Как бы государственная статистика не извращалась, 2013-й год был годом начавшейся стагнации и почти полного прекращения роста ВВП (если не заниматься мошенничеством с курсовыми разницами и потреблением в рамках госзакупок). Стагнации, пока еще не перешедшей в затяжную депрессию. Но это в целом, на самом деле в каждой отрасли был свой особый фактор, добивший пережившие кризис 2008-2010 предприятия.
Ужасы нашего ВТО
Многочисленные предупреждения алармистов о губительности вступления в ВТО стали настолько привычными, а реализация угроз настолько незаметной, что случился парадокс. В ВТО вступили, а конец света немедленно не наступил, но начавшуюся медленную смерть целых отраслей эксперты предпочитают не замечать. Процесс идет медленно, по мере расходования оборотных средств и постепенного замещения товаров импортными, да и общественного резонанса от таких новостей никакого: закрылось 1 предприятие на 2 тысячи человек — это большое событие, закрылось 100 предприятий со штатом 20 человек каждое — эффект получается слишком размазанным для сенсации.
Начнём с хорошего: экспорт продукции легкой промышленности в сравнении с прошлым годом увеличился на 8%. Производство внутри России иностранных автомобилей увеличилось на 6%, в то время как ввоз в страну уже готовых иномарок сократился на 5%. Ситуация в сельском хозяйстве постепенно ухудшается (свиноводство, например, ушло в минус и никогда уже не вернётся к нормам роста, которые были до ВТО). Мебели в стране стали производить на 11% меньше.
С отечественным автопромом ситуация далека от идеала — весь 2013-й год продажи стремительно падали (ведь более качественные зарубежные автомобили стали более доступными). Предложение по выпуску легковых автомобилей сильно превышает спрос: 3 млн. авто производятся каждый год, а сбыт в этом году составит около 2,6 млн. (на 6% меньше, чем в прошлом году). Плюс ко всему, с 1 января 2014 года российские автозаводы ещё будут обязаны платить утилизационный сбор. Кстати, «худеющему» бюджету страны это принесет в 2014-2016 годах 383 млрд руб.
Минпромторг, конечно, предлагает меры вроде компенсации отечественными автопроизводителям расходов на производство (до 90%), поддержку гарантийных обязательств по автомобилям классов «Евро-4» и «Евро-5», НИОКР, энергоресурсы и субсидии на содержание рабочих мест — но, памятуя о том, сколь нерешительно правительство РФ в защите своих экономических интересов (и сколь активны в этом плане соседи по ВТО), гарантий осуществления всего этого нет. Официальные лица говорят о 5% сокращения рынка в 2014-м году, но отдельные эксперты говорят о 10%.
Разные сегменты русского бизнеса по-разному оценивают своё положение внутри ВТО: 86% руководителей крупного бизнеса дали нейтральные прогнозы. В то же время, 13% оценивают эффект от ВТО как отрицательный и только 1% — как положительный. А вот 34% средних предприятий связывают ухудшение условий работы именно с членством в ВТО (12,5% же считают что, наоборот, работать им стало лучше и проще).
С другой стороны, ВТО — не зона свободной торговли или Таможенный союз, где эффект чувствуется намного быстрее. Эта же тенденция продолжится и в 2014-м: долговременный эффект от вступления в ВТО будет продолжаться столько, сколько существует РФ.
Главный экономический пассив режима
В период 1993–1995 годов цены на электроэнергию выросли в 133 раза, на природный газ — в 211 раз, отпускные цены в промышленном производстве увеличились в 91 раз. В кризисные 2008–2009 годы рост цен на электроэнергию достиг 21%, а прогноз их дальнейшего увеличения к 2020-му году составляет примерно 15%. Учитывая, что в экономическом плане год вышел безблагодатный, правительство решило заморозить тарифы естественных монополий на 2014 год.
«Но если ты начал вмешиваться в экономику — то трудно остановиться» и после заморозки тарифов для РЖД правительство высказало идею о фиксации цен для всех остальных участников рынка железнодорожных перевозок. Железнодорожные тарифы, кстати, растут гораздо медленнее, чем цены на промышленные товары (всего лишь в 2,85 раза с 2003 года). Но не будем отвлекаться.
Расстояние между доходами и расходами казны стремительно сокращается: если в конце 2012-го года профицит бюджета составлял 788,7 млрд руб., то по итогам уходящего года он оказывается на уровне около 600 млрд руб. (только за этот ноябрь профицит сократился на 8,74 млрд руб.). В таких условиях Путину не остаётся ничего, кроме как задействовать все имеющиеся резервы. Однако, это временная мера — сама по себе заморозка тарифов вовсе не решает проблем промышленности (заботой о которой, в том числе, объясняется произошедшее), так как в ином случае тарифы бы снизили. Более того, в 2015 году тарифы будут повышены с учётом инфляции 2014-го года — а она, по самым скромным подсчётам, будет не меньше 4,6%.
Заморозка тарифов внесла серьёзные коррективы в планы монополий. Потери «Газпрома» примерно равны той сумме, которую эта компания собиралась потратить на модернизацию добычи и оборудования (хотя в 2014-м году всё равно планируются инвестиции в размере 800 млрд руб.). «Россети» думают снизить инвестпрограмму в 2014-2017 гг. на 31% (до 861 млрд руб.), а ФСК — на 43% (до 352,6 млрд руб.). Будут неприятно удивлены миноритарные частные акционеры всех этих компаний (ведь с ними никто не проконсультировался): в «Транснефти» их 22%, а в «Россетях» — 15%. Интересно, будут ли они судиться с государством. Хотя отсутствие закона, разрешающего предъявлять коллективные иски к монополистам, сильно ослабит любую хоть сколько-нибудь значимую инициативу.
Проблема тарифов появилась, конечно же, не в 2013 году, но летом, что называется, прорвало. Отрасли первого передела, наконец, сумели найти аргументы для властей и хоть как-то отсрочить собственную смерть. Но это только отсрочка, никто в РФ не будет разбираться ни с чубайсовской схемой электроэнергетики, ни с РЖД, это задачи правительства после РФ. Заморозка тарифов и плавная девальвация дают шанс немного выправить положение, но фактор мировых цен будет для них решающим.
Рука забирающая и отдающая
Рональд Рейган когда-то сказал «Одной из самых опасных фраз в истории человечества всегда была „Здравствуйте, я из правительства и я хочу помочь вам“». 2013-й год был богат примерами абсурдных инициатив по прямому регулированию экономической жизни. При этом результаты дают убытки отраслям и прямое сокращение бюджетных доходов.
Здесь есть практически всё: и рост взносов с индивидуальных предпринимателей, загоняющий их в тень или делающий дальнейшую работу абсолютно нерентабельной (за этот год больше 600 тысяч ИП закрылись); и создание зернового картеля и безумные госзакупки зерна в убыток и крестьянам, и бюджету, и сохранение потерявшего смысл картеля калийных удобрений с Белоруссией, и активный прессинг ИТ, и создание монстра мега-регулятора ЦБ, который удивил всех, умудрившись похоронить 10-летние усилия прежнего руководства по дедолларизации экономики. Общее во всех этих действиях одно: они не только разорительны для частного бизнеса, но и дают прямые убытки бюджету.
Плохой генератор спроса получается и из больших спортивных мероприятий. Сочинская авантюра всё меньше напоминает поход Кортеса и всё больше поход Агирре: внезапно выяснилось, что из 19 олимпийских объектов, кредитованных Внешэкономбанком, 8 оказались расчётно убыточными. Это значит, что ВЭБ потерял почти 200 млрд руб. — и теперь руководство банка просит правительство выдать банку эти деньги на докапитализацию (всего до 2020-го года ВЭБу будет нужно получить 1 трлн руб., но 1/5 этой суммы нужна здесь и сейчас). А брать эти деньги будут… из Фонда национального благосостояния. Оттуда ранее уже выдали 15 миллиардов долларов Украине.
Инвестиционная политика государства всё больше напоминает советскую: в этом году на военные нужды тратилось 15,7% бюджета, в 2014-м планируются 18%, ещё через год — почти 20%. И это одновременно с сокращением расходов на образование (-12,9%), здравоохранение (-8,6%) и ЖКХ (-23,7%).
Ни один из вышеперечисленных факторов и даже их комбинация не являются чем-то смертельным в силу высокой доли доходов от экспорта углеводородов и доходов бюджета от импортных пошлин. Да и экономика РФ до сих пор входит в мировую десятку. Но прямые убытки от Таможенного союза (некоторые эксперты говорят о $30 млрд в год), появление новых паразитов вроде Армении (Россия приобретёт: обнуление пошлин на газ и нефть, составляющих более половины нашего экспорта в эту страну; предельно ограниченный внутренний рынок этой страны; доступ армян к стремительно сужающимся кредитным мощностям российских банков), по-цыгански нелепая афера с покупкой лояльности украинского руководства и бесконечные подачки паразитам в Средней Азии (а также Абхазии и Южной Осетии) означают, что нефтегазовые доходы начинают тратиться за пределами РФ.
А это, друзья, принципиально хуже их разворовывания внутри страны, где, как бы аморально это ни звучало, нефтегазовые миллиарды создавали и поддерживали спрос на внутреннем рынке. Выделение около $100 млрд на мегапроекты внутри страны (Олимпиада, Универсиада и другие —ады) в период 2007-2013 породило понятную эйфорию, в результате которой ко внутренним акциям по бесполезной трате средств (Чемпионат Мира-2018, РЖД, Кавказ) добавились сопоставимые по объему (и потерям) акции внешние. По сути, мы вернулись к советской практике безвозмездной помощи «братским социалистическим странам» — и в год, когда правительство было вынуждено ТРИЖДЫ пересматривать прогнозы по росту ВВП (иначе говоря, управляющие нашей экономикой чиновники элементарно не могут рассчитать важнейший макроэкономический показатель), это смотрится особенно красочно.
В наступившем же 2014 году планируется массовое банкротство неспособных выполнить «майские указы» Путина регионов, и возвращение из мира иллюзий в мир боли и сокращения расходов (мы сейчас живем по «консервативному» прогнозу развития, для выполнения которого нужен рост в 5.4% ВВП, реально же рост составил 1.3% ВВП, в 2014-ом ожидается жесткая посадка в пустыне реальности).
Теоретически, еще можно порезать многие государственные расходы, начать дерегулирование экономики и глубокие институциональные реформы, избежав полномасштабного кризиса. Практически же, для этого нужно новое политическое руководство, готовое взять на себя политические риски отказа от части расходов на социальный и силовой сектор в пользу поддержки помирающего производственного сектора — и, само собой, что Путин на это не пойдет.
Поэтому, как говорилось в одном популярном фильме, улыбаемся и машем, наблюдая выплывающую из-за горизонта полномасштабную рецессию.
