Захар Прилепин недавно написал в фейсбуке что-то в том смысле, что когда он садится в самолёт, командир экипажа обращается ко всем «дамы и господа». И это, товарищи, возмутительно, потому что в русском православном самолёте никаких господ нет, и никто на господина не похож («а все похожи на говно» — логично было бы развить эту несложную мысль).
Это вполне прогнозируемое продолжение бесконечного советского воя о том, что русские — это простодырые посткрестьяне из народа, которым «хруст французской булки» ни к чему, дворянская культура чужда и вообще «не жили хорошо — нечего и начинать».
Дмитрий Евгеньевич Галковский однажды описал этот феномен довольно точно:
Несколькими такими действиями постшестидесятника загоняли в собственную скорлупу, превращали в какое-то удивительное, неправдоподобное ничтожество. Он брал в руки перо и тут же опускал: чего это я. Видел в витрине красивый костюм: зачем, не надо. Надкусывал яблоко, и если оно было вкусным, испуганно клал его обратно: по ошибке взял чужое, заметят и побьют.
Предыдущая публицистическая заметка вообще-то написана про дух эпохи. Через что критика фактологической её стороны про «всеядных», «хищники не совсем так живут», «буйволы тоже конкурируют», «я против насилия» уже несколько не туда: это как если бы я написал «он ведёт себя по-мужски», а мне начали приводить примеры, что в каждом мужчине есть и женское начало и вообще в утробе все сначала женщины. Мысль умная, но не слишком уместная. (Страшно представить, что такие люди могли бы ответить Стиву Джобсу на «Оставайтесь голодными, оставайтесь безрассудными»: там была бы целая лекция о правильном питании и холодном разуме).
Короче, я не знал, что «Спутник и Погром» популярен среди постшестидесятников, но оказалось, что это так. Судя по комментариям, публику возмутило буквально всё, а дух эпохи обсуждать не стали.
Это довольно симптоматично, если учесть, что значительная часть этой самой публики склонна считать себя чем-то вроде потенциального авангарда строительства некоего «РНГ», но в реальности за суровостью её критики, остротой формулировок и бесконечной жизненной мудростью предательски проглядывает советское, зашитое глубоко в подкорку. То есть люди реально не понимают, что говорят и как самопрезентуются.
«Переход на личности» я оставлю, для удобства заранее согласившись, что я подросток, трус и дебил. А вот по существу кое-что скажу.
Во-первых, очень забавно, что люди начали буквально со звериной ненавистью отрицать принадлежность себя (то есть, в контексте заметки, РУССКОГО НАРОДА) к хищникам. На автомате. Как Прилепина возмутили «господа» в самолёте. Как советских патриотов возмущает интеллигентный император и хрустящие французской булкой дворяне. То есть прямо до дрожи и беспричинной ярости. Казалось бы, критика критикой, но общая тональность-то неплохая, людям делают комплимент: «вы хищники, они травоядные». Это же круто. Ну типа как девушке говоришь «ты красивая, а твоя подруга, которая ко мне клеится и вечно пьяная звонит — уродина».
А та вдруг заявляет, что ничего похожего, я, может, и сама уродина, и вообще, не всё так однозначно, есть промежуточные стадии женской красоты, ты дурак и упрощаешь. Это абсурдное поведение, свидетельствующее о том, что у девушки не всё в порядке с самооценкой и умением себя вести, в конце концов.
Дальше выяснилось, что под хищничеством люди подразумевают «что-то плохое», а в хищников людей записывают по каким-то сугубо формальным признакам. Суммируя, получается, что хищник — это некий опасный урод. У одних это дагестанские борцы, у других — монгольские кочевники, у третьих — зицпредседатели Абрамовичи и Березовские. Честно говоря, это удивительно. Что такое «хищник» — интуитивно понятно, какова его психология и отличительные черты — тоже, почему даже распоследний задрот хочет им хотя бы казаться — и подавно. При чём тут борцы, Чингисхан и Березовский?
При том, что именно эти социальные группы «русских людей обижают», и эти самые русские люди в комментариях, как выясняется, и не против принять на себя роль добычи. «Зато мы не такие, как они, мы более лучше». Причём человек записывает себя в добычу для каких-то, по большому счёту, абсолютно безопасных персонажей. То есть кочевники совершают набеги, борцуха может кинуть с прогиба, зицпредседатель проезжает мимо на гелендвагене, обдавая водой из лужи, — но в общенациональном масштабе для русского народа это проблема ничтожная. Вопрос решается элементарно, и неспособность решить его здесь и сейчас — не более чем обыкновенный национальный кризис (пусть даже и тяжёлый).
Но советский человек идёт дальше рогами вперёд. Хищничество определяется как дикость и варварство, ему, в свою очередь, противопоставляется «законность» и «цивилизованность». Обществами хищников называют африканские племена, им противопоставляют Европу, которая всю Африку самую малость колонизировала. Опять люди сами не слышат, что говорят. Полагая, в свою очередь, что выглядят Взрослыми-Которые-Понимают-Как-Сложно-Устроено-Цивилизованное-Общество.
Любое общество, если это не перверсия в стиле КНДР, полпотовской Кампучии или СССР, устроено плюс-минус одинаково. И опять-таки, неиндоктринированному человеку интуитивно понятно, как. Законы в любой демократии и любой европейской монархии написаны кровью. Это плод компромисса различных людей, социальных групп, корпораций, неформальных объединений и прочих сообществ вплоть до банд. Помните кадр в конце фильма «Банды Нью-Йорка»: манхэттенские небоскрёбы вырастают на фоне могил. ОНО. Великая демократия возвышается на крови. Великая нация обретает могущество, объединяясь через суровые внутренние конфликты. Иных уж нет, остальные нашли выход из патовой ситуации путём компромисса, но сперва до этой патовой ситуации игру ДОВЕЛИ. Травоядный же советский человек готов предложить ничью, не сходив Е2 — Е4. На всякий случай — вдруг проиграю.
Договоры подписывают, потому что кидать себе дороже. Потому что так выгоднее и безопаснее, а не потому, что мама, папа и Владимир Владимирович Путин велят. Что такое «Нет налогов без представительства»? Элементарно: нет возможности влиять на принятие законов — ничего вы от нас не получите. Это логика белых людей. Хищников. Которые не собираются отдавать добычу за спасибо и не согласны, чтобы их кидали.
«Цивилизованному государству» комментаторы противопоставляют криминал, но это явления одного и того же происхождения. Герой сериала «Бригада» Александр Белов, он же Саша Белый, в начале своей карьеры читает про походы Македонского, а по дороге из криминала в политику — Макиавелли. В результате ВЫИГРЫВАЕТ ВЫБОРЫ. Противостоит ему тоже хищник Каверин — уволенный мент. Обоими манипулирует третий хищник покрупнее — из Конторы. Это и есть игра хищников, а сюжет «Бригады» легко можно перенести в любую страну Первого Мира с минимальными изменениями, но очень сложно перенести в Иран или Северную Корею.
Иначе говоря, Романовы — это очень-очень сильно поднявшиеся Солнцевские. Принципы внутренней и внешней политики одинаковы и у бандитов, и у царских династий: просто во втором случае всё это в значительной степени припудрено политесом. Русские дворяне общались друг с другом подчёркнуто вежливо, потому что в противном случае был шанс моментально получить дуэль и пулю в лоб. А не потому, что им в детстве советская училка била по рукам: «Пионер всем ребятам пример, пионер матом не ругается, Ленин не велит, кто будет ругаться матом — проработаем на совете отряда».
Не нравится «Бригада» — держите русскую классику. В «Герое нашего времени» Печорин тусуется на Донбассе Кавказе, ссорится там с юнкером Грушницким. Классик русской литературы даёт нам образец поведения сознательного молодого человека. Он встаёт и произносит проникновенную речь:
— Братья! Все мы русские люди! Я так полагаю, что мы должны держаться вместе и бороться против геноцида нашего народа со стороны злобных хищников-черкесов, столетиями нас угнетающих! Все мы, если вдуматься, приличные, культурные и цивилизованные граждане своей страны, поэтому нам надо жить по закону.
То есть нет. Происходит следующее:
Переговоры наши продолжались довольно долго; наконец мы решили дело вот как: верстах в пяти отсюда есть глухое ущелье; они туда поедут завтра в четыре часа утра, а мы выедем полчаса после них; стреляться будете на шести шагах — этого требовал Грушницкий. Убитого — на счет черкесов.
Теперь вот какие у меня подозрения: они, то есть секунданты, должно быть, несколько переменили свой прежний план и хотят зарядить пулею один пистолет Грушницкого. Это немножко похоже на убийство, но в военное время, и особенно в азиатской войне, хитрости позволяются; только Грушницкий, кажется, поблагороднее своих товарищей. Как вы думаете? Должны ли мы показать им, что догадались?
В военное время, особенно на азиатской войне, хитрости позволяются. Убитого — на счёт черкесов. Должны ли мы им показать, что мы догадались? Всё очень прозаично, очень реалистично и очень нетравоядно.
Такие люди и построили Российскую Империю: без патриотических причитаний, вычитанных в пропагандистских брошюрах для плебса, рассказов про «слуг народа» и прочую демагогию. И сама Российская Империя вела себя, как хищник. Если бы Екатерина Великая слушала сегодняшних комментаторов, она бы никогда не захватила Крым. «Это не наше, положи на место, не положено, приличные девочки так себя не ведут — я читал». Но Россия Крым присоединила. Не потому, что там были бандеровцы-бендеровцы. А потому, что славная добыча — всё. Остальное — демагогия, обосновывающая свершившийся факт успешной охоты, и Россия на этой охоте была хищником. О ЧЁМ ТУТ МОЖНО ВООБЩЕ СПОРИТЬ?
Но советскому человеку есть о чём. Он прочёл моральный кодекс строителя капитализма. Он подписывает договоры, потому что так положено. Он соблюдает законы, потому что так велено. В его картине мира РФ в 2014 году присоединяет Крым, и основной аргумент для него РЕАЛЬНО — «это исконно русская земля» (всё-таки бедная Императрица: как же она мучилась, надо думать, в 1783 году). Он платит налоги, потому что в школьном учебнике написано, что приличный человек должен платить налоги. Кому должен — неважно.
Оттого советская идеология — почти любого периода и толка — сплошь оборонительна. Это вечные «ответы на вызовы», «адекватные реакции» и прочее травоядное окукливание, «нам ничего не надо». У людей ступор, предохранитель, для них выйти на охоту — харам. Это до сих пор так: убогие деланные возмущения публики на тему американцев и европейцев. «А чего они везде лезут?» Хищники, вот и лезут, козлиная твоя голова.
А травоядное создание с пеной у рта рассказывает про то, что в 90-е был беспредел, а сейчас хоть какая-то законность, а надо ещё больше законности богу законности, чтоб, значит, всё в рамках закона. При этом в качестве законов в РФ указишки от неизвестно откуда взявшегося начальства, и нет ни малейшей возможности влиять ни на само начальство, ни на собственно законы. Вообще. Нет выборов, нет политической конкуренции, нет даже имитации всего этого, но до «нет представительства — тогда ничего не знаю, кто вы такие, я вас не звал» многомудрый, законопослушный и не приемлющий хищничества бараний ум не дойдёт никогда.
И вот люди, читающие «Спутник и Погром», покупающие книги у «Чёрной Сотни» и отправляющие деньги Жучковскому на БТР, рассказывают, что надо жить по закону. Яровой, надо полагать. Конечно надо, я не спорю, не призываю, хорошие законы.
Но хищники и живут по закону. Разница в том, что они его устанавливают сами или как минимум «принимают активное участие». Травоядным же законы устанавливают тоже хищники: «на водопой с двух до пяти, иначе сожру». Это не субъекты. Русским свернули демократические процедуры, потом обрезали крылья в Донбассе — они не субъект и не хищник. Это моментально отражается на общественной атмосфере — я в общих чертах описал, как. Всё, что ещё-то?
Ну и вишенка на торте — отказ в хищничестве ополчению Донбасса. Тут вообще привет: люди цитируют какую-то пропагандистскую брехню для пятого класса про «воинов-освободителей», на полном серьёзе переводя это из разряда всё той же политической демагогии в абсолютно реальную картину мира.
Уважаемые взрослые и знающие как устроено цивилизованное общество люди! Война — это большая охота на людей. Бой — это акт охоты на людей. Более яркого акта хищничества, чем война, просто не существует в природе. У самого гражданского человека на войне просыпаются первичные охотничьи инстинкты: я об этом писал в заметках с войны же.
Люди, разумеется, свободны в своих оценках реальности, но на 99% пересказывают чужие мысли. И вот в исполнении вроде бы русских националистов мы видим жидкую кашу: это можно, то нельзя, мы не хищники, товарищ Никитин упрощает. Но советский идеологический кисель и следует предельно упрощать, потому что в результате всё действительно просто.
Русским баранам чем дальше, тем больше рассказывают, что они в опасности, надо собраться в одно большое стадо и упираться рогами. Но русские — не бараны, а хищники. Русские и есть опасность. И пока они на личном и на общенациональном уровне этого не поймут, пока не станут считать само собою разумеющимся — не поможет ничего, никакая литература, никакие флажки и никакие объединения. Крым и Донбасс 2014 года дали некоторую надежду, но тему заорали, демократического транзита, ориентированного на национальное большинство, не случилось, и снова пошло туго. И это очень, очень плохо.
