Миграция и миграционная политика — одни из наиболее острых тем в нашей стране. Позиция РФ как государства выражена предельно четко в «Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года». Несмотря на созревший запрос со стороны общества, внятной альтернативы этой концепции никто пока не предлагает, и всё обсуждение, в лучшем случае, заканчивается предложением «запретить мигрантов и ввести со всеми визовый режим». Как и подобает интеллектуальным националистам, мы решили дать ответ на волнующий всех вопрос: «Какая миграция нам нужна?»
Закрыть нельзя пустить
Для начала — немного противоречивой статистики. По умеренным оценками, мигранты сегодня вносят заметный вклад в российскую экономику: от $6 до $10 млрд в год (около 0,5% ВВП), другие говорят уже о $50 млрд (8% ВВП), третьи — о невероятных 20% ВВП. Последняя цифра больше подходит какой-нибудь из арабских нефтеносных монархий, где численность рабочих-мигрантов превышает численность местных граждан. Для сравнения, труд мигрантов во Франции приносит около $7,8 млрд в год (0,3%). Говоря о вкладе мигрантов в экономику, необходимо помнить и о нагрузке, которую они оказывают на социальный сектор: в России больницы вынуждены бесплатно обслуживать мигрантов, во Франции и других странах ЕС среди зависящих от пособий непропорционально высок процент граждан неевропейского происхождения (чьи родственники въехали именно как гастарбайтеры, по ходу дела превратившись в гастотдыхайтеров).
Но здесь мы будем исходить из того, что трудовая миграция всё же небесполезна и может сослужить хорошую службу для русского народа при правильных условиях. Что нужно сделать для того, чтобы увеличить плюсы и убрать минусы?
Для начала, нужно понимать, что визовый режим в том виде, в каком он будет при текущем политическом руководстве, не станет решением проблемы. Сам режим никого не остановит от въезда, зато его введение создаст коррупционные кормушки, оформленные как визовые центры, где продажные чиновники с большим удовольствием выдадут мигрантам и наркокурьерам всё необходимое для абсолютно легального пребывания на территории нашей страны. Не спасёт даже запретительная стоимость для лиц, собирающихся работать или торговать: для наркокурьеров любая цена будет по карману. Невозможно отгородиться дырявым забором, особенно когда «строители заборов» материально заинтересованы в потоке мигрантов.
Визовое решение мигрантской проблемы в услових всепроникающей коррупции — не решение
Визовая система для конкретных чиновников, работающих в системе — это источник хороших денег. Разговоры про внезапное появление честного госаппарата в кратчайшие сроки представляются нам чем-то малоосуществимым — в Египте даже «Братья-мусульмане» не сумели зачистить существующий бюрократический аппарат за несколько лет интенсивной работы в этом направлении. С другой стороны, наличие визового режима объективно тормозит туризм и создаёт препятствия для привлечения квалифицированных специалистов. Что можно предложить в этом случае? Пряник и кнут.
Развитие практики безвизового посещения одновременно с введением депортационного депозита (для рискованных категорий стран). Имеются в виду, конечно, страны СНГ и третьего мира — а не страны ЕС. Депортационный депозит — это денежные средства, резервируемые на специальном счету мигрантом на время посещения РФ.
При въезде, сумма (дифференцированная в зависимости от группы риска — у турков стимулов оставаться в России гораздо меньше, чем у таджиков) вносится или резервируется/авторизуется с использованием платежных систем (Visa, MasterCard, AmEx), а при выезде разблокируется или (если это были наличные деньги) возвращается мигранту. Что это дает?
Помимо того, что это снижает уровень формальностей и коррупционной составляющей для добросовестных мигрантов (а такие есть, и их много) и финансирует деятельность ФМС по отлову и депортации нелегалов, это ещё позволяет сделать одну интересную вещь. Сумма депортационного депозита должна содержать значительную для сотрудников ФМС премию. Простой пример.
Некий Алишер Султанов из солнечного Туркестана забыл вернуться домой. Заблокированная на карточке сумма (или внесенный наличными «депозит») списывается в пользу РФ (и часть этих денег идёт на подписку всего ведомства на «Спутник и Погром»), а АСУ ФСБ пометила Алишера как нарушителя миграционного законодательства, подлежащего депортации.
Условно говоря, обработать Алишера в фильтрационном центре и отправить его на родину самолётом/поездом/машиной будет стоить 250 евро, а депортационный депозит составляет 1500 евро. При этом, 1250 евро попадают в премиальный фонд ФМС только после того, как среднеазиатский турист покинул территорию РФ — вот и стимул всей гнилой и коррумпированной вертикали ФМС раздавать плановые задания на места по выдворению нарушителей миграционного режима. Системы с «депозитом на депортацию» реально работают во многих странах мира (навскидку можно вспомнить такие государства, как Британия и Италия), они не ущемляют прав добросовестных путешественников или мигрантов, но при этом не содержат коррупционной составляющей, оценочных суждений и личных мотивов, как при визовой системе. Эта программа окупает сама себя, легко интегрируется в уже существующую систему учета лиц, пересекающих границу. Дополнительная нагрузка в плане массового оснащения пограничников мобильными POS-терминалами или открытие оперкасс коммерческих банков в зонах перехода — это одни сплошные доходы и тендеры на обслуживание. За счет въезжающих трудящихся!
Очень умелые ручки
Любой разговор про трудовых мигрантов обычно начинается с того, что ехать должны квалифицированные и полезные специалисты (которых в стране как будто бы нет), нужные для развития «экономики знаний», хай-тека и тому подобного. Таким образом, система должна отсекать низкооплачиваемых рабочих и одновременно быть минимально коррупционной. Но получается не очень.
Даже выборочные проверки квалификации мигрантов в Санкт-Петербурге показали, что на деле никакой квалификации у среднеазиатов нет и все их дипломы являются подделкой. Доверять чиновникам ФМС проверять дипломы и знание русского языка неразумно как раз по причине потенциально высокой коррупционноёмкости. Здесь наилучшим лекарством будет простое исполнение существующего законодательства.
Вы слышали про «краткосрочное разрешение на работу»? Это когда в Россию на срок до 30 дней, по безвизовой схеме, с уже знакомым нам «депозитом на депортацию», приехал трудолюбивый и талантливый иностранец. Вскоре он решает выступить с концертом/починить реактор/отремонтировать усадьбу Новикова в Авдотьино. Для этого он подает уведомление в ФМС о том, что в период пребывания будет работать. Важный момент: уведомление действует только при наличии платежей на сумму, скажем, 100 тыс. руб.
Разрешение на работу ему приходит дистанционно — это просто номер, получить который можно по СМС или через терминал самообслуживания. При подаче уведомления мигрант указывает, есть ли у него работодатель (или налог на доходы физлиц он оплачивает самостоятельно). Собственно говоря, это всё. При выезде проверяется, есть ли в базе платеж от работодателя /работника по подоходному налогу, в котором указан номер его временного разрешения. Если такового нет — то сумма списывается с заблокированного депозита на депортацию. Вопрос закрыт. Система простая, прозрачная, удобная для консультантов, специалистов, спортсменов, представителей шоу-бизнеса и прочих квалифицированных работников, которым нужно выполнить разовую работу. Даже тот факт, что подоходный налог будет уплачиваться в минимальном размере или не уплачиваться вовсе — это, скорее, мера, упрощающая отнесение на расходы затрат на иностранца для компаний с чистой бухгалтерией: они смогут смело относить на себестоимость расходы по разовому трудовому разрешению и гонорару приглашенного специалиста.
Теперь пора рассмотреть вопрос долгосрочных рабочих разрешений — зачем вообще нужны иностранные работники?
1. Когда работодателю принципиально требуются экспаты;
2. Когда нет работников необходимой квалификации.
В первом случае ничего не поделаешь. Можно только взять с такого работодателя максимальный тариф, минимизировав для него все формальности, так как наличие избыточных формальностей и сложных процедур стимулирует взяточничество. Транснациональные корпорации в любом случае занимаются ротацией персонала по всему миру и убеждать их брать местных бесполезно (и вредно для инвестклимата).
Во втором случае, когда нужны именно специалисты (независимо от гражданства), то правила должны решить две задачи. Первая и самая простая — это отсечь неквалифицированные кадры (т.е. работать будут дорогие специалисты, а не кишлачные труженики). Вторая задача — стимулировать подготовку собственных национальных кадров. Пороговое ограничение в нашем случае должно будет подталкивать работодателя к мысли о том, что дешевле вложить в подготовку и стажировку за рубежом своего соотечественника (чем годами держать иностранца).
Траты на качественное повышение квалификации своих работников — лучшее (и экономически
более выгодное) долгосрочное вложение разумного руководителя
Как важно быть ответственным
Чтобы система работала хорошо, свою лепту должен будет внести и работодатель.
Уведомительный характер, принципиальное отсутствие «субъективных решений» со стороны госорганов, недопустимость вмешательства государства в процесс найма и невозможность предъявления каких либо требований по найму — всё это основы эффективного саморегулирования рынка труда. «Если хотят больного/ранее судимого/не говорящего по-русски сотрудника и платить ему триста тысяч рублей в месяц — это дело работодателя». Работодателю виднее, кого и за сколько ему нанимать. Потому что он делает основную работу.
Итак, со стороны работодателя получено уведомление о найме, обязательный платеж (скажем, пятьсот тысяч рублей в год за работающего и триста тысяч рублей за неработающих членов семьи + ставка платежа у экспата будет повышаться каждый год на 10% независимо от смены работодателей). Работодатель отправил уведомление, оплатил ежегодный взнос и получил (в течение 1 рабочего дня с момента оплаты) номер разрешения. Проверку действительности разрешений на работу можно сделать публичным сервисом: номер разрешения — выдает номер паспорта, и наоборот.
Потом, в течение 1 месяца работодатель отправляет уведомление об условиях трудового договора (здесь мы как раз закладываем минимальную ставку): для работающего экспата минимальная зарплата составит, скажем, триста тысяч рублей в месяц.
В остальном, для работодателя экспат ничем не отличается от обычного сотрудника: те же самые ставки по налогам (только платежные поручения по налоговым платежам немного отличаются от граждан), такие же платежи в фонды. Единственное отличие — это растущий на 10% взнос за продление рабочей визы.
По документообороту будут всего 2 уведомления — по первому человек получает разрешение на работу, вторым подтверждает размер зарплаты. Отказывать чиновники не смогут: если платеж до казначейства дошел, то номер разрешения сгенерирует и внесёт во все базы программа, а не чиновник. Проверять особенно тоже нечего (если по сотруднику платятся налоги и взносы в фонды).
Экспат тоже рад: если есть работодатель готовый его нанять, то формальности минимальные, ничего не надо переводить/легализовывать/доказывать. Налоговый режим — аналогичен другим сотрудникам, все вопросы решает работодатель как налоговый агент. В случае самозанятости — все то же самое: экспат подаёт уведомление о рабочем статусе, в течение месяца оформляет себе статус предпринимателя и подаёт уведомление о том, что доход ежемесячно будет не меньше тех же самых трехсот тысяч рублей (и с этой суммы будут платиться все налоги и взносы).
Как государство контролирует получение экспатом зарплаты не ниже минимальной? И, что ещё важнее, как сделать такой контроль автоматическим, чтобы он не требовал внезапных проверок со стороны чиновников?
Достаточно предусмотреть, что платежи по подоходному налогу и взносы в пенсионный фонд по экспатам идут на отдельные счета в казначействе. Учёт накопительной части пенсии не ведется и все платежи целиком идут на покрытие дефицита Пенсионного фонда. В платежных поручениях вместо кода бюджетной классификации (поле, зарезервированное для указания вида налога) указывается номер разрешения экспата — так мы автоматизируем разбор платежей и ведение реестров.
Скажем, ежеквартально ФМС/ФНС проверяет сумму прихода налогов и платежей в фонды и сравнивает их с заявленной зарплатой, а она не меньше трехсот тысяч рублей в месяц: если сумма платежей оказывается меньше, то машиной формируется уведомление по неплательщику о необходимости доплаты. Если доначисление не поступает, то трудовое разрешение аннулируется и в течение месяца работник спокойно уезжает домой. Если не уезжает, то запускается механизм депортации (а она уже оплачена, причем ФМС-ищейки финансово мотивированы найти и выдворить).
Cui prodest?
Самое интересное, что все указанные меры не требуют даже изменения законов — это только постановления правительства и приказы соответствующих служб. Для общества это означает, что работающие иностранцы будут только из высокооплачиваемых категорий работников. Привлечение их даст реальную отдачу российским компаниям, работать они станут в сферах, где демпинг возможен как раз со стороны местных кадров. Нельзя требовать от русского человека, чтобы он жил в подвале и получал копейки, чтобы «конкурировать» с дикарями из горного Бадахшана — но вот русский ИТ-сектор вполне может победить ряд сильных конкурентов снижением расценок без снижения уровня жизни работников.
Коррумпированные и неэффективные системы контроля окажутся либо полностью исключены из этой сферы, либо ориентированы на охоту за нелегалами. Самое смешное, что расходы на отлов и депортацию будут оплачивать сами нелегалы. Тех, кто въехал до запуска системы, можно смело закрывать в фильтрационных центрах пока не наберут денег или родственники не выкупят.
Что получают добросовестные мигранты и квалифицированные специалисты, желающие легально работать? Они получают простую и понятную уведомительную систему, расширение возможностей безвизового въезда и легальность даже разовых заработков при посещении России.
Регулируемая добросовестная миграция может иметь свои выгоды.
Что получают работодатели, привлекающие квалифицированных специалистов? Простую и удобную систему, легальность отнесения расходов на привлечение иностранцев на себестоимость. И, что крайне важно, реальный стимул к подготовке национальных кадров. К слову, в Германии, где мигранты носят существенный вклад в экономику, нелегальные мигранты получают бессрочную каторгу, а недобросовестные наниматели — драконовские штрафы (с обязательной премией сообщившему). Причём, штрафы можно выносить ежедневно, пока работодатель не избавится от нелегалов. Договориться персонально с чиновником станет невозможно — безликая служба будет каждый день приходить и штрафовать (пополняя премиальный фонд).
Вот так можно обустроить миграцию, без черепомерок и расовых законов, даже с существующим административным аппаратом. В ситуации с честным и болеющим за страну чиновником возможны другие решения, но с текущим личным составом (который кормится от тех, с кем борется) можно провернуть только такую операцию.
Отдельным плюсом является то, что вмешательство бюрократического аппарата будет минимальным. И дело не только в том, что мы придерживаемся либеральных взглядов на экономику. Любое учреждение стоит перед искушением увеличивать свои полномочия и потреблять всё больше ресурсов, не будучи при этом нацеленным на успешное выполнение поставленных задач. Это не какая-то чисто российская проблема, это процесс, характерный даже для цивилизованных стран: стремительное увеличение расходов Агентством по борьбе с наркотиками в последние 20 лет происходило одновременной с увеличением оборотов наркоторговли. Успехи — нулевые.
Описанные нами меры помогут победить причину вместо того, чтобы до бесконечности воевать со следствиями. Даже национально-ориентированное правительство в лучшем случае добьётся лишь малозначительных тактических успехов, если предпочтёт бороться с гастарбайтерами путём создания новых комиссий/агентств/министерств. Несколько точечных решений и создание обстановки «нулевой терпимости» — этого будет достаточно.
Русский вопрос
То, что сегодня ФМС выдаёт паспорта кому угодно, кроме добрых русских людей, живущих за рубежом — проблема не министерств, а существующей политической конъюнктуры. Встанет задача русским паспорта выдавать, а мигрантам понаехавшим отобрать — и она будет решена в кратчайшие сроки. Вопрос лишения гражданства, чтобы не подставлять сотрудников службы, уже получивших оплату, можно провести президентским указом, как и сквозную проверку всех получивших гражданство с 1992 года. А чтобы сотрудники ФМС кого-то «по ошибке» не забыли включить, проведение проверки нужно поручить межведомственной комиссии и, при этом, использовать установочные данные уже умерших родителей, бабушек, дедушек, получивших гражданство. Это послужит фильтром от Джамшутов Тиграновичей, ставших Иван Петровичами и взявших русские фамилии — посмертно установленные данные не поменяешь (да и национальность в советское время принудительно указывалась). По результатам — президентским указом гражданства лишить, имущество конфисковать и депортировать.
Это к вопросу невыполнимых обещаний, достаточно только указов/постановлений правительства.
К вопросу о гражданстве (хотя лучше сразу говорить о подданстве): сейчас в России действует презумпция нелояльности, то есть, наличие у русского какого-либо паспорта делает его автоматически нелояльным к России и ведет к поражению в правах. Вместе с тем, само наличие паспорта никаких привилегий для русского не дает (военно-учетные, пенсионные/страховые мытарства только добавляют беготни по учреждениям). Про консульскую поддержку за рубежом даже смешно говорить.
Что нужно поменять — признание абсолютной лояльности и приоритета российского подданства. Гражданин рассматривается только как подданный России, независимо от любых других документов.
Как только возникает вопрос виз/гражданства, тут же традиционно следует вопль о соотечественниках за рубежом. Ответ однозначный: русский, независимо от места рождения, имеет право на российское подданство. Подданство — это не только права, но и обязанности (армия, налоги, участие в выборах и политической жизни, помощь и поддержка своей стране, где бы они не находились). Поэтому совмещаем жесткий миграционный режим с восстановлением подданства у русских, оказавшихся за границей. А от этого уже рукой подать до восстановления территориальной целостности.
Вообще, вопрос восстановления территориальной целостности — это табу даже для патентованных политклоунов. Так же, кстати, как и вопрос о федерализме.
И, наконец, есть самый простой и испытанный временем вариант — широкомасштабная репатриация, по образцу Германии и Израиля. Это позволит заделать демографическую дыру (25 миллионов русских против 25 миллионов таджиков — кто лучше?) и решит наиважнейшую задачу воссоединения русского народа.
Сейчас Российская Федерация, в отличие от таких отсталых стран, как Германия,
Польша или Израиль, не признает этническую репатриаццию.
У трудовых мигрантов сегодня есть один весьма существенный плюс — они позволяют приподнять «местные низы», занимая те низкооплачиваемые и бесперспективные должности, которые пока ещё далеки от полной и окончательной роботизации. Но рабочая миграция в том виде, в каком она сегодня присутствует в РФ, всё же чрезвычайно контрпродуктивна и социально опасна. Мы предлагаем изменить существующее положение дел мирным путём. Пока это ещё возможно. Турецкие иммигранты в Германии даже в третьем поколении сохраняют мощную турецкую идентичность — и надежды, что 20 миллионов среднеазиатов волшебным образом станут «многонациональными россиянами», не просто утопичны — они антинаучны.
Также читайте нашу другую программную статью «60 расстрельных шагов к свободе: наша социально-экономическая программа».
