Текст: Дерек М. Сиззорс, журнал The National Interest. Перевод: Родион Раскольников, «Спутник и Погром».
На этой неделе исполняется два года с момента прихода Си Цзиньпиня к власти в Китае. Си достались в наследство тяжёлые экономические проблемы, в своё время недооцененные, и его ответом на вызовы до сих пор была в основном дешёвая болтовня. Сочетание бездействия и серьёзных вызовов угрожает покончить с экономическим взлётом Китая. Причём речь не об отсрочке, а об окончательном крахе.
В прошлом месяце Китай признал самый низкий за прошедшие пять лет рост ВВП. Сторонние наблюдатели, например, бывший министр финансов США Ларри Саммерс, сменили прогноз на негативный. Скептики правы и даже не подозревают, насколько. Китайские проблемы — новость не последнего года или двух, проблемы назревают в течение всего последнего десятилетия.
Правление предшественника Си, Ху Цзиньтао, теперь совершенно правильно признано экономически провальным. Оно началось в конце 2002 года, и уже в 2003-м Пекин начал расшатывать экономику безумными инвестициями, особенно в тяжёлую промышленность, в том числе сталелитейную. В итоге это привело к тяжелым экологическим проблемам, подрывающим долгосрочные экономические перспективы.
В 2006 году Китай отбросил мысль о новых рыночных реформах и выбрал государственный контроль над ключевыми секторами экономики. В 2009 году государственные банки начали крупнейшую стимулирующую программу в мировой истории, за один год увеличив объём займов на треть, и всё это несмотря на то, что мировой финансовый кризис серьезно подорвал платёжеспособность должников. Долг вырос лавинообразно.
Слабая экономика — венец десяти лет провальной финансовой политики. Даже сейчас многие проблемы пытаются скрыть.
С середины 2008-го по середину 2014-го китайский ВВП удвоился (по официальной статистике). За это же время количество непогашенных кредитов почти утроилось. Это как раз те 9 триллионов долларов нового кредита, которые раздали государственные банки. Credit Suisse утверждает, что китайский частный капитал за этот же период вырос всего на 5 триллионов.
Для сравнения: с середины 2008-го по середину 2014-й США набрали внушительные 6,5 триллиона долларов федерального долга. Но при этом, по сведениям Федерального Резерва, частный капитал увеличился на 22 триллиона. Финансовый кризис начался в США, но продолжается он в Китае.
В 2009 году Standard and Poor’s назвали инвестиции в китайские компании наименее рискованными, а уже через пять лет — чрезвычайно рискованными. С 2008 года рост китайской экономики целиком стоит на песке.
Будущее тоже смутно. Продолжительного роста можно было бы добиться через увеличение производительности. Сonference Board выяснила, что общая производительность китайской экономики с 2007-й по 2012-й упала, видимо, за счёт пустых трат. Это, разумеется, приблизительная оценка, но таких вещей в принципе не может быть в успешно развивающейся экономике.
Когда капитал набирает пустые расходы и долги, нагрузка ложится на рабочую силу. Но стремительное увеличение количества рабочей силы, двигавшее Китай вперёд целое поколение, подходит к концу. В 2012 году количество работников сократилось впервые за всё время ведения официальной статистики. Китайцы всё больше стареют и всё меньше хотят работать, и так будет продолжаться ближайшие несколько поколений, если не больше.
Яма, в которую сейчас проваливается Китай — это не пара лет замедления роста ВВП, это двенадцать лет предпочтения государственного регулирования свободному рынку, шесть лет стагнации, беспрецедентные долги и ситуация на рынке труда, больше всего напоминающая поздний Советский Союз.
Партия, хотя и с опозданием, признаёт эти проблемы. Осенью 2013 КПК на ежегодном пленарном заседании обещала широкие экономические реформы. Премьер Ли Кецян, номер два в партийной иерархии, заявил, что реформы, даже самые болезненные, необходимы.
Но Пекин пока сделал очень мало. Ходы, которые оставшиеся «китайские быки» объявляют ключевыми, например, новый раунд идущей по бесконечному кругу фискальной реформы, на самом деле — малозначимый аттракцион. Внутренний госдолг составляет четверть от корпоративного, и меры, которые предпринимаются в этой области, не могут ничего решить. Главные проблемы остаются нетронутыми.
Из самого вопиющего: предполагается, что неэффективные государственные предприятия должны больше сотрудничать с частными компаниями. Между тем помочь могло бы как раз обратное: открытая и честная конкуренция между государственным и частным сектором.
Пресловутая Шанхайская зона свободной торговли, символ экономических реформ, существует уже год, и за этот год там не появилось ничего кроме, пожалуй, огромного количества спекулянтов. Реформы рынка труда идут медленно и кое-как — этого явно недостаточно, Китай стремительно стареет. Последнее пленарное заседание, проведенное в прошлом месяце и посвящённое 2014 году, целиком состояло из обсуждения внутриполитической ситуации, экономические проблемы почти не были затронуты.
Экономика Китая попадает в ловушку среднего дохода, когда стратегия государства, поднявшая страну из нищеты, перестаёт работать, но правительство из политических соображений не желает её менять. Очень немногим странам удаётся вырваться из этого заколдованного круга и разбогатеть. И все последние десять лет Китай медленно закапывал себя в ловушку среднего дохода, спустя два года правления Си Цзиньпиня он всё ещё продолжает это делать.
Пекин контролирует всю экономическую статистику и может докладывать об успехах сколь угодно долго, обманывая себя и других. Но если Си прямо сейчас не перейдёт от разговоров к глубоким рыночным реформам, Китай не пошатнётся — он упадёт.
Оригинал материала на сайте The National Interest.
