Совсем недавно, 9 декабря, южнокорейский парламент проголосовал за объявление импичмента президенту страны Пак Кын Хе. Слушанию об импичменте предшествовали массовые акции протеста, развернувшиеся в октябре 2016 года. Причина митингов: выяснилось, что Чхве Сун Силь, давняя подруга госпожи Пак, не занимающая никаких официальных постов, прямо вмешивалась в управление государством. Протесты с требованием отставки президента шли несколько месяцев каждую субботу во всех крупных городах. Кульминацией стали митинги 3 декабря, когда на улицы вышли 2,3 миллиона человек — больше, чем когда-либо в корейской истории. Пока дело об импичменте рассматривает Конституционный суд, протесты в Стране утренней свежести продолжились — 10 декабря протестовать вышел 1 миллион противников госпожи Пак, а 17 декабря примерно такая же толпа сторонников. Поговорим о том, в чем суть южнокорейского скандала и откуда у корейцев взялась традиция протестовать, несмотря на то, что в XX веке страна сначала 35 лет была колонией Японии, а потом в течение нескольких десятилетий находилась под управлением диктаторов.
В чем суть южнокорейского скандала
Еще в мае 2016 года несколько СМИ, включая проправительственную правоцентристскую (Пак Кын Хе — член правящей правой партии «Сэнури») газету «Чосон Ильбо», начали проводить журналистские расследования в отношении Чхве Сун Силь. Всё началось с небольшого коррупционного скандала: у его фигурантов обнаружились связи с госпожой Чхве. Затем всплыли новые факты, которые подтверждали не только участие Чхве в ряде коррупционных схем, но и гораздо более фантастическое положение вещей: оказалось, что президенту Пак помогают править Чхве и ряд других лиц из ближнего круга этих двоих. Осенью нашёлся диск из компьютера Чхве — на нём обнаружили несколько секретных документов, к которым Чхве не должна была иметь доступа. Вскоре выяснилось, что Чхве и ее ближайший круг оказывали заметное влияние на решение Пак Кын Хе, в том числе на ужесточение политики в отношении Северной Кореи, которое привело к фактическому разрыву связей между двумя странами и уничтожило все достижения либерального курса, который проводили по отношению к КНДР левые в 1990-х и начале 2000-х. Примечательно, что Чхве нередко советовалась с шаманками — не только по поводу личной жизни, но и по вопросам государственной политики.
Сначала о коррупционных схемах Чхве Сун Силь: следователи выяснили, что госпожа серый кардинал южнокорейской политики вымогала у местных компаний средства для своих благотворительных фондов. Официально деньги должны были пойти на поддержку большого спорта в Южной Корее, но значительная доля средств оседала в карманах Чхве и ее соратников, а также шла на приобретение недвижимости в Европе. Пока не доказано, что президент Пак также была напрямую замешана в коррупционных схемах Чхве, однако президенту совершенно точно было известно о многих делах подруги, на которые она попросту закрывала глаза. Общий объем средств, незаконно полученных госпожой Чхве, составил порядка $100 млн. Отдельное недовольство общественности вызвал тот факт, что дочь Чхве Сун Силь без экзаменов поступила в престижный женский университет Ихва. В РФ подобным никого не удивишь, однако южнокорейцы крайне трепетно относятся к коррупции в образовании. После новости о дочери Чхве на кампусе университета Ихва тоже начались массовые демонстрации.
Стоит отдельно сказать о том, кто такая госпожа Чхве и какие отношения связывают ее с Пак Кын Хе. Госпожа президент — дочка бывшего президента Пак Чон Хи, который правил страной с 1961 по 1979 год. К Паку отношение у южнокорейцев двойственное — с одной стороны, страна обязана ему стремительным экономическим ростом, с другой, Пак был диктатором, а экономический рост сопровождался массовыми репрессиями. Правление Пак Чон Хи закончилось в 1979 году с его смертью — диктатор был убит главой южнокорейского ЦРУ, по крайней мере, согласно официальной версии. До этого на президента неоднократно совершались покушения. В 1974 году в ходе одного из таких покушений, организованного, по всей видимости, северокорейскими спецслужбами, погибла жена главы государства, мать нынешней президента Пак Кын Хе. Госпоже Пак на тот момент было 22 года. Очевидно, гибель матери оказала на будущего президента заметное влияние. Пак Кын Хе окружила себя узким кругом «избранных», в котором заметную роль играл Чхве Тхэ Мин, глава религиозной секты, отец Чхве Сун Силь. Господин Чхве, прежде чем основать собственную секту, успел побыть протестантским пастором, потом католическим священником и даже буддийским монахом. Секта представляет собой смесь этих религиозных учений с традиционными корейскими верованиями, хотя по форме больше всего напоминает протестантизм. Чхве Тхэ Мин имел особое влияние на Пак Кын Хе. Об этом красноречиво свидетельствует такой случай: в определенный момент Пак Чон Хи обратил внимание на деятельность Чхве, который до этого был замешан в ряде афер, но Пак Кын Хе объявила голодовку, требуя от отца остановить расследование в отношении Чхве. Диктатору пришлось согласиться с требованиями дочери, расследование было приостановлено. В октябре 1979 года, когда был убит Пак Чон Хи, Чхве Тхэ Мин и его дочь Чхве Сун Силь стали по сути ближайшими к Пак Кын Хе людьми. Когда Пак стала президентом, Чхве принялась пожинать плоды многолетней дружбы.
Протесты 2016 года
Первые митинги прошли 29 октября. Тогда на улицы вышло, по разным оценкам, от 12 до 30 тысяч человек. Для Южной Кореи количество ничтожное — акции протеста с несколькими тысячами участников проходят в стране регулярно по тому или иному поводу и не воспринимаются как что-то из ряда вон выходящее. Но 1 ноября мужчина на экскаваторе протаранил здание генпрокуратуры, где в тот момент допрашивали Чхве Сун Силь. Террорист-экскаваторщик объяснил свои действия так: «Она сказала, что заслуживает смерти. Поэтому я решил помочь ей умереть». К 5 ноября протестовать вышли уже от 45 (по оценкам полиции) до 200 (по оценкам организаторов тысяч человек, 12-го — от 260 тысяч до миллиона, 19-го — от 155 до 900 тысяч, 26 ноября — от 260 тысяч до 2 миллионов. Наконец, 3 декабря — от 424 тысяч до 2 миллионов 300 тысяч человек — абсолютный рекорд в южнокорейской истории. После того как 9 декабря парламент проголосовал за импичмент президента, протесты не закончились. 10 декабря от 166 тысяч до миллиона человек вновь вышли на улицы Сеула. На сей раз, чтобы выразить согласие с решением парламента. Что интересно и ново для Южной Кореи — так называемая «революция свечей» обошлась без жертв. Все предыдущие протесты сопровождались гибелью демонстрантов.
Протесты в Южной Корее в 2016 года: 29 октября (12–30 тыс. чел.)
5 ноября (45–200 тыс. чел.)
26 ноября (260 тыс.—2 млн чел.)
3 декабря (424 тыс.—2,3 млн чел.)
10 декабря (после состоявшегося голосования парламента за импичмент)
Правда, ситуация не совсем однозначная — 17 декабря демонстрации организовали уже сторонники Пак Кын Хе, требовавшие восстановить президента в должности (сейчас вопрос о правомерности импичмента передан в Конституционный суд страны, его рассмотрение может занять несколько месяцев). Участие в протестах в поддержку Пак приняли порядка миллиона человек — по заявлениям организаторов. И это при том, что в конце октября, когда Пак публично признала свои связи с Чхве Сун Силь, ее рейтинг находился на уровне 1–3% (среди граждан моложе 60 лет) и на уровне 13% (среди возрастной группы ее самых верных сторонников — граждан старше 60 лет).
Оппозиция, в том числе демократическая партия «Тодуро» и Народная партия, не намерены отступать и планируют и дальше выводить людей на улицы с требованиями отставки Пак. Дело в том, что сейчас вопрос об импичменте находится в руках Конституционного суда, и неизвестно, какое решение он в итоге примет. В стране уже был прецедент с объявлением импичмента президенту, которое Конституционный суд в итоге не поддержал за недостаточностью оснований. В 2004 году импичмент объявляли тогдашнему президенту Но Му Хёну, но обвинения в его адрес по сравнению со скандалом вокруг Пак кажутся совершенно несерьезными — Но обвиняли в поддержке кандидатов от созданной им же партии «Ури» во время парламентских выборов. Так или иначе, как суд поступит в этот раз, сказать нельзя. Вероятно, ответ на этот вопрос появится в течение 2 месяцев, если оппозиция не будет сознательно затягивать процесс: в случае, если Пак все же будет объявлен импичмент, должны будут состояться досрочные выборы президента, к которым оппозиция не готова.
Итак, сегодня Южная Корея находится в состоянии полномасштабного политического кризиса. Нас же интересует не столько его исход, сколько вопрос о том, как южнокорейцам удалось построить сильное гражданское общество и какая часть южнокорейского опыта в этом отношении актуальна для русских.
Апрельская революция 1960 года — первый южнокорейский протест
Первым масштабным протестным движением в истории Южной Кореи стала так называемая «Апрельская революция» 1960 года. Но первая массовая акция в истории страны — это так называемое Первомартовское движение 1919 года. Для корейцев оно имеет особое значение. Южнокорейские демонстранты в 1960-м, 1980-м и 1987-м так или иначе ссылались на участников Первомартовского движения и в некотором смысле видели себя их наследниками. О Первомартовском движении Спутник и Погром уже рассказывал в материале про корейский национализм, повторяться не имеет смысла. Отметим только, что националистические идеи неразрывно связаны практически со всеми масштабными акциями протеста в Южной Корее.
Поговорим об Апрельской революции. В 1960 году страной уже 12 лет правил первый президент Республики Корея Ли Сын Ман. В начале своего правления Ли проводил реформы, направленные на социально-экономическую модернизацию страны: за счет национализации колониальной собственности японских компаний был создан государственный сектор экономики, в ходе аграрной реформы было ликвидировано помещичье землевладение, появилась широкая прослойка мелких земельных собственников. Однако с началом Корейской войны модернизация была прервана. В условиях чрезвычайного военного положения заметно урезались личные свободы. При этом еще до начала межкорейского военного конфликта в Южной Корее появилась система служб государственной безопасности, деятельность которых была направлена на подавление коммунистических настроений и недовольства политикой правительства. С началом войны в газетах появлялось всё больше антикоммунистических материалов, и это создавало благоприятный фон для усиления государственного механизма. СМИ то и дело предлагали отказаться от недавно сформированных демократических институтов. В годы войны власть была сконцентрирована в руках президента Ли Сын Мана. В прессе, подвергавшейся жесткой цензуре, он представал героем и защитником независимости страны. Одновременно с этим росли и его личные политические амбиции.
После Корейской войны 1950–1953 гг. Южная Корея находилась в крайне плачевном экономическом состоянии. Ли и его правительство при этом стремились преимущественно к укреплению собственной власти и личному обогащению. При помощи конституционных реформ Ли Сын Ману удалось создать политическую систему, в которой главную роль играл институт сильной президентской власти. Так, 4 июля 1952 года была проведена первая конституционная реформа. Парламент теперь подразделялся на 2 палаты, и депутатов верхней палаты назначал непосредственно президент. В Конституцию также была внесена статья, согласно которой президент избирался путем тайных прямых всеобщих выборов (ранее его избирали члены Национального собрания). Несмотря на то, что это выглядит как демократизация избирательного законодательства, на деле этот шаг был продиктован усилением оппозиции в Национальном собрании, что при сохранении старого порядка президентских выборов могло означать для Ли Сын Мана утрату власти. Конституционная реформа 1952 года освобождала президента от ответственности перед Национальным собранием. В ноябре 1954 года началась еще одна конституционная реформа: теперь первый президент страны мог избираться на президентский пост неограниченное количество раз, были расширены президентские полномочия — президент стал лично контролировать деятельность министров и основных государственных учреждений.
К концу 1950-х годов режим авторитарного правления Ли Сын Мана сформировался окончательно. Президента поддерживали военные, сотрудники служб госбезопасности и другие социальные группы, которым была выгодна не демократия, а восстановление традиционной политической системы. Все более значимую роль в политической жизни страны играла армия.
Естественно, параллельно усиливалось общественное недовольство политикой Ли. В 1960 году должны были состояться президентские выборы, и Ли Сын Ман опасался потери власти. Ему противостояли Чо Бо Нам из Прогрессивной партии и Чо Бён Ок из Демократической партии. В январе 1958 года Чо Бон Ам был обвинен в пособничестве коммунистам и, в соответствии с Законом о национальной безопасности, приговорён к смерти. В июле 1959 года его казнили. Спустя некоторое время Чо Бён Ок внезапно умер от сердечного приступа в больнице в США, куда уехал на лечение. В результате у Ли Сын Мана не осталось серьёзных конкурентов. Основная борьба разворачивалась за пост вице-президента — эти выборы проходили отдельно. Протеже Ли Сын Мана, Ли Ги Бун, был гораздо менее популярен, чем Чан Мён, кандидат от Демократической партии. Тем не менее на выборах победил именно Ли Ги Бун. Позднее сообщалось, что для этого полиции пришлось вмешаться как в предвыборную кампанию Демократической партии, так и в сам процесс выборов. Публичные акции Демократической партии запрещались. МВД разослало по полицейским участкам методички с четкими указаниями о том, какой процент на выборах должны были набрать Ли Сын Ман и Ли Ги Бун. Вместе с методичками высылались сотни тысяч заранее заполненных бюллетеней — для массовых вбросов в день выборов. Нанятые правительством Ли мелкие банды громили офисы Демократической партии, избивали работников ее предвыборного штаба и просто активных сторонников.
Нарушения на выборах были очевидны. Жители южного города Масана в день выборов организовали массовые демонстрации, которые вылились в столкновения с полицией. Выборы прошли в марте, а 11 апреля в Масане было обнаружено тело старшеклассника, в черепе которого застрял осколок полицейской гранаты со слезоточивым газом. Новость об этом быстро распространилась по стране, разозленные граждане организовывали массовые акции, требуя отставки Ли Сын Мана. Особенно активно в демонстрациях участвовали студенты. Протесты охватили страну 19 апреля. Неделю спустя Ли Сын Ман заявил об отставке (позднее американцы эвакуировали опального политика на Гавайи), а Ли Ги Бун и вся его семья покончили жизнь самоубийством. Протестные акции переросли во всенародные празднования: Апрельскую революцию называли «вторым освобождением» страны, многие верили, что Южная Корея встала на путь превращения в настоящую демократию.
Протесты 19 апреля 1960 г.
После отставки Ли власть была передана временному правительству. В июне 1960 года Нацсобрание опять переписало Конституцию — президент снова стал избираться членами Нацсобрания, его полномочия существенно сократили — он выполнял лишь представительскую функцию и был полностью отстранен от исполнительной власти, Южная Корея становилась парламентской республикой. На парламентских выборах 29 июля победила Демократическая партия, в предыдущие месяцы развернувшая мощную пропагандистскую кампанию. Обещания партии (восстановление демократических прав и свобод, снижение безработицы, повышение зарплат, налоговая реформа) отвечали интересам широких слоев южнокорейского населения, это и обеспечило ей победу на выборах — 13 августа президентом был избран Юн Бо Сон, но так как страна перешла к парламентской системе, реальная власть находилась в руках премьер-министра Чан Мёна. Новое руководство Южной Кореи оказалось слишком слабым, не могло справиться с многочисленными проблемами, и спустя полгода, 16 мая 1961 года, генерал Пак Чон Хи, отец президента Пак Кын Хе, пришел к власти, совершив государственный переворот. Надежды южнокорейцев на демократию снова рухнули.
Несмотря на то, что события апреля 1960 года часто называют «революцией», это было массовое движение, которое привело к смене правительства, а не полноценная революция — речи о полном идеологическом и структурном разрыве со старым режимом не шло. Даже короткое правление Демократической партии оказалось демократическим преимущественно на словах — достаточно привести в пример принятый в марте 1961 года Чрезвычайный антикоммунистический закон и Закон о контроле за демонстрациями. Движение апреля 1960 года было, таким образом, не более чем провалившейся попыткой осуществить демократизацию страны. Современники называли апрельские события «незавершенной революцией».
Главной движущей силой Апрельской революции были студенты. Студенчество позднее принимало самое активное участие и в Сеульской весне 1980 года, и в июньских протестах 1987 года. Важную роль в апрельских событиях сыграли коллективное сознание и патриотические установки студентов. В 1950-х годах в школах ввели программу патриотического воспитания. Она была направлена на культивирование лояльности действующему правительству, но результат получился прямо противоположный. Воспитанные в духе патриотизма молодые южнокорейцы считали своей задачей освобождение родины от коррумпированного правительства Ли Сын Мана и ассоциировали себя с борцами за независимость Кореи от Японии — студентами, организовавшими Первомартовское движение 1919 года. То есть для южнокорейцев патриотизм состоял не в защите действующей власти, но в стремлении к процветанию корейской нации. Им было за что выходить на площади — как и их предшественникам 1 марта 1919 года. Разница в том, что в 1919-м процветанию корейской нации мешали японцы, а в 1960-м — коррумпированный диктатор.
К демократизации Апрельская революция страну не привела — главным образом потому, что отсутствовали соответствующие структурные условия для демократии, зато в изобилии имелись условия для военной диктатуры. Корейское общество той эпохи имело вполне преторианский характер: недостаток консенсуса касательно важнейших функций и методов правления, грубая борьба за власть, сверхбогатые меньшинства и нищающие массы, низкий уровень институционализации политических и административных органов при высоком уровне социальной нестабильности.
Сеульская весна 1980-го — второй корейский протест
Ночью 26 октября 1979 года произошло событие, значительно изменившее ход южнокорейской истории — был убит президент Пак Чон Хи.
До сих пор точно не установлено, как именно это случилось, но по официальной версии, президента убил глава южнокорейского ЦРУ, Ким Чжэ Гю. Он решился на убийство президента якобы из патриотических побуждений: в тот вечер Пак Чон Хи принял решение о подавлении протестов в Пусане и Масане силовыми методами, на чем настаивал глава службы охраны президента Ча Чи Чхоль. Ким Чжэ Гю выступал против. По крайней мере, об этом убийца заявил в своем последнем слове, содержание которого мгновенно стало известно в среде южнокорейских студентов — бывшего главу ЦРУ цитировали в стенгазетах на кампусах университетов. Вот что об этом вспоминает в своих мемуарах бывший политический активист Хван Гван У:
«Студенты ходили туда-сюда и обклеивали стены зданий рукописными постерами. Энергии было полно. Дни в университете начинались с чтения рукописных плакатов, прикрепленных к „стене свободы“.
Время, проведенное за чтением новой информации с плакатов, шло незаметно. Особенно интересным было последнее слово Ким Чжэ Гю. Там говорилось, что, как только к студенческим демонстрациям в Пусане и Масане стали присоединяться другие граждане, Пак Чон Хи принял решение отдать приказ о применении силы. Убийство 10–20 человек было плевым делом. На плакатах начинали распускаться цветы демократической весны 1980 года».
После убийства Пак Чон Хи было введено чрезвычайное положение. Формально власть в стране оставалась в руках Республиканской партии, возглавляемой Ким Чжон Пхилем. С октября по декабрь обязанности главы государства исполнял премьер-министр Чхве Гю Ха. В первые месяцы он не предпринимал никаких активных действий, что приводило всех в замешательство — было непонятно, стоит ли премьер-министр на позициях реформаторов или сторонников жесткого курса. И те, и другие не представляли, как им себя вести, но 6 декабря Объединённое гражданское собрание, в соответствии с действовавшей тогда «юсинской» Конституцией (Конституция, принятая в 1972 году по инициативе Пак Чон Хи, предусматривавшая, в частности, продление президентского срока и выборы президента коллегией выборщиков, а не всеобщим голосованием), официально утвердило премьера в должности президента страны. На следующий день после назначения Чхве Гю Ха приказал освободить из-под стражи одного из лидеров оппозиции, Ким Дэ Чжуна, таким образом дав оппозиции надежду на скорую либерализацию и проведение демократических преобразований.
В отсутствие своего лидера Пак Чон Хи Республиканская партия не могла полностью контролировать ситуацию в стране. В то же время все более влиятельной становилась военная группировка под предводительством начальника Службы государственной безопасности генерал-майора Чон Ду Хвана, занимавшегося расследованием обстоятельств убийства президента Пак Чон Хи — 12 декабря, согласно распоряжению Чон Ду Хвана, по обвинению в связях с убийцей Пак Чон Хи Ким Чжэ Гю и сопричастности к заговору был арестован Чон Сын Хва, начальник Штаба чрезвычайного положения. Вечером в Сеуле произошла перестрелка между войсками, контролировавшимися Чон Ду Хваном, и войсками, остававшимися верными Чон Сын Хва. Столкновения происходили в центральных районах Сеула. К утру войска Чон Ду Хвана захватили Министерство обороны, информационные агентства, теле- и радиостанции. Были арестованы 16 генералов, в армии началась зачистка сторонников реформ.
Некоторые исследователи называют это событие первым переворотом, осуществленным Чон Ду Хваном и его соратниками (второй переворот случился 17 мая 1980 года, когда генерал Чон пришел к власти в стране). Новым начальником Штаба чрезвычайного положения стал лояльный Чон Ду Хвану генерал-лейтенант Ли Хисон, а главой Столичного штаба обороны — Ро Дэ У, будущий президент Южной Кореи.
Несмотря на происходившие в армии перестановки, гражданское правительство продолжало курс на либерализацию — в декабре 1722 политзаключенных были отпущены на свободу или получили смягчение наказания. В феврале власти ослабили цензуру, были восстановлены в правах Ким Дэ Чжун и другие оппозиционные активисты.
Сама Сеульская весна началась в марте 1980 года, когда студенты приступили к занятиям в новом учебном году — в Корее учебный год начинается в марте. Изначально требования протестовавших студентов ограничивались демократизацией процесса обучения, однако в апреле, когда Чон Ду Хван взял под свой контроль КЦРУ (корейская версия ЦРУ), студенты стали призывать к демократизации в стране, отставке старого правительства и отмене «юсинской» Конституции. В апреле к ним стали присоединяться и рабочие. Всего в апреле-мае 1980 года рабочие провели 897 акций, в которых приняли участие около 200 тысяч человек. Хотя студенческие демонстрации проходили мирно, протесты рабочих нередко выливались в столкновения с полицией. Так произошло, например, во время забастовки шахтеров в Сабуке, а в результате стачки на сталелитейном заводе в Пусане один человек погиб, несколько были ранены.
Активизация рабочего движения вызвала жесткую реакцию правительства — 1 мая Штаб чрезвычайного положения (ШЧП) выпустил предупреждение участникам протестов, в котором говорилось, что проводимые студентами и рабочими акции недопустимы, а 2 мая произошли первые столкновения между студентами и ШЧП. В тот день студенты Сеульского национального университета, которых, по свидетельству активиста Хван Гван У, собралось порядка 12000 человек, впервые попытались вынести демонстрацию за пределы кампуса. В ответ на жесткую реакцию правительства студенты выдвинули требование об отмене чрезвычайного положения к 15 мая, а умеренная оппозиция решила пойти на сближение с радикалами. Для того, чтобы поддержать студенческое движение, Ким Ён Сам и Ким Дэ Чжун выпустили совместное заявление с требованием об отмене чрезвычайного положения. К 15 мая к студентам присоединились горожане, и вечером у Сеульского вокзала протестовало порядка 100 тысяч горожан и 50 тысяч студентов, а 16 мая студенты приняли решение о прекращении массовых выступлений. Для координации дальнейших действий было создано Всекорейское собрание студенческих организаций.
Широкие выступления 15 мая заставили правительство пойти на расширение репрессивных мер: 17 мая были арестованы 110 студенческих лидеров, а также Ким Дэ Чжун и Ким Ён Сам. Чон Ду Хван потребовал от Чхве Гю Ха распространить чрезвычайное положение на всю страну и передать управление военным — 17 мая в газетах появился официальный текст приказа о введении чрезвычайного положения по всей стране «в связи с активизацией просеверокорейских движений и беспорядками, охватившими всю территорию РК». Согласно приказу, с полуночи 18 мая по всей стране приостанавливалась любая политическая деятельность и занятия в вузах, запрещались собрания, забастовки и самовольный уход с рабочих мест. Одновременно были арестованы 8 лидеров Республиканской партии, включая Ким Чжон Пхиля. Формально это было сделано якобы для удовлетворения требований демонстрантов, которые хотели отставки действующего правительства, однако на самом мера только укрепила позиции военных — власть в стране фактически перешла к армии.
Завершением Сеульской весны стало восстание в Кванджу, одно из самых трагических событий в истории Южной Кореи. Восстание началось утром 18 мая у ворот университета Чхоннам — студенты протестовали против закрытия университета. Здание было блокировано солдатами, поэтому студенты двинулись к центру города, и там демонстранты столкнулись с отрядами особого назначения, применившими огнестрельное оружие. Погибло несколько человек. Жители города были возмущены жестокостью властей, и в результате к 20 мая число участников восстания выросло до 10000. В тот момент восстание освещалось только одной телерадиовещательной компанией — подконтрольной правительству МВС, — которая называла протесты хулиганством по наущению коммунистов. В тот же день, 20 мая, жители Кванджу сожгли здание телекомпании. К 21 мая к протестному движению присоединились около 300000 человек, то есть почти половина населения города. Протестующие захватили склады с оружием и полицейские участки, вооружение позволило им оттеснить армейские подразделения. Кванджу окружила регулярная армия. В 4 часа утра 27 мая пять армейских дивизий ворвались в центр города и захватили его за 90 минут. Таким образом, восстание было подавлено.
Восстание в Кванджу: толпа демонстрантов и оцепление у университета Чхоннам
Число протестующих растет
Протестующие овладевают оружием
В город входит армия
Восстание подавляется силой
Опасаясь повторения событий в Кванджу, Чон Ду Хван принял новые меры по борьбе с оппозицией — 31 мая в Сеуле был создан Комитет по чрезвычайным мерам охраны государства. Туда вошли 14 военных и 10 гражданских лиц, а во главе новообразованной структуры встал лично Чон Ду Хван. Комитет фактически занимался чисткой оппозиционно настроенных элементов во всех слоях корейского общества (подробнее об этом чуть позже). Создание Комитета закрепило власть Чон Ду Хвана в стране, ему оставалось только формально легитимизировать ее, официально став президентом. В августе 1980 года Чон Ду Хван отстранил президента Чхве Гю Ха от занимаемой должности (исполняющим обязанности главы государства был назначен тогдашний премьер-министр Пак Чхун Хун), а 27 августа, в соответствии с «юсинской» Конституцией, Объединенное гражданское собрание избрало президентом Чон Ду Хвана — он вступил в должность 3 сентября 1980 года. Таким образом власть окончательно перешла в руки военных.
На первый взгляд может показаться, что Сеульская весна — всего лишь неудачная попытка демократической революции. Но если рассматривать этот эпизод в более глобальном контексте, он выглядит полноправной частью процесса демократизации, окончательно завершившегося в 1987 году. Хантингтон выделяет 3 модели демократического транзита: трансформация, замена и замещение. Южнокорейская демократизация проходила по третьей модели, для которой характерно движение к демократии, осуществляемое совместными усилиями правительства и оппозиции.
В этой схеме правительство на первом этапе проводит некоторую либерализацию, что приводит к потере его власти и авторитета. Эта фаза началась в Южной Корее в 1979 году после гибели Пак Чон Хи и прихода к власти Чхве Гю Ха, который предпринимал определенные шаги по пути либерализации, в частности, принял решение об освобождении ряда политзаключенных, включая одного из лидеров оппозиции, Ким Дэ Чжуна. Второй этап замещения — активизация оппозиции, вызванная ослаблением контроля. Это видно на примере консолидации оппозиционных сил в Южной Корее в 1979 и в начале 1980 года — кульминацией процесса как раз и стала Сеульская весна. Третий этап — жесткая реакция со стороны правительства с целью не допустить дальнейшего усиления оппозиции. Этот этап в истории Южной Кореи тоже есть: жестокое подавление весенних протестов и восстания в Кванджу. Следующим шагом, по Хантингтону, должны стать переговоры между правительством и оппозицией, в конечном счете ведущие к демократическому переходу. Подобный момент в Южной Корее наступил только в 1987 году (о нём мы поговорим подробнее). Надо заметить, что переговоры — не неизбежность, и они возможны только в том случае, если силы оппозиции и властей примерно равны. При этом каждая сторона неуверена в своей победе в случае полномасштабной конфронтации. Препятствовать переходу к данному этапу могут только репрессивные меры со стороны правительства с целью хотя бы временного восстановления своей власти. Как правило, это происходит при смене руководства страны. Именно это и случилось в Южной Корее после захвата власти Чон Ду Хваном. В 1980 году южнокорейская оппозиция была слишком слаба, а пришедшие к власти военные, напротив, обладали значительным влиянием и силой. Модель замещения предусматривает серию циклов из протестов и репрессий в ответ на протесты; Сеульская весна и реакция властей на протестное движение стали первым из таких циклов.
Июньские протесты 1987 года и рождение южнокорейской демократии
После прихода к власти Чон Ду Хван начал активно подавлять инакомыслие, но примерно в 1983 году начал потихоньку сдавать назад и проводить умеренную либерализацию. Отчасти именно это позволило практически уничтоженному демократическому движению возродиться и консолидироваться. Постепенно оппозиция радикализировалась, главной своей целью оппозиционеры видели изменение действующей Конституции — таким образом, чтобы президент страны избирался не коллегией выборщиков, а прямым всеобщим голосованием. И вот 13 апреля 1987 года испуганный радикализацией оппозиции Чон Ду Хван заявил о запрете публичных дискуссий о внесении поправок в Конституцию. Он заявил о введении мер, направленных на сохранение старой Конституции, и предложил организовать выборы коллегии выборщиков, а поправки обсуждать после Сеульской олимпиады, в следующем году.
Публика болезненно восприняла идею Чон Ду Хвана. Откладывать разговор о поправках на следующий год никто не хотел, и 22 апреля 1987 года профессора престижного университета Корё выступили с критикой решения президента. В течение месяца к ним присоединились 1475 профессоров из 48 высших учебных заведений. Их поддержали деятели культуры и искусства и священнослужители.
Вскоре, 1 мая 1987 года, была образована Партия объединения и демократии, главой которой стал один из самых популярных лидеров оппозиции, Ким Ён Сам; другой видный оппозиционный деятельно, Ким Дэ Чжун, которому на тот момент было официально запрещено заниматься политической деятельностью, стал «постоянным советником» партии. Новая партия превратилась в своего рода ядро созданной 27 мая 1987 года антиправительственной организации, получившей название Штаб гражданского движения за демократическую Конституцию (Гражданский Штаб). К движению присоединились представители 26 общественных организаций. Первой массовой акцией, подготовленной Штабом, стал протест 10 июня. Эту дату организаторы выбрали потому, что 10 июня президент Чон Ду Хван должен был официально объявить своим преемником генерала Ро Дэ У. Протест получил название «национальная акция против сокрытия данных о смертях в результате пыток и за внесение поправок в Конституцию». Основные требования протестовавших очевидны из названия. Одно из них сводилось к созданию «демократической» Конституции, предусматривавшей прямые президентские выборы. Важно было не дать Чон Ду Хвану досидеть свой президентский срок, истекавший в 1987-м, и перед уходом назначить Ро Дэ У преемником.
Второе требование, касающееся сокрытия властями информации о полицейском насилии и смертях задержанных в результате пыток, нуждается в пояснении. В январе 1987 года полиция задержала главу студенческого совета Сеульского Национального университета Пак Чон Чхоль. Он умер в отделении полиции — полицейские две недели пытали его, требуя выдать местонахождение одного из лидеров студенческого движения. Власти попробовали объяснить смерть Пак Чон Чхоля сердечным приступом, но гражданские организации, в особенности студенческие и церковные, распространяли информацию о том, что Пак умер от пыток и как могли привлекали внимание общества к проблеме де-факто узаконенного государственного насилия. В мае 1987 года — в момент подготовки масштабных протестных акций — эта тема звучала особенно громко.
Чтобы собрать 10 июня как можно больше людей, организаторы решили назначить акцию на 6 вечера — после завершения рабочего дня. Основными слоганами протестов стали: «Создадим демократическую Конституцию, установим демократическое правление», «Народными действиями воскресим Пак Чон Чхоля», «Мы хотим жить в мире без пыток». Собравшиеся пели гимн Республики Корея и известную всем южнокорейцам песню «Наше желание — воссоединение», заменив «воссоединение» на «демократию». Женщины должны были размахивать фиолетовыми шарфиками. Кроме того, организаторы активно предлагали водителям по всей стране в 6 вечера 10 июня остановиться и нажать на клаксоны. Оппозиция подчёркивала мирный характер протеста.
Как уже отмечалось, активнее всего в Южной Корее всегда протестовало студенчество. В Гражданском штабе были представители студентов; агитаторы студенческих союзов активно работали в университетах, собирая людей на акцию 10 июня. В Сеуле этим занимался Союз представителей студенчества (СПС), объединявший 13 сеульских вузов. По решению СПС, 1 июня студенты начали «Протест за внесение поправок в Конституцию и свержение диктатуры». Студенты университета Корё с 1 по 17 июня ежедневно устраивали акции неповиновения, требуя от властей освободить главу СПС Ли Ин Ёна.
Студентки женского университета Ихва начали акцию «Один прием пищи в день», и сэкономленные на еде деньги направляли на поддержку протестов за пересмотр Конституции, а через несколько дней более 300 студентов из 6 университетов побрились налысо в знак протеста. Студенты университета Ёнсэ протестовали на кампусе под лозунгами «За реформу Конституции, долой диктатуру!»
Подобные студенческие демонстрации часто разгоняли особые силы полиции по борьбе с беспорядками. Студенты в ответ вооружались дубинками и коктейлями Молотова. В первых рядах протестующих 9 июня оказались около 30–40 второкурсников университета Ёнсэ, среди которых был юноша по имени Ли Хан Ёль. В ходе столкновения полицейские бросали в студентов гранаты со слезоточивым газом. Одна из них попала в голову Ли Хан Ёлю, и студент оказался в больнице. Новость об этом быстро распространилась по стране, и 10 июня протестовать вышло ещё больше людей. Ли Хан Ёль стал одним из символов июньских протестов 1987 года — студенты Ёнсэ весь июнь днем ходили на протестные акции, а ночью в больницу к Ли Хан Ёлю. На одном из зданий университета они развернули плакат с изображением раненого Ли и фразой «Спасем Ли Хан Ёля» — этот слоган превратился в один из основных. Ли Хан Ёль умер в больнице 5 июля, проститься с ним пришли порядка полутора миллионов человек.
Основная акция началась 10 июня. В Сеуле проходили сразу 30 отдельных демонстраций, но эпицентром протеста стала площадь Кванхвамун. Там собралось несколько тысяч человек. В 6 вечера машины остановились — водители сигналили, собравшиеся на площади люди исполняли песню «Наше желание — демократия». По разным оценкам, 10 июня на улицы 22 городов Южной Кореи вышло от 240 до 400 тысяч человек.
Июньские протесты 1987 года: раненный в голову студент Ли Хан Ёль
Столкновения с полицией
Полиция применяет слезоточивый газ
Церемония прощания с Ли Хан Ёлем
Это были самые массовые акции протеста со времен Первомартовского движения 1919 года, и впервые в истории Республики Корея протесты прошли не в 2–3 городах, а одновременно по всей стране. Лидеры Гражданского штаба во время протестов были окружены полицией и арестованы. Несмотря на то, что изначально организаторы подчеркивали мирный характер своих митингов, в итоге протесты 10 июня вылились в множество силовых столкновений с полицией. Часто полицейские просто физически не могли справиться с демонстрантами — их было слишком мало, а демонстрантов слишком много. Тем не менее 10 июня был задержан 3831 человек, 700 были ранены.
Поскольку лидеры Гражданского штаба, то есть основные координаторы протеста, были задержаны, студентам, составлявшим движущую силу акций, пришлось самостоятельно принимать решения о дальнейших действиях. Они призвали к продолжению ежедневных протестов напротив здания сеульской мэрии и начали строить баррикады вокруг собора в Мёндоне (район Сеула), где протестующие укрывались от полиции. Вечером 10 июня в соборе собрались 760 демонстрантов, которые спонтанно приняли решение об организации сидячей забастовки, а потом организовали выборы локального координационного совета, куда вошли представители различных социальных групп — студентов, рабочих, среднего класса и городской бедноты. К 11 июня в соборе осталось 350 протестующих. Собор был окружен полицией, однако местные жители прилагали все возможные усилия для того, чтобы поддержать забаррикадировавшихся демонстрантов — передавали им воду, еду, предметы первой необходимости. Постепенно собор на Мёндоне стал одной из центральных точек демократического протеста.
Параллельно с продолжавшейся на Мёндоне забастовкой студенты ежедневно устраивали акции протеста напротив здания мэрии. Студенческие демонстрации неизменно выливались в столкновения с полицией, и каждое заканчивалось четырьмя или пятью десятками раненых. К 12 июня к студентам присоединились офисные работники, которые ранее не участвовали в протестах, однако приняли решение выйти на демонстрации в том числе из-за полицейского насилия. Протестующие в шутку окрестили присоединившихся «белых воротничков» «бригадой в галстуках». Тут следует оговориться, что основная масса представителей среднего класса, «белых воротничков» находилась в возрасте 35–50 лет — поколение родителей теперешних бунтарей, когда-то делавшее Апрельскую революцию 1960 года.
Баррикадирование мёндонского собора продолжалось. За несколько дней протестующие успели внедрить собственную пропускную систему, чтобы отсеять полицейских под прикрытием. Они разработали своеобразный кодекс чести: отрицание лени и индивидуализма, благодарность за пожертвованную сочувствующими жителями еду, «сопротивление днем, дискуссии ночью». Вечером 14 июня был организован большой гражданский форум во дворе около собора, в нем приняли участие сотни человек. Это событие, равно как и непосредственное баррикадирование собора, укрепило связи между студенческим движением и простыми гражданами. В понедельник 15 июня правительство пообещало не применять никаких санкций к протестующим, если те прекратят строить баррикады. Координационный комитет после трех раундов голосования принял решение покинуть здание. В ночь на 16 июня собор был заполнен не только протестующими, но и пришедшими на мессу верующими. После окончания богослужения священники, прихожане и протестующие совместно покинули храм, организовав шествие с зажженными свечами, в котором суммарно приняли участие порядка 10 тысяч человек.
«Освобождение» мёндонского собора транслировалось по национальному телевидению. Вся страна увидела победу протестующих, которых правительство, несмотря на все усилия, так и не смогло принудить к сдаче. Вскоре, 16 июня, на улицы вышли 95 тысяч студентов 54-х корейских университетов. Во многих городах к ним присоединялись обычные граждане, на острове Чечжу студенты впервые провели акцию памяти жертв карательных операций 1948 года. На Мёндоне был организован марш при участии 5000 человек. Протесты продолжились и на следующий день — 17 июня протестовали 50 тысяч студентов по всей стране, а 18 июня на улицы вышло около миллиона человек в 16 городах. Протесты начались мирно, однако затем вылились в ожесточенные столкновения с полицией. Были арестованы 1487 человек. Во многих городах начались уличные бои между полицией и демонстрантами — и стало ясно, что полицейские просто не в состоянии разогнать такое количество людей.
Это была критическая точка июньских протестов. Было понятно, что демонстрации не прекратятся сами по себе, и что их невозможно подавить привычными методами. Дальше события могли развиваться по двум сценариям: удовлетворение требований протестующих или разгон демонстрантов силами военных. Утром 19 июня Чон Ду Хван созвал совещание, на котором было принято решение о мобилизации армии для подавления восстания, однако во второй половине дня, непосредственно перед началом карательной операции, президент отменил своё решение. Причиной было вмешательство Соединенных Штатов: 19 июня Чону передали специальное послание президента Рейгана, в котором содержался «настоятельный призыв проявить сдержанность в отношении мирных демонстрантов, освободить всех политзаключенных, отменить ограничения на партийно-политическую деятельность, возобновить диалог с демократической оппозицией». Учитывая зависимость Южной Кореи от США, было очевидно, что правительство Чон Ду Хвана не может пойти на разгон протестов силовыми методами. Оставался только один вариант развития событий: удовлетворение требований протестующих. Однако власти Республики Корея решились на это только спустя 10 дней. После 19 июня протесты продолжались по всей стране, 26 июня была проведена крупнейшая общенациональная акция «Марш мира», в котором приняли участие полтора миллиона человек в 37 городах. Акция началась в 6 часов вечера — студенты, рабочие, священники и другие граждане вышли на площади городов, водители по сложившейся традиции остановились и начали сигналить. Основными лозунгами протестующих были «долой диктатуру», «даешь прямые выборы», «победа демократии». По итогам акции полиция задержала 3467 человек.
Акции протеста продолжились 27 и 28 июня. Параллельно усилилось международное давление на правительство Чон Ду Хвана — 27 июня в Сеул было доставлено послание Олимпийского комитета, члены которого выражали свою обеспокоенность событиями в Южной Корее. У Чон Ду Хвана не осталось иного выбора, кроме как уступить требованиям протестующих.
Уже 29 июня Ро Дэ У от имени правящей партии выступил с «Декларацией из 8 пунктов», предусматривавшей создание в Южной Корее новой политической системы, введение прямых президентских выборов в соответствии с новой Конституцией, освобождение всех политических заключенных, восстановление гражданских прав, свободы слова и партийной деятельности, автономию учебных заведений, развитие системы местного самоуправления. Согласно декларации также восстанавливался конституционный контроль над армией. Таким образом, именно 29 июня 1987 года считается формальной датой перехода Южной Кореи к демократическому режиму.
Что было между 1987-м и 2016-м? Южнокорейское гражданское общество активно развивалось, при либеральных президентах Ким Ён Саме и Ким Дэ Чжуне резко увеличилось количество гражданских организаций — благо, их щедро спонсировали из госбюджета. Пришедший к власти в 2008 Ли Мён Бак, правда, резко сократил бюджет общественных организаций и вообще прикрыл многие каналы диалога между гражданским обществом и властью. В отсутствие адекватной коммуникации единственным способом донести свое недовольство до властей вновь стали протесты. В 2008-м прошли самые масштабные (до 2016-го) протесты с 1987 года. Южнокорейцы протестовали против ввоза на территорию Кореи американской говядины из-за вспышки коровьего бешенства. Правда, постепенно среди требований протестующих появились и требования отставки Ли Мён Бака. Однако серьезного эффекта «говяжьи протесты» не имели — рейтинг Ли, конечно, упал, а импорт американской говядины был ненадолго приостановлен, но в итоге ничего принципиально не изменилось, и уже в июле 2008 года импорт говядины возобновился.
Корейцы не всегда проявляют гражданскую активность в форме уличных протестов. В 1998 году, когда страну сотрясал финансовый кризис, была организована кампания по сбору золота, чтобы оплатить долги Кореи перед МВФ. За 2 месяца было собрано золота на сумму $2,2 млрд. Порядка 3,5 миллиона корейцев добровольно пришли в пункты сбора золота и принесли туда личные золотые украшения. Каждый сдал в среднем по 64 грамма золота. У корейцев уже был опыт подобного сбора средств. В 1907 году корейские мужчины массово бросали курить, чтобы сдать сэкономленные деньги в фонд средств, собиравшихся, чтобы оплатить долги перед Японией. Кореянки несли в этот фонд свое приданое, украшение и другие ценные личные вещи.
Определяющая черта корейских демократических протестов — это национализм; корейцы протестуют не за всё хорошее и против всего плохого — они требуют свободы и процветания для корейской нации. Каждое новое поколение протестующих чувствовало связь с демонстрантами прошлого, хотя между массовыми акциями гражданского неповиновения проходили десятилетия. Участники «революции свечей» 2016-го поют песни протестов 1987-го и отчасти считают себя наследниками активистов прошлой революции. Те, в свою очередь, продолжали дело участников Сеульской весны 1980-го, а они пытались осуществить то, что не удалось демонстрантам 1960-го, которые видели себя преемниками героев 1919-го. Все протестующие в истории Кореи боролись за одно и то же — за счастье своей нации; кто конкретно в каждом случае мешал счастью корейцев — японцы, диктаторы, американская говядина или нечистая на руку подруга президента — неважно. И это, в принципе, главный урок, который российская оппозиция может вынести из истории южнокорейских протестов: в РФ был социальный протест, был политический, были митинги против притеснений и за честные выборы, но за свободу, процветание и счастье русской нации пока не выходил никто.
