Либерализм ставит права индивидуума, права отдельного человека выше всех остальных прав и законов. Хорошая идея. Приятная. У меня, простого человека, есть личные неотчуждаемые права, и хрен вы мне что сделаете. Проблема в том, что права мало декларировать — их еще надо гарантировать. Я могу дать вам право ходить по улице в любое время дня и ночи — но пока я не поставлю фонари и не организую полицейские патрули, вряд ли вы своим правом хождения в любое время дня и ночи будете пользоваться.
Кто гарантирует мои личные неотчуждаемые права человека? Кто накажет злодея, отбирающего у меня то или иное право? Либерализм, помявшись, отвечает: «Мировое сообщество». Клуб сильных и богатых демократических держав, всегда готовый наказать отступников, попирающих ваши личные неотчуждаемые права. В теории. На практике же, даже наш с вами Владимир Путин за 14 лет своих художеств получил лишь чисто символические санкции по «списку Магнитского» (и то только из-за бешеного лоббизма соратников Магнитского). Или возьмем Сирию — который год идет гражданская война, почти 200 000 человек убили, нарушается самое элементарное право на жизнь — но «мировое сообщество» не спешит на помощь. Или Египет — тысячи убитых, репрессии, пытки и дежурная «озабоченность» со стороны мировых полицейских. Впрочем, если взять Ирак, где «мировое сообщество» все-таки вмешалось, то страна сейчас по сути в состоянии гражданско-религиозной войны, на грани распада — и прав человека там явно меньше, чем было до вмешательства.
Иначе говоря, либеральная теория примата индивидуальных прав «понад усем» буксует перед практикой. Конечно, рано или поздно образуется мировое правительство, которое заставит все государства и народы ходить строем, превратив «Декларацию прав человека» в «Реализацию прав человека», но пока мы видим огромные трудности в создании даже общеевропейского правительства (ЕС). И если даже формирование единой структуры для более-менее гомогенной Европы идет через крик, боль и хруст, то можно представить, к чему приведет попытка создать единое управление для, скажем, Китая и США. Технически, неумолимая глобализация рано или поздно сотрет разногласия между ними до приемлемого уровня, жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе.
Поэтому «Декларация прав человек» по-прежнему остается декларацией — то есть, пожеланием, «а вот хорошо бы, чтоб булки на деревьях росли». Либерал вам на это ответит, что, не дожидаясь становление мирового правительства, необходимо формировать демократические институты, защищающие наши права и свободы здесь и сейчас, в рамках национального государства. Тем самым либерал автоматически признает ценность Родины как гаранта ваших прав и необходимость патриотизма хотя в виде минимальной благодарности к набору институций, обеспечивающих ваша права.
Проблем с осуществлением прав человека в отдельно взятой стране две:
1. Извращение институций, призванных охранять ваши правы. Почему-то люди, получив силу и власть, очень часто начинают их тратить не на благое дело, а на собственные нужды. Хороший пример здесь американское АНБ, в рамках борьбы с терроризмом сформировавшее сеть контроля за американскими гражданами в нарушение всех прав. Даже отстроив идеальные институции, мы вскоре столкнемся с необходимостью ставить их на место.
2. Некий разрыв — циник бы даже сказал «пропасть» — между идеальными демократическими институтами и тем, что творится в России сейчас. И одного заявления, что вот знаете, я на сайте ООН бумажку читал, у меня есть право на то, у меня есть право на сё, с дороги, угнетатели, здесь недостаточно. Особенно учитывая либеральные заплачки про то, что русский народ совершенно не ценит прав человек — и, следовательно, вряд ли будет собираться в штурмовые отряды, чтобы за эти права убивать и умирать.
Таким образом, благородная в теории идея поставить на первое место Человека, подчинив ему народы и государства, в России оборачивается бессильным злобным шипением, что опять неправильный русский народ не идет бунтовать за Пан Ги Муна. Что плавно подводит нас к мысли о необходимости либо всю жизнь так сидеть и плакать, что не там родились, либо искать некую иную форму общественной политической мобилизации, способную собрать разрозненных индивидуумов в дееспособную коллективную общность, коллективно заявляющую о своих правах.
Что, наконец, выводит нас к необходимости национализма, как единственной идеологии, находящей отклик в широких народных массах. Да, националист ставит права нации выше права индивидуума, а благополучие своей нации — выше благополучия других наций, но при этом националисты делают самое главное: они не ищут внешних гарантов прав своей нации, не надеются на мировое правительство или демократические институты, но призывают каждого члена нации стать гарантом национальных прав, собственно и объединившись для этой цели. Конечно, можно сказать множество злых и горьких слов про современный русский национализм, местами абсолютно безумный, но на данный момент в России нация — единственная политическая общность, готовая самостоятельно гарантировать те или иные права своим членам, а не ждать у моря погоды. Простейшая форма гарантии таких прав — «народные сходы», в основном посвященные праву на правосудие — набирает популярность в нашем Отечестве с каждым днем. Очевидно, что по мере национализации и мобилизации общества мы будем наблюдать умножение и усложнение самодельных правовых институтов, с их неизбежным конфликтом с действующей властью.
Поэтому посредством нехитрых логических рассуждений мы приходим к тому, что всякий российский либерал реалистических взглядов должен стать националистом и принять активнейшее участие в строительстве русской нации, как единственной надежды на превращение декларации прав в их реализацию. Либералы же, не желающие национализмом заниматься, очевидно не хотят появления внутри страны пусть неумытого, пусть неопрятного, пусть с коловратами, но гаранта прав, готового эти права отстаивать в битве с переродившимися государственными институтами.
Для облегчения усвоения этой цепочки рассуждений можно вспомнить соседнюю Украину, где политическая общность «украинская нация» пытается отстаивать свои права в столкновениях с переродившимися государственными институтами, более этих прав не гарантирующими, с Евромайданам и «Правым сектором» как главными гарантами прав членов общности «украинская нация».
Так как украинские события предельно наглядны, на уровне пятилетних детей, то в целом дико и странно, что после их начала вышеприведенная цепочка рассуждений не озарила головы людей, называющих себя «либералами» в Бесправной Федерации.
Насилие на Манежной площади как элемент принуждения переродившихся государственных институтов к реализации права на правосудие.
