Прежде всего, важная ремарка: данный текст НЕ является попыткой дискредитировать или приуменьшить значимость нашей победы в Великой Отечественной войне.
Данный текст является сообщением, приуроченным к 9 Мая как к главному празднику современной России. Это сообщение адресовано не только и не столько аудитории правых взглядов. Это сообщение адресовано всем, кто считает себя патриотами, либералами, коммунистами, сталинистами и бог весть кем еще.
Верим, что это сообщение будет услышано.
В мире есть два типа процессов: интеграционные и дезинтеграционные.
В организме каждого человека анаболические и катаболические процессы постоянно конкурируют друг с другом.
В любом социуме люди либо объединяются вместе, либо разъединяются в конфликтующие группы.
Очевидно, что 9 Мая — как главный праздник современной России — призван идеологически объединять население всей страны — и население стран постсоветского пространства (в первую очередь — Украины и Белоруссии). Однако решает ли праздник 9 Мая данную задачу? Разберем этот вопрос в деталях.
Октябрьская революция положила начало жесточайшему эксперименту в плоскости нашего самоопределения. Эксперименту, по масштабам (и по недальновидности) которому нет равных в истории. В сознание русскоговорящей части мира посадили ростки когнитивного диссонанса. Кто-то называет этот диссонанс гражданской войной, которая все еще не закончилась. Кто-то называет это «национальным вопросом». Но суть явления — одна. И — давайте начистоту — тут все гораздо проще, чем мы порой пытаемся представить.
Вспомним одно правило нашего мышления: наш мозг стремится все упрощать. Мы на уровне наших мыслительных процессов стремимся к упрощению. Нам нужно, чтобы все было однозначно. Наш мозг непрерывно формирует шаблоны восприятия. Британский психолог Эдвард ДеБоно очень точно описал это как «модель самоорганизующейся информационной системы». Наше восприятие упрощает смыслы, используя старые или создавая новые «полочки» в сознании.
Другая особенность нашего восприятия — это самоидентификация через различные атрибуты. Возьмем, к примеру, механику выбора брендов в сфере газированных напитков. Мы приходим в супермаркет, мы видим на полке разные бренды; один бренд представляет себя как «натуральная газировка» без консервантов и сахара; другой бренд как «отечественная газировка», произведенная по ГОСТам советского времени. И мы, видя эти бренды (и считывая эти сообщения), делаем соответствующий выбор. Покупаем натуральную газировку, если считаем себя «прогрессивным приверженцем здорового образа жизни», или отечественную газировку, если считаем себя «настоящим патриотом своего отечества». Но этот выбор возможен лишь тогда, когда бренд и его ключевое сообщение однозначны. Если сообщение размыто — мы не сделаем выбор в пользу такого бренда; мы не захотим погружаться в детали описанного состава, ведь наш мозг меньше всего любит «заморачиваться».
Теперь представим следующую ситуацию: вы видите на полке газировку в зеленом цвете, с названием на английском языке (например, название звучит как TASTY CRUSH) и крупным значком ГОСТ СССР в пол-этикетки. «Что все это, черт возьми, значит?» — думаете вы. «Тут же на этикетке все противоречит самому себе!» — думаете вы. Самое интересное, что в сфере нашей национальной идентичности — в официальной государственной риторике — все обстоит аналогично. Ведь национальная идентичность — тот же самый бренд, только другого порядка. Мы видим на воображаемой «этикетке» примерно следующее: русский язык, русский флаг, название государства (РОССИЯ), и тут же — понятие «многонационального народа».
Но, позвольте! Нация в эпоху модерна — это общность людей (вне зависимости от этнического происхождения!), объединенная единым языком, единой историей и единой культурой (которая включает обычаи и образ жизни). Ведь это и есть суть государства — объединиться с себе подобными, с которым комфортно жить в одном обществе и защищать свои коллективные интересы. И нация — в силу объективных исторических причин — всегда строится на этническом ядре (иначе откуда взяться общим культурным кодам?). Нация — это вполне однозначная смысловая платформа, которую просто понять. Это «этикетка» с однозначным посылом.
Государство — это и есть нация (Nation-state), если говорить грубо. Да, государство может быть составленным из многих народов (США, Бразилия и пр.), но тогда эта нация будет называться полиэтнической, но никак не многонациональной; многонациональность же как понятие является неким «франкенштейном».
Вот вам еще один факт: различит ли хоть кто-то в англоговорящем пространстве разницу между терминами «русские» и «россияне»? Гугл-переводчик, как ни странно, дает один перевод — «russians». Яркий пример однозначности смыслов. Однако как же с этим очевидным парадоксом разбираются на официальном уровне?
Как видите, президент Российской Федерации, возможно, также находится в состоянии когнитивного диссонанса и использует термин «нация» в разных значениях в зависимости от ситуации. Другими словами, постоянно лавирует между двумя полюсами: понятием «русский» как социокультурным и историческим явлением и понятием «многонациональный» как вообще непонятно чем. И решительно непонятно, что есть «нация», что есть «русские» и что есть «россияне». В итоге мы имеем то, что имеем — ту самую непонятную газировку с непонятными маркерами на этикетке.
Чему это способствует? Интеграции или дезинтеграции?
Для более глубокого понимания сложившейся ситуации разберем предысторию данного явления (об этом уже было мной сказано не единожды, но это очень важный момент): Российская Империя все народности русифицировала, приводила к общему знаменателю «русские». Это был прообраз политической нации (каждый иностранец мог прийти на службу к государю российскому — тогда политический выбор нации происходил именно так). И это был вполне однозначный смысл на виртуальной «этикетке» нации. Большевики после Октябрьской революции стали строить свою версию идентичности, назвав ее «советский человек», или позже — «новиоп», приводя всех под единый знаменатель коммунистической идеологии — согласитесь, также вполне однозначный смысл на «этикетке». Что же произошло после распада СССР?
По логике вещей, нужно было возвращаться к риторике Российской Империи — и строить единую политическую нацию «русские». Но этого не произошло. А идентичность «советский человек» — пропала. Правительство РФ, с одной стороны, уже не может использовать риторику коммунизма, а риторику «русскости» использовать не позволяет, видимо, остаточное советское мышление и определенная субъектность этносов России и республик пост-СССР.
В результате мы живем в стране, идентичность жителей которой строится на историческом периоде СССР, но идеологически с ним никак не связана. Мы живем в стране, многовековая славная история которой попросту выброшена на обочину, а главным государственным праздником стала победа (важнейшая победа, тяжелейшая — но тем не менее) в одной из двух (!) мировых войн прошлого века.
Согласитесь, 9 Мая — праздник, по патетике и вниманию со стороны государства на голову превосходящий все остальные официальные праздники вместе взятые. Мы не преуменьшаем значение Великой Победы; но будем честны сами с собой: это лишь одна из серии значимых побед российского государства в военных конфликтах. Это победа, пришедшаяся на период СССР. А ведь еще как минимум была победа в Отечественной Войне 1812 года, по результатам которой Россия стала «Жандармом Европы». А еще была практически выигранная Первая мировая война (в которой также существовало огромное количество замечательных, важных сражений и подвигов). Приплюсуем сюда серию менее масштабных военных конфликтов — и получим истинное значение того, чем должен быть Главный Национальный Праздник России.
Что интегрирует русскоговорящее пространство больше — празднование победы в Великой Отечественной войне или празднование Воинской Славы России (куда в том числе входит и победа в ВОВ)? Как вы думаете, что больше поспособствует идеологическому возвращению в лоно «триединого народа» Украины и Беларуси — празднование ВОВ (которое фактически уже извращается и коверкается в республиках пост-СССР) или празднование общей славной истории русских войн, определявших политическую карту мира на протяжении нескольких веков?
Праздник 9 Мая в нынешнем его виде — это лакмусовая бумажка хаоса, который творится в вопросе нашей национальной самоидентификации. И это то, что дезинтегрирует нас. Это то, что является продолжением гражданской войны, которая теперь переместилась в другую плоскость. Этот диссонанс, будучи нерешенным, будет мешать нам реинтегрировать Украину; а Белоруссия тем временем стремительно занимается своим локальным нацбилдингом — и мы тоже не можем ничего этому противопоставить. Этот диссонанс мешает нам использовать всю мощь нашей русской истории и мы сводим всю национальную идею к Великой Отечественной войне и борьбе с фашизмом. А тем временем историю Второй Мировой уже пытаются переписать все кому не лень — от США до, прошу прощения, Польши.
Возвращаясь к фундаментальному вопросу — вопросу определения национальной идентичности — приведем интересную цитату из обсуждения «национального вопроса» на одном из федеральных каналов. Данная реплика осталась незамеченной всеми участниками дискуссии, и, скорее всего, смысл данной реплики не был до конца понят даже ее автором — но насколько она показательна!
http://www.youtube.com/watch?v=Qxa2az2SVhc
Уважаемые патриоты, либералы, коммунисты, сталинисты и все прочие. Пользуясь замечательным поводом — 70-летием победы в Великой Отечественной войне — стремимся донести до вас простую истину: смыслы должны быть однозначны. Пока у нас нет внятной «этикетки» того, что содержит в себе паспорт гражданина РФ, мы будем пребывать в состоянии смыслового диссонанса. Пока мы будем делать вид, что истории России до 1917 года не существовало — мы будем дезинтегрироваться, а не интегрироваться. Пока мы будем закрывать глаза на то, что происходит с понятием «нация» и «национальная идентичность» — мы будем продолжать отрицать очевидное.
Мы считаем, что 9 Мая должен стать праздником Воинской Славы России. Воинской Славы национального государства, в основе которого лежат русские культурные коды русского этноса. Праздником военной доблести, военных побед, подвигов, и, наконец, военной мощи нашей истории с момента как минимум основания Российской Империи. Только так главный национальный праздник создаст мощнейшую интеграционную силу. Национальный праздник русской славы, русской доблести, а не непонятных «многонациональных борцов с фашизмом».
Ведь на самом деле все очень просто. Слово RUSSIANS во всем мире имеет только одно значение.
С Днем Воинской Славы России всех нас!
Читайте все материалы Андрея Храпова о национальном бренд-менеджменте
