Периодически мне приходится сталкиваться с удивительным явлением — утверждениями, что русский национализм про изгнание нерусских из России. Я-то человек простой, туповатый, и думал, что русский национализм — он про превращение в политический субъект «русская нация» примерно 150 миллионов проживающих во всем мире русских, перерождение делающих нас единой общностью культурно-этнических связей в культурно-политические. Про то, чтобы наш народ обрел политическую субъектность в виде социальных, экономических, культурных и политических институтов, реализовав свое, русское видение окружающего мира. А не оставался, как это теперь модно говорить, «скрепляющей материей» многонационального народа Российской Федерацией. Иначе говоря, русский национализм — он про то, что русские заслуживают немного более лучшей судьбы, чем работать межнациональным клеем, склеивающим вместе чукчу и дагестанца и, в толковании Путина, без чукчи и дагестанца ценности не имеющего.
Жена, Путин, жена, а не таджик!
Наличие же или отсутствие граждан нерусской национальности имеет мало общего с empowerment русской нации. Так, в РСФСР нерусских было куда меньше, чем сейчас, но русской политической субъектностью там даже не пахло (например, РСФСР была в СССР единственной республикой, не имевшей своей компартии, своей академии наук и т.п.). Несомненно, что все русские националисты выступают за высылку мигрантов и жесткое одергивание кавказского народа-академика, но к борьбе за русскую субъектность мигрантско-кавказский вопрос относится довольно косвенно, являясь лишь частным случаем, но никак не центром нашей борьбы. Более того, нерусские за пределами групп «мигранты» и «кавказцы» вообще практически отсутствуют в дискурсе русского национализма. «Что русские националисты думают о якутах? Эм, ничего не думают».
Поэтому я долго размышлял о том, откуда все эти сообщения про «у меня бабушка татарка, вы меня высылать будете? Стрелять будете? Ломать будете? Ну давайте, ломайте меня, ломайте меня полностью, фашисты!» при полном равнодушии к вопросу о том, у кого там бабушка татарка среди собственно националистов. Пока не вспомнил Польшу. Не так давно между русскими и польскими националистами состоялся публичный обмен письмами через польские правые газеты. Русские полякам писали в связи с нападением на наше посольство, что, конечно, мы понимаем, что у наших народов долгая и непростая история, но давайте жить дружно, потому что русские националисты к польским никаких внятных претензий не имеют. Поляки отвечали, что да, давайте жить дружно, только вот русским националистам надо сначала отказаться от империализма, потому что русские националисты до сих пор мечтают вернуть Варшаву.
Так и написали, серьезно. Сидят русские националисты в кружке, думу думают: «Как Варшаву-то возвращать будем, братцы?». Конференции на эту тему проводят. Совещания. Круглые столы. Мысль о том, что про эту Варшаву уже сто лет никто не вспоминает, оказалась для поляков недоступной. Из той же серии вопрос польской прессы организаторам «Русского марша»: «Будет ли на „Русском марше“ звучать что-нибудь про Польшу?» — и снова искреннее удивление от того, что на «Русском марше» про Польшу ничего звучать не будет. Ни хорошее, ни плохое, никакое.
Поляки, оказавшись самовлюбленным, но при этом забытым народом, искренне надеются, что они хоть кому-то на всем белом нужны. Хоть русским. Хоть бы и в качестве потенциальном жертвы. Но нужны! Но думают о них русские, клеют макеты Варшавы, планируют ввод войск, разворачивают и смотрят на карту Польши чужие глаза… Со злобой, с ненавистью, но чужие, но смотрят… нужны, нужны еще поляки миру!
А теперь представьте, кто такие поляки по сравнению с теми же татарами, якутами или там российскими евреями. Титаны! Центр мирового внимания! То скандал с Катынью устроят, то в Киев приедут орать за евроинтеграцию. А что, извините, бедному татарину делать? Или якуту? Или российскому еврею? Про Холокост вспоминать? Так он мировой, он на всех евреев, а что конкретно для российских? Что для них?
И тут гражданин с еврейской бабушкой, татарской дедушкой и якутской няней вспоминает про русских националистов. «Понял. Никто во всем белом свете обо мне не думает, но вы думаете обо мне. Вы думаете обо мне, как бы меня выслать, как бы меня в печке сжечь, и даже не смейте отпираться! Отработав взятие Варшавы, вы садитесь обсуждать этнические чистки против еврейско-якутского народа! Дни и ночи напролет проводите, плетя заговоры и интриги против татар! Господи! Хвала всевышнему, хвала всевышнему! Я-то уж думал, что все мы здесь лишь русифицированное национальное меньшинство, про которое даже по праздникам не вспоминают, а на самом деле мы центр внимания, объект желания, тайный северный полюс устремления пробуждающего национализма 150-ти миллионного народа! Это русский, он не ест, не пьет, не спит, днями и ночами думает, как бы меня куда-нибудь выселить! Караул! Наконец-то мы хоть кому-то оказались нужны!»
И всё дальнейшее самонакручивание идет уже по польской модели, абсолютно параллельной объективной реальности, главное, что всеми забытое нацменьшинство наконец-то оказалось в фокусе внимания, и признать, что никому нахрен не нужна твоя Варшава, что никто тебя никуда не хочет выселять и в печке жечь — это же в первую очередь выйти из центра внимания, обратно в мрак, обратно в забвение, обратно в абсолютную национальную ненужность, прозябание на задворках мировой истории четвертым классом… И вертится, и крутится, и делает сальто в прожекторе возгордившаяся нерусь.
Нерусские, поймите, вы скучные и никому ненужные. Про вас и вашу коллективную Варшаву из русских националистов да и просто русских никто не думает, как мы не думаем про народность мао в горах северного Вьетнама. Или про Мьянму (это даже и не выговоришь, куда уж тут думать). Вас нет в русском национальном дискурсе. Вообще. Вы даже не Варшава, вы Мьянма. И вместо того, чтобы изводить себя сладострастными порносадистскими фантазиями, как русские эсесовцы пихают вас по печкам (а он весь такой в черной униформе с хлыстиком заламывает мне руки с криком «Слава России!», а я вся такая: «Никогда вы не поставите на колени гордый бурятский народ!» — это краткое содержание твиттера многонациональной журналистки Гармаджоповой, например), попытайтесь стать интересными граду и миру сами по себе, вне зависимости от наличия или отсутствия русских националистов.
Я понимаю, это сложно, признать себя Мьянмой и начать что-то делать, чтоб эту Мьянму могли на карте без википедии найти — но вы попытайтесь. Попытайтесь, по умолчанию считая, что мир — это холодное жестокое равнодушное место, где никто никому не нужен, где у русского народа и русского национализма есть масса интересных дел кроме размышлений о том, как бы вас в печку запихать.
Нерусские, вы скучны русским. Простите за жестокость, но это факт.
