Одним из символов Майдана стали таинственные снайперы, ни про что, ни за что убивавшие простых протестующих. В них поражал не сколько сам факт убийства, сколько его показательная бессмысленность — что изменит смерть 10-20-30 простых протестующих? Само собой, что бессмысленность крови, бессмысленность смерти еще больше распаляла и заводила Майдан, и позли слухи, что будто бы снайперы на самом деле оперативники ФСБ, потому что «наши украинцы на такое неспособны», и смерть от пуль неизвестных людей вновь вешалась на русских, превращаясь в еще одно обвинение нашей нации и доказательство ее злонамеренности (поэтому граждане, писавшие, что с вводом войск мы потеряем Украину, слабо представляли себе реальность — весь Майдан давно уверен, что и снайперы были русскими, и «Беркут» на самом деле привезенный из Москвы спецназ и т.д. и т.п.).
Сегодня на ютубе выложили запись переговоров между верховным представителем ЕС по иностранным делам Кэтрин Эштон и главой МИД Эстонии Урмасом Паэтом. МИД Эстонии уже подтвердил ее подлинность, это не фейк.
Полная расшифровка беседы, мы выделили болдом ключевой момент, можете пролистывать сразу к нему:
Эштон: Здравствуйте. Как у Вас дела?
Паэт: У меня всё хорошо. Как у Вас?
Эштон: Всё в порядке. Я хотела поговорить с Вами и узнать Ваши впечатления.
Паэт: Я вернулся только вчера вечером, так что я был там всего один день.
Эштон: Ваши впечатления?
Паэт: Впечатления грустные. Я встречался с представителями «Партии регионов», также с представителями новой коалиции и представителем гражданского общества. Её зовут Ольга. Вы должны знать её.
Эштон: Да, Ольга. Я её знаю.
Паэт: Мои впечатления действительно печальные. Отсутствует доверие, в том числе доверие к тем политикам, которые вошли в состав коалиции или вышли из неё. Представители Майдана и гражданского общества говорят: «Никто из них не должен войти в состав нового правительства, у всех у них грязное прошлое». Той же самой Ольге и другим представителям гражданского общества поступали предложения войти в состав нового правительства, но Ольга, например, сказала, что она готова войти в состав правительства только вместе со своей командой, с зарубежными экспертами для того, чтобы начать реальную реформу здравоохранения. Так что уровень доверия фактически нулевой. И это всё на фоне проблем, связанных с обеспечением безопасности, территориальной целостностью, Крымом и так далее. «Партия регионов» пребывает в абсолютно подавленном состоянии. Они сказали, что принимают тот факт, что будет новое правительство, состоятся досрочные выборы. Имеет место очень сильное давление на депутатов парламента. Ночью к членам партии приходят «незваные гости», журналисты видели, как днём прямо у здания парламента люди с оружием избивали депутата. Всё это происходит на самом деле. Ольга и члены гражданского сообщества абсолютно уверены, что люди не покинут улицы до тех пор, пока не увидят, что начались реальные реформы. Не достаточно просто сменить правительство. Таковы основные впечатления и у Евросоюза, и у Эстонии в частности. Мы должны быть готовы к участию, наряду с другими, в финансовом пакете.
Эштон: Да.
Паэт: Необходимо подать им абсолютно ясный сигнал о том, что замены правительства будет недостаточно, необходимы реальные реформы и действия, направленные на повышение уровня доверия. В противном случае всё закончится плачевно. Представители «Партии регионов» также сказали мне следующее: «Вот увидите, если люди на востоке страны действительно очнутся, то они начнут требовать соблюдения своих прав. Некоторые в Донецке уже говорят: «Мы не можем больше ждать, когда закончится украинская оккупация в Донецке. Это русский город, мы хотим, чтобы Россия вмешалась». И так далее. Такие вот впечатления, вкратце.
Эштон: Всё это очень и очень интересно. У нас сейчас проходит встреча со всеми еврокомиссарами. Мы обсуждаем, что можно сделать. Это — финансовые пакеты кратко-, средне- и долгосрочные. Где взять деньги, какие предложить инвестиционные пакеты, бизнес-лидеров и так далее. С политической точки зрения: какими ресурсами мы располагаем для помощи гражданскому обществу, и какие меры нужно предпринять. Я сказала представителям гражданского общества, Яценюку, Кличко и всем, с кем я встречалась вчера: «Мы можем предоставить вам людей, которые знают, как проводить политические и экономические реформы. Близкие к Украине страны могут помочь проведению масштабных внутренних реформ. В этих вопросах мы имеем громадный опыт, которым можем поделиться. Я сказала людям на Майдане: «Да, вы хотите реальных реформ. Если вы хотите сделать их короче и быстрее, надо запустить процесс. Необходимо бороться с коррупцией, это трудно. Нужно будет подобрать людей, которые будут работать до выборов». Я говорила с Ольгой о том, что она может стать министром здравоохранения. Такие люди нужны в этой ситуации. Но я также сказала им: «Если вы будете только строить баррикады, блокируя здания, то мы не сможем обеспечить поступление денег, так как нам нужны партнёры».
Паэт: Абсолютно верно.
Эштон: Я сказала лидерам оппозиции, которые станут членами правительства: «Вы можете выходить на Майдан, вы даже должны общаться с Майданом, но вы должны сделать так, чтобы все люди чувствовали свою защищённость. Я сказала представителям «Партии регионов»: «Вы должны возлагать цветы на местах гибели людей, вы должны показать, что понимаете, что здесь случилось. Сейчас вы испытываете гнев, но люди, которые пострадали, в том числе от коррупции, испытывают сходные чувства». Многие скорбят по погибшим. И вообще, в городе слишком много горя и переживаний. Необходимо нормализовать обстановку. Ваши наблюдения также очень интересны.
Паэт: Всё это так. Единственный человек, о котором представители гражданского общества отзывались позитивно, — это Порошенко.
Эштон: Да. Да.
Паэт: Он пользуется определённым доверием у людей на Майдане и у гражданского общества. Ещё Ольга сказала, что, согласно всем имеющимся уликам, люди, которые были убиты снайперами, с обеих сторон, среди полицейских и людей с улицы, это были одни и те же снайперы, убивающие людей с обеих сторон.
Эштон: Да.
Паэт: Она показала мне фотографии, ссылалась на мнение врачей, которые говорят об одном и том же почерке, типе пуль. И всё большую настороженность людей вызывает то, что новая коалиция не желает расследовать точные обстоятельства случившегося. Стремительно растёт понимание того, что за этими снайперами стоял не Янукович, а за ними стоял кто-то из новой коалиции.
Эштон: Я слышала, что они хотят провести расследование. Это интересно. Продолжайте.
Паэт: Это крайне раздражающий фактор. Это дискредитирует новую коалицию с самого начала.
Эштон: Им надо быть очень осторожными. Люди требуют серьёзных изменений. Но нужно, чтобы механизм функционировал. Им (новой коалиции) надо одновременно быть активистами, врачами и политиками. Это очень сложно. Им нужно продержаться хотя бы несколько недель, потом будут выборы. Я планирую возвратиться в начале следующей недели. Может быть, в понедельник.
Паэт: Это очень важно, чтобы люди из Европы, и вообще Запада, продемонстрировали свои намерения.
Эштон: Большая группа прибывает в пятницу. Уильям Хейг — на днях, а я — в понедельник.
Паэт: Я слышал, что министр иностранных дел Канады прибывает в пятницу, и уже побывал Уильям Бернс.
Эштон: Я знаю. Спасибо Вам, мой друг.
Паэт: Спасибо и Вам. Всего наилучшего. Успешной поездки в Австралию.
Эштон: Что? Австралия? Нет. Я вынуждена отложить поездку, поскольку должна заниматься Украиной.
Паэт: Хорошо. До свидания.
Эштон: До свидания.
Отец одного из убитых снайперами в Киеве с простреленной каской сына в руках. Стреляли прямо в голову, на поражение, выжить не было никаких шансов. Сын был простым активистом Майдана, не занимавшим никаких командных должностей. За спиной бедного отца — тела других жертв снайперов, также простых протестующих с точными выстрелами в голову или сердце. Неудивительно, что эти кадры привели Майдан в ярость.
Наш комментарий: плохо жить в информационном обществе. Для установления ключевых моментов Февральской революции (типа фальшивости «отречения») потребовалось почти сто лет. Сейчас же срок сократился до нескольких недель и может прямо повлиять на судьбу революционеров, решивших сделать режим Януковича чуть-чуть более кровавым. Если на Украине действительно народная революция, то украинцы должны спросить со своих лидеров, а те, в свою очередь — заставить извиниться МИД Эстонии за вранье (если это вранье). Если же на Украине восстание опьяненных пропагандой фанатиков (киселевская фраза? А вы слышали, что в комиссию по разработке нового языкового закона включили ту самую Фарион, что в школах требовала от детей менять русские имена на украинские? Люди, которые принимают такие решения на фоне бунта юго-востока — они вообще кто?) — то вся эта история останется безнаказанной.
Революция требует жертв, и если кровавый режим не поставляет жертвы в нужном количестве, то ему надо немножко помочь. Чо такого-то, верно? Разве что «российская агрессия» (в ходе которой до сих пор никого не убили и не ранили) начинает выглядеть все приличнее на фоне правительства фанатиков, стрелявших в свой народ.
