Текст: Дэвид Роткопф, аналитик, политолог, публицист, главный редактор и СЕО «Foreign Policy». Перевод: Григорий Николаев, «Спутник и Погром»
Всего за несколько часов фотография Ииши Эванс, которая в развевающемся платье стоит перед полицейскими в городке Батон-Руж, Луизиана, стала настоящей иконой соцсетей.
Конечно, как и всегда, все зависит от перспективы. Речь не только о перспективе фотографии; речь о том, что это фотография порождает — интерпретациях, наблюдениях и мнениях увидевших ее. Речь даже не о том, что они видят на фотографии — речь о той точке зрения, с которой они ее рассматривают. В случае фотографии из Батон-Руж комментаторы тут же провели параллели, сравнив Эванс с безвестным китайцем, вставшим перед танком на площади Тяньаньмэнь в 1989 году.
Такие сравнения — обоюдоострый меч. Они могут использоваться и для оправдания вещей непростительных. Неудивительно, например, что китайская газета «Женьминь Жибао» тут же ухватилась за эту фотографию (позаимствовав ее у британской Daily Mail) и опубликовала в твиттере, сопроводив комментарием: «Фотография женщины, молчаливо стоящей против тяжеловооруженной полиции в США. 28-летняя мать, работающая помощницей медсестры, провела в тюремной камере 24 часа за свое „преступление“».
Несложно представить, какой радостью осветились лица китайских редакторов, как только они увидели фотографию. «Ага! — подумали они. — Вот доказательство лицемерия Америки, доказательство того, что и они страдают от тех же проблем, что и все остальные».
Мне даже представлять это не нужно. Я пишу эту колонку в Китае, где нахожусь уже неделю — и именно так отреагировали на фото многие из тех, с кем я встречался в Шанхае. Думаю, это верно для всех стран, где я побывал за последние пару месяцев — от Ближнего Востока и Австралии до Северной Африки и Европы.
Мир злорадствует, глядя на беспорядки на американских улицах и взлет Дональда Трампа. Американские события 2016 года (а также десятилетия различных проблем — от Ирака и финансового кризиса до Фергюсона) не только утверждают недоброжелателей в их мнении об американской действительности — от расовых проблем до плутократов во власти. Кроме того, это позволяет странам, которые подверглись критике со стороны США (от стран Персидского залива до стран Южно-Китайского моря), показать пальцем на заголовки газет и спросить нас: «А кто вы такие, чтобы судить?».
И это разумный вопрос. Сегодня в Америке множество проблем. Нас разрывают расовые противоречия, мы позволили создать низшие классы, не имеющие никаких перспектив. Они заперты в городах, где половина всех небелых детей даже не заканчивает школу — а значит попросту не может участвовать в экономической жизни страны. Социальные конфликты мы усугубили нашей глубокой и патологической любовью к оружию. Мы сделали любые перемены невозможными, создав порочную политическую систему, в которой политические кандидаты берут деньги у больших компаний и организаций, тем самым лишая бедных любой возможности добиться лучшей жизни.
Да, у беспорядков на улицах Батон-Руж, Далласа и Миннеаполиса есть прямые причины. Но все эти расстрелы, протесты и политические конфликты вызревали в США долгие годы. Эти проблемы настолько серьезны, что наши лидеры толком не могут ничего с ними сделать — бессилен в том числе и президент Барак Обама. Он красноречиво и убежденно говорит о расовом насилии, контроле за оружием и о своем отвращении к спонсированию политиков большим бизнесом. Но в его правление все эти проблемы только усугубились. Его бездействие в отношении страданий низших классов, в отношении оружия и плутократии — самое большое пятно на его карьере, и так подпорченной Сирией, Ближним Востоком и русской угрозой.
Трамп — женоненавистник, расист, авторитарный клоун — стал знаменосцем одной из двух крупнейших американских политических партий; американцам стоит над этим серьезно задуматься. Взлет подобной фигуры означает не только наличие изъянов в нашем процессе отбора кандидатов, но и низкое качество Республиканской партии как таковой. Трамп — последствия гнева, кипящего в довольно большой прослойке американских избирателей; в американской политике национализм, основанный на ненависти, продолжит тлеть и после этих выборов.
Все это — не просто внутреннее дело США; подобное влияет на восприятие Америки на международной арене. Здесь, в Китае, стоит отметить два основных компонента реакции на положение в Соединенных Штатах. Первый компонент — злорадство. Эксперты по США, с которыми я беседовал в Шанхае, качали головами, зачитывая заголовки американских газет о стрельбе в Далласе и произносили сочувственные речи, не забывая добавить в них снисходительные нотки. Слушать это было тяжело. Трамп, конечно, авторитарен… Но ведь и Китай — авторитарная страна. Да, наша система порочна… но ведь и их тоже. (Хотя, конечно, стоит отметить, что китайские авторитарные политики куда более умелы, одарены и успешны, чем Трамп. И они не предлагают бороться с социальными конфликтами, вооружив население до зубов. И хотя бы делают вид, что борются с коррупцией; большинство американских политиков просто не посмеет произнести словосочетание «реформа финансирования избирательных кампаний»).
Вторая интересная деталь китайского обсуждения американских событий — то, что они кажутся здесь ужасно далекими и периферийными. Шанхай — самый густонаселенный город в мире (даже если не считать население пригорода); здесь великолепная образовательная система, растущая экономика, современная архитектура и (вопреки американским представлениям) широкая креативная прослойка (советую посетить район M50, где обитают художники, или знаменитые шанхайские театры), создающая вещи, невиданные в остальном мире. Шанхай — город будущего, город китайского будущего, и американские неурядицы не только недостойны внимания, но и подтверждают ровно то, что я намеками слышал в разговорах: «Мы будущее; вы прошлое. Привыкайте».
Эксперты по международной политике, с которыми я беседовал в Шанхайском институте международных исследований (SIIS), понимают, что все не так просто. Они рассматривают американо-китайские отношения как критически важные для будущего их страны, их региона и всего мира. США является не только гарантом мировой стабильности (китайцы очень довольны тем, что именно Штаты борются с терроризмом), но и важным китайским торговым партнером, от которого Китай зависит и будет зависеть еще десятилетия. Соединенные Штаты являются первой сверхдержавой мира, зависящей от других стран. Моя беседа с экспертами завершилась словами о том, что следующий президент США должен уделить должное время проблеме взаимозависимости наших стран — потому что модель противостояния в стиле Холодной войны, которую так часто применяют для описания отношений между двумя нашими странами, совершенно неверна в случае взаимной зависимости США и Китая.
Но я был удивлен реакцией китайских собеседников на Трампа — той же реакцией, которую я видел у многих жителей Шанхая. В отличие от стран Ближнего Востока или Европы, в Китае Трамп не вызывает насмешек и страха. Те «эксперты», с которым я говорил, утверждают, что Трамп для американо-китайских отношений будет лучше Хиллари Клинтон. Подобное мнение связано в том числе с тем, что в Китае Хиллари не любят. Клинтон неоднократно осуждала нарушение прав человека в Китае — и китайцы рассматривают ее как несгибаемого противника своей страны, требующего соблюдения прав человека и подчинения международным нормам. Китайцы опасаются, что с Хиллари будет трудно работать. Трамп же рассматривается (ошибочно) как республиканец, и китайцы уверены, что советники Республиканской партии, всегда выступающие за улучшение отношений с Китаем, позволят легко договориться с президентом Трампом. (Я, к слову, приложил все усилия для того, чтобы разубедить их в этом, указав, что ни один из серьезных и крупных республиканских советников по внешней политике не поддерживает Трампа).
Но есть и другая причина, по которой Трамп так привлек внимание китайцев. Вот что мне сказала дама, долгие годы живущая и занимающаяся бизнесом в Шанхае: «Трамп богат. Китайцы считают, что богатство означает успешность и хорошие профессиональные навыки». Им неважно, как именно разбогател Трамп, их не интересует, сколько раз он подавал на банкротство своих компаний. Я множество раз слышал это от китайцев — богатство означает, что человек умен, работоспособен и компетентен.
Велик соблазн снисходительно отнестись к столь простому и неверному (хоть и распространенному среди китайцев) мнению. Но вновь встает вопрос: а кто из нас имеет право считать себя лучше? Мы и сами не сильно отличаемся от китайцев: через пару дней Дональд Трамп официально станет кандидатом от партии Авраама Линкольна. Никаких политических заслуг за ним не числится — скорее наоборот. Никаких моральных заслуг он тоже не имеет — скорее наоборот. Все что у него есть — деньги; да еще вещь, в Америке ценимая не меньше богатства в Китае — известность. И этого хватило для победы на праймериз. Этого хватило для того, чтобы он стал одним из двух людей, у которых есть реальный шанс стать президентом Соединенных Штатов Америки.
Что до оценочной шкалы, мы должны, глядя на глубокий кризис в США, спросить себя: а чем руководствуются наши политики и ораторы? Состраданием, соображениями морали или даже просто здравого смысла? Или же деньгами, вкладываемыми в политические кампании, в результате чего нужды Национальной Стрелковой Ассоциации мы ставим выше нужд американских бедных; в результате чего мы слишком много тратим на оборону и слишком мало на образование, инфраструктуру, рабочие места для тех, кто нуждается в этом больше остальных?
Сегодня ездить за границу, будучи американцем, неприятно. Да, можно, конечно, гордиться тем, что наша поп-культура проникает повсюду — Starbucks, музыка, даже футболки со слоганами, напоминающими американские (хотя и с опечатками и плохим переводом). Но вещи, которые мы рассказывали миру, говоря о том, кто мы и чего мы хотим, о том, что для нас важно, о том, что США в этом веке часто (если не всегда) выступали на стороне добра — все это тихо, но радикально изменяется. Мы думаем, что мы Америка Конституции, Америка наших отцов, наших свобод. Но теперь мы становимся Америкой Фергюсона, Батон-Руж, АНБ, штурмовых винтовок и Дональда Трампа.
У всего есть цена. В геополитическом смысле одним из преимуществ Америки во Второй мировой и Холодной войнах была моральная правота. Да, мы были несовершенны; но мы всегда хотели стать лучше, всегда видели свои недостатки и пытались их исправить. Все это позволило нам стать лидером мировой коалиции стран, несущих демократию, свободный рынок и соблюдение прав человека. Но после того как администрация Буша-младшего решила отказаться от наших принципов, применять пытки, отринуть власть закона и начать несправедливую войну, мы начали терять наше моральное превосходство. И теперь, допустив гниль внутри страны, приняв демагога, проповедующего ненависть, в качестве одного из наших лидеров, мы теряем все больше и больше.
В мире, где нашими конкурентами являются страны вроде Китая, это дорого нам обойдется. Как мы можем настаивать на соблюдении законов в Южно-Китайском море, если мы нарушали их на Ближнем Востоке? Как мы можем требовать прав для населения других стран, если не соблюдаем их для своего? Как мы можем бороться с коррупцией в других странах, если наша собственная политическая система предпочитает торговцев оружием людям, желающим помочь другим; предпочитает богачей всем остальным?
Когда мой друг Том Фридман опубликовал свою книгу World is Flat, он имел в виду экономическое выравнивание. Но я боюсь, что мир выравнивается и морально, и у нас еще есть сила, но нет понимания того, зачем она нужна. В этом мире все наши ошибки помешают нам вести за собой единомышленников и влиять на наших конкурентов. Да, сравнивать Эванс и китайца на площади Тяньаньмэнь, может, и странно — но нам стоит задуматься. Нам стоит задуматься и над взлетом Дональда Трампа. Это не наши внутренние дела, которые делаются за стеной (как сказал бы Трамп). Это разрушение нашего морального превосходства, долгие годы служившего источником нашей силы; того превосходства, за которое боролись поколения американцев.
Оригинал материала на сайте Foreign Policy
