Террористические акты, произошедшие в начале XXI века в нескольких государствах мира — США, Испании и Великобритании — подстегнули интерес к проблематике терроризма. Исследователи попытались выявить экономические и политические причины террористической деятельности. Полагаем, что волгоградский теракт лишь усиливает интерес читателя к проблеме.
Мотивация террористов
Одной из наиболее известных работ, посвященных этой тематике, стала книга Алана Крюгера «Откуда берутся террористы? Экономика и корни терроризма», изданная в 2007 году . После терактов 11 сентября 2001 года широкое распространение получило представление о том, что к террористической деятельности людей подталкивает бедность и низкий уровень образования. А. Крюгер ставит этот тезис под сомнение, используя микроэкономические (на уровне домохозяйств) и макроэкономические (на уровне целых стран) данные. «Половина населения мира живет на $2 в день и менее. Более одного миллиарда человек имеют только начальное образование, а около 785 миллионов взрослых являются неграмотными. Если бы нищета и низкий уровень образования действительно являлись причинами терроризма, то мир бы изобиловал террористами, намеревающимися разрушить наш образ жизни», — говорит А. Крюгер. И добавляет: «Авторы множества академических и правительственных исследований пришли к выводу о том, что террористы набираются из высокообразованных и высокодоходных семей, принадлежащих к среднему классу. Среди исследователей, серьезно занимающихся проблематикой терроризма, не возникает никаких сомнений в том в том, что бедность имеет мало общего с терроризмом».
А. Крюгер отмечает, что террористы не мотивируют свои действия экономическими факторами. В качестве иллюстрации он приводит террориста-смертника Мохаммеда Сидик Хана, принявшего участие в террористических актах в Лондоне в сентябре 2005 года. Спустя два месяца после тех взрывов в британской столице телеканал Аль-Джазира показал видеозапись обращения Хана, в котором он рассказывал о причинах планировавшихся им действий: «Я и тысячи таких, как я, оставили все ради нашей веры. Главным мотивом наших действий не являются материальные блага, которые предлагает этот мир… Ваше демократически избранное правительство непрерывно совершает злодеяния против моих людей во всем мире. Ваша поддержка делает вас непосредственно ответственными. Мы в состоянии войны, и я солдат. Теперь вы также испытаете действительность этой ситуации». Примечательным в данной истории является то, что Мохаммед Сидик Хан не был нищим и неграмотным человеком. Среднее образование он получил в South Leeds High School, после чего поступил в Городской университет Лидса. Хан работал в начальной школе Hillside Primary School в Лидсе в качестве «учащегося наставника» детей иммигрантских семей, не так давно прибывших в Великобританию. Его коллеги рассказывали, что он был тихим человеком, который не говорил о своих религиозных или политических взглядах.
А. Крюгер подчеркивает, что хотя для тех, кто имеет низкий социально-экономический статус и невысокий уровень образования, альтернативные издержки участия в террористической деятельности низки, приоритетом для них является достижение материальных, а не идеологических целей. При этом если малообеспеченным и неграмотным трудно определиться с политической позицией, то высокостатусные люди, имеющие более легкий доступ к информации, зачастую занимают крайние стороны идеологического спектра. К тому же, в силу сложности и высоких рисков срыва проведения террористических атак, в их организации, как правило, принимают участие квалифицированные профессионалы. Особенно это касается международного терроризма: человек, осуществляющий теракт за пределами своей страны, должен, по крайней мере, знать иностранный язык, чтобы остаться незамеченным в чужом для себя обществе.
Экономические факторы терроризма
Если Алан Крюгер сфокусировался на изучении мотивации террористов, то Эфраим Бенмелех (Гарвардский университет) обратился к вопросу их личностных характеристик. В своем исследовании он отталкивается от результатов работы Этана Буэно де Мескита, который выдвинул гипотезу о том, что индивиды становятся террористами тогда, когда участие в осуществлении терактов выгоднее поиска работы на рынке труда . В условиях растущей экономики и снижающейся безработицы у индивидов есть множество возможностей для применения своих знаний и навыков, поэтому террористическим организациям приходится набирать рекрутов из числа мало на что способных людей. Наоборот, в условиях экономического кризиса лидеры террористического подполья могут позволить себе заниматься вербовкой хорошо образованных кадров, которые в силу объективных причин не могут найти достойную работу. Другими словами, экономические условия влияют на предложение потенциальных участников террористической деятельности.
Для проверки этой гипотезы Э. Бенмелех собрал данные о террористических актах, произошедших в Израиле, на Западном берегу реки Иордан и в Секторе Газа за период между сентябрем 2000 года и декабрем 2006 года. В частности, были проанализированы биографии 157 палестинских террористов-смертников, из которых, как впоследствии было выяснено, 31 террорист имел законченное высшее образование, 19 человек ранее участвовали в террористической деятельности, а 81 шахид был старше двадцати лет. Сведения о высокой доле взрослых и образованных людей среди террористов-смертников коррелируют с информацией сотрудницы благотворительной миссии Организации объединенных наций Насры Хассан, которая в 2001 году проинтервьюировала 250 палестинцев, входивших в вооруженные подразделения «Хамас»; по итогам своего исследования она пришла к заключению, что одной из главных проблем «Хамас» является сложность выбора лучших среди значительного числа образованных волонтеров, готовых к участию в смертоносных атаках .
Э. Бенмелех изучил данные об уровне безработицы в целом по экономике и среди мужчин в возрасте от 18 до 35 лет, а также показатели неравенства доходов по месту жительства террористов. Эмпирический анализ подтвердил гипотезу о том, что плохие экономические условия влияют на характеристики смертников. Более высокий уровень безработицы, как среди населения в целом, так и среди выделенной возрастной группы, сопутствует появлению более образованных, опытных и зрелых террористов. Количественные оценки показали, что увеличение безработицы на 1 процентный пункт повышает вероятность того, что смертник, который совершит атаку в следующие 3 месяца, будет иметь определенный уровень академического образования, на 1,38%; что он будет старше двадцати лет — на 0.62%; что он будет иметь предыдущий опыт террористической деятельности — на 0.81%. Эти данные означают, что рост безработицы в соответствии со стандартным отклонением приводит к увеличению вероятности найма образованного террориста на 34,3%, взрослого (старше двадцати лет) — на 5,57%, а опытного — на 33,5%.
Связь между терроризмом и уровнем политических свобод
На распространенность терроризма оказывают влияние не только экономические, но и политические факторы. В исследовании «Бедность, политическая свобода и корни терроризма», выполненном Альберто Абади из Гарвардской школы государственного управления им. Дж. Кеннеди, была предпринята попытка выявить связь между наличием в стране политических прав и уровнем терроризма . Для этого он использовал хорошо известный индекс политических свобод, составляемый организацией «Freedom House», в рамках которого государства ранжируются по шкале от 1 до 7.
Проведенный анализ показал, что в странах с жестким авторитарным (индекс политических прав — 7 баллов) и демократическим (индекс политических прав — от 1 до 3 баллов) режимом уровень террористической угрозы ниже, чем в странах со средним уровнем политических свобод (индекс политических прав — от 4 до 6 баллов). Нелинейный характер связи между наличием политических прав и уровнем терроризма объясняется тем, что, с одной стороны, репрессивные меры, подавляющие любую политическую активность, помогают нейтрализовать потенциальные угрозы со стороны террористов, а с другой, средний уровень политических свобод характерен для государств, осуществляющих переход от авторитаризма к демократии; в таких странах, как правило, новые государственные институты еще недостаточно укоренены, что способствует появлению терроризма.
Выводы для России
Как показывают результаты рассмотренных выше исследований, бедность и низкий уровень образования не являются непосредственными источниками терроризма. Сказанное вовсе не отрицает необходимости решения социально-экономических проблем республик Северного Кавказа, ставшего за последние полтора десятилетия «экспортером» терроризма в русские регионы России. Вместе с тем, для снижения уровня террористической активности федеральному центру необходимо пересматривать политику «слепого» субсидирования республик региона. Большое внимание следует обращать на то, как используется выделяемая из Москвы помощь, пристальнее смотреть за содержанием образовательных программ в школах и вузах, а также препятствовать распространению идей исламского радикализма среди местного населения. Однако осуществимо ли это в условиях, когда Северный Кавказ практически вышел из российского политико-правового пространства, а у Кремля не слишком сильны рычаги воздействия на элиты республик региона? Дагестан, откуда приехали волгоградские террористы, де-факто находится в состоянии гражданской войны, а потери, которые там несут силовики, сравнимы с потерями американцев в Афганистане.
Причем американцы в итоге из Афганистана ушли…
Библиография:
- Krueger, Alan B. What Makes a Terrorist: Economics and the Roots of Terrorism. Princeton, 2007.
- Benmelech, Efraim, Berrebi, Claude, Klor, Esteban F. Economic Conditions and the Quality of Suicide Terrorism. NBER Working paper 16320, August 2010.
- De Mesquita, Ethan Bueno. The Quality of Terror. // American Journal of Political Science. Volume 49, Issue 3, July 2005.
- Hassan, Nasra. An Arsenal of Believers. // The New Yorker, November 19, 2001
- Abadie, Alberto. Poverty, Political Freedom, and the Roots of Terrorism. NBER Working Paper 10859, October 2004.
