Текст: Мустафа Акёль, Foreign Policy. Перевод: Григорий Николаев, «Спутник и Погром»
Не секрет, что «Новая Турция» президента Реджепа Тайипа Эрдогана, еще пять лет назад объявленная моделью работающей исламской демократии, сейчас выглядит уже не так привлекательно. Сегодня в новостях Турция упоминается не в связи со внутренними реформами или влиянием в регионе; нет, сегодня она известна все более авторитарным режимом и частыми терактами.
Но почему «Новая Турция» провалилась? Ответ довольно простой: виновато опьянение властью. ПСР (Партия справедливости и развития) пришла к власти в 2002 году; тогда она была партией бывших исламистов, хотевших доказать светскому населению Турции и западным странам, что они демократы. Их власть была весьма ограниченной — среди чиновников преобладали кемалисты, последователи основателя светской Турции Мустафы Кемаля Ататюрка. Но в правление ПСР кемалисты — в том числе и армия — были либо обезврежены, либо подчинены.
Этот процесс поначалу выглядел как демократизация страны — но оказалось, что без кемалистов власть ПСР ничем не ограничена. И именно эта неограниченная власть развратила президента и его партию.
Мало того, государственная философия Эрдогана мало-помалу становится новой официальной идеологией Турции, замещая царствовавший почти весь XX век кемализм. Некоторые называют эту идеологию «исламизмом», но это не совсем так. Скорее, эта идеология (как и кемализм до нее) является культом личности одного человека; самое точное определение в данном случае — «эрдоганизм».
Эта идеология выкристаллизовалась в последние три года; Эрдоган теперь — самый могущественный турок после Ататюрка. В его власти вся правящая партия, правительство, парламент, он контролирует ключевые фигуры судебной власти, по меньшей мере три четверти турецких медиакомпаний и даже некоторую часть делового мира (выдавая государственные контракты определенным компаниям). «Он контролирует деньги, — недавно с гордостью сказал мне сторонник президента в Анкаре, — именно поэтому он великий человек».
Эрдоганизм изменил сами правила турецкой политической игры; даже породил собственный язык для описания героев и злодеев нынешней Турции. Чтобы понять новое турецкое государство Эрдогана, нам нужно понять, какие концепции и слоганы поддерживают его существование. Поэтому я привожу ниже небольшой словарик.
Национальная воля
Не думайте, что эрдоганизм отрицает демократию. Напротив, демократия им превозносится, но демократия примитивная. По словам самого Эрдогана и его сторонников, «демократия — это голосование». Победивший кандидат является выражением «национальной воли», метафизической силы, не ограниченной законом, традицией, международными нормами или ценностями. «Национальной воле» противостоят предатели. Они либо бездушные дегенераты, либо (что еще хуже) часть пятой колонны, служащей интересам других стран.
Антиправительственная демонстрация на площади Таксим в Стамбуле, июнь 2013 г.
К примеру, акции протеста в парке Гези в июне 2013-го, начавшиеся в связи с решением правительства построить на месте парка торговый центр, были объявлены ПСР противостоянием «национальной воле»; следовательно, это была «попытка провести переворот». Пропагандисты демонизировали протестующих; затем их жестоко разогнала полиция (семь погибших).
Человек нации
Этим титулом Эрдогана величают его сторонники. По их словам, он первый всенародно избранный президент Турции — в 2007 году была принята поправка к конституции, по которой президент избирался, а не назначался парламентом. «Человек нации» — сама нация во плоти, прямое выражение национальной воли.
Люди тянут руки к Эрдогану в ходе его избирательной кампании, 10 августа 2014 г.
На практике это означает, что Эрдоган напрямую соотносится с Турцией. «Эрдоган — это Турция», — пишет в своей колонке один из его сторонников. «Судьба Эрдогана неотделима от судьбы Турции», — вторит ему другой. Один из советников президента недавно заявил, что «в Турции никто кроме Эрдогана не должен заниматься политикой».
«Человек нации» есть воплощение нации; оскорбить его — преступление. Именно поэтому с момента вступления Эрдогана на президентский пост за «оскорбление президента» под суд попало более 2000 человек (среди них и журналисты). Многие были приговорены к крупным штрафам. Оскорбления могут быть разными — можно окрестить Эрдогана «грошовым диктатором», можно сравнить его с Горлумом из Властелина Колец. Оскорбление президента может стоить работы: к примеру, профессор потеряла свое место в университете после того, как назвала Эрдогана «грубым и неотесанным».
Опека
Концепция «опеки», унаследованная от кемализма, является главным пугалом эрдоганизма. Сам термин был популяризован либералами, критикующими чрезмерное влияние армии на народных избранников. Но избавление от военной опеки для Эрдогана оказалось недостаточным — теперь он и его сторонники порицают «судебную опеку», «опеку прессы» и даже «либеральную опеку».
Главный редактор оппозиционной газеты «Джумхуриет» Джан Дундар (справа) и шеф столичного бюро газеты Эрдем Гюль (слева) после освобождения из тюрьмы, февраль 2016 г.
Любое решение суда, новостной сюжет или либеральное заявление, которые вредят человеку нации, объявляется попыткой «опекать» великую национальную волю Турции.
К примеру, Конституционный суд Турции последние несколько лет вызывает у Эрдогана раздражение — Суд отменил запрет на Twitter, введенный Эрдоганом, отменил закон, благодаря которому частные школы, которые не нравились президенту, были закрыты и освободил двух журналистов, арестованных за расследование поставок турецкого оружия в Сирию. В ответ Эрдоган и его сторонники не просто обрушились на Суд с критикой, но и подвергли сомнению его законность — по их словам, Конституционный суд стремится установить «опеку» над «национальной волей».
Кукловод
Эрдоган запустил этот термин в общественную жизнь примерно два года назад, предположив, что существует некий «кукловод», контролирующий положение дел на Ближнем Востоке. Эта таинственная сила плетет заговор против невинных народов Востока и их грядущего спасителя — «Новой Турции».
Сторонники президента быстро подхватили термин и указывают на США, Великобританию и сионизм как на «кукловода» — а заодно рисуют схемы этих бесконечных заговоров. К примеру, ИГИЛ — вовсе не результат распространения исламизма или войны на Ближнем Востоке; нет, по словам пропагандистов президента, Исламское государство — результат действий невидимого кукловода.
Любая критика Эрдогана с Запада воспринимается как часть заговора, что только сплачивает эрдоганистов вокруг человека нации.
Предатели
Предательство Турции — главная тема пропаганды Эрдогана. Есть два вида предателей: предатели вне ПСР (либералы, левые, курды), служащие кукловодам, и предатели в самой партии (они раскрывают себя, критикуя президента или отказываясь подчиняться его приказам).
Полицейские разгоняют демонстрантов слезоточивым газом в Анкаре, июнь 2013 г.
Двое из трех людей, 16 лет назад основавших ПСР — бывший президент Абдулла Гюль и бывший спикер парламента Бюлент Арынч — ныне обвиняются радикальными эрдоганистами и партийными СМИ в предательстве. Один из радикалов, главный редактор проэрдогановской ежедневной газеты Milat, даже назвал Гюля «Гюлизабет», намекая на его сотрудничество с Британской Короной. Ахмет Давутоглу, бывший премьер-министр страны, ныне снятый Эрдоганом со своего поста, обвиняется в предательстве на страницах таинственного блога, который, как считается, ведет близкий к президенту журналист.
Параллельное государство
Среди всех предателей самые страшные предатели — «параллельщики». Этот термин отсылает к движению Гюлена, самому крупному исламскому сообществу Турции. У гюленистов множество активных сторонников в системе образования, благотворительных обществах и СМИ по всей стране — но, что еще важнее, эти сторонники проникли и в ряды чиновников.
Протестующий держит баннер с портретом Эрдогана (слева) и турецкого имама Фетхуллы Гюлена (справа) во время антиправительственных демонстраций в Стамбуле, 30 декабря 2013 г.
В полиции и судебной системе множество приверженцев движения — и когда-то именно они были союзниками Эрдогана в борьбе со светским истеблишментом. Но вскоре Гюлен и его люди стали злейшими врагами президента — полиция и прокуратура, которые, как считается, действовали по указке Гюлена, начали следствие по делам о коррупции ключевых членов правительства в декабре 2013 года.
Эрдоган объявил расследование «попыткой переворота» и обвинил движение в намерении создать «параллельное государство» внутри Турции. Он объявил сторонникам Гюлена войну, назвал их «террористической организацией» и за последние два с половиной года арестовал тысячи членов движения.
Да, сторонники Гюлена действительно проникли на ключевые посты в правительстве и это действительно было проблемой для страны — но охота на ведьм, объявленная Эрдоганом, стала куда более серьезной проблемой. Благодаря ей Эрдоган и его люди сумели взять под контроль все государственные институты страны; риторика борьбы с гюленистами очень напоминает риторику борьбы с троцкистами в СССР в 30-е годы XX века. «Параллельщики» сидят за каждым камнем, стоят за каждым актом саботажа. Даже те, кто не имеет к Гюлену никакого отношения, могут быть объявлены «криптопараллельщиками» и изгнаны из партии, чиновного аппарата или СМИ, большая часть которых сегодня напрямую контролируется президентом.
Исламизм
Исламизм — не единственный из компонентов эрдоганизма; но он является одним из главных. Но этот исламизм понимается в турецком контексте. После прихода к власти ПСР никогда не требовала введения норм шариата — лишь переосмысления заявленной в Конституции светскости страны и ее совместимости с исламом.
Эрдоган во время пятничной молитвы в Джакарте, 31 июля 2015 г.
Но в своей пропаганде Эрдоган все чаще использует религиозные темы и символы. Себя он изображает надеждой уммы, мирового сообщества правоверных. Одновременно он противопоставляет добрых мусульман империалистическим западным странам, «обожающим видеть смерть мусульманских детей», и светским туркам, которых он изображает «алкоголиками», сторонниками «коротких юбок», «вскормленными кровью».
Эрдоган надеется исламизировать страну, постепенно вводя религиозное образование, сокращая потребление алкоголя с помощью налогообложения и запрета на рекламу алкогольной продукции и поддерживая исламистские организации. Приведут ли эти меры к построению праведного общества или же к ответному удару сторонников светского государства — пока не известно. Пока же эта политика разъединила страну — религиозные консерваторы горячо поддерживают президента, а большинство светски настроенных турок с беспокойством смотрят в будущее.
Османизм
Исламизм Эрдогана связан с популярной в консервативных кругах идеей возвращения былой славы Османской империи, правившей всем Ближним Востоком. До своего падения в конце Первой мировой войны Османская империя на протяжении веков была знаменосцем и защитником исламского мира.
Принц Чарльз и Эрдоган у мемориала мучеников Чанаккале в Турции, 24 апреля 2015 г.
Сегодня Эрдоган призывает турок-мусульман вернуться на мировую арену и принять свою судьбу в качестве лидеров исламского мира после 90 лет блуждания впотьмах. Само собой, Эрдоган является лидером этого возрождения, желающим «вновь сделать Турцию великой». Именно поэтому все его критики — не более чем дегенераты, предатели, шпионы и слуги Запада.
Эрдоганизм — одна из популистских авторитарных идеологий, схожая с перонизмом в Аргентине, чавизмом в Венесуэле и путинизмом в России. Благодаря этой идеологии Турция уже превратилась (в лучшем случае) в нелиберальную демократию, где проводятся свободные выборы, но либеральные ценности и институты медленно разрушаются.
Каково же будущее эрдоганизма — а с ним и Турции? Мало кто в стране сомневается в том, что Эрдоган не откажется от власти. Он желает принять конституционные поправки, которые приведут к появлению того, что премьер-министр Турции уже назвал «фактически неограниченной президентской властью».
Эрдогану 62 года и на здоровье он не жалуется — а значит он останется в центре турецкого политического мира еще по крайней мере на несколько десятилетий. Но он нуждается в народной поддержке — а значит он должен управлять нарративом турецкого общества.
Поэтому трудно представить, что Эрдоган откажется от своей авторитарной власти. Скорее всего, в будущем мы увидим еще больше конфискаций оппозиционных газет, подавления протестов и ограничений судебной власти. Продолжится и борьба с курдами — этот конфликт, при всей его кровавости, дает президенту основания для поддержания чрезвычайного положения. «Новая Турция» будет создана — но совсем не такая, какую обещал Эрдоган.
Оригинал материала на сайте Foreign Policy
