Текст: Александр Габуев, для Foreign Policy. Перевод: Григорий Николаев, «Спутник и Погром»
Александр Габуев — руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги.
Геннадий Тимченко, российский олигарх и близкий друг Владимира Путина, является центральной фигурой в Кремле по китайскому направлению. Понятно это стало с его назначением на пост председателя Российско-китайского делового совета — ассоциации, в которую входят более сотни российских и китайских корпоративных игроков, занимающихся преимущественно топливной торговлей.
В том же 2014 году, во время майского визита Путина в Шанхай для подписания газового договора на 400 миллиардов долларов, российский президент представил Тимченко Си Цзиньпину как «нашего человека по Китаю». Именно с этих пор российский олигарх находится на острие усилий России по укреплению экономических связей с Китаем — особенно в вопросе энергетических договоров.
Но через два с лишним года после того исторического соглашения «китайский поворот» Кремля затормозил. Китайские компании опасаются инвестировать в российскую энергетику — причиной тому падение цен на сырье в 2015 году и собственные китайские экономические проблемы: рост ВВП Китая замедлился. В 2010-м рост составил 10.3%; в 2015 уже 6.9%. Все это привело к тому, что российские элиты разочаровались в своих надеждах на то, что Китай сменит Европу в качестве основного потребителя российского топлива — и теперь весь «поворот в Азию» висит на волоске.
Именно на таком мрачноватом фоне 25 июня Путин посетит Пекин с трехдневным визитом и обсудит будущее российско-китайских отношений с Си Цзиньпином. Лидеры двух держав скорее всего обговорят вопросы двухсторонней торговли, решат, что делать с сумасбродством Северной Кореи и обсудят «Один пояс, один путь» — масштабный инфраструктурный проект по возрождению древнего Шелкового пути, горячо поддерживаемый китайским председателем.
Но за официозным фасадом путинского визита скрывается другой аспект российско-китайских отношений. Тимченко и другие представители внутреннего круга российского президента заключают с Китаем выгодные многомиллиардные сделки — и Пекин идет на это для того, чтобы окружение Путина было довольно и смотрело на Восток. Китай пока не готов вкладываться в Россию по-крупному — российской-китайская торговля снижает обороты. В 2014 году ее объем составлял 95.3 миллиарда долларов, но к 2014-му упал на 28.6% — до 63.6 миллиарда; эта сумма составляет лишь 1.5% от всей китайской международной торговли. Пекин, впрочем, понял, что поиск союзников среди приближенных к Путину — отличный способ влиять на него, а заодно и получить верный источник дешевых углеводородов и продвинутого вооружения.
Тимченко — чье состояние оценивается в 13.4 миллиарда долларов — обогатился на энергетике; считают, что он один из немногих имеет прямой доступ к Путину. Поэтому Тимченко — один из основных игроков в пекинской стратегии. Китайские компании прохладно относятся к инвестициям в Россию: к примеру, разработка Удоканского медного месторождения стоит на месте — как и проекты по разработке Ванкорских нефтяных месторождений. Тимченко же связан со многими сделками с китайцами, и эти контракты заключены на очень выгодных для российского олигарха условиях.
Одна из таких сделок — договор между компанией Tимченко «Сибур Холдинг» (основным игроком на богатом нефтехимическом рынке России) и китайской корпорацией Sinopec, принадлежащей государству — крупнейшей нефтеперегонной компанией Китая. В декабре 2015 года «Сибур Холдинг» продал 10% своих акций Sinopec за 1.3 миллиарда долларов — что весьма ощутимо пополнило карманы Тимченко и других акционеров. Инвестиции в «Сибур Холдинг» для Пекина имеют стратегическое значение — ведь среди акционеров компании Леонид Михельсон (Forbes называет его богатейшим человеком России) и Кирилл Шамалов, зять президента Путина.
Тимченко и Михельсон участвуют и в других российско-китайских сделках. В марте 2016-го они продали 9.9% акций «Ямал СПГ», российской газодобывающей компании, осваивающей арктические месторождения, китайскому Фонду Шелкового пути за 1.2 миллиарда долларов. Фонд, обладающий уставным капиталом в 40 миллиардов, был создан в декабре 2014-го для финансирования проекта «Один пояс, один путь». Мало того, в апреле 2016 года Тимченко и Михельсон взяли для «Ямал СПГ» кредиты на сумму в 12.1 миллиарда долларов у двух китайских банков — Экспортно-импортного банка Китая и CDB (China Development Bank); условия по кредиту оказались весьма выгодны для россиян.
Такие сделки вызвали понятное удивление в экспертной среде. Sinopec и CDB находятся в самом сердце антикоррупционной кампании, начатой Си Цзиньпином в 2013 году с целью улучшения репутации китайских компаний. До этого момента и Sinopec, и СDB весьма осторожно вкладывались в зарубежные экономики — еще осторожнее они были с инвестициями в энергопроекты, особенно после падения цен на нефть. Мало того, Тимченко и «Ямал СПГ» в марте 2014 года попали в американский санкционный список, принятый после аннексии Россией Крыма — вести с ними дела рискованно. Это на себе почувствовал BNP Paribas, в июле 2014-го оштрафованный за нарушение санкционного режима в отношении Кубы, Ирана и Судана.
Пока Пекин обхаживает ближний круг российского президента, надеясь закрепить ориентацию России на Восток, отношения между Путиным и Си становятся все ближе. Широко известно, что Путин, бывший сотрудник КГБ, высоко ценит личные отношения, полагаясь на дружбу с иностранными лидерами для укрепления связей между странами. Но теперь, когда Сильвио Берлускони и Герхард Шредер покинули свои посты, а когда-то близкие отношения Путина с Ангелой Меркель и Реджепом Эрдоганом пали жертвой войн на Украине и в Сирии, Си Цзиньпин остался единственным мировым лидером, которого российский президент может считать своим другом. Для председателя КНР Владимир Путин, пожалуй, тоже является наиболее легким в общении человеком. По словам российских и китайских чиновников, пожелавших сохранить анонимность, Путин и Си (обоим по 63 года) впервые сдружились 7 октября 2013 года на саммите АТЭС в Бали. Владимиру Путину в тот день исполнился 61 год, и оба лидера, закончив встречи, отправились праздновать в уютной компании — Путин, Си и несколько приближенных.
Но пока неизвестно, помогут ли выгодные сделки и праздничные тосты сохранить иллюзии взаимовыгодности отношений между Россией и Китаем. Несмотря на то что поставки сырой нефти из России в Китай выросли на 33.7%, Россия мало что от этого получила. Китайские инвестиции в РФ в 2015 году составили лишь 560 миллионов долларов, меньше чем полпроцента инвестиционного бюджета Китая в этом году; до украинского кризиса, в 2013-м, Китай инвестировал в Россию 4 миллиарда долларов. Светлое пятно в отношениях одно — по данным Центробанка России, в 2015-м РФ взяла у Китая займов на 18 миллиардов долларов, что превратило Китай в самый крупный источник внешнего финансирования. Но даже эта сумма меркнет в сравнении с 261 миллиардом, которые Россия получала от ЕС и США в 2013 году перед самым украинским конфликтом.
Москва колеблется в своем желании держаться за Китай. Кремль долгое время рассматривал Среднюю Азию как свою территорию, но растущая экономическая мощь Китая в последние годы сильно превосходит российскую. Проект «Один пояс, один путь» подрывает влияние России на регион и теснит московский экономический проект «Евразийский Союз». Пекин для Москвы, конечно, необходимый партнер, но Китай является еще и могущественным конкурентом.
Несмотря на эту далеко не радужную картину, стратегия Пекина по работе с друзьями Путина, по-видимому, работает; наблюдатели считают, что во время своего визита в Китай Путин собирается обсудить с Си Цзиньпином давно ожидаемое создание зоны свободной торговли между Россией и Китаем. Это предложение встретило в Кремле сопротивление, но учитывая острую нужду России в инвестициях для поддержания своей страдающей экономики, Путин со всё большей надеждой смотрит на Китай. Неизвестно, сможет ли Пекин хоть как-то помочь российской экономике. Пока от «поворота в Азию» больше всего выиграли Тимченко и прочие друзья Путина.
Оригинал материала на сайте Foreign Policy
