В числе утрат уходящего года следует отметить российский либерализм. Не могу сказать, что любил покойного, но иногда я находил удовольствие в том, чтобы с ним поспорить. Теперь же спорить стало не с кем и не о чем. Покойный обладал рядом вредных привычек, которые, будучи терпимы в ситуации мирного времени, при начале международного кризиса быстро довели его до цугундера.
Первым шагом было, конечно же, выступление на «Марше мира» под украинскими флагами с криками «Слава Украине!» (мысленно представьте антивоенные протесты в США, на которые хиппи выходят с флагами Вьетконга и криками «Хо Ши Мину слава!». Ага). Я считаю, что каждый человек имеет полное право не любить его страну, всячески ее критиковать и даже бессмысленно ругать. Очернять, так сказать, нашу советскую действительность. Однако когда вы ходите с флагом иностранного государства, с которым страна находится по сути в состоянии войны, вы превращаетесь из нашего диссидента в иностранного агента. «Я презираю РФ и весь патриотизм ваш презираю, и вообще наше отечество — все человечество!» — пожалуйста, ваше право, только головкой об угол не бейтесь. «Я презираю вашу РФ, патриотизм презираю и поэтому… СЛАВА УКРАИНЕ! ГЕРОЯМ СЛАВА! СОБРАТЬ ВСЕ ДЕНЬГИ И ОТДАТЬ В КИЕВ!» — э, братец, так ты украинец, потому что отстаиваешь украинские национальные интересы. О чем-то тут спорить совершенно бессмысленно, поскольку между либеральным космополитом и националистом другой нации гигантская пропасть.
Публичная массовая самозапись российских либералов в украинских националистов породила лишь вопрос: «Можно ли упасть еще больше?» Оказалось — можно.
Вторым шагом, после многолетней борьбы с русским национализмом, стало принятие либеральной общественностью национализма украинского. Вершиной этого процесса я считаю великое фото Константина Борового с Олегом Тягнибоком, на котором еврей Боровой довольно пожимает руку человеку, официально внесенному в список 10 самых опасных антисемитов мира. Следует заметить, что чуть раньше Константин Натанович отказывался приходить даже на Болотную площадь во время либеральных протестов, поскольку на площади были русские националисты, и стоять рядом с ними абсолютно нетерпимо. А руку Тягнибоку жать — и терпимо, и похвально, и вообще достижение.
Иначе говоря, все эти годы мы думали, что в претензиях к русскому национализму главное слово — «национализм», но оказалось, что главное слово «русский». Все другие национализмы либеральную общественность решительно не смущают, и даже когда по западным телеканалам пошли сюжеты о батальоне «Азов» (немцы в шоке смотрели на видео защитников демократии в касках с эсесовскими рунами — от прочих видео про малолетних скинхедов это отличалось тем, что люди с рунами куда-то ехали на танке, размахивая автоматическим оружием и украинскими флагами), российские либералы продолжили хранить об этом стоическое молчание. «Ха-ха-ха, Киселев врет, что на Украине все фашисты и бандеровцы!» — не все, но сложно отрицать, что существуют десятки легальных и полулегальных вооруженных формирований, прямо декларирующих ультраправые взгляды, причем официальную киевскую власть это ничуть не волнует.
Причем ситуация дошла до степени комичности, когда в «Азов» записались несколько десятков русских нацистов, моментально превратившиеся из осуждаемых либералами опасных маргиналов в уважаемых собеседников, с которыми обсуждают вопросы становления и развития молодой украинской демократии. Стало окончательно ясно, что перед либералами можно творить всё, что угодно — главное не объявлять себя русским.
И третьим, финальным шагом в могилу, послужил отказ от принципов приверженности правам личности и демократии, произошедший в виде фактического непризнания референдума в Крыму. Даже самые либеральные издания признают, что настроения в Крыму абсолютно пророссийские и крымчане хотят жить в России, но начинают гунденть про «принципы международного права», «варварский акт агрессии» и т.п. Оказалось, что если у жителей полуострова неправильное мнение, то это мнение никого не интересует. «Надо вернуть Крым Украине!» — вот главная мысль всех либеральных колонок за последние полгода, и нет ни одной, в которой бы обсуждалось, а чего хотят, собственно, сами крымчане. «Референдум нарушил конституцию Украины!» — кричат люди, еще недавно настаивавшие на приоритете прав и свобод человека над любыми установлениями и законами. Но это если правильный, украинский человек. Тогда ему можно свергнуть законно избранного президента, и это будет называться «борьбой за свободу». А если человек неправильный русский, то даже демократическое массовое голосование называется «спецоперацией ГРУ».
Сюда же идет продолжающееся замалчивание бойни 2 мая в Одессе (за которую так никто и не сел — правовое европейское государство, ага), фактической блокады Донецка и Луганска со стороны Украины (технически, там по-прежнему миллионы украинских граждан, и это геноцид собственного населения — за который так красочно ругали Россию в Чечне. А тут молчат, хотя в Чечне жил миллион человек, а на Донбассе — шесть миллионов), массовых посадок, а то и бессудных убийств пророссийских активистов. «Права человека» — это если этот человек Кончита Вюрст или там «Пусси Райот». А если этот человек живет в Крыму и хочет в Россию, то никаких прав (кроме права попасть в пыточную СБУ) у него нет и быть не может.
— Руки прочь от Хо Ши Мина!
«Язык ненависти», «ксенофобия», «разжигание вражды» — о, сколько этих статей мы читали! А теперь во многих украинских заведениях подают «Куры гриль по-одесски», и мы не слышим ничего.
Нельзя сказать, чтобы такое поведение «российских либералов» в новинку — все мы помним, как они описывали русские протесты против этнической преступности («Сиволапое пьяное русское мужичье пинает чеченскую интеллигенцию и таджикскую богему»), но впервые вся их внутренняя мерзость проявилась во всем своем великолепии, не оставляющим ни малейшего простора для сомнений. В них нет ничего либерального или российского, это члены чужой политической общности, иностранцы, причем иностранцы злонамеренные, ненавидящие свободу, демократию, либерализм и русский народ исступленной, иссущающей ненавистью. При начале реальной демократической политики в России их в лучшем случае сделают общественными отбросами, маргиналами типа Бориса Стомахина.
А в худшем — устроят «шашлык по-эхомосковски».
Радуясь успехам украинской демократии, либералы почему-то не думают, что будет с ними, если русские начнут вести себя как украинцы.
