Ранее: часть первая
Две новости для уважаемых читателей и подписчиков «Спутника». Как водится, обе плохие. Первая. Мы живем в эпоху не перемен, но Перемен. Колено, через которое ломает себя человечество, называется просто — гиперинформационное общество. Изменения сопоставимы с отказом от камня (прощай, неолит!) или переходом на оседлое земледелие. Вторая новость состоит в том, что за виртуальные делянки, на которых будущее человечество соберет урожай цивилизационных благ, уже начались жестокие бои. И схватка за Рунет сейчас — в самом разгаре.
Современный терроризм — это одно из следствий понижения устойчивости политической системы, вызванной общественной информатизацией({{1}}). Доступность компьютерных технологий рождает такие угрозы, как, например, распространение вредоносного программного обеспечения («вирусов»), взлом сайтов, аккаунтов в социальных сетях или даже манипуляции с выборами президента США.
Как эти угрозы минимизируют? На одни и те же проблемы в сфере компьютерной безопасности разные государства реагируют по-разному({{2}}). Государство априори будет относиться как минимум настороженно к любым проявлениям общественной самостоятельности, какие бы положительные последствия ни сопровождали эти процессы. И ни один политический режим не оставит проявления чужой активности без пристального внимания. В обществах с развитыми демократическими традициями информатизация, как правило, становится органичной частью развивающихся институтов гражданского общества. Она обогащает их новыми технологическими инструментами и возможностями.
Так, в феврале 2007 года Эстония стала первой страной в мире, которая ввела электронное голосование на парламентских выборах, и технологией воспользовались 30000 человек. На муниципальных выборах 2009 года возможностью проголосовать с помощью ID-карты({{3}}) воспользовались уже 104413 человека — 9,5% населения, имеющего право голоса. На прошедших в 2011 году выборах в парламент Эстонии через интернет было подано рекордное количество голосов — 140 846, то есть 24,5% от общего числа. Голосование через интернет проводилось с 24 февраля по 2 марта. Программное обеспечение, использованное в процессе выборов, доступно для Microsoft Windows, Mac OS X и Linux.
В России один из первых экспериментов по внедрению интернет-голосования провела избирательная комиссия Волгоградской области на голосовании в Урюпинске (!) в 2009 году({{4}}). В декабре 2011 года на выборах в Госдуму комплексами электронного голосования (КЭГ({{5}})) были оснащены 320 участков. На президентских выборах в России в марте 2012 года комплексы электронного голосования применялись на 337 избирательных участках в семи субъектах Федерации (всего 311 КЭГов, из них 146 располагались в Татарстане, остальные были установлены в Кабардино-Балкарии, Мурманской и Томской областях, республиках Коми, Марий-Эл, Хакасии, Чечне), а также за границей — в Латвии, Германии, Казахстане (на Байконуре) и Польше.
В условиях политических режимов, склонных к проявлению авторитаризма, государство, как главный политический субъект, стремится максимально ограничить любую стороннюю политическую активность.
В Китае власти заблокировали все программы, которые позволяли пользователям заходить на запрещенные сайты, такие как Twitter, Facebook и YouTube. Как пишет Газета.Ru, иностранные компании — Astrill, WiTopia и StrongVPN, а также китайское издание New York Times — сообщили о блокировке своих сайтов.
«Многие иностранные компании, заинтересованные в ведении бизнеса на территории нашей страны, должны использовать свои собственные сети для передачи данных. Многие из них используют корпоративные сети VPN. Теперь у них происходят сбои в работе», — редактор сайта The Next Web Джош Онг.
Google заблокировали в Китае еще летом 2010 года. Ранее Пекин перекрывал доступ к сайтам The New York Times, BBC News, а также «Голос Америки».
Империя наносит ответный удар
Осознав угрозу, государства начали работу по возвращению системной устойчивости новому типу общества. Среди принимаемых мер — усиление внимания к политике учётности, в частности — к биометрии. Цель — разработка и повсеместное внедрение автоматов, обладающих функциональными возможностями для автономной идентификации личности({{6}}).
Другое важное направление — использование криптографии как залога безопасности получения и распространения информации. Однако и здесь всё не так однозначно. История жизни и работы четырёхзвёздного генерала Кита Александера (Keith B. Alexander), главного американского специалиста по теории и практике ведения кибератак и кибервойн, показала, что возросшая роль АНБ({{7}}) и прочих ведомств в разработке методов взлома шифрования невероятно опасна. Опасна она не только разработкой гигантского аппарата по отслеживанию личной переписки политических оппонентов, идущей через Интернет. Но и тем, что так называемый exploit значительно проще похитить и использовать в корыстных целях, чем другие типы оружия массового поражения.
Проблема не в том, что взлом спецслужбами криптографических кодов в погоне за киберпреступниками ведёт к нарушению базовых прав и свобод. Такие действия оказывают разрушительное влияние на весь Интернет. Действительно, криптографией охотно пользуются злоумышленники. Но не только: те же самые технологии обеспечивают безопасность онлайн-банкинга — или, например, дают сотрудникам больших компаний возможность работать даже из своего дома, не боясь, что передаваемые данные расшифруют конкуренты.
Безусловно, все эти технологии не могут обеспечить абсолютной защиты. Цифровые подписи можно украсть. Существуют атаки на алгоритмы семейства SHA({{8}}). Известно, что АНБ перехватывает данные, передаваемые по VPN-подключениям и занимается многими другими не очень правомерными вещами. По утверждению экс-главы АНБ Кита Александера, в мае 2013 года Эдвард Сноуден передал журналистам до 200 тысяч секретных документов. Их статус оказался значительно выше, чем у материалов, ранее публиковавшихся на WikiLeaks.
Среди прочего всплыла история со взломом телефона (на секундочку!) федерального канцлера Германии — Ангелы Меркель. Специалисты АНБ подключились к ее телефону — Nokia 6260 — в октябре 2009 года. Они вели сбор данных вплоть до июля 2013 года. Когда факт прослушки вскрылся, канцлер стала использовать модифицированный Blackberry Z10 с установленным крипто-чипом, надежно защищавшим голосовой трафик, смс-сообщения и электронную почту.
Product placement 80 lvl: «Нужно было сразу брать BlackBerry Z10!»
Однако, несмотря на всё своё несовершенство, современные технологии криптографии значительно усложняют жизнь потенциальным киберпреступникам.
Благодаря криптографии существует современный интернет: огромное количество новых сервисов, услуг и стартапов. Они в лучших традициях классической меритократии борются друг с другом и дают нам возможность выбирать лучшее.
Логично предположить, что в интересах всех сторон, и в том числе в интересах государства — как политической системы, устойчивость которой понижается с усилением субъектности интернет-СМИ — имеет смысл усиливать криптографию, чтобы повысить уровень доверия в интернете, растущем всё быстрее и быстрее. Однако, как мы можем судить по поведению политических и военных элит лидирующих стран, стратегические политические решения в этой сфере зачастую носят противоречивый характер.
Одним из первых таких «ответов», значительно снизивших привлекательность ведения IT-бизнеса в России, стало прекращение делегирования домена без какого-либо судебного решения. По указанию прокуратуры доменное имя torrents.ru было отобрано. И главное тут, конечно, не борьба с пиратством, а риск потерять раскрученный домен даже без решения суда. Понятно, что это означает для бизнеса колоссальные издержки.
Следующим шагом стало изъятие серверов ifolder.ru в марте 2010 года (сейчас работа сайта восстановлена). Пользуясь предлогом борьбы с детской порнографией милиция, не мудрствуя лукаво, просто вырвала все провода из серверов и чуть было не увезла их (дело в итоге кончилось отключением и опечатыванием).
В июле 2012 года федеральный закон № 139-ФЗ («О внесении изменений в Федеральный закон „О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации») был принят большинством депутатов — в первом чтении за него не проголосовало всего лишь 9 депутатов, во втором — 16. За год работы закона в реестр запрещённых сайтов добавили 741 IP-адрес и 1392 интернет-ресурса. Неправомерно было заблокировано 83215 ресурсов. Иными словами, под 98 процентов блокировок попали совершенно невинные сайты: портал лаборатории Касперского, компьютерный форум iXBT и доклад «Суицид. Как предотвратить самоубийство». 24 ноября 2013 года необоснованной блокировке подвергся сайт компании, помогающей полиции ловить хакеров.
Россия 2.0. Горячий снег Северной Нигерии
Принято считать, что Россию впервые сравнил с Нигерией сооснователь компании Google Сергей Брин — в 2002 году в интервью журналу Red Herring. Цитата полностью:
Когда мы напились, господин Брин позволил задать несколько вопросов, не связанных с Гуглом. Ближний Восток? «Будут бросаться друг на друга,пока не устанут».Совет для нашего товарища, собравшегося ехать в Россию? «Обзаведитесь телохранителем». Россия могла бы сейчас добывать столько же нефти и натурального газа, как все страны Залива. Каковы будут геополитические последствия? Ответ — «Россия это Нигерия со снегом. Вы что, в самом деле хотите, чтобы кучка ковбоев-бандитов контролировала мировые поставки энергии?»
Взаимодействие российского государства с интернет-ресурсами и с Сетью носит двоякий характер. Как уже указывалось, характер системных ответов со стороны политической системы на вызовы общественной информатизации зависит от свойств политического режима. Поэтому поговорим о том, какой в Российской Федерации политический режим.
Американский политолог Томас Карозерс (Thomas Carothers) в своей работе 2002 года «Конец парадигмы транзита» (The End of the Transition Paradigm) спрогнозировал тот политический режим, который описательно подходит к политической ситуации, окончательно сложившейся в России в 2012 году, после очередной победы Путина на президентских выборах. Этот политический режим назван «режимом доминирующей власти» (dominant-power politics).
Страны с таким режимом имеют ограниченное, но все же реальное политическое пространство, некоторую конкуренцию власти в лице оппозиционных групп и большинство основных институтов демократии — по крайней мере, это декларируется. Но важнейший признак режима доминирующей власти вот: одна политическая группировка (движение, партия, семья или отдельный лидер) доминирует в системе таким образом, что в общественном сознании формируется мнение о маловероятности смены власти в обозримом будущем. Ключевая политическая проблема такого режима — размытые границы между государством и правящей партией (политической силой).
Главные рычаги государства — финансы, рабочие места, СМИ, силовые структуры — постепенно начинают напрямую обслуживать правящую группу. Судопроизводство находится в зависимом положении и становится монополией власти. Устраивая предусмотренные Конституцией выборы, находящиеся у власти политические элиты стремятся организовать хорошее избирательное шоу ради одобрения международного сообщества. В то же время они обеспечивают себе победу на выборах при помощи различных политических технологий и активно прибегают к использованию административного ресурса.
Реальной ротации власти — главного маркера демократичности режима — при таких выборах не происходит. Оппозиционные партии на поле власти выглядят аутсайдерами. Им трудно завоевать доверие общества.
Надежда на эффективную оппозицию режиму связывается с группами гражданского общества. Группы эти представляют собой слабоструктурированное множество правозащитных негосударственных организаций и независимых СМИ. В том числе — всё возрастающее число интернет-СМИ, начинающих выступать в качестве политических субъектов, часто финансируемых внешними донорами. Эти СМИ вступают в конфликты с властью по поводу нарушений прав человека, коррупции и другим публичным вопросам.
Результатом длительного удержания власти одной политической группировкой обычно становится крупномасштабная коррупция (т. н. «приятельский капитализм»). В крайних случаях возможна частичная утрата суверенитета из-за подмены национальных интересов корпоративно-государственными. И другие малоприятные вещи: например, деградация государственных институтов (полиция, прокуратура, суды, учреждения образования и медицины) до сети патрон–клиентских отношений. Принятие политических решений происходит под влиянием лоббистских группировок.
Для нейтрализации протестных настроений общества проводится политика «подмораживания». Она выражается в упреждающих денежных выплатах определенным группам населения и проведении громких пропагандистских кампаний.
Режим «доминирующей власти» сохраняет устойчивость, пока удается эффективно нейтрализовать политическую оппозицию и вовремя стерилизовать протестные настроения в обществе. При этом, вопреки декларациям о высоких ценностях, власти поддерживают общественную и индивидуальную аномию. Это разложение, дезинтеграция и распад системы ценностей и норм общества. Режим утрачивает устойчивость при исчерпании централизованных финансовых ресурсов для политики «подмораживания», а также в случае глобальных природных и (или) техногенных катастроф и войн.
Прочитав все это, попробуйте честно ответить себе на вопрос: о какой стране идет речь? Отсюда ясен и ход мыслей российского государства — почему оно поступает так, и именно так. Основных направлений тут три.
«Атака клонов»
Не в силах остановить разрастание сетевых информационных площадок, государство идёт на создание сайтов–«двойников», с одной стороны подконтрольных АП (а вся современная российская политика — это АП), с другой — имитирующих реально существующие, независимые от органов государственной власти и (якобы) не связанные с ними интернет-ресурсы, на деле являющиеся проводниками той политики, которую диктует заказчик — Государство. Эти действия напоминают произошедшее с телевидением, каналы которого стали отличаться друг от друга лишь стилистически. Новостная повестка стала единой — утверждаемой в АП и спускаемой сверху. Рунет предполагалось просто зафлудить.
Никто не расскажет о тех событиях лучше и полнее, чем непосредственные участники. Дадим им слово:
Артем Александров («Агентство Бизнес Новостей»):Меня в свое время очень заинтересовало, что вы принимали участие в разработке закона о блогерах({{9}}).
Леся Рябцева: Ага, более того, это была абсолютно публичная история. Именно я и Венедиктов собирали рабочую группу с Шуваловым еще в мае прошлого года (май 2014 — прим. ред.). Я писала это во всех своих соцсетях, но тогда на меня никто не обращал внимания. Мы везде с Венедиктовым трубили, что мы соединяем интернет-сферу, соединяем Мединского, Шувалова, Никифорова. Мы собирали все министерства, департаменты, которые к этому причастны, в том числе заместителя Никифорова — Волина — и сферу, которая должна на этом зарабатывать. Типа «Яндекса», «Гугла» и всех остальных.
А.А.: «Ozon».
Л.: «Ozon», социальные сети. Мы с ними обсуждали, собирали такой think tank, круглый стол. Единственный человек, который может это сделать — это Венедиктов. Потому что эти люди внутри сферы, они, такие, как атомы в разные стороны летали: «А! Закон о блогерах! А! Паника! Цензура!». Соединить их вместе могли только мы с Венедиктовым. Смогли создать площадку для обсуждения. Мы собирались и в редакции «Эха Москвы», и ездили в администрацию президента.
А.А.: У Шувалова.
Л.: Да, у Шувалова в кабинете. Была еще куча встреч, которые никто никогда не скрывал. Но заметили все это только, когда все начали кидать в меня говно. Когда обратили внимание, что такая дура, как я (как считают мои уважаемые почитатели), что раз я участвовала в законе о блогерах, то поэтому он таким дебильным и вышел. А то, что все остальные люди, которые в нем не участвовали и ничего не сделали для того, чтобы таким дебильным он не вышел, об этом как бы умалчивается. Еще неизвестно какой бы был формат этого закона, если бы мы с Венедиктовым туда не вклеились. Потому что доходило обсуждение до того, что хотели прописать, что авторское право — это когда у тебя пять символов из текста или пять строчек.
«Всех убить! Всё отнять!»
Один из самых ярких примеров такой политики — создание «Лиги безопасного интернета». Она основана в декабре 2010 года крупнейшим миноритарием «Ростелекома» Константином Малофеевым. Господин Малофеев контролирует более 10% акций оператора через фонд Marshall Capital Partners. Попечительский совет «Лиги» возглавляет помощник президента и бывший министр связи Игорь Щеголев (если верить СМИ — давний знакомый Малофеева).
Заявлено, что «Лига безопасного интернета» создана для борьбы с противозаконным контентом. В конце 2011 года «Лига» подготовила специальный законопроект. В единую базу интернет-угроз предлагалось внести сайты с детским порно, а также ресурсы, «пропагандирующие употребление, изготовление и сбыт наркотических средств», и «экстремистские материалы». В итоге вести «черные списки Рунета» было поручено не ЛБИ, а Роскомнадзору. С 1 ноября 2012 года официально вступил в силу закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».
С этого же дня заработал официальный ресурс Zapret-info.gov.ru (на момент написания материала недоступен), где можно проверить, внесен ли в черный список тот или иной сайт. Почти сразу же в список попала интернет-энциклопедия «Луркоморье» (на момент написания материала работа восстановлена), а 12 ноября в перечень запрещенных Роскомнадзором сайтов были внесены интернет-библиотека «Либрусек» (на момент написания материала ресурс остается недоступным) и самый популярный российский торрент-трекер RuTracker.org (может блокироваться некоторыми провайдерами).
Отсутствие строгих формулировок, непоследовательность в действиях и решениях сразу натолкнули интернет-сообщество на мысль о том, что за идеей «Лиги безопасного интернета» и ограничением доступа к сайтам стоят бизнес-интересы «Ростелекома». А вместе с ним и государство, готовое при случае использовать эти механизмы закрытия неудобных для себя интернет-ресурсов.
Цепкий взгляд большого брата
Известен проект приказа министра связи — развернуть систему СОРМ-3, обеспечивающую возможность прослушивания всех незащищенных соединений с дальнейшим хранением собранной информации минимум 12 часов (максимум времени хранения не установлен).
13 декабря 2013 года Комитет Госдумы по СМИ одобрил законопроект депутата от ЛДПР А. К. Лугового о внесудебной блокировке сайтов, распространяющих призывы к несанкционированным массовым акциям.
Вольно или невольно следуя примеру АНБ, российское правительство усиливает наблюдение в Сети. В 2014 году в 30 раз увеличен бюджет ФСБ. Через лояльные Администрации Президента структуры установлен контроль над крупнейшей в России социальной сетью «Вконтакте», принадлежавшей ранее русскому бизнесмену Павлу Дурову и перешедшей в надежные руки россиянина Алишера Бурхановича Усманова.
Во время подготовки к Зимней Олимпиаде 2014 года в России введен полный контроль над коммуникациями в Сочи с использованием глубокого анализа пакетов. Всерьёз обсуждается возможность ограничения шифрования в сети. Нельзя не отметить, что все законы об интернет-безопасности направлены на контроль собственного населения. Увы, они мало ограничивают реальную деятельность иностранных разведок.
Нельзя не упомянуть и легендарный «Пакет Яровой». Два Федеральных закона «антитеррористической направленности»({{10}}), формально принятые для предотвращения террористической и экстремистской деятельности на территории РФ. На деле они — квинтэссенция отношения политических элит современной РФ к интернету: боятся, не понимают, хотят на всякий случай запретить.
Этот сайт охраняет от терроризма «Пакет Яровой»
Любая низовая инициатива вызывает у любого государства настороженность. Ведь она претендует на отъём части эксклюзивных полномочий. Это раз. Второе — у каждого государства есть свои бенефициары, выгодоприобретатели сложившегося политического режима. В национальных государствах это политические нации. При монархии — императорская семья и приближенное дворянство (с вариациями). В сегодняшней России — это узкий слой силовиков и олигархата, приближенных к перераспределению национальных богатств. Именно в их интересах принят «закон Яровой». Тот самый, который значительно расширил понятие «публичного оправдания терроризма» и позволяет привлекать к ответственности не только за массовые беспорядки, но и призывы к ним. Закон ужесточает ответственность за «организацию незаконного вооруженного формирования» даже за рубежом (привет, Новороссия!) и подгоняет под экстремистские действия все, что содержит протест и несогласие с политикой руководства РФ. Закон записывает в террористы с 14-летнего возраста, опустив планку на 2 года, и обязывает интернет-компании раскрывать ключи шифрования сообщений.
Русские не сдаются
Но не всё так мрачно: русский Интернет ещё повоюет. Сетевые СМИ продолжают набирать субъектность — этот текст опубликован на сайте, который всего за несколько лет превратился из группы в соцсети во влиятельный журнал на миллион с чем-то посетителей в месяц (similarweb.com даёт 1,1 млн в январе 2017-го). Причём дело не ограничивается онлайном — «Спутник и Погром» внёс свою лепту во вполне реальное офлайновое дело: борьбу за Донбасс.
Так битва за Рунет постепеннно превращается в сражение за Россию.
Отбоя не было, борьба продолжается!
[[1]]Федоров А. В., «Информационная безопасность в мировом политическом процессе». Издательство: МГИМО , 2006 год, 220 стр., ISBN: 5-9228-0263-1[[1]]
[[2]]Питер Бергер., Хантингтон С. (ред.) Многоликая глобализация: Культурное разнообразие в современном мире. Пер. с англ. В. В. Сапова под ред. М. М. Лебедевой. М.: Аспект Пресс, 2004. — 379 с. ISBN 5-7567-0320-9[[2]]
[[3]]ID-карта (эст. ID-kaart) — идентификационная смарт-карта. Выдается с 2002 года. Карта является первичным удостоверением личности и действительна в пределах Эстонии; она признана всеми членами Евросоюза и государствами-членами Шенгенского соглашения, не входящими в Европейский Союз, в качестве официального удостоверения для путешествующего лица. [[3]]
[[4]]Борисов И. Б. Голосование с помощью Интернета // Журнал о выборах. 2006. № 3. [[4]]
[[5]]Устройство сенсорного голосования (УСГ), также комплекс электронного голосования (КЭГ) — электронная машина для голосования на основе сенсорного дисплея. Голосование при этом производится непосредственно через интерфейс устройства без использования бумажных бюллетеней. Голоса избирателей обрабатываются и подсчитываются автоматически. Устройство активируется избирателем при помощи одноразовой карты со штрих-кодом. [[5]]
[[6]] Федоров А. В., «Информационная безопасность в мировом политическом процессе». Издательство: МГИМО , 2006 год, 220 стр., ISBN: 5-9228-0263-1 [[6]]
[[7]] Агентство национальной безопасности (англ. National Security Agency/Central Security Service, NSA/CSS) — разведывательная организация Соединённых Штатов. Официально создана 4 ноября 1952 года, считается крупнейшим государственным агентством по сбору разведывательной информации.[[7]]
[[8]] SHA-2 (англ. Secure Hash Algorithm Version 2 — безопасный алгоритм хеширования, версия 2) — семейство криптографических алгоритмов — однонаправленных хеш-функций, включающее в себя алгоритмы SHA-224, SHA-256, SHA-384 и SHA-512. Хеш-функции предназначены для создания «отпечатков» или «дайджестов» сообщений произвольной битовой длины. Применяются в различных приложениях или компонентах, связанных с защитой информации.[[8]]
[[9]] Федеральный закон № 97-ФЗ от 5 мая 2014 года[[9]]
[[10]] Федеральный закон от 6 июля 2016 г. № 374-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон „О противодействии терроризму“ и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» и Федеральный закон от 6 июля 2016 г. № 375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности»[[10]]
