Пишет нам некая писательница Ольга Чигиринская из Днепропетровска, Украина. Точнее, пишет не нам, а в жж — в ее тексте нет ничего оригинального, но так как этот вопрос муссируется постоянно, надо на него ответить, тем более, что вот и повод подвернулся. Госпожа Чигиринская пытается проанализировать разницу между русским и украинским национализмом посредством модного либерал-нацдемовская речекряка:
Национализм — движение романтической эпохи. Во времена Просвещения гораздо более важным вопросом было подданство, а раньше, в Средние века — принадлежность к определенной группе, цеху, сословию. Но эпоха романтизма открыла людям их собственную, личную и национальную идентичность.
У русских и украинцев это случилось примерно в одно и то же время. Сейчас трудно себе представить чувство, с которым граф Толстой воскликнул, прочитав Карамзина: «У меня есть Отечество!», но Карамзин подарил это чувство многим. И примерно тогда же печаталась"Энеида" Котляревского.
Но в чем заключалась разница между этими национализмами еще при рождении? Русский национализм был имперским, украинский — нет.
А вся свинцовая прелесть имперского национализма состоит в том, что он рассматривает титульную нацию не как ЦЕЛЬ строительства империи — а как СРЕДСТВО. И это без исключений, в Германии, Японии, Австро-Венгрии, Китае было то же самое. Целью всегда является расширение границ, захват новых земель и прочие крутые проекты, а все народы — только средство, но в первую очередь титульный народ. Расширяя и захватывая, империя не считается с его лишениями и жертвами, а расплачивается за это ощущением превосходства и гордости за принадлежность к титульной нации. То есть, по сути дела, воздухом.
Вы знаете, разговоры о каком-то специальном «имперском национализме» ведутся только в России. На Западе в академической среде основой анализа национализма до сих пор служит дихотомия Ганса Кона (национализма этнический vs национализм политический, национализм судьбы против национализма социального контракта), и в качестве хорошего, правильного, либерального политического национализма у него выступает Великобритания в виде Британской Империи. А в качестве плохого, злого, этнического антилиберального национализма — Германия в виде, соответственно, Германской империи. В дихотомии имперский-антиимперский, становящейся все более популярной на постсоветском пространстве, Кон не мыслит вообще, это что-то типа Верки Сердючки — сугубо локальное постсоветское безумие.
Реальность же состоит в том, что империя — это обычно сложносоставное государство, управляемое принципиально вненациональной аристократией. На определенном этапе исторического развития аристократия вынуждена начинать образовывать внутри империи политическое тело нации, обеспечивающее повышение управляемости подведомственным населением. По мере развития грамотности и всеобщего начального образования сакральные ритуалы власти утрачивают свое влияние, население начинает задавать вопросы, и приходится от «божественного права» переходить к политико-социальному контракту в результате процесса нацбилдинга, включающего в себя создание политических, экономических и культурных институтов. Например, в случае России одним из таких институтов были земства, дававшие подданным некую политико-экономическую субъектность, превращая их в граждан.
В итоге появляется нация, где высшая аристократия и поселяне не жители двух разных миров, а члены единой национальной общности, объединенные общим же интересом. Если в результате этого процесса появившаяся общность решает захватить Среднюю Азию, потому что там хлопок, необходимый для нашей промышленности, и потому, что это сильный ход в обеспечении контроля над Персией, одним из главных наших рынков, обеспечение безопасности Сибири и дополнительное подкрепление русской колонизации Желтороссии (Манчжурии) и Семиречья (причем колонисты туда ехали самые обычные, не графья), то это не какой-то специальный «имперский» национализм, а самый что ни на есть национализм обычный, по Кону.
Цель у нации всегда одна — собственное процветание, и вопрос захвата тех или иных земель для своего процветания не образует какой-то отдельный специальный национализм. Равно и как массовое переселение на богатейшие земли того же Семиречья — это немножко не «воздух». Само собой, можно сказать, что главную выгоду от тех или иных войн получает элитный слой, но это будет правдой для любого общества с любым национализмом, элита потому и элита, что аккумулирует большую часть общественных ресурсов. Коммунисты это пытались исправить, но вышло как-то не очень.
Причем нетитульные национальные элиты на этапе захвата могут рассматриваться как цель. И им даются привилегии, немыслимые для титульной нации. Но как только интеграция в империю завершается, на эти элиты обрушивается весь гнев, накопленный титульным народом за годы фрустрации и лишений.
То есть, русский национализм в том виде, в котором он развивался в начала 19 века, с самого начала был обречен на шизофрению: нормальный русский человек не мог не видеть ужасного положения, в котором находится русский народ, но не мог и возвысить голос против этого кошмара: Империя тут же брала за горло своей мозолистой рукой. То есть, хвалить русский народ и превозносить его до небес — это сколько влезет, а сказать: что за хрень, мы же держим этот народ в рабстве! — не сметь.
Инкорпорация покоряемых народов на тех или иных льготных условиях — азбука колонизации, если вы, еще не утвердив свою власть, начинаете эксплуатировать местных трудящихся, они начинают восставать. Империя всегда действует стратегией удава, медленно, часто на льготных условиях, но верно переваривая покоренные народы.
В России действительно была проблема — малоземелье, чтобы решить эту проблему, и захватили Сибирь со Средней Азией, из личных императорских средств спонсируя переселение поселян в колонии. Авторы пронзительных сентенций про рабство не очень понимают, что проблема была не освободить мужиков, а дать им после освобождения землю, с которой они могли кормиться. И так как вся земля кому-то принадлежала, то вопрос выкупных операций (да, в нашей Империи была частная собственность, и вы не могли прийти с чекистской лесбиянкой к тем же Толстым и потребовать сдать половину фамильных владений на нужды трудящихся) и сохранения социальной стабильности на время этих операций и был основным вопросом отмены крепостного права.
По сути, речь шла о радикальном изменении всей социально-экономической жизни, сравнимом с советской Перестройкой. Только вот по результатам Перестройки СССР развалился, а по результатам отмены крепостного права Империя получила мощнейший экономический рост. Почему? А потому, что имперские стратеги идиотов не слушали, за что сейчас и получают все эти пассажи про бессердечных сатрапов, которые не захотели раздать населению гайдаровские ваучеры и отпустить его на все четыре стороны.
Империя не против национализма, она его поддерживает двумя руками и делает из него штандарт — но при одном условии: это чувство «породнения с народом» не должно никакого отношения иметь к реальному народу; делать что-либо для улучшения его положения моно только осторожно, с высочайшей санкции, под жесточайшим контролем — то есть, через жопу.
Само собой, цель существования любой империи — вредить людям. Плевать в колодцы, поджигать дверные звонки, писать матерные надписи на стенах, запрещать Ольге Чигиринской смотреть статистику по постоянному повышению жизненного уровня. Такие уж они, империи. Почти как хохлы («Что ни зъим, то пинадкусаю!»).
Есть мнение, что русский национализм оклеветали проклятые либералы, приравняли к фашизму и сделали непопулярным. Фигня. Любому человеку, у которого мозги на месте, очевидно, что русский национализм в той части, в которой его одобряет Империя, сам себя дискредитировал, сошел на пустозвонство и бряцание кимвалов, а в той части, где живые люди что-то делают для живых людей, Империя его прессует как бульдозер, загоняя на край — а те, кто живут на краю, недаром называются маргиналами, там полно всяких фриков от Лимонова до Энтео, которые опять-таки успешно дискредитируют все двиежние в целом.
И ни хрена не изменилось за двести лет. Ни хрена. По-прежнему российское руководство одной рукой поднимает националистический дискурс на штандарт, а другой душит все живое, что появляется в русском националистическом движении.
Поэтому вменяемым русским людям трудно кричать «Мы — нация!»: это неизбежно придется кричать в такт с чекистами и фриками, а кому же хочется…
Вообще-то в Империи русские националисты под руководством Столыпина работали над критически важной земельной реформой по выделению индивидуальных крестьянских участков из общины, националисты оказались единственными, кто не стал идиотничать, а занялся превращением общинного земледелия в земледелие фермерское (что было первейшим вопросом в аграрно-индустриальной стране). Если говорить про национализм в XIX веке, то его отношения с властью были сложными (см известный труд Тесли), но в целом национальная интеллигенция непосредственно влияла на decion-making имперских элит. Кто такой, например, Федор Достоевский? Русский националист, главный редактор газеты «Гражданин». Кто издавал «Гражданина»? Князь Мещерский. Зачем ее издавал князь Мещерский? Для чтения при дворе, он был рассчитан именно на имперскую элиту и донесение национальной точки зрения до верхушки власти.
Весь поздний период Империи высшая аристократия и чиновничество создавали различные партии, кружки, организации и движения, направленные на интеграцию представителей Империи в народившуюся национальную интеллигенцию и формирование той самой нации. Сравнивать Николая II, носившего значок члена Союза Русского Народа, и Владимира Путина, заявившего, что национальные партии не зарегистрируют никогда, как минимум странно. Националист Столыпин был премьер-министром Империи, националист Навальный — обвиняемый по трем уголовным делам и объект травли со стороны всех имеющихся госструктур, про остальных и говорить нечего.
Ни фрики, ни чекисты «Мы нация!» не кричат, поскольку реальный нацбилдинг предполагает передачу части власти собственно формирующейся нации. В Российской Империи на это пошли, в Российской Федерации же намерены до последнего обороняться от русских с помощью чеченских боевиков. В итоге русские националисты были теми, кто дрался за Империю до последнего, даже когда погасли все огни (Белое движение), а за Российскую Федерацию не хотят драться даже ее официальные чекисты, при случае первым делом сбегая на Запад.
Почему этой разницы не понимает госпожа Чигиринская, тоже ясно — человек она малограмотный, вроде Путина или российских либералов.
«Окраинный» национализм целен: любой, кто делает шаг в этом направлении,тем самым уже отвергает империю. Ирландскому или украинскому патриоту не нужно было разрываться между лояльностью народу и лояльностью Империи: Империя сама отторгала его, хотел он того или нет. Он не мог видеть в своем народе средство достижения великих целей, потому что целью был сам народ, его освобождение.
Русским националистам пришло время окончательно определиться: что им нужно, нация или империя.
Само собой, «ваши националисты подлецы, наши националисты молодцы», как же иначе. У ирландских патриотов, бтв, произошел БУКВАЛЬНЫЙ разрыв государства на, собственно, Ирландию и британских лоялистов, десятилетиями радостно друг друга убивавших, разрыв же Украины кто только не прогнозирует.
Русские со всем давно уже определились: мы великая нация, которую выкинули из мировой истории накануне нашего триумфа в финальном наступлении летом 1917-го года. Выкинули несправедливо, подло, целой серией переворотов с варварской гражданской войной, по результатам которой нам посадили на шею нерусь с безумными планами «Всемирной Республики Советов», от каковых планов мы отходим до сих пор. Но мы возвращаемся, чтоб собрать долги с накопившимися за столетие процентами, и предпримем всё необходимое для защиты интересов нашего народа как внутри государства, так и за его пределами. Никакой дилеммы между желанием процветания своему народу и аннексией Украины нет, это вещи прямо взаимосвязанные. ФРГ без ГДР жить трудно, плохо и больно. В единой Германии же немцам жить намного лучше и веселей.
Само собой, что сепаратисты будут пытаться всячески пытаться внести раскол и раздор в русское национальное движение, но если госпожа Чигиринская максимум, что у них есть (а ее текст, пожалуй, самый внятный с украинской стороны, у остальных и вовсе базарный ор про «монголокацапов»), то я не впечатлен.
Украина не может быть независимой не из-за козней москалей, а потому, что текст выше — это максимум тамошнего национального мышления.
Украинский интеллектуальный ландшафт.
