Норвегия известна как крайне благополучная страна. Несмотря на то, что треть ее территории расположена за Полярным кругом, Норвегия поддерживает высочайший уровень жизни — она занимает первое место в мире по ИРЧП (индексу развития человеческого потенциала). Для сравнения, Россия находится на 55 месте, после таких стран, как Бахрейн, Катар и Кувейт.
Экономическая ситуация в Норвегии на порядок лучше, чем, например, во Франции, не говоря уже о бедных южноевропейских странах и странах четвёрки PIGS. Экономический рост, начавшийся в Норвегии в 2010 году (как только отгремел кризис), стабильно продолжается до сих пор. Однако нельзя сказать, что кризис Норвегию не затронул — в связи с банковскими кризисами стран PIGS спрос на энергоносители, составляющие примерно половину экспортных доходов Норвегии, упал — соответственно, несколько замедлились и темпы экономического роста. Но всё равно многим странам остаётся только позавидовать устойчивому росту в 3,2% (по данным Центрального статистического бюро Норвегии), который превысил показатель 2011 года более чем в два раза (с 1,5% до 3,2%). Одной из основных причин стабильности является то, что Норвегия не состоит в ЕС и вступать пока не собирается — не нужно платить португальцам и грекам, не нужно зависеть от курса евро и не нужно настежь раскрывать свои рынки для Евросоюза (Украина, ой).
Королевство уделяет пристальное внимание поддержке нефтегазового сектора, за счёт которого и происходит рост, однако социал-демократическое правительство не забывало и про финансирование возобновляемых источников энергии. Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы щедро спонсируются из бюджета — им выделяется 3% ВВП, поскольку холодный климат вынуждает норвежцев производить сложные и высококачественные продукты, которые можно продать с большой наценкой, чтобы окупить издержки (вроде издержек на то же отопление). Менее прибыльные предприятия гордые викинги предпочитают переносить в тёплые страны с дешёвой рабочей силой, что разумно.
Основная внешняя торговля ведётся со странами Евросоюза, куда направляются норвежские энергоносители. В последнее время Норвегия медленно переориентируется с нефти на газ — намечается расширение газового рынка Европы. Ныне на мировом рынке Норвегия — второй экспортёр газа (после России) и седьмой экспортёр нефти.
Безусловно, королевство серьёзно зависимо от импорта — около 50% продуктов питания в Норвегию попадают из Германии, Дании, Швеции и Нидерландов. Импортом покрываются и потребности в технике, станкостроении и транспортных средствах. Как видно, Норвегия стоит крепко, пока стоит крепко Европа — если в Европе случится следующая волна кризиса, норвежская экономика может серьёзно пострадать. Впрочем, в ходе предыдущего кризиса аналитики ведущих финансовых институтов отметили высокую устойчивость банковской системы Норвегии и её финансовой инфраструктуры. Единственной антикризисной (и то превентивной) мерой было снижение учётной ставки с 1,75% до 1,5%. Королевство перенесло финансовый кризис легче других, а норвежская крона стала одной из самых стабильных валют в мире, и остаётся таковой по сей день.
Теоретически, благоприятная экономическая ситуация должна позитивно влиять на общество. Нет причин сомневаться в том, что социальные условия в Норвегии — лучшие на планете. Уровень безработицы, один из самых важных показателей, определяющих социальную напряжённость, в 2012 году несколько снизился до 3,2% против 3,3% в 2011 году — один из самых низких показателей в мире. Для сравнения, в соседней Швеции уровень безработицы составляет 7,9%, а во Франции, одном из колоссов ЕС, безработица аж 10,9%. В среднем рост заработной платы у норвежцев в 2012 году составил 3,9%, средняя продолжительность жизни у женщин — 83,4 года, у мужчин — 79,4 года.
Одним из приоритетных направлений в политике социал-демократов было обеспечение занятости — в чём они, судя по статистике, преуспели. В последние годы наблюдался рост потребности в квалифицированной рабочей силе (в том числе, иностранной), поэтому были приняты некоторые законы, упрощающие процедуру трудоустройства.
Фактически, основной целью правительства было обеспечение благосостояния граждан, подстёгивание научно-технического прогресса, стимуляция малого бизнеса и укрепление позиций кроны на мировом рынке, хотя, конечно, в социальном государстве цель «обеспечить благосостояние населения» доминирует над всем остальным.
Казалось бы, «на западном фронте без перемен», в Норвегии живут счастливые люди, у которых нет экономических проблем, но это утверждение опрокидывается одним именем. Андерс Беринг Брейвик.
Думаю, все в курсе, что произошло 22 июля 2011 года. Андерс Беринг Брейвик, 32-х летний мужчина, взорвал автомобиль, начинённый взрывчаткой возле здания правительства и здания министерства нефтяной промышленности. Взрыв убил 7 человек на месте, один скончался в больнице, ранены были ещё 92. Брейвик припарковал машину, будучи одетым в полицейскую форму, что усыпило бдительность охраны (куда там исламским фанатикам до профессионализма белых людей!). За день до событий Брейвик выложил 1500-страничный манифест в сеть, в котором излагал свою идеологию и причины, побудившие его совершить теракт в северном раю.
Спустя полтора часа Брейвик добрался до острова Утойя, где, показав фальшивое удостоверение, собрал вокруг себя участников молодёжного лагеря правящей Рабочей Партии (Утойя была чем-то вроде Селигера), затем достал оружие и начал хладнокровно расстреливать окружавших его людей. Впрочем, Брейвик пощадил жизнь 11-летнего мальчика, на процессе он потом заявлял: «Я не убил никого младше 14 лет».
Теракт потряс всю Европу. Чем была вызвана такая жестокость, никак не бьющаяся с превосходной социально-экономической статистикой?
На суде Андерс Брейвик заявил: «Норвежские СМИ, прокуратура утверждали и продолжают утверждать, что причины, по которым я провел свою акцию самозащиты 22/7, кроются в моей личности. Неоднократно писалось, что мои действия были абсолютной случайностью… Так же, неоднократно говорилось, что я лжец, что я аморальный тип, сумасшедший, что меня надо изолировать, как впрочем, и других националистов и консерваторов в Норвегии. Они пытались сказать, что я потерял работу, что у меня комплексы, что я вообще ни с кем не контактировал, что я жестокий и безумный человек, который этим поступком намеревался привлечь внимание к своей персоне. СМИ и прокуратура утверждали, что я болен нарциссизмом, что я асоциальный психопат, что я страдаю от разных фобий, которые и привели меня к такому шагу… обо мне написали… что я — жалкий убийца детей, хотя мною не был застрелен ни один человек моложе четырнадцати лет, те же самые СМИ утверждали так же, что я гомосексуалист, педофил, трус, некрофил, расист и социопат. Фашист, нацист, сионист и анархист одновременно. Дошло даже до того, что СМИ утверждали, что мой IQ ниже 80 пунктов».
Брейвик отказался признать свою вину, назвав теракт «акцией самозащиты». В своей речи на суде, использованной им как возможность обратиться к людям напрямую, он обличал существующую систему «культурного марксизма»: «То, что сегодня вы называете демократией, суть не что иное, как либеральная культурно-марксисткая диктатура. Новой идеологией „культурного марксизма“ стал мультикультурализм, по сути дела являющийся запретом на любую критику в адрес тех, кто исповедует данные идеологические установки».
Речь была долгой и судья несколько раз прерывал её, однако, был вынужден дать Брейвику продолжить, так как тот заявлял, что не может строить свою защиту, не высказав своей позиции.
Брейвик подверг жёсткой критике норвежские СМИ: «Опросы, проведённые Frank Aarebrot, показывают, что 60–70% голосов получает правящая партия в нашей стране. Удивительно ли это?… почти все преподаватели на факультете журналистики в Университете Осло исповедуют марксистские взгляды. Интересно, что же они могут внушить студентам?»
Но основная причина совершённого Брейвиком крылась в том, что коренные норвежцы замещаются иностранцами: «Опросы в этой стране показали, что 69% граждан видят проблему в эмиграции, либо же находят ее очень большой проблемой… Меня ожидает тюрьма, возможно, на всю мою жизнь, но это совсем меня не пугает, потому что мы все живем в тюрьме, я родился в тюрьме… в тюрьме, где я вынужден был смотреть, как мой собственный народ, этнос и культура постепенно исчезают». Брейвик, как показала психиатрическая экспертиза, абсолютно вменяем. Он прекрасно осознавал свои действия и знал, на что идёт, понимая, что совершает тяжёлое преступление: «Люди, которые называют меня жестоким, злым абсолютно не понимают разницы между злом и жестокостью. Жестокость — это не обязательно зло. Чтобы говорить о зле, вы как минимум должны знать что-то о намерениях человека и его мотивах. Так же столь невежественно говорить о жестокости, как обвинять в жестокости американских военнослужащих во время Второй Мировой Войны, когда те трёмстам тысячам японцев на головы скинули атомные бомбы… И спроси вы меня, совершил бы я свой поступок снова, мой ответ однозначен: да, совершил бы! Потому что преступление, совершаемое социал-демократами против своего народа и против своей культуры куда страшнее, чем мое».
Брейвик был прав, когда говорил о том, что мигранты представляют серьёзную проблему. Правда, во время прошедших выборов в Стортинг 9 сентября 2013 тема мигрантов сильно не муссировалась из-за Брейвика, но соцопросы показывают ясно: норвежцы недовольны. Норвежцы просто терпеть не могут мусульман! Каждый четвёртый норвежец считает, что в стране слишком много мусульман (Norstat), по данным Директората интеграции и разнообразия (sic) IMDi, существует «стабильный и широко распространенный скептицизм в отношении мусульман в Норвегии». 46% убеждены, что интеграция не проходит успешно, и 46 же процентов высказались против допуска большего числа мигрантов в Норвегию. По данным опросов, проведённых с 2005 по 2010 годы, более 50% норвежцев считают, что «исламские ценности несовместимы с фундаментальными ценностями норвежского общества», а 48% скептически относится к мусульманам как к религиозной группе. Не любят мусульман и за лень: в 2009 году (Евростат) безработица составляла 3,1% на всё население Норвегии и 10,1% среди мигрантов, в три с лишним раза выше.
В Норвегию, по данным Центрального статистического бюро, в 2012 году эмигрировало больше мигрантов, чем когда-либо — около 57 тысяч человек, из которых трудовых мигрантов — 25 тысяч, по воссоединению с семьёй — 18 тысяч, беженцев — 7 тысяч. В 2011 году мигрантов прибыло 54 тысячи. В Бюро специально отмечают, что по сравнению с 2002 годом миграция возросла на… 150%. По сравнению с 1990 годом эмиграция выросла на 450%. В 2012 году прирост населения составил 65 400 человек, из которых 41 500 человек (63 %) приходятся на иммиграцию.
Всего в Норвегию с 1990 года эмигрировало 581 549 человек, из них осталось 441 940. В 1990 году население Норвегии составляло 4 миллиона 241 тысячу человек, а в 2012 — 5 миллионов 19 тысяч человек (по данным Всемирного Банка). Сравнив официальные данные Центрального статистического бюро и данные Всемирного Банка, мы получим результат: мигрантов в Норвегии в 2012 году было 8,8 процентов. Но не будем забывать, что это — только легальные мигранты. Вполне возможно, что нелегальных мигрантов намного больше, несмотря на суровые наказания для нелегалов (за махинации с паспортами дают 2 года, за способствование нелегальной иммиграции — 5 лет). При этом важно понимать, что данная статистика не учитывает детей, рождённых от обоих родителей-мигрантов (таких в 2012 году было 108 тысяч по данным Центрального статистического бюро, целая армия) и пары мигрант-норвежец (нередки случаи, когда норвежка принимает ислам и ребенок от смешанной пары не ассимилируется, а остается в исламской культуре). По неофициальным данным, мигрантов в Норвегии около 14% населения.
В Осло на 585 тысяч жителей приходится 45 тысяч мусульман, которые скапливаются в наиболее неблагополучных районах. Позволю себе привести выдержку из прошлой статьи: «Там, куда приезжают мигранты, французы жить не хотят и переезжают в другие районы. Фактически, можно говорить о тотальном замещении коренного населения в некоторых районах, поскольку с приездом мигрантов и отъездом французов там дешевеет жильё, что вызывает ещё больший приток мигрантов на только что оставленные французами квартиры. Так образуются гетто. В гетто национальные меньшинства всё более и более закрываются от общества, замыкаясь в границах своей группы…». То же самое происходит и в Норвегии, где в некоторых районах норвежцы представляют уже меньшинство — там почти невозможно увидеть европейцев. Один из самых неблагополучных районов — Гроруддален в Осло, откуда норвежцы массово съезжают. Сегодня почти 36% его населения составляют мигранты из незападных стран, даже не разговаривающие по-норвежски. В некоторых микрорайонах мигранты составляют подавляющее большинство — до 90%.
Наибольшее количество преступлений на сексуальной почве совершают мигранты — до 90 процентов изнасилований приходятся на долю выходцев из стран Востока (по словам представителя полиции Ханны Кристины Роде). 80 процентов изнасилованных — коренные норвежки, для которых мигранты все на одно лицо. Фоторобот составить нельзя, поймать преступника тоже нельзя. Известный случай: за неделю до теракта Брейвика на ступенях ПАРЛАМЕНТА Норвегии 15-летний негр из Сомали изнасиловал 20-летнюю норвежку, а охрана не сочла нужным вмешаться в происходящее — «Наша первостепенная задача — обеспечение безопасности норвежского парламента. Мы помогли полиции в задержании преступника». Бедная женщина во время насилия находилась в полубессознательном состоянии, но прохожие не сочли нужным вмешаться — один из них даже заснял происходящее на камеру. Позже сомалийца освободили из-под стражи. Ни жертва, ни свидетели в полицию не обратились. Грустная история под названием «мультикультурализм».
Рабочая Партия и правозащитники несколько странно среагировали на информацию о росте количества преступлений, совершаемых мигрантами — они начали компанию по борьбе с исламофобией («Норвегия для всех!»). Ещё в 2001 году Унни Викан, доктор философии, заявила, что «норвежские женщины должны ответственно подойти к вопросу превращения страны в мультикультуральную и адаптироваться к меняющейся ситуации».
Мигранты, разумеется, умеют не только насиловать девушек, но и просто резать людей. В мае суданец зарезал водителя автобуса, 19-летнюю норвежку и 50-летнего шведа в надежде получить выкуп. Ранее эфиоп зарезал водителя вместе с жителем Конго, его суд признал невменяемым и отправил на принудительное лечение.
Несмотря на то, что количество преступлений упало с 440 тысяч в 2002 году до 380 в 2011, нужно отметить, что количество преступлений на сексуальной почве выросло на 32 процента, что нельзя не связать с ростом количества мигрантов. Важно учесть, что среди насильников процент коренных норвежцев упал.
Вместе проблемой мигрантов существуют и другие социальные проблемы. Северный рай оказывается не таким уж и раем при близком рассмотрении (опять же, по данным Цсб): 13% детей от 13 до 15 страдают депрессией и нуждаются в лечении, 20% больничных были выданы по причине депрессии у работников. 24% мальчиков и 12% девочек признались в том, что подвергались насилию со стороны других детей. Нельзя забывать и о других видах насилия — со стороны учителей, родителей, национальных меньшинств, а так же о сексуальном — до 10% детей подвергаются различным формам сексуального насилия.
Около 15% людей не общаются с другими из-за нежелания этого делать, поэтому люди в Норвегии — одни из самых одиноких в Европе, возможно, из-за этого так распространено злоупотребление алкоголем и более тяжёлыми наркотиками. Отмечается старение населения — дети до 14 лет составляют примерно 20% популяции (100 лет назад они составляли 35%).
Социал-демократы построили богатое, но почему-то не очень счастливое государство. Ворох проблем, требующих скорого решения — вот что передают левые пришедшим им на смену правым. Но самой серьёзной проблемой, конечно, остаётся миграция. Именно поэтому норвежцы на выборах 8-9 сентября 2013 не выбрали Норвежскую Рабочую Партию ещё раз. На выборах произошла необычная и странная для неискушённого человека вещь — впервые за долгое время консерваторы и националисты вошли в правительство Норвегии.
Отдельно хотелось бы рассказать о парламенте Норвегии. Парламент называется Стортинг (Stortinget), буквально — «Большое собрание». До 2009 года Стортинг был двухпалатным, однако после выборов почти единогласно был переформирован в однопалатный. Количество избираемых депутатов составляет 169 человек, из которых 150 избираются по партийным спискам. Основными задачами Стортинга являются издание законов, утверждение бюджета и контроль над деятельностью правительства. Парламент базируется в Осло.
На последних выборах Норвежская рабочая партия (далее НРП) получила 30,8% голосов и 55 мест, на прошлых же — 35,4% и 64 места. Консервативная партия (далее Хойре) — 26,8% и 48 мест, что значительно больше, чем выборах 2009 (17,2% и 30 мест). Партия Прогресса (в ней некоторое время состоял Брейвик) — 16,4% и 29 мест в сравнении с 22,9% и 41 местом. Так же в парламенте представлены Христианская народная партия, Партия центра, Либеральная партия (Венстре), Социалистическая левая партия и Партия зелёных. Венстре и христианские демократы в правительство входить отказались, но обещали поддержать Хойре голосами в парламенте. В результате сформировали правительство Хойре и прогрессисты с 77 голосами, поддерживают правительство 19 голосами Христианская партия и Венстре, в оппозицию же попали все остальные.
Во время предвыборной гонки левоцентристские партии упирали на свои успехи в экономике и обеспечении стабильности во время кризиса, что вполне справедливо и закономерно. Социал-демократы так же обвиняли в кризисе правобуржуазные партии, хотя это и применимо не ко всем странам PIGS — например, в Греции именно социалисты подточили экономику страны, в конце концов доведя её до дефолтного состояния. Правые упоминали и то, что бюджет Норвегии тоже был бы дефицитным, если бы не нефть.
Исключительны прошедшие выборы тем, что впервые за восемь лет правые и правоцентристские партии смогли завоевать большинство и сформировать правительство. В правительство впервые в истории вошли представители Партии Прогресса и, более того, заняли там два ключевых поста (в целом они заняли семь кресел) — министрами финансов и нефти теперь будут Сив Йенсен (предводитель прогрессистов) и Торд Лиен (опять же, прогрессист). Остальные пять министерств, занятых прогрессистами: Транспорта и Коммуникаций, Юстиции, Сельского хозяйства, Труда и Министерства по делам детей, равноправия и социальной интеграции. Еще десять кресел и кресло премьера заняли консерваторы. Норвежцы ожидают от нового правительства перемен в лучшую сторону, поскольку, несмотря на высокий уровень жизни, удовлетворения они не испытывают. Новое правительство, скорее всего, будет придерживаться принципа «малых дел» и радикально менять ничего не будет (открытым остаётся вопрос миграции). Избиратели были привлечены обещаниями снизить непомерные налоги, инвестировать в инфраструктуру, поддержать семью как социальный институт, увеличить полицейские силы, разрешить хранителям порядка носить оружие, и, что самое главное, жёстко ограничить миграцию.
Сив Йенсен
Посты, которые достались прогрессистам, дадут возможность хотя бы частично диктовать свою волю: именно Йенсен теперь будет решать, сколько денег и на что потратить. Благоприятствует Партии Прогресса то, что консервативная Хойре, надо полагать, не будет мешать прогрессистам проталкивать законы по ограничению миграции. Впрочем, и ПП вряд ли намерена делать какие-либо резкие движения, так как партнёр по коалиции в виде консерваторов их устраивает более чем полностью.
Вообще, Партия Прогресса достаточно интересна сама по себе. Она была основана в 1973 году как движение против налогового гнета. Ныне партия поддерживает права личности (не пустой вопрос в Норвегии, где государство пытается вмешиваться во всё) и стоит на антибюрократических позициях. Также она выступает за жёсткий law and order, общественный порядок.
На выборах 1997 партия стала второй по величине в Норвегии. Долгое время она считалась нерукопожатной, лишь с 2000х годов имидж партии начал исправляться (в 2004 Брейвик перестал платить вступительные взносы, потому что считал, что партия недостаточно радикальна, за что и был исключён в 2007). В 2005 году Хойре объявила, что желает быть посредником между центром и Партией Прогресса, а с когда партией начала управлять Эрна Солберг, нынешний премьер-министр, Хойре и вовсе объявила, что такая крупная и важная партия, как ПП, обязана стать частью правой коалиции. То есть, после долгих попыток объединить правое крыло прогрессисты, наконец, преуспели, и в 2013 вошли в правительство. Либеральная партия и христианские демократы туда войти отказались из-за разногласий с Партией Прогресса в иммиграционной политике.
В 2006 из Партии Прогресса ушёл старый лидер, став вице-президентом Стортинга, и Сив Йенсен была выбрана его преемником. С её приходом партия укрепила своё влияние в определённых районах, но на парламентских выборах особых успехов не добилась. В 2013 году партия получила на 12% голосов меньше, чем в 2009, что возможно объяснить несколькими скандалами и, самое главное, тем, что в ней ранее состоял Брейвик.
Прогрессисты называют себя либертарианцами, блюдущими норвежские традиции и принимающими христианские ценности и гуманизм. Основные пункты программы строятся на ограничении иммиграции, снижении уровня преступности и обеспечении социальной защиты. Партия предлагает инвестировать в дороги, школы и больницы, улучшить социальную среду в школах, обеспечив учителям возможность поддерживать порядок. Прогрессисты стараются перетянуть на свою сторону полицию, предлагая несколько расширить её полномочия и позволить чаще использовать оружие, а также выступают за ужесточение уголовного кодекса.
Самым главным пунктом программы является ограничение миграции — ещё с конца 1980-х партия выражает несогласие с иммиграционной политикой в «государстве всеобщего благосостояния». ПП не раз вносила свои законопроекты в парламент, однако почти всякий раз они отметались правящими партиями и критиковались в СМИ. Сив Йенсен предлагает оставлять иностранцев только в том случае, если они работают, учат норвежский и платят налоги, то есть, тех, кто полезен, и депортировать всех, кто приехал в Норвегию воровать и нарушать закон (интересно, что по этим критериям можно выселить примерно 90% находящихся сейчас в России мигрантов). Йенсен называет нынешнюю политику предоставления убежища всем подряд наивной и даже безумной, потому что депортируются полезные мигранты, в то время как вредные остаются: «There has been much madness in the practice we see. We throw out people who have started a family and got a job. They find it highly unfair that the people who are convicted criminals stay here» (из речи в предвыборной компании 2007 года). Сив Йенсен так же предложила сократить количество впускаемых политических беженцев с 1000 до 100 в год и ужесточить получение гражданства: «Anyone who has been legally resident in Norway should be evaluated after five years. If they have sufficiently adapted to Norway’s requirements list, it will be another ten years before you they become Norwegian citizens». Важным партия полагает сокращение количества воссоединения семей.
Представитель Партии Прогресса в парламенте, Пер Сандберг, ещё в 2009 году предложил запретить ношение хиджаба в школе и депортировать родителей, которые не хотят отказаться от этой исламской традиции и некоторых других, вроде насильственного брака и женского обрезания (это, получается, в России ему бы пришлось весь Кавказ депортировать?). Кстати, против ношения хиджаба высказались 70% из 10000 опрошенных на новостном сайте vg.no.
Внешнеполитический вектор Партии Прогресса отличается европейским и северо-атлантическим вектором: вступать в Евросоюз или нет, прогрессисты хотят выяснить с помощью референдума (напомним, что на прошлом против вступления высказались 70%, не показывайте этот текст украинцам), а к НАТО партия относится положительно, считая Северо-Атлантический Альянс важным элементом безопасности и внешней политики Норвегии, чем она в корне отличается от уже исследованных Спутником националистических партий Европы, вроде французского Национального Фронта или Йоббика. Но, если говорить о Франции, то нужно говорить о ней как о крупной и мощной стране, о геополитическом полюсе со своими интересами, чья сила подавляется Евросоюзом. Венгры же просто наелись европейской «благотворительностью» до отказа, а Йоббик вообще считает, что ЕС колонизирует Венгрию и порабощает венгров.
Хойре, консервативная партия, основавшая правящую коалицию, имеет очень долгую историю. Основана она была в 1884 году почти одновременно с либеральной Венстре, чтобы ей противостоять. Долгое время Хойре соперничала с набиравшей популярность Рабочей партией и социалистическим движением в целом. В программу Хойре входит сокращение налогов и уменьшение государственного участия в экономике. Как и Партия Прогресса, консерваторы хотят ужесточить охрану общественного порядка. Традиционно Хойре поддерживала вступление в Европейский союз, хотя она и признаёт, что в ближайшем будущем это невозможно. Как видно, серьёзных различий между Хойре и Партией Прогресса нет, за исключением позиции по миграционному вопросу (консерваторы эту проблему предпочитают не замечать). Эрна Сольберг (прозванная Железной Эрной), лидер Хойре, ныне является премьер-министром Норвегии. После победы Солберг заявила: «Сегодня избиратели обеспечили историческую победу на выборах партиям правого крыла».
Эрна Сольберг
Почему же сменилась власть? Основными причинами поражения главного соперника правых, Рабочей партии, является, во-первых, несколько крупных скандалов вокруг членов правительства. Например, в 2012 Аудун Лисбаккен, министр по делам детей и интеграции, ушёл в отставку из-за неправомерного расходования средств в его ведомстве.
Во-вторых, произошёл целый ряд инцидентов с заложниками-норвежцами. В Алжире, Индии, Нигерии пострадали норвежцы, что дало возможность оппонентам обвинить социал-демократов в мягкости внешнеполитического курса, несмотря на победу в разграничении вод и шельфа Баренцева моря (вспоминаем, как наш милый, милый премьер подарил прекрасным викингам 11% их углеводородов — 2 милларда баррелей).
В-третьих, часть экологично настроенных норвежцев считают, что нормы для нефте- и газодобычи серьёзно смягчились, что может повредить окружающей среде. Не все поверили политикам и нефтяным компаниям, что производство действительно безопасно.
В-четёртых, что самое важное, власти были обвинены в неусмотре за Брейвиком. Специальная комиссия Стортинга 22/7 подтвердила, что власти действительно могли сделать больше, чтобы предотвратить события, ставшие таким сильным шоком для всей Европы. Не стоит забывать и о том, что сподвигло Брейвика на его подвиг — об огромном количестве мигрантов, заполонивших Норвегию.
Казалось бы, что теракт Брейвика — нечто давнее и почти забытое, что-то, почти не оказавшее влияния на норвежское общество — «погалдели, погалдели и угомонились». Но на самом деле, именно правый убийца понизил популярность правящей партии как раз настолько, чтобы к власти смогли прийти правые. Оправдают ли они его надежды, конечно, неизвестно, однако если называть вещи своими именами, то Брейвик частично достиг своих целей по смене политического курса Норвегии.
И это, пожалуй, главный парадокс начавшего пробуждаться северного рая.
