Благодаря воинской стойкости и дипломатической хитрости наших предков, Россия даже в неполном своем составе и после всех территориальных потерь все еще составляет 13% мировой суши. Логично было бы предположить, что такое количество земли таит в своих недрах большое количество полезных ископаемых.
Прогнозные и перспективные ресурсы нефти и природного газа РФ огромны — они оцениваются в 56 млрд. тонн (14% мировых ресурсов нефти) и 162 трлн. кубических метров (40% мировых ресурсов природного газа).
Let there be blood
Основными центрами добычи нефти на данный момент являются: регионы Западной Сибири (Ханты-Мансийский и Ямало-ненецкий АО, Томская, Новосибирская и Тюменская области); группа поволжских и уральских регионов (Татарстан, Башкортостан, Пермский край, Республики Коми и Удмуртия, Ненецкий АО); Северный Кавказ. Развертывание новых нефтяных промыслов продолжается на острове Сахалин, в Иркутской области и в Республике Саха-Якутия.
На данный момент наиболее емким является Западно-Сибирский бассейн — прогнозные ресурсы нефти там составляют 25,5 млрд тонн. Следом, с большим отрывом идёт Лено-Тунгусский бассейн – 7,8 млрд. тонн. Затем идут Тимано-Печорский (4,2 млрд. тонн), Волго-Аральский (3,1 млрд. тонн), Восточно-Арктический (2,5 млрд. тонн), Лаптевоморский (1,5 млрд. тонн), Охотский (1,2 млрд. тонн) и Карский (1,2 млрд. тонн) бассейны. Остальные центры добычи нефти далеко не так обильны: самое крупное из них — Черноморский бассейн (0,6 млрд. тонн), на Северном Кавказе добыча нефти постепенно затухает.
В течение первой половины 2000-х показатели добычи и экспорта нефти довольно уверенно росли. Так, например, в 2000 году было добыто 311,3 млн. тонн и экспортировано 144,4 млн. тонн, в 2006 году уже — 457,8 млн. тон и экспортировано 248,4 млн. После этого темпы роста существенно замедлились: в 2011 году всего нефти было добыто 491,9 млн. тонн, а экспортировано 244, 5 млн. (что даже меньше, чем в 2006-м). Наиболее логичное объяснение заключается в том, что нефти становится все меньше, а добывать ее становится все сложнее.
Любопытно, что потребление нефти в России росло медленнее всего: если в 2000 году было потреблено 172,5 млн. тонн, то в 2011-м этот показатель составил 248 млн.
Все проблемы развития нефтяной отрасли упираются в ряд факторов системной природы.
Во-первых, это, конечно же, монополизация рынка. Концентрация подготовленных запасов нефти в активах крупных вертикально-интегрированных нефтяных компаний (Роснефть, Газпромнефть, Лукойл, Сургутнефтегаз), не имеющих мотивации к значительному наращиванию добывающих производств, автоматически ведет к стагнации всей отрасли внутри страны. Например, в США 60% нефтедобычи представляют небольшие компании.
Во-вторых, отсутствие развитой инфраструктуры в новых районах нефтегазодобычи — а это в первую очередь Восточная Сибирь и Дальний Восток. Крупные инвестиции и программы развития со стороны государства в РФ основываются не на экономической целесообразности — они осуществляются исключительно из политических соображений. Достаточно упомянуть печально известную программу превращения Северного Кавказа в туристический край. А между тем ресурсно богатые и благополучные районы (с точки зрения криминогенной обстановки, конечно) инвестиций не получают. По крайне мере до тех пор, пока они не начинают приносить неприятностей –— так, ряд государственных инвестиционных программ в Приморье получили «зеленый свет» только после известных событий с «приморскими партизанами».
В-третьих, остаются нерешенными проблемы технического и логистического характера: недостаточность опыта работы на шельфе морей (особенно в условиях ледовой обстановки) тормозит добычу в соответствующих условиях на перспективных месторождениях; для разработки глубокозалегающих месторождений и переработки тяжелых и высокосернистых нефтей ожидается резкое увеличение себестоимости подготовки товарной нефти; ограниченные транспортные возможности прокачки нефти по трубопроводам и отгрузки в морских портах.
Отдельные оптимисты считают, что даже при сложившихся обстоятельствах имеются все необходимые условия для увеличения годовых объемов добычи нефти до 550-600 млн. тонн и природного газа до 700 млрд. кубических метров. Однако, текущая ситуация предоставляет слишком мало поводов для оптимизма.
Согласно некоторым оценкам (примеч. 1), средняя нефтепроектная отдача в России неуклонно снижалась последние 45 лет, в то время как в США повышалась. На сегодняшний день из всех регионов РФ ближе всего к американскому уровню приблизился только Татарстан — что можно объяснить наличием в этой республике дееспособных националистических элит.
Из 56 эксплуатируемых нефтяных месторождений большинство находятся в стадии падающей добычи — а ведь их доля в общей добыче составляет более 70%. Рост добычи наблюдается только на месторождениях, введенных в разработку с 2005 года.
Даже незначительное падение нефтедобычи может иметь серьезные последствия, потому что в экономике некоторых регионов нефтегазовая отрасль имеет решающее значение. В Томской области, например, она составляет 22% валового регионального продукта и примерно такую же долю налоговых поступлений. Но с учетом того, что к функционированию и обслуживанию этого сектора подключены десятки местных предприятий — то со всеми мультипликативными эффектами вклад нефтегазовой отрасли в местную экономику составляет более 40%.
Газовое изобилие
Как вы все уже знаете, Россия располагает весьма значительными перспективными и прогнозными ресурсами газа, занимая по этому показателю одно из ведущих мест в мире.
Здесь ситуация с месторождениями по регионам в целом повторяет то, что мы видели в случае с нефтью: лидирует Западная Сибирь (79,7 трлн. кубических метров), следом идет Лено-Тунгусский бассейн (27,9 трлн. кубических метров). Большая часть добычи газа сконцентрирована в азиатской части страны и на Севере (в общей сложности прогнозируемые запасы там составляют 27,7 трлн. кубических метров — самым крупным является Восточно-Баренцевский бассейн), в европейской части страны больше всего прогнозируемых запасов газа в Прикаспийском (5,2 трлн. кубических метров) и Тимано-Печорском (4,9 трлн. кубических метров). Нефтегазоносные бассейны Восточной Сибири пока мало изучены и на них приходится 11% ресурсов природного газа страны.
В балансе газовой отрасли главенствующее место занимает внутреннее потребление: из добытых в 2011 году 642,5 млрд. кубических метров более двух третей было потреблено внутри страны. Теперь понятно, почему газовики активно требуют повышения российских цен на газ до уровня общемировых?
Проблемы газовой отрасли примерно отражают проблемы отрасли нефтяной: отсутствие инфраструктуры в новых районах добычи природного газа (полуостров Ямал, Иркутская область, Якутия и Сахалин); недостаточный опыт работы по газовой добыче на шельфе (особенно в ледовой обстановке) и с технологией сжижения метана; технические проблемы и издержки добычи — ачимовский газ глубоких горизонтов имеет аномально высокое пластовое давление (что резко увеличивает себестоимость его добычи), а природный газ Прикаспия насыщен сероводородом (опять увеличение стоимости добычи).
Корень всех проблем как и в случае с нефтью — монополизация. Добывающие мощности природного газа в России сконцентрированы в руках «Газпрома», учтенные запасы которого обеспечивают более 40 лет работ. Не надо быть экономистом, чтобы понять, что это снижает мотивацию по развитию всей газовой отрасли в целом. Но это еще не все. В ведении «Газпрома» находится Единая система газоснабжения России — все магистральные трубопроводы и все подземные хранилища газа. «Газпром» осуществляет весь российский экспорт газа в дальнее зарубежье. Имеются проблемы ограничений прокачки газа по самым востребованным направлениям и проблема взаимоотношений «Газпрома» с независимыми производителями природного газа из-за разницы в интересах компаний. Сравните с США — около 50 000 лицензионных участков, около 15 000 компаний-недропользователей, число сервисных фирм учету не поддается (исчисляется сотнями тысяч).
Однако, спрос на российский газ, в целом, остаётся достаточно высоким и большие инфраструктурные проекты вроде «Северного потока» являются тому прямым подтверждением. Это самый длинный подводный маршрут экспорта газа в мире, возможности которого позволяют поставлять в Европу до 55 млрд. кубических метров газа ежегодно (2). Замены «Потоку» сейчас нет, ведь транспортировать такое количество природного газа (500 танкеров через Балтийское и Северное моря) или добыть его самостоятельно (для чего нужна мощность 50 угольных электростанций, 20 АЭС, 100 тысяч ветряных электростанций) будет гораздо дороже и сложнее. С точки зрения затраты/экология проект устроил основных потребителей: морской маршрут позволяет экономить 70 млрд. кубических метров топливного газа, уменьшить выбросы углекислого газа на 200 млн. тонн и в целом сэкономить 45 млрд. евро. Неудивительно, что это один из немногих проектов РФ, получивший полную поддержку в политическом руководстве стран Первого Мира.
Бумажный сланцевый тигр
В последние годы можно услышать множество опасений относительно того, что Европа скоро перейдет на добычу сланцевого газа на континенте и откажется от российского газа. Хотя благодаря «сланцевой революции» США смогли обеспечить свою энергетическую безопасность и снизить общемировые цены на газ, но в условиях Европы, несмотря на информацию о достаточных запасах, такое практически невозможно и вот почему.
Первое, что бросается в глаза при сравнении США и ЕС — это геология. В США доминируют большие осадочные насыщенные залежи и огромное число образцов породы, доступных всем недропользователям для достижения лучшей части залежей. В ЕС же сланцевые залежи значительно меньше по размеру, расположены глубже, они менее насыщенные и с высоким содержанием глинистых пород, что делает разрыв пласта более трудным.
В сфере регулирования ситуация диаметрально противоположная. В США: закон 2005 года в сфере энергетики вывел гидроразрыв из-под действия закона о чистой воде; присутствуют налоговые скидки и льготы, иногда доходящие до компенсации 70% стоимости добычи; права собственности делают сланцевый газ собственностью землевладельца, что стимулирует их к допуску недропользователей. В ЕС: в целом чрезвычайно жесткие меры регулирования в сфере охраны окружающей среды и воды; одна только Венгрия имеет несущественные льготы по нетрадиционным углеводородам (3); право собственности не обеспечивает никаких компенсаций и выплат.
В промышленности ситуация тоже сильно различается. У американцев здесь доминируют малые компании с предпринимательской жилкой — в ЕС доминируют крупные игроки, малых операторов немного. Сервисный сектор в США развит столь сильно, что в Европе царят именно американские компании — перспективы появления европейских компаний схожего уровня пока маловероятны. В США система лицензирования ориентирована на предоставление больших участков с большой степенью свободы выбора — в ЕС же лицензии выдаются на малые участки с множеством жестких ограничений.
Наконец, в США с 1982 года действуют обширные программы финансирования научно-исследовательских работ в области добычи сланцевого газа, что обеспечивает инновационную конкурентоспособность отрасли. А Комиссия Евросоюза не выразила никакого интереса в подобном инвестировании, отделавшись общими словами о том, что «рынок сам примет все необходимые решения» (при дикой зарегулированности, ага).
Российскому экспорту газа может угрожать многое, но только не европейский сланцевый газ. И тем более сейчас, когда Германия, которая является «экономическим мотором» всей Европы, так сильно зависит от нынешних поставок — ведь РФ дает 31% импортируемого в ФРГ газа.
Плюс ко всему пока нет никаких существенных подвижек к тому, чтобы за пределами США кто-то начал добывать сланцевый газ в сравнимых объемах. Но даже в странах с большими запасами и потребностью в этом (в первую очередь Китай) широкомасштабная добыча вряд ли возможна по причинам экологического характера.
Налоговый галстук
В настоящий момент государство, по крайней мере, на словах пытается стимулировать нефтегазовый сектор посредством разнообразных налоговых льгот. Посмотрим, как это получается.
Начиная с 2002 года, посредством уменьшения налога на прибыль с 35% до 24% (позже до 20%) политическая администрация пыталась простимулировать предприятия комплекса тратить освободившиеся деньги на модернизацию производства — но мера, очевидно, не помогла. Тогда был введен жесткий фиксированный налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), который крайне негативно сказался на привлекательности разработки месторождений с трудно извлекаемыми и малыми запасами. Особенно негативно это сказалось на деятельности малых и средних нефтяных компаний. Здесь был бы полезен России опыт другой нефтедобывающей страны — Канады. В Канаде скидки и льготы предоставляются в зависимости от множества специфических факторов (расположение скважины, условия и сроки добычи и т.д.). В США благодаря определенным мерам поддержки (например, налоговая скидка на истощение недр, освобождающая от налогов определенный процент фиксированной прибыли компании) эксплуатацией «проблемных» скважин занимаются тысячи так называемых независимых нефтяных компаний. Продуманная система скидок в США делает рентабельной эксплуатацию скважин даже с темпами добычи на уровне 100 кг нефти в сутки.
В итоге к 2009 году разработка и добыча на мелких, средних и сложных участках в России была остановлена, что вело к деградации всей сырьевой базы. Для исправления этой проблемы, правительство начало предпринимать меры:
- были введены каникулы по налогу на добычу полезных ископаемых для новых месторождений Восточной Сибири
- временные льготы по вывозной таможенной пошлине для нефти с новых месторождений Восточной Сибири
- введение дифференцированного налога для трудноизвлекаемых ресурсов нефти: до 10% от стандартной ставки для наиболее сложных месторождений, до 30% для средней категории, до 50% для более легкой
- налоговые вычеты по НДПИ на участках расположенных в Татарстане и Башкирии
Учитывая, что общее количество запасов трудноизвлекаемой нефти в стране составляет 5-6 млрд. тонн (50-60% от совокупных запасов нефти в стране) — предпринятых мер будет явно недостаточно, здесь нужен полный пересмотр налоговой политики в этой сфере по образцу США или Канады. А при существующей системе налогообложения разработка месторождений с запасами до 5 млн. тонн элементарно невыгодна.
В случае с газодобывающей отраслью некоторые изменения произошли только в 2012 году: увеличили базовую ставку и ввели дифференциацию по принадлежности налогоплательщиков к собственникам Единой системы газоснабжения. Первое лишь увеличило фискальную роль НДПИ (он вырос), а второе пока не возымело никаких значительных эффектов.
Вообще, по большому счету, нужно разрешить компаниям-налогоплательщикам формировать резерв под предстоящие расходы на освоение природных ресурсов, с отнесением в прочие расходы по налогу на прибыль, с целью аккумулирования денежных средств для направления на освоение месторождений. И дополнить все это скидкой в размере 25% в случае с финансированием расходов по геологоразведке.
Но делать этого, конечно, никто не будет — потому что подобные меры никак не согласуются с путинской политикой, вся суть которой выражается во фразе: «После нас — хоть потоп». Какие-либо долгосрочные меры нынешней кремлевской администрацией предприниматься не будут, так как все правительство состоит из людей с психологией временщиков.
Комплекс необходимых мер для модернизации отечественного нефтегазового комплекса — это задача явно не по силам режиму чекистов праздничного происхождения.
«КИН – его прошлое, настоящее и будущее на месторождениях России» (Перейти к документу).
Газ, проходящий по «Северному потоку», позволяет обеспечить 26 миллионов бытовых потребителей в Европе.
Есть основания предполагать, что имеющимися льготами страна обязана этим благотворному влиянию редакции «Спутника и Погрома», посетившей эту страну.
