В ночь с 30 июня на 1 июля 1997 года в торжественной обстановке состоялась передача Британского Гонконга Китайской Народной Республике. Гонконг стал административным регионом Китая, а Империя, «над которой никогда не заходит солнце» окончательно ушла в историю.
Это событие стало итогом длительного процесса деколонизации: десятки бывших британских колоний, протекторатов и доминионов окончательно обрели формальную независимость. Империя трансформировалась в Содружество наций, что не мешает Лондону и сегодня сохранять прочные позиции в этих странах, формируя огромную зону собственного политического влияния. Осколками былого имперского величия служат четырнадцать так называемых заморских территорий с общим населением более 200 тысяч человек. К их числу относятся как важнейший со стратегической точки зрения Гибралтар, так и затерянный в бескрайних просторах Тихого океана остров Питкэрн, заселенный потомками английских моряков, поднявших знаменитый мятеж на «Баунти». Еще одна заморская территория — Фолклендские острова, расположенные на юго-западе Атлантического океана. До апреля 1982 года никто и подумать не мог, что этот архипелаг станет центром вооруженного конфликта, в котором погибнут сотни аргентинцев и британцев.
Край света
Долгие десятилетия после начала эпохи Великих географических открытий суда европейских мореплавателей обходили архипелаг стороной — скалистые и неприветливые острова не выглядели привлекательным местом для стоянки. Первым европейцем, ступившим в 1690 году на берег одного из островов архипелага, был капитан Королевского военно-морского флота Джон Стронг. Вскоре Фолкленды, или, как их назвали голландцы, Себалдские острова, превратились в важнейший стратегический пункт, в удобную гавань для кораблей перед их решительным броском к мысу Горн.
В 1764 году выдающийся французский мореплаватель Луи-Антуан де Бугенвиль основал на Восточных Фолклендах колонию Порт-Луи, объявив Мальвинские острова (еще одно название архипелага) владениями французского короля. Годом позже на острове Сондерс высадились британцы. Интересы вчерашних противников по Семилетней войне вновь вошли в противоречие. Но вдруг появилась третья сторона — испанцы. Апеллируя к условиям Утрехтского мира, испанцы добились от французов — на тот момент своих союзников — уступки Порт-Луи, переименованного в Пуэрто-Соледад. В 1769 году у островов появились испанские корабли, вынудив маленький отряд британских солдат отправиться восвояси. Этот акт агрессии спровоцировал первый Фолклендский кризис, завершившийся после года интенсивных дипломатических переговоров возвратом к статус-кво. Британцы вернулись на острова, чтобы вновь покинуть их спустя несколько лет, на этот раз надолго. Испанцы оставили Пуэрто-Соледад в 1810-м, на фоне разгоравшегося в американских колониях пламени революционной войны. В дальнейшем пустынные острова служили лишь временным пристанищем для китобоев и торговых судов. Пока в 1823 году из Буэнос-Айреса, столицы Соединенных провинций Южной Америки, не прибыл первый губернатор Мальвинских островов — Гильермо Масон. Ему и его преемнику, потомку бежавших в Новый Свет гугенотов Луису Вернету, постепенно удалось наладить в колонии хозяйство. Однако в жизнь немногочисленных обитателей островов ураганом ворвался американский военный шлюп «Лексингтон». Причиной визита разъяренных американцев стал сам Луис Вернет: он арестовал содержимое трюма американских торговцев, занимавшихся на островах промыслом котикового меха. Американцы забрали конфискованные товары, взорвали пороховые склады и заклепали пушки, забрав с собой большую часть жителей. Появившийся годом позже новый губернатор Хосе Местивьера был убит укрывавшимися на островах каторжанами. Судьба аргентинской колонии была предрешена. Лондон не замедлил воспользоваться ситуацией и отправил на острова два военных судна, прибывших на Фолкленды в январе 1833 года. Англичане вынудили экипаж аргентинской шхуны отплыть прочь, и архипелаг вновь перешел под контроль англичан. Следующие несколько месяцев британские моряки занимались отловом аргентинских каторжников, после чего всякое присутствие латиноамериканцев на острове было ликвидировано. С этого момента и вплоть до высадки аргентинских войск весной 1982 года Фолкленды контролировались британцами.
Карта Фолклендских островов. Кликните для увеличения
Бурная ранняя история архипелага в дальнейшем дала обеим сторонам достаточно поводов претендовать на спорную территорию. Аргентинцы утверждали, что они были правопреемниками Испании на этой территории, а кроме того первыми прислали на острова губернатора, формально включив Фолкленды в состав Соединенных провинций. Позиция официального Лондона состояла в том, что Британия никогда не отказывалась от своих претензий на эту территорию, заявленных еще в 1765 году. Кроме того, Форин-офис уже в XX веке опирался на право давности приобретения и самоопределения местных жителей, в основной своей массе англичан, валлийцев и шотландцев по происхождению. Впрочем, в XIX столетии, подняв над островами «Юнион Джек», британцы на время совершенно забыли о далеком архипелаге. В 1834 году на ставшем знаменитом шлюпе «Бигль» острова посетил Чарльз Дарвин, составивший описание здешней фауны. Лишь спустя 11 лет началась (с возведения губернаторского дома) история столицы британских Фолклендских островов — Порта-Стэнли, в котором и поныне проживает большая часть островитян. Потребности британской текстильной индустрии во второй половине XIX столетия привели к быстрому росту поголовья овец на островах и массовому наплыву иммигрантов, и население архипелага к 1901 году превысило 2 тысячи человек. Значительная часть новоприбывших была шотландцами из горной части страны, а также с Оркнейских и Шетландских островов — эти люди привыкли к островному климату. Вплоть до начала Первой мировой войны грандиозные события обходили жителей островов стороной. Фолкленды как будто жили вне истории, подобно многим другим затерянным на бескрайних океанских просторах уголкам. В 1914 году многое изменилось. Выгодное стратегическое положение островов оказалось востребовано Королевским флотом, корабли которого получили удобное место для стоянки в относительной близости от американского побережья. В декабре у берегов Восточных Фолклендов состоялось одно из крупнейших морских сражений Первой мировой. В ходе боя немецкая эскадра была полностью разгромлена, а ее командующий, вице-адмирал Максимилиан фон Шпее, погиб.
Начало Второй мировой жители островов встретили в состоянии гнетущего напряжения. Местные силы самообороны постоянно несли наблюдение за океаном на случай возможного появления немецких судов. На архипелаге базировался ряд военных кораблей, в том числе HMS «Камберленд», а полторы сотни жителей Фолклендов сражались в рядах британской армии. Когда 2 сентября 1945 года Мамору Сигэмицу на борту «Миссури» подписал капитуляцию и величайшая война в истории завершилась, казалось, что для Фолклендов наступило время мира. Надолго, если не навсегда. Увы, эти надежды не оправдались.
Аргентинский казус-белли
Несмотря на конфликт из-за Фолклендских островов, всю вторую половину XIX века Аргентина была очень тесно связана со своим недавним обидчиком. В Буэнос-Айресе и других крупных городах были десятки принадлежащих британцам торговых домов, а сама Британия долгое время оставалась крупнейшим торговым партнером. Ситуация постепенно начала меняться в конце столетия. Массовая иммиграция из Европы, в основном немецкая и итальянская, предопределила особый, «европейский» характер Аргентины, отличающий ее от соседей — Чили, Боливии и Парагвая, населенных в основном индейцами и метисами. Массовая иммиграция способствовала расцвету экономики, превратившему Аргентину в одного из основных производителей сельскохозяйственной продукции в Западном полушарии. Этнический фактор и приход к власти военных в 30-е годы сыграли большую роль в деле сближения Аргентины с Германией и Италией — до половины генералитета аргентинской армии имели немецкое происхождение и имели опыт службы в германской армии. Несмотря на заявленный нейтралитет, после капитуляции Германии тысячи бывших членов НСДАП сумели с помощью Красного креста и других организаций бежать на территорию Аргентины и получить здесь гражданство. Эти беглецы внесли свою лепту в трансформацию традиционного аргентинского консерватизма, в котором все больше звучали националистические и реваншистские нотки. Окончательно эта идеология сформировалась в годы президентства Хуана Перона, основополагающей частью программы которого была независимая политика на международной арене. Разумеется, аргентинцам хотелось вернуть коварным образом отобранное. Добрых два десятилетия начиная с победы Перона на выборах в 1945 году слоган «Мальвинские острова — часть Аргентины» готовил жителей страны к неизбежному конфликту. Надежды официального Буэнос-Айреса на скорое возвращение островов укреплял начавшийся процесс деколонизации — от Британской империи отваливался один кусок за другим, авианосцы королевских ВМС один за другим отправлялись на металлолом. Спор вокруг Фолклендских островов вновь разгорелся в 1965 году, когда правительство Яна Смита после проведения референдума заявило о независимости республики Родезия. Эта ситуация дала аргентинским представителям в ООН повод поднять вопрос территориальной принадлежности архипелага. Британский представитель, лорд Карадон, не особенно эффективно защищался, однако упомянул преимущественно британское происхождение жителей островов и их желание оставаться под властью королевы. Когда годом позже в Лондоне начались переговоры членов министерств иностранных дел, казалось, что Британия готова сдаться. Но ход переговоров оказался нарушен. В конце сентября 1966 года группа аргентинских националистов из движения «Новая Аргентина» (Movimiento Nueva Argentina) угнала транспортный самолет, высадившись в центре Порта-Стэнли. Здесь «юноши бледные со взором горящим» водрузили национальные флаги и заявили о переходе Мальвинских островов под власть аргентинского правительства. Однако вскоре все они были задержаны отрядом британской морской пехоты и выдворены на родину — авантюра провалилась.
Тем временем переговоры продолжались, причем велись они без ведома губернатора Порта-Стэнли и почти без ведома парламента. Это, разумеется, не нравилось общественности, все неистовее критиковавшей министра Джорджа Брауна. В результате Форрин-офис еще больше завяз в бесперспективных и бесплодных переговорах, которые лишь усиливали раздражение всех заинтересованных сил. Вся эта подковерная возня с тревогой воспринималась самими островитянами, опасавшимися, что их отдадут аргентинцам. Примерно в этом ключе они и восприняли соглашение 1971 года, подразумевавшее строительство в Стэнли взлетно-посадочной полосы и создание судоходного маршрута, связывавшего острова с аргентинским побережьем. За счет аргентинцев, само собой. Однако неспособность и нежелание британских министерств определиться с полномочиями и обеспечить выполнение своей части соглашения привели к тому, что многообещающий договор скорее охладил отношения. Подлил масла в огонь и секретарь губернатора Фолклендов Тоби Льюис, который вывел на торжественное открытие взлетно-посадочной полосы отряд морской пехоты. В Аргентине тем временем снова пришел к власти престарелый Хуан Перон, аргентинские представители в ООН вновь подняли вопрос суверенитета островов. В Лондоне новым министром иностранных дел стал сторонник жесткого курса на сохранение островов Джулиан Эмери. К тому времени аргентинцы уже поняли, что вернуть острова без войны никак не выйдет. В начале семидесятых годов начинается крупная реорганизация ВМС, а адмирал Эмилио Массера разрабатывает план захвата Фолклендов, опиравшийся на индийский опыт захвата португальского Гоа. Дальше — больше. Военная хунта явно добивается эскалации конфликта. В 1976 году аргентинская научная экспедиция высадилась и основала станцию на Южных Сандвичевых островах (британская заморская территория). Годом позже неподалеку от Порта-Стэнли аргентинский военный корабль обстрелял британское научное судно «Шеклтон». С каждым годом ситуация все больше заходила в тупик, а возможностей решить проблему силами дипломатии оставалось все меньше.
Решение Галтьери
В декабре 1981 года в составе правившей Аргентиной хунты произошла перестановка. Президента Роберто Виолу сместили с должности, и новым руководителем страны был «избран» генерал Леопольдо Галтьери.
Вся эта авторитарная чехарда происходила на фоне серьезного экономического спада. После победы на чемпионате мира по футболу в 1978 году, которая на некоторое время отвлекла рядовых аргентинцев от тяжелого положения экономики, проблемы только усугубились. Инфляция подскочила до 200%, 16% аргентинцев сидели без работы, а ВНП продолжал сокращаться. Вряд ли сильно укреплял единство нации и откровенно полицейский характер режима, посадившего в тюрьмы тысячи своих противников. Маленькая и победоносная война на Мальвинских островах начинала выглядеть как удобный способ поднять пошатнувшийся авторитет хунты. Еще одним фактором, укреплявшим уверенность аргентинского руководства, было сближение страны с США. Помимо тесных торговых связей, американцы видели в правоконсервативном аргентинском правительстве важную антикоммунистическую силу. Учитывая прошлую уступчивость британцев в ходе переговоров, у лидеров хунты возник четкий план быстрой аннексии Фолклендов. Вероятность реальной войны рассматривалась Галтьери и его соратниками как минимальная. Но в марте 1982 года произошло событие, насторожившее британцев и вынудившее аргентинцев форсировать приготовления к высадке и изменить сам план вторжения. По замыслу лидеров хунты, операция должна была начаться после того, как сторожевой корабль «Эндьюранс» покинет Порт-Стэнли и отплывает в сторону Туманного Альбиона. Однако еще в конце декабря 1981 года группа аргентинцев высадилась на находящемся в субантарктической зоне британском острове Южная Георгия. Ее возглавлял торговец металлоломом Константино Давидофф, намеревавшийся вывези с острова останки полуразвалившихся ангаров и китобойных траулеров. Хотя предприниматель прибыл на остров в соответствии с заключенным договором, он не сделал главного — не зарегистрировался у начальника Британской Антарктической службы (БАС). Британский посол немедленно направил ноту протеста. Не дождавшись разрешения на повторный визит, в середине марта Давидофф с рабочими прибыл к берегам Южной Георгии на борту корабля аргентинских ВМС «Байя Буэн Сусесо». 18 марта аргентинцы разбили лагерь и подняли над ним национальный флаг. Сотрудники БАС потребовали у латиноамериканцев собрать вещи и исчезнуть с британской земли.
Англичане восприняли ситуацию столь серьезно, что 21 марта «Эндьюранс» покинул Порт-Стэнли и с отрядом морских пехотинцев на борту отплыл на юг. Случившееся рушило все планы аргентинцев. Во-первых, теперь и речи не могло быть о плановом уходе британского сторожевого судна за пределы Южной Атлантики. Во-вторых, соображения престижа требовали у членов хунты защитить своих граждан. Несколько аргентинских военных кораблей вышли на поиски «Эндьюранс». Британцы в ответ отправили к берегам Фолклендских островов несколько судов Королевского флота. Впрочем, этих сил сдерживания, направленных Маргарет Тэтчер и лордом Каррингтоном, было явно недостаточно — 26 марта Галатьери и другие генералы приняли окончательное решение о начале боевых действий.
Принципиальная карта военных действий
Молниеносная атака
Британское руководство еще пыталось решить дело миром, надеясь на посредническую помощь США. В результате состоялся разговор Галатьери с Рейганом — американский президент пытался убедить аргентинца решить проблему дипломатическим путем. Но на аргентинца давили другие лидеры хунты, убежденные, что дело зашло слишком далеко, а аргентинский флот готов к атаке Порт-Стэнли. И пока Тэтчер, министры и генералитет на Даунинг-стрит обсуждали пути выхода из кризиса, аргентинские боевые корабли уже подходили к архипелагу. Для вторжения на острова командование аргентинских ВМС создало два оперативных соединения, в задачу которых входило прикрытие и непосредственный захват острова. Командование взял на себя генерал Освальдо Гарсия, занимавшийся разработкой плана операции. Готовые к высадке силы аргентинцев десятикратно превосходили сводный отряд британских морских пехотинцев, расквартированный в Порт-Стэнли. Утром 1 апреля уже оповещенные о надвигавшейся армаде морские пехотинцы и островитяне из отряда самообороны собрались в гарнизонной казарме. По замыслу майора Нормана, британцы должны были попытаться удержать ключевые пункты — аэродром, дом губернатора и дорогу в город. Вечером того же дня эсминец «Сантисимо Тринидад» вошел в бухту Порт-Харриет неподалеку от островной столицы. На берег высадилась почти сотня аргентинских командос под началом капитана Сабаротса. После марша по пересеченной местности они атаковали казармы в Муди Брук, но англичане оттуда уже ушли. Часом позже командос пошли на штурм губернаторской резиденции, но напоролись на огонь британцев. Отряд аргентинцев, выдвинувшихся к аэродрому на машинах-амфибиях LVTP-7, тоже попал под обстрел. Британским морпехам удалось подбить из ПТР головную машину, но потом наступающие плотным огнем отогнали их к губернаторскому дому. Аэродром и сигнальный маяк оказались в руках сил вторжения. Следом пал порт, и перед аргентинцами осталась лишь одна цель — губернаторская резиденция. Умирать находившиеся там морпехи не очень хотели, поэтому в полдесятого утра после недолгих переговоров гарнизон острова окончательно капитулировал. Отступивший из порта на север острова капрал Йорк со своими людьми сдался тремя днями позже. Так, быстро и практически бескровно, завершилась аргентинская операция по захвату Фолклендов.
Единственным погибшим тем апрельским утром стал капитан Педро Гьячино, получивший смертельное ранение при первой атаке губернаторского дома. Дороже обошлась аргентинцами высадка на Южной Георгии, стоившая жизни трем латиноамериканцам. Однако и там маленький отряд британцев (22 морпеха) был взят в плен, а над Грютвикеном взвился аргентинский флаг. Стоит признать, что обе эти операции, проведенные с разницей в один день, аргентинское командование смело может записать себе в актив. С минимальными людскими и материальными (сбитый вертолет и поврежденный миноносец) потерями силы вторжения выполнили поставленную перед ними задачу. Без жертв со стороны гражданского населения и даже солдат противника.
В Буэнос-Айресе звучали восторженные реляции, новый военный губернатор Мальвинских островов получал назначение, а британское руководство тем временем должно было принять судьбоносное решение. Это оказалось проще сказать, чем сделать. Маргарет Тэтчер приходилось с боем преодолевать нерешительность некоторых министров (в частности исполнявшего обязанности министра иностранных дел лорда Каррингтона) и выслушивать жалобы военных чинов, докладывающих о тяжелом положении в ВМС. Решительность проявлял лишь адмирал Генри Лич, настаивавший на немедленной отправке судов. Удалось по крайней мере достичь консенсуса по вопросу немедленного разрыва дипломатических отношений с Аргентиной, заморозки активов и введения запрета на продажу оружия. А также отправке оперативного соединения в Южную Атлантику. Но решение о начале наземной операции так и не приняли. Здесь играла большую роль реакция международного сообщества на вторжение. Представитель Британии в ООН Энтони Парсонс предоставил Совбезу проект резолюции, осуждавшей действия Аргентины. Резолюция за номером 502 была принята (10 голосов «за») 3 апреля, через день после вторжения. Еще одна заинтересованная сторона, американцы, всеми силами пыталась избежать конфликта двух своих важных партнеров. Всю первую половину апреля государственный секретарь Александр Хейг практически жил в самолетах, летавших из Лондона в Буэнос-Айрес и обратно — менее чем за две недели он намотал над Атлантикой более 50 тысяч километров. Все его попытки вывести ситуацию из дипломатического тупика сталкивались с упорным нежеланием аргентинской хунты искать компромисс. Военный кабинет в Лондоне тем временем понемногу выходил из ступора и становился решительнее.
Пока шли бесконечные совещания людей в галстуках, командование британских ВМС разворачивало свои силы. Для моряков и морских пехотинцев, долгие годы наблюдавших за сокращением военных расходов, это был почти праздник. Общее командование силами в Южной Атлантике было возложено на специально сформированный штаб под общим руководством адмирала Джона Филдхауса. Находившаяся в Атлантике 1-я флотилия подчинялась контр-адмиралу Джону «Сэнди» Вудварду. На ее базе сформировали два оперативных соединения. В 324-е вошли пять подводных лодок (четыре из них атомные). В 317-е, которым командовал сам Вудвард, была включена основная часть судов, в том числе авианосцы «Гермес» и «Инвинсибл», на которых были размещены истребители-бомбардировщики «Си Харриер» и вертолеты «Си Кинг».
Британский флот к этому моменту находился в довольно плачевном состоянии. Послевоенное Соединенное Королевство ничем не напоминало тут Британию, к которой мы теперь привыкли — это была небогатая европейская страна с большими проблемами. Карточную систему окончательно отменили в 1954 году, на семь лет позже, чем в СССР. Потом на остатки экономики насели социалисты, опиравшиеся на мощные и абсолютно недоговороспособные профсоюзы — в совокупности с мировым финансовым кризисом это почти доканало последнюю промышленность. Инфляция на пике взлетела до 20% в год. Тяжелейшую рецессию 70-х увенчала Winter of Discontent, грандиозная профсоюзная забастовка рабочих (включая водителей грузовиков, мусорщиков и могильщиков), совпавшая с аномально холодной зимой. Джонни Роттен орал со сцены про отсутствующее будущее не от хорошей жизни — это было общее настроение. Мрачная даже по британским меркам сатирическая дистопия «Судьи Дредда» тоже из этих времен.
Правительство пыталось экономить на всем. Программа перевооружения 1981 года предполагала радикальное сокращение армии, ВВС и ВМС: флот должен был вообще отказаться от десантных операций и авианосцев, интегрироваться в структуры НАТО и там сосредоточиться на борьбе с советскими подлодками. Два новых проекта эсминца и перспективную ракету отменили, морскую пехоту собирались упразднить совсем. Когда началась война, «Гермес» достали практически со свалки — его уже списали и приготовились резать на лом. Вместо этого авианосец (заложенный в 1944 году, при живом Гитлере) вернули в строй и назначили флагманом Роял Неви. Корабль не успели даже покрасить — позже, сразу после возвращения с Фолклендов, он под облегченные вздохи адмиралов встанет на капитальный ремонт с полной заменой электрики и машин. Более новый «Инвинсибл» до войны хотели от греха подальше продать Австралии вместе с авиагруппой, пришлось отменять сделку. Члены кабинета опасались двух вещей: аргентинской авиации и что эскадра утонет по дороге.
Для снабжения боевых кораблей была проведена частичная мобилизация торгового флота. В качестве опорного пункта британцы использовали остров Вознесения — туда начали по воздуху перебрасывать морских пехотинцев, бойцов SAS и Особой лодочной службы (Special Boat Service), которым в операции отводилась особая роль.
Уже к 12 апреля основные силы Королевского флота развернулись, а британские подлодки прибыли к берегам Фолклендских островов. Четырьмя днями позже на борту «Гермеса» состоялось совещание, на котором был принят план боевых действий. Он подразумевал разгром аргентинского флота и последующую блокаду Фолклендских островов. Затем планировалось установить полное господство в воздухе и нанести поражение наземным силам аргентинцев. Операцию предполагалось завершить до конца июня. К концу апреля авианосная группа Вудворда, соединившись с фрегатами «Плимут» и «Бриллиант», расположилась к востоку от островов. Здесь же находились ракетные эсминцы «Глазго», «Ковентри» и «Шеффилд». В районе островов курсировали подлодки «Спартан», «Сплендит» и «Конкэрор». Разумеется, от внимания аргентинцев не ускользнули активные приготовления Королевских ВМС — самолеты Боинг 707 свободно курсировали над Атлантикой, фиксируя перемещения британских судов. Хунта в срочном порядке перебросила на Фолкленды свыше 10 тысяч военнослужащих и эскадрилью штурмовиков «Пукара» (в общей сложности 15 единиц).
Однако значительную часть сухопутных сил Галтьери оставил на границе Чили — в Буэнос-Айресе всерьез опасались вмешательства чилийцев на стороне Британии. Зато аргентинские ВВС могли работать прямо со своих авиабаз. В общей сложности на атлантическом побережье было сосредоточено свыше 100 боевых самолетов. Особую надежду аргентинцы возлагали на пять купленных у Франции палубных штурмовиков «Супер-Этендард», оснащенных ракетами «Экзосет» (забегая вперёд скажем, что не зря). Но всему этому не хватало единого централизованного управления. Часть сил подчинялась непосредственно ВМС и ВВС, другие находились в ведении командования оперативной группы «Мальвинские острова». В первую неделю после захвата архипелага ледоколы «Адмирал Иризар» и «Байо Параизо» доставили на Восточный Фолкленд военные вертолеты. Для переброски личного состава и снаряжения аргентинцы задействовали и гражданскую авиацию, однако пропускная способность аэродрома в Порт-Стэнли ограничивала скорость развертывания сил. Члены хунты прилетели на острова 22 апреля, и к тому моменту в окрестностях Порт-Стэнли были размещены батареи ПВО, а пригороды заминировали. Помимо столицы значительные аргентинские силы располагались в поселках Дарвин и Гуз-Грин, которым предстояло сыграть важную роль в ходе кампании.
Империя наносит ответный удар
Хотя вся британская военная махина развернулась и приготовилась к активным действиям, военному кабинету все еще предстояло дать разрешение своим ВМС начать боевые действия. Маргарет Тэтчер как воздух нужна была быстрая операция, которая принесла бы успех и снизила накал страстей в самой Британии, где общественность все настойчивее задавалась вопросом относительно причин нерешительности политического руководства. Поэтому в качестве первой цели для атаки англичане выбрали остров Южная Георгия, события на котором еще в марте стали прелюдией конфликта. Так был дан старт операции «Параквейт». 21 апреля небольшая британская эскадра из четырех кораблей приблизилась к берегам Южной Георгии. Главным врагом британцев здесь оказались экстремальные погодные условия. Выброшенным на остров бойцам SAS пришлось продвигаться по леднику Фортуна сквозь буран, чтобы выйти в тыл аргентинскому гарнизону. Когда стало ясно, что бойцы не только не могут справиться с задачей, но и оказались в серьезной опасности, было решено начать эвакуацию. В ходе которой оба вертолета «Уэссекс» в условиях почти нулевой видимости потерпели крушение. Ситуация была близка к критической и только мужество командира третьей машины Йена Стэнли спасло положение. Он сумел подвести вертолет к месту крушения и подобрать бойцов SAS и экипажи разбившихся машин — всего 17 человек, после чего доставил их на «Антрим».
Неудачи преследовали англичан и дальше — при попытке достигнуть берега сломались моторы двух катеров с десантом на борту. Три другие лодки все-таки доплыли, и SAS-овцы начали разведку. Двумя днями позже, утром 25 апреля, британские моряки засекли неподалеку от берега неопознанный объект. Это была аргентинская подлодка «Санта-Фе». Поднятые с «Эндьюранса» и «Плимута» вертолеты «Уэссекс» сбросили глубинные бомбы, а противолодочные вертолеты «Васп» атаковали подлодку ракетами, которые попали точно в цель, пробив боевую рубку. Поврежденная субмарина доползла до берега, а экипаж сумел успешно выбраться на берег, соединившись с маленьким гарнизоном Грютвикена. Командование решило воспользоваться замешательством аргентинцев, и на борту «Антрима» наскоро собрали отряд десанта — морпехи и бойцы SAS после артобстрела с кораблей успешно высадились у Грюнтвикена. Без потерь преодолев минные заграждения, британцы ворвались в поселок, где их встретили защитники, размахивающие белыми флагами. В плен попало почти две сотни аргентинцев, включая экипаж подлодки, рабочих и одного из виновников всего этого кавардака — господина Давыдофф.
Быстрый захват Южной Георгии, к тому же без потерь среди подданных Ее Величества, воодушевил военный кабинет. Британские газеты трубили о триумфе, Маргарет Тэтчер была в восторге. Успешный захват Грюнтвикена усилил энтузиазм Вудворда, рвавшегося в бой. Тем временем сторонники дипломатического урегулирования ситуации предприняли последнюю попытку не допустить кровопролития. Очередной визит Александра Хейга в столицу Аргентины закончился неудачей. Аргентинцы не хотели идти на уступки. Днем позже американский сенат большинством голосов осудил действия Аргентины. Еще ранее это сделал Европейский парламент в Страсбурге. Британцы в свою очередь уведомили ООН о введении «полной запретной зоны» вокруг Фолклендов. Теперь любое иностранное судно, обнаруженное в пределах двухсот миль от островов, считалось враждебным и могло быть уничтожено. К 30 апреля британский флот в состоянии полной боевой готовности находился в 200 милях от архипелага. Все было готово к бою.
Военные потери
Ранним утром 1 мая британский стратегический бомбардировщик «Вулкан» взлетел с острова Вознесения, преодолел расстояние в 6,5 тысяч километров, и нанес бомбовый удар по аэродрому Порт-Стэнли. Дозаправляясь в воздухе с помощью сопровождавших его «Викторов», «Вулкан» провел в небе в общей сложности почти 16 часов — рекорд потом побьют только американцы в Заливе, но у них будут аэродромы по дороге. Англичанам понадобилось 11 дозаправщиков, которые по цепочке дозаправляли друг друга и при этом работали с одной полосы — одна только логистика превращалась в ночной кошмар, а ведь еще оставалась сама дозаправка, ювелирная в те времена операция, которую к тому же требовалось без сбоев выполнить множество раз подряд.
И вот на этом рискованном ударе по Порт-Стенли держалась вся операция: один бомбардировщик не мог уничтожить полосу совсем, но мог сделать ее на время непригодной для высокоскоростных реактивных машин. Если это не удавалось, жизнь шедшей к островам эскадры сразу становилась сложнее в разы.
С «Вулканами» получилась примерно такая же история, как с найденным на свалке флагманом. К началу войны бомбардировочные силы ожидали расформирования — от престарелых (1956 год) «Вулканов» было решено отказаться совсем, оставив ядерное сдерживание подводным лодкам, вооруженным ракетами «Поларис». Экипажи к тому моменту уже несколько лет ничего не бомбили даже на учениях, а дозаправку не отрабатывали вообще никогда. «Вулканы» для беспрецедентной операции пришлось собирать по частям из нескольких самолётов (никто не знал, как работает система дозаправки в воздухе, а одну критически важную запчасть после долгих поисков нашли в офицерском баре — там ее использовали как пепельницу). Летчиков переучивали на ходу. Порт-Стенли в итоге бомбила дублирующая машина — основная вскоре взлёта вернулась из-за неполадки.
Аргентинцы проглядели самолет противника, пилот успел отбомбиться и благополучно избежать встречи с вражескими истребителями. В документальном фильме об операции летчики признаются, что, во-первых, ошиблись, подсчитывая расход топлива, и готовились на обратном пути ронять самолет в море, а во-вторых, попали в полосу по чистой случайности. В полосу попали четыре бомбы из двух десятков, но их хватило: аэропорт мог принимать транспортные самолёты и лёгкие штурмовики, но не реактивные истребители.
Пока «Вулкан» летел обратно, корабли Королевского флота начали выходить на позиции для нанесения удара. На севере маневрировал «Инвинсибл». Его «Си Харриеры» должны были обеспечить противовоздушную оборону флота. С палубы «Гермеса» в воздух поднялись еще 12 истребителей-бомбардировщиков и направились в сторону островов. Пилоты «Харриеров» должны были нанести удар по позициям аргентинцев в Порт-Стэнли и базе «Кондор» у поселка Гуз-Грин. На подлете их встретил огонь ПВО — налет «Вулкана» привел обороняющихся в состояние полной боевой готовности. Несмотря на это все намеченные цели оказались поражены. Наибольший урон от бомбардировки понес персонал базы «Кондор» — здесь был уничтожен один штурмовик «Пукара» и еще два повреждены. Погиб один из пилотов и семь человек обслуживающего персонала. Когда аргентинские штурмовики начали патрулирование, все британские пилоты уже посадили свои машины на палубу «Гермеса». В это же самое время корабельная артиллерия эсминца «Гламорган» и двух фрегатов начала обстрел предполагаемых мест расположения аргентинских войск в окрестностях Порт-Стэнли. Вскоре после окончания обстрела корабли подверглись атаке трех аргентинских истребителей-бомбардировщиков «Даггер» (купленных у Израиля). Неудачно отбомбившись по «Гламоргану», аргентинские пилоты были вынуждены лететь обратно с «Харриерами» на хвосте. В этом воздушном бою аргентинские ВВС понесли первые потери — был сбит один «Даггер» и два «Миража», причем один из них стал жертвой огня собственного ПВО. Часом позже был сбит аргентинский бомбардировщик «Канберра», оба члена экипажа которого погибли. Начинало вечереть, и британские моряки с удивлением обнаружили, что активность аргентинских ВВС сходит на нет. Около десяти вечера корабельная артиллерия нанесла еще один удар по позициям аргентинской пехоты в районе казарм Муди Брук — один солдат погиб. Таким образом, число жертв со стороны защитников в ходе боев 1 мая достигло 14 человек.
Сражение 1 мая не принесло британцам решительного успеха. Им удалось провести разведку боем и нанести ВВС противника чувствительные потери. Но вместе с тем стало ясно, что защитники острова готовы к обороне, а аргентинские ВВС могут оказать им поддержку. Кроме того, еще не сказал своего слова их флот. В частности, британцев беспокоило, что они не знают местоположения аргентинского авианосца «Вейнтисинко де Майо». Уже 1 мая капитал АПЛ «Конкэрор», курсировавшей в водах южнее Фолклендов, сообщил об обнаружении аргентинского крейсера и двух эсминцев. Этим крейсером был «Генерал Бельграно» 1938 года постройки. Первоначально он назывался «Феникс», принадлежал американцам и был спущен на воду в Камдене. «Феникс» успел пережить нападение японцев в Перл-Харбор и боевые действия в Тихом океане, а в 1951 его купила Аргентина. Капитан «Конкэрора» Крис Рефорд-Браун докладывал обо всех перемещениях противника, сведения сразу ложились на стол адмиралу Филдхаузу и министру обороны Джону Нотту. Наконец, военный кабинет отдает приказ атаковать любой аргентинский корабль в «полной запретной зоне». В 15:57 2 мая «Конкэрор» атакует аргентинские суда. Три торпеды были выпущены по крейсеру, еще одна предназначалась эсминцу «Иполито Бушар». Одна из торпед попала в кормовое машинное отделение «Генерала Бельграно» — прогремел мощнейший взрыв, разрушивший все соседние помещения. В одно мгновение погибли две сотни аргентинских моряков, а в огромную пробоину хлынула вода. Спустя 20 минут, когда стало ясно, что корабль не спасти, была начата срочная эвакуация. Спустя еще 10 минут крейсер ушел под воду. В общей сложности атака британской подлодки унесла жизни 323 человек, в том числе двух гражданских, находившихся на корабле. Еще 770 моряков сумели спастись, добравшись до спасательных плотов, после чего были подобраны другими судами 3 и 4 мая.
В Аргентине был объявлен траур и спущены флаги. Британские газеты ликовали и выходили с заголовками «Так-то!» и «Поддать им жару!», но многие не испытывали восторга. В частности, не радовались члены военного кабинета, прекрасно осознававшие, что масштабы трагедии могут сильно повлиять на отношение третьих стран к конфликту. Некоторые страны ЕЭС всерьез заговорили о снятии санкций, а в ООН критика действий Буэнос-Айреса стала гораздо тише. Однако при этом все понимали, что произошедшее 2 мая стало точкой невозврата и дальнейшая эскалация конфликта неизбежна. Днем позже британские вертолеты «Си Кинг» серьезно повредили патрульное судно «Альферес Собраль». Но вскоре удача изменила англичанам. 4 мая началось с очередного налета «Вулкана» и «Си Харриеров» на аэродром Порт-Стэнли и базу «Кондор». Однако в этот раз огонь аргентинских ПВО оказался эффективней — один из «Харриеров» был подбит в небе над аэродромом Гуз-Грин. Управлявший самолетом лейтенант Николас Тейлор не сумел катапультироваться и погиб. Тем временем три судна Королевских ВМС — эсминцы «Шеффилд», «Глазго» и «Ковентри» — находились в 20 милях к западу от основной авианосной группы, осуществляя радиолокационный дозор и прикрытие. Корабли обнаружил аргентинский самолет-разведчик. С базы в Рио-Гранде были незамедлительно подняты два «Супер-Этендарда». Спустя два часа после вылета самолеты достигли цели, запустили «Экзосеты» и развернулись, направившись в сторону континента. Целью первой ракеты был «Глазго», однако из-за помех, созданных РЛС, ракета захватила ложную цель и не попала по судну. Вторая поразила эсминец «Шеффилд» пробив обшивку и спровоцировав пожар во внутренних помещениях. Забавно, что боеголовка так и не взорвалась. Экипаж «Шеффилда» и подошедшего на помощь «Эрроу» пытался потушить пожар. Все было тщетно. Погибли 20 человек, еще 26 было ранено. Попытка отбуксировать эсминец оказались неудачной — 10 мая опустевший «Шеффилд» пошел ко дну.
После этого Министерство обороны разрешило АПЛ курсировать непосредственно вдоль аргентинского побережья. «Спартан» и «Сплендид» вели наблюдение за аргентинскими базами, оповещая о взлете вражеских самолетов. Британцы и аргентинцы наращивали силы и вели сбор разведданных. Наконец англичане вновь перешли к активным действиям. В ночь на 9 мая британский фрегат подошел к островам и обстрелял позиции аргентинцев у Порт-Стэнли, а уже днем «Си Харриеры» повредили осуществлявший разведку аргентинский траулер «Нарвал». Британские ВМС продолжали тревожить аргентинцев огнем корабельной артиллерии, попытка обороняющихся пресечь активные действия Королевских ВМС увенчалась полным провалом. 12 мая с авиабазы Сан-Хулиан были подняты бомбардировщики «Скайхок» и «Даггер». Их целью были эсминец «Глазго» и фрегат «Бриллиант». Однако на подлете атакующие попали под огонь корабельной ПВО — три «Скайхока» были уничтожены. В довершение всех бед еще один самолет на обратном пути был сбит собственным ПВО в районе базы «Кондор». У британцев пострадал лишь «Глазго», но экипажу удалось остановить напор воды, после чего эсминец благополучно отбыл на ремонт. Боевые действия затягивались, а решительного успеха Королевского флота все не было. Все это вынуждало Министерство обороны перейти ко второй части плана — вторжению непосредственно на острова. Однако для этого требовалось нанести как можно больший урон аргентинским ВВС.
Бухта Сан-Карлос
В качестве следующей цели для атаки «Сэнди» Вудвард выбрал небольшой остров Пебл, расположенный на самом севере архипелага. Здесь на небольшом аэродроме были размещены легкие штурмовики «Пукара», которые могли сильно осложнить высадку морских пехотинцев на острова и их дальнейшие действия. Ликвидацию этой угрозы поручили SAS. 14 мая «Гламорган», флагманский «Гермес» и «Броудсворд» выдвинулись на север в направлении острова. С палубы авианосца поднялись четыре вертолета, успешно доставившие на Пабл 45 человек. Под прикрытием огня «Гламоргана» бойцы горного взвода SAS проникли на аэродром и установили заряды на стоявшие там «Пукара», после чего заминировали и взлетно-посадочную полосу. Успешно справившись с задачей, британцы под не слишком точным огнем охраны аэродрома успешно отошли к месту эвакуации. Ценой всего двух раненых бойцы SAS уничтожили 11 самолетов «Пукара». Аргентинскому командованию ничего не оставалось, кроме как эвакуировать с острова всех своих солдат, переведя их на базу «Кондор». Однако главной угрозой по-прежнему оставались «Супер-Этендарды». Британское командование приступило к разработке еще одной спецоперации под кодовым названием «Микадо». Целью атаки SAS на этот раз должна быть стать база в Рио-Гранде и находящиеся там самолеты. Но этот план так никогда и не был реализован — вертолет «Си Кинг» со спецназовцами на борту обнаружил корабельный дозор. В результате Вудварду пришлось приступить к планированию высадки, так и не решив проблему аргентинской авиации. Еще 9 мая на оперативном совещании для высадки был выбран район бухты Сан-Карлос, на западе Восточного Фолкленда. Преимуществом бухты был рельеф местности, ограничивавший эффективность и авиации, и близость к Дарвину и Гуз-Грин — следующим целям атаки. Операция «Саттон» началась 20 мая — британские корабли выдвинулись к Фолклендскому проливу. Транспортные корабли прикрывали шесть фрегатов и эсминец «Антрим». Следом за ними двигалась остальная часть флота, включая оба авианосца. На транспортах находилась Третья бригада морской пехоты под командованием генерала Томпсона. Корабли благополучно прошли залив, и после полуночи первые десантные катера с морскими пехотинцами и легкими танками «Скорпион» направились к берегу. Тем временем переброшенные на вертолетах бойцы SAS выбили аргентинцев с высоты Фаннинг-Хед. Высадка, несмотря на неизбежные задержки и осложнения, шла успешно — берег наполнялся английской пехотой.
К рассвету британцы заняли намеченный плацдарм и начали продвигаться вглубь острова, достигнув поселка Сан-Карлос. Его гарнизон предпочел не ввязываться в бой и отступил. Отходящих вглубь острова аргентинцев было решено атаковать с помощью вертолетов «Газель». Однако эта попытка закончилась полным фиаско: аргентинские пехотинцы сумели один за одним уничтожить два вертолета, повредить третий и благополучно уйти от преследования, сумев неделей позже достигнуть Порт-Стэнли. Британцы тем временем приступили к укреплению и оборудованию созданного плацдарма, доставив с кораблей на берег противоракетные комплексы «Рапира». Чтобы отвлечь внимание противника от основной операции, бойцы SAS сковали аргентинцев в Дарвине. Аргентинское командование осознало произошедшее только после того, как большая часть британского флота оказалась в районе бухты Сан-Карлос, а морские пехотинцы окопались на берегу. Аргентинцы были полны решимости оказать атакующим горячий прием. Первую серьезную попытку атаки предприняли четыре «Пукара», поднятые с базы «Кондор». Еще на подлете к плацдарму один из штурмовиков был сбит из ПЗРК «Стингер». Второй настиг «Си Харриер». Часом позже в небе над плацдармом появилась куда более серьезная угроза — как писал позже офицер с «Бродсуорда», «открылись врата ада». К своему удивлению, морские пехотинцы на берегу быстро поняли, что целью атаки являются не они, а корабли. Моряки, поддерживаемые с воздуха «Си Харриерами», несколько часов подряд отражали налеты аргентинских самолетов («Даггеров» и «Скайхоков»), ведя огонь по противнику из зенитных орудий, пулеметов и даже личного стрелкового оружия. На аргентинской базе в Рио-Гальегос без остановки садились и поднимались в воздух штурмовики. Последние «Скайхоки» вернулись домой около шести вечера. Первый день битвы у Сан-Карлос завершился, аргентинцы и англичане смогли выдохнуть и оценить потери. Британцы потеряли потопленный авиабомбами фрегат «Ардент», были сильно повреждены «Аргонот» и «Энтрим». Аргентинские ВВС недосчитались 12 самолетов. Учитывая невозможность атаки на земле, аргентинское командование решило в ближайшие дни усилить налеты на британский плацдарм, подвергая бомбардировкам как корабли, так и наземные силы. Упорные атаки продолжались три дня — с 23 по 25 мая. Британцы тоже не сидели сложа руки — только 23 мая пилоты «Си Харриеров» совершили 75 боевых вылетов, атакуя как самолеты противника, так и аэродромы. К вечеру 25 мая (в Аргентине праздновали День независимости) стало ясно, что задача, поставленная перед аргентинскими ВВС, не выполнена. Но и королевский флот понес тяжелые потери — к затонувшему «Арденту» добавились миноносец «Ковентри», фрегат «Антелоп» и авиатранспорт «Атлантик Конвейер», на борту которого находились вертолеты «Чинук».
Потери аргентинцев тоже оказались чувствительными — 22 самолета уничтожены, 11 пилотов погибли. Но самое главное — британцы успешно создали в районе бухты Сан-Карлос плацдарм и закрепились на нем. Комплексы «Рапира» гарантировали морской пехоте должную защиту от налетов авиации, а строительство полевого аэродрома для «Си Харриеров» должно было обеспечить поддержку с воздуха. Это позволило вывести из пролива большую часть кораблей. Победа при Сан-Карлос досталась британцам, хоть и дорогой ценой.
Сражение при Гуз-Грин
Целью командующего Третьей бригадой морской пехоты генерала Томпсона был полный разгром аргентинских сил на острове и захват Порт-Стэнли. Однако это было невозможно сделать без уничтожения авиабазы «Кондор» и уничтожения сосредоточенных там частей — свыше тысячи человек. Стоит отметить, что авиабазу оборонял в основном 12-й пехотный полк аргентинской армии — призывники-срочники.
В ночь на 26 мая из Сан-Карлоса в сторону Гуз-Грин выдвинулся 2-й парашютно-десантный полк — 696 человек, которым были приданы три 105-мм орудия. К утру 27 мая утомленные маршем морпехи подошли к ферме Камилла Крик Хаус. Сумев захватить аргентинский патруль, британцы получили сведения о численности и расположении противника. Вечером того же дня морские пехотинцы начали готовиться к ночной атаке. Согласно плану, роты A, B и D под прикрытием огня корабельных орудий «Эрроу» должны были прорвать внешние оборонительные рубежи аргентинцев, а днем атаковать основные позиции у Гуз-Грин. В первые ночные часы все шло успешно. Рота B легко отбросила встретившийся им на пути аргентинский передовой отряд и продолжила движение к цели. Однако шедшая другим маршрутом рота А уже на рассвете была атакована укрепившимися впереди аргентинцами. Оказавшихся на открытой местности британцев прижал к земле шквальный пулеметный огонь, а потом подключились минометы и снайперы. Вскоре рота B тоже напоролась на укрепленные позиции противника — по воспоминаниям ее командира Джона Кросленда, наступающим «пришлось просто уткнуться носами в землю». 105-мм орудия наугад били по позициям аргентинцев, но их боезапас подходил к концу, а продвинуться вперед морпехи по-прежнему не могли. Наконец подполковник Джонс решил взять инициативу на себя, обойдя противника с фланга и заставив замолчать пулеметные гнезда. Но как только Джонс оказался на открытой местности, его сразу сразила пуля. Все попытки спасти раненого офицера оказались неудачными. Наступил критический момент. Командующий операцией погиб, боеприпасы британцев подходили к концу, а в Гуз-Грин на вертолетах прибыли аргентинские подкрепления. Положение спас майор Крис Кибл. По его приказу рота D обошла аргентинские позиции с правого фланга и выбила неприятеля с фермы Бока Хауз. Морпехи подтащили на передовую ПТРК «Милан», который оказался удивительно эффективен при стрельбе по аргентинским бункерам, а солдаты 12-го полка не выдержали давления и начали сдаваться.
В этом упорном бою аргентинцы потеряли пять десятков человек ранеными и убитыми. Дорога на Гуз-Грин была открыта, а британцы заняли господствующие высоты. Морпехи начали огибать территорию поселка и аэродрома, охватывая оставшихся там аргентинцев в кольцо. Завязались уличные бои. Особенно упорно сопротивлялись аргентинцы, засевшие в здании школы, но британцам удалось поджечь ее выстрелами из гранатомета LAW-72. Отдельной головной болью бойцов 2-го парашютно-десантного полка были вражеские «Аэрмаки» и «Пукара», время от времени появлявшиеся в воздухе. С помощью ПЗРК и ручного стрелкового оружия морские пехотинцы сумели сбить два самолета противника и стянуть кольцо вокруг поселка. Начинало вечереть. Общее настроение англичан улучшил налет «Си Харриеров», уничтоживших кассетными бомбами позицию аргентинских зениток.
Кибл понимал всю сложность положения. В центре поселка по-прежнему держались аргентинцы, полк потерял десятки людей убитыми и ранеными, а подвоз боеприпасов вертолетами «Газель» шел слишком медленно — сказывалось отсутствие тяжелых транспортных вертолетов «Чинук», покоившихся на дне бухты Сан-Карлос. Запросив у генерала Томпсона подкрепления и усиление в виде пушек и минометов, Кибл решил попытаться уговорить аргентинцев сдаться без дальнейшего кровопролития. Рано утром двое пленных аргентинцев отправились с предложением о капитуляции командующему обороной подполковнику Пьяджи и начальнику базы «Кондор» Вильсону Педросо. Аргентинцы согласились на переговоры, и Кибл с другими офицерами выдвинулся к поселку. После разговора Пьяджи со своим непосредственным начальником, бригадным генералом Парадо, аргентинцы согласились капитулировать — они банально ошиблись, оценивая численность противника. Кибл же полагал, что в Гуз-Грин осталось не более сотни солдат противника — и страшно удивился, когда показалась длинная колонна пленных, около 900 человек. Вскоре удивились уже защитники базы «Кондор» — оказалось, что они сдались не всей третьей бригаде, а одному её полку. 600 британских морпехов взяли в плен 900 аргентинцев.
В бою у Гуз-Грин британцы потеряли 17 человек убитыми и 25 ранеными. На месте сражения морпехи похоронили 55 погибших аргентинцев, почти тысяча оказалась в плену. Успешный захват Дарвина и Гуз-Грин стал переломным пунктом в войне. Теперь перед британцами была открыта дорога на Порт-Стэнли.
Трагедия в Блафф-Ков
27 мая 3-й парашютно-десантный и 45-й батальон морской пехоты начали марш по пустынной, пересеченной местности Восточного Фолкленда. Они наступали на Порт-Стэнли. Вечером 30 мая британцы достигли небольшого поселения Тил-Инлет неподалеку от склона горы Кент, где уже вели партизанскую борьбу с противником бойцы 22-го полка SAS. Генерал Томпсон быстро осознал огромное стратегическое значение этой высоты, господствовавшей над столицей архипелага, и отдал приказ перебросить морпехов поближе к вершине вертолётами. Когда перегруженные «Си Кинги» высадили морских пехотинцев на горе, те обнаружили, что там уже вовсю идет бой. Бойцы SAS атаковали вражеский спецназ, который в спешке начало перебрасывать на гору аргентинское командование. Отбросив неприятеля, британцы сумели подняться на вершину — оттуда открывался прекрасный вид на казармы Муди-Брук в 20 километрах к юго-востоку. Днем позже другие подразделения Третьей бригады заняли высоты Эстансия и Верне, создав тем самым необходимый плацдарм для наступления на Порт-Стэнли. Однако само наступление откладывалось из-за зимней погоды. Дождь превращал позиции морпехов в грязь, а тучи, туман и снег мешали переброске подкреплений и боеприпасов по воздуху. К тому же случилась вторая трагедия — стремясь как можно быстрее замкнуть кольцо вокруг столицы архипелага, британское командование решило использовать для высадки войск бухты Порт-Фицрой и Блафф-Ков на юго-западе от Порт-Стэнли. 5 июня первые транспорты начали переброску войск из Сан-Карлоса в Блафф-Ков. Утром 8 июня десантный корабль «Сэр Галахад» шел в направлении бухты, чтобы высадить там солдат 5-й пехотной бригады, переброшенной в зону боевых действий лишь неделю назад. Пассивность аргентинской авиации в этом районе ослабила бдительность англичан, а технические накладки затянули высадку на несколько часов. Пока на берег пытались доставить технику, к Блафф-Ков с аэродрома в Рио-Гальегос уже летели два звена «Скайхоков». Пять самолетов сумели достигнуть цели и около часа дня нанесли бомбовый удар по стоявшим в бухте кораблям Королевских ВМС. Несколько бомб попали в «Сэр Тристрам», пожар на котором удалось быстро локализовать. Однако настоящей катастрофой стала атака на «Сэр Галахад». На борту находились десятки военнослужащих 1-го батальона Валлийского гвардейского полка — и огромный груз бензина и боеприпасов, включая фосфорные гранаты. Бомбы вызывали страшный пожар, который моментально охватил все судно. Десятки людей в считаные минуты сгорели заживо или получили серьезные ожоги. К транспорту немедленно направили спасательные шлюпы и вертолеты со всех стоящих в бухте судов.
Позже аргентинцы совершили еще два налета, но не добились решительного успеха. Налет на Блафф-Ков унес жизни 50 человек на «Тристраме» и «Галахаде», еще 46 человек получили ранения и ожоги (по другим данным, их было свыше сотни). Аргентинцы тоже заплатили свою цену за этот локальный успех — три пилота погибли вместе со своими самолетами. Налет при Блафф-Ков на время отсрочил штурм Порт-Стэнли — помимо потерь в живой силе бригада лишилась значительной части снаряжения, сгоревшего в пожаре. Но помешать концентрации британских сил вокруг столицы архипелага аргентинцы уже не могли.
Падение Порт-Стэнли
Общая численность скопившихся в Порт-Стэнли и его окрестностях аргентинских войск превышала 8 тысяч человек — к тому же за прошедшие месяцы оборонявшиеся сумели основательно окопаться. Генерал Менендес, руководивший обороной, имел около сорока орудий калибра 105 и 155-мм. Но главная проблема была в людях: с аргентинской стороны воевали в основном плохо обученные и слабо мотивированные срочники. Им противостояла британская морская пехота, профессиональная и прекрасно подготовленная — к тому же морпехи уже испытали радость победы при Гуз-Грин и горе Кент и хотели поквитаться за гибель товарищей в Блафф-Ков. Кроме того, аргентинцы тоже испытывали проблемы с подвозом боеприпасов и продовольствия.
Операция должна была начаться с атаки аргентинских позиций на высотах Лонгдон, Харриет и Ту Систерс. К 11 июня приготовления, наконец, закончились. Вечером три группы британцев выдвинулись к точкам назначения. Целью 45-го батальона была гора Ту-Систерс. Практически добравшись до одной из вершин Двух Сестер — Лонг Тонейл, морпехи попали под плотный огонь засевших здесь аргентинцев. Однако британское командование учло опыт боя при Гуз-Грин — по позициям обороняющихся без перерыва работала минометная батарея, а атакующие принесли с собой ПТРК «Милан». Аргентинцы в беспорядке отступили. Следом морпехи сумели захватить и вторую высоту — Саммер Дейз. Одновременно со штурмом Ту Систерс британцы предприняли атаки на Лонгдон и Харриет. Здесь, как и на Ту Систерс, британцы столкнулись с грамотной обороной — минные заграждения, скрытые пулеметные гнезда, снайперские точки. Особенно ожесточенный характер бои приняли на горе Лонгдон — дело дошло до рукопашной схватки. Успех вновь обеспечила грамотная работа минометчиков и расчетов ПТРК «Милан» и «Карл Густав» — к утру все три горы оказались под контролем морских пехотинцев. Победа досталась британцам дорогой ценой — 33 убитых и свыше восьми десятков раненых. Но у аргентинцев дела обстояли куда хуже — три сотни убитых и раненых и четыре сотни пленных. Единственным локальным успехом обороняющихся стало повреждение эсминца «Гламорган» ракетой «Экзосет». Когда к утру 13 июня стало ясно, что аргентинская пехота окончательно выбита со стратегических высот, руководство хунты приказало командованию оперативной группы ВВС «Юг» нанести массированные удары по британским силам на вершинах гор и у их подножия. Однако налеты аргентинской авиации в первой половине дня не дали никакого заметного эффекта, а потом испортилась погода. Теперь передовые позиции защитников находились в районе казарм Муди-Брук, откуда аргентинская артиллерия начала обстрел британских позиций. Англичане ответили, завязалась артиллерийская дуэль, продолжавшаяся все 13 июня. Здесь победа была за британцами — сказались поддержка корабельной артиллерии и дальнобойность орудий. К вечеру аргентинцы потеряли 8 гаубиц — 20% всей имевшейся артиллерии.
По клику откроется план сражения
Генералы Томпсон и Мур тем временем завершили развертывание сил для решительной атаки на Порт-Стэнли. Вечером все того же 13 июня 2-й батальон шотландских гвардейцев под началом майора Ричарда Бетелла атаковал позиции аргентинцев у горы Тамблдаун, сумев к утру занять вершину и отбить все контратаки противника. Развивая успех, Джереми Мур бросал в бой все новые силы. Следом за шотландцами вперед выдвинулись гуркхи из 7-го полка — они несмотря на губительный артиллерийский огонь вышли к позициям аргентинцев у подножия горы Вильям, которые защитники предпочли оставить. В ту же ночь бойцы Третьей бригады захватили горную гряду Вайрлисс Ридж.
Предпринятая на рассвете попытка отбросить морпехов оказалась катастрофической — аргентинцы оказались на открытой местности под плотным пулеметным огнем. Итог — полторы сотни убитых и раненых. К утру 14 июня стало ясно, что Порт-Стенли скоро падет. Британцы заняли все окрестные высоты и приготовились продолжить наступление. Их противник был деморализован неудачами и огромными потерями. Командовавшие обороной генералы Менендес и Хофре решили сохранить жизни своих подчиненных — несмотря на категорический запрет каких-либо переговоров со стороны Галтьери. В восемь вечера в Порт-Стэнли прибыл генерал Мур, а спустя час была подписана капитуляция. Утром 15 числа первые роты морских пехотинцев вошли в Порт-Стэнли. Над губернаторским домом вновь подняли британский флаг. Империя вернулась.
Кампанию завершила капитуляция аргентинцев на Западном Фолкленде и Южном Туле. Продолжавшаяся 72 дня война закончилась. Погибли 255 британских морпехов, летчиков и моряков — и 649 аргентинцев. Свыше двух тысяч человек были ранены. Теперь пришла очередь дипломатов.
Уроки маленькой победоносной войны
Капитуляция гарнизона Порт-Стэнли предопределила падение Галтьери — уже 18 июня его свергли коллеги по хунте. Для Маргарет Тэтчер победа стала крупным политическим успехом — критики приумолкли, а общество на некоторое время забыло о многочисленных проблемах, будь то взрывы в Северной Ирландии, туманное будущее угольных шахт или этнический конфликт в Брикстоне. На волне общественной эйфории тори одержали победу сначала на муниципальных выборах, а потом и на досрочных парламентских. Война стала свидетельством того, что Королевский флот по-прежнему остается грозной силой, способной отстаивать интересы Британии по всему миру.
Но что еще более важно — война показала готовность и решимость политического руководства Великобритании отправить флот на забытый богом край земли, если речь идет о защите британской территории и британских граждан. В конце концов, именно самоопределение жителей островов, британцев по происхождению, заставляет официальный Лондон защищать Фолклендские острова (и нефть — не так давно там начали разрабатывать не очень большие, но довольно прибыльные месторождения).
