Если же кто надевал вредоносную шкуру, по телу
Тотчас шли пупыри воспалённые, и по зловонным
Членам стекал омерзительный пот, — дожидались недолго,
Вскоре болящая плоть в священном огне отгорала.
— Вергилий, Георгики, 29 год до н. э.
В человеческой мифологии всегда присутствовала идея конца света. Разные времена — разные мифы, от Второго Пришествия до Рагнарёка. В Холодную войну пришёл новый образ: ядерная война, в которой нет победивших и проигравших. Да и по сей день при слове «апокалипсис» перед глазами мысленно предстаёт атомный взрыв, вой сирен и всепоглощающее пламя. А потом — пустота и пепел.
Неудивительно, что и США, и СССР тщательно готовили своё население к глобальной войне. Риторика дипломатов, Карибский кризис, пропаганда. Мощная система гражданской обороны одним лишь фактом своего существования напоминала о, казалось, неизбежном конце.
Но уже к концу 80-х советские подростки куда оптимистичнее смотрели в будущее, чем их американские ровесники: лишь 14% детей [14] в США считали, что ядерная война не случится. В СССР этот показатель был в 4 раза выше. Возможно, отчасти на это повлияла бо́льшая религиозность американского общества: в конце концов, что есть «прах ты и в прах возвратишься», как не описание последствий ядерной бомбардировки?
В 1986-м году произошла авария на Чернобыльской АЭС. Однако она скорее придала силу антиядерным движениям (появившимся в конце 70-х) и подогрела радиофобию, нежели воскресила старый образ разрушения. К тому же мир стремительно менялся, с распадом Советского Союза угроза ядерной войны ушла на задний план.
Следующее десятилетие многие склонны называть «золотым веком компьютерных игр». Fallout, повествующая о постъядерном будущем, стала культовой игрой, демонстрирующей сложность выживания в практически опустевшем мире.
Можно сказать, что в какой-то момент человечество переключилось на процесс выживания в мире после катастрофы. Сам же факт катастрофы ушёл на второй план. Последние годы (пожалуй, около 5 лет) в популярной культуре постепенно продолжается процесс замены постъядерного апокалипсиса на зомби-апокалипсис. Первой ласточкой можно назвать игру Left 4 Dead. С той поры игры про зомби и выживание становятся мейнстримом: чего только стоит миллион игроков в очень сложном и сыром DayZ, симуляторе выживания в мире, полном зомби и враждебных людей.
Но если ядерная угроза повлияла на киноиндустрию, литературу и музыку и, в общем-то, уже очень давно не является секретом, то иная опасность — война с использованием биологического оружия — прошла почти незамеченной [18]. Программы по его разработке были засекречены намного тщательнее, а все инциденты старательно скрывались.
В апреле этого года исполняется 35 лет со дня «биологического Чернобыля», трагедии, произошедшей в Свердловске (ныне Екатеринбурге). Об этом инциденте советской «безопасной» эпохи пишут либо в научных журналах, либо в жёлтой прессе. Не говоря уже о том, что информации на русском языке катастрофически мало.
Как я уже упоминал, биологическое оружие может стать намного опаснее, а вероятность его использования — намного выше. Но сейчас у нас есть возможность узнать правду о событиях той печальной эпохи.
В 1969-м году президент США Ричард Никсон, подписывая документ, прекращающий производство химического и биологического оружия в стране, сказал [11]:
«Человечество уже и так располагает слишком большим количеством средств самоуничтожения»
В то время советская программа разработки биологического оружия находилась в печальном состоянии: по словам академика Доморадского [13], слово «проблема» являлось синонимом для нового биологического оружия. А Министерство обороны СССР рассматривало возможность последовать примеру США и вовсе закрыть программу по разработке биологических средств поражения. Но всё вышло иначе. Одной из причин этого было, как ни странно, честолюбие исследователя.
В 1970-м году Овчинникову Юрию Анатольевичу было всего лишь 36 лет. Сын репрессированного главного инженера авиационного завода, блестящий учёный [12], основоположник советской биотехнологии, крупнейший специалист в области мембранной биологии, уже в то время он являлся академиком и директором Института биоорганической химии. Такая фигура выделялась на фоне пожилых советских учёных. Овчинников владел двумя иностранными языками (английским и немецким) и постоянно контактировал с зарубежными учёными: он не мог не следить за последними научными достижениями[28]. Так, в 1968-м году были открыты рестрикционные ферменты, позволяющие расщеплять нуклеиновые кислоты посередине, что в дальнейшем привело к возможности соединять практически любые молекулы ДНК. Наступала новая эра биотехнологий.[17]
Овчинников осознавал, что, если не предпринять чрезвычайные меры, научная революция пройдёт мимо учёных СССР. Получить нужное финансирование и поддержку от Академии наук СССР было возможно, однако это бы заняло слишком много времени [20]. Единственной структурой в Советском Союзе, способной быстро реагировать на новые вызовы, было министерство обороны. Человеком, который оказался способен помочь Овчинникову, стал генерал-полковник медицинской службы Ефим Смирнов. Домарадский называл его «в полном смысле идеологом разработки советского биологического оружия в период с 50-х до 80-х» и «нашим сторонником биологического оружия» [6]. Смирнову было нужно, чтобы разработка биологического оружия продолжалась, невзирая на действия США [28]. К тому же он опасался, что новейшие достижения [7] всё-таки будут использованы США при разработке оружия.
Овчинников и Смирнов были выгодны друг другу.
Но каким образом генерал-полковник смог убедить Министерство обороны в необходимости продолжения программы? В течение долгих лет генерал упорно гнул свою линию и сообщал, что на самом деле США не прекратили разработку биооружия [16], а лишь скрыли её и вывели на новый уровень — паранойи в СССР было достаточно.
Решение (несомненно, удовлетворившее и учёного, и генерала) было принято, и в 1971-м году подписан приказ особой важности о создании новой программы биологического оружия [13]. С 1973-го года программу берёт под контроль 15-е управление Министерства обороны, возглавляемое Смирновым.
Последний считал, что руководить программой должны лишь военные, так как это позволит избежать утечки информации. Овчинников же утверждал, что учёные, работающие в военных учреждениях, недостаточно квалифицированы: отсутствие критики и контакта с иностранцами может пагубным образом сказаться на их навыках. Если забежать вперёд, то окажется, что правы оказались оба: в утечках были повинны гражданские сотрудники, но они оказались специалистами высшего класса.
10 апреля 1972-го года Советский Союз присоединился к Конвенции о нераспространении биологического оружия, с ратификацией в 1975-м году. Тем не менее, программа не была свёрнута. Овчинников предложил скрыть разработку оружия в гражданских учреждениях, а не создавать отдельные военные институты, которые было бы легче взять под наблюдение иностранной разведке. К его совету прислушались, и 19 апреля 1974-го года было издано постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по ускорению развития молекулярной биологии и молекулярной генетики и … связанных с изучением физико-химических основ жизненных явлений. … микробиологии и биотехнологии».
24 апреля 1974-го года был подписан приказ о создании «Биопрепарата», проекта, объединившего несколько десятков научных учреждений, как уже существующих, так и созданных специально. Одним из таких учреждений стал Второй военно-биологический институт, расположенный в Свердловске-19, закрытом военном городке на территории Свердловска.
***
Институт создали на базе других научных учреждений в 1949-м году. На тот момент Свердловск был небольшим городом. Территорию вокруг института и вовсе окружал лес.
Позже рядом построили мясокомбинат, жирокомбинат и другие предприятия. Через 30 лет, в 1979-м году, институт оказался посреди крупного промышленного города.
В то время территория Свердловска-19 составляла около 200 гектаров. Городок делился на три зоны: жилую, предварительную зону и особую зону. К началу 90-х население городка составляло около 7 000 человек. На территории имелись школы, стадион и парк — все условия для комфортной жизни и работы, учитывая высокую зарплату (600-700 рублей) с надбавками за вредность. Лаборатории, хранилища и оборудование расположились на территории третьей зоны, частично под землей [27].
До 1972-го года в институте занимались изучением ботулотоксина и сибирской язвы (Bacillusanthracis). Согласно словам академика Бургасова [26], позже приоритет отдали сибирской язве, так как «наша разведка купила американский план использования сибирской язвы в военных целях».
Выброс произошёл в четырёхэтажном здании, находящемся в спецзоне. Помещения классифицировались по зонам, нумерация которых зависела от концентрации патогенов: третья зона являлась наиболее опасной. [13]
На четвёртом этаже здания находилась система кондиционирования (зона 1). На третьем — небольшие ферментаторы (до 1 м3); большие, объёмом до 50 м3—на втором. Второй и третий этажи относились ко второй зоне. На первом этаже располагались сепараторы, отделяющие биомассу от ферментационной смеси. В подвале биомасса смешивалась с различными реагентами. При помощи системы распылительной сушки образовавшийся препарат делали сухим. Сухой препарат измельчался до пылеобразного состояния (менее 5 микрон) и хранился в цистернах из нержавеющей стали. И первый этаж, и подвал относились к третьей зоне. Сушка и измельчение спор —опасный процесс, так как при этом образуется немало опасной пыли, потому здание было герметичным. Воздух для сушки удалялся через вытяжную вентиляцию через систему кондиционирования и после трех фильтров попадал наружу. В то время в составе производственной бригады работало около 40 человек под руководством подполковника Николая Чернышова [10,15].
Если есть сомнения в том, когда же произошёл выброс (ночью 2 апреля или днём 3 апреля), то в его причинах практически не приходится сомневаться. Как уже было сказано выше, воздух от системы сушки проходил наружу через три фильтра. Первый из них рассчитан на относительно крупные частицы, два последующих являлись высокоэффективными воздушными (HEPA) фильтрами. Они должны были задерживать все частицы, размеры которых превышали 0,3 микрона. Так как размер спор сибирской язвы составляет от 1 до 3 микрон, то этого должно было хватить для надёжной защиты.
2 апреля дневная смена убрала два фильтра для малых частиц, чтобы проверить их эффективность. Фильтры заменены не были. Согласно показаниям смены, они предупредили центр управления, что до замены фильтров систему распылительной сушки нельзя использовать (впрочем, по некоторым данным, оператор забыл оставить запись в журнале). Однако пришедшая на замену ночная смена снова занялась производством спор, без замены фильтров. Они осознали, что что-то не так, лишь, когда первый фильтр вышел из строя из-за перегрузки, вызванной неожиданным падением давления в системе кондиционирования.
Смена немедленно прекратила всю работу, однако в течение трёх часов споры сибирской язвы разносились над Свердловском. Впрочем, в исследовании [15] путём анализа метеорологических данных, проведения интервью с очевидцами и пострадавшими доказывается, что, вероятнее всего, событие произошло днём.
После того, как смена осознала, что произошло, они тут же уведомили администрацию о случившемся. Администрация, в свою очередь, сообщила о произошедшем в Москву. К сожалению, было невозможно поделиться информацией с местными санитарными органами, так как это бы нарушило режим строжайшей секретности.
4 апреля появились первые жертвы. Их привозили в поликлинику № 24, а когда там закончились места — в поликлинику № 20 на Химмаше. Врачи ставили диагноз «пневмония»: учитывая сильнейшую боль в груди (практически сравнимую с болью при инфаркте), сложно было предполагать что-то иное.
Главный врач больницы № 24, Маргарита Ильенко [25]:
— Стационара тогда у нас действительно не было, лечили в тесноте. И такой наплыв больных оказался совершенно неожиданным, часть из них мы поэтому повезли в «двадцатку». И вдруг оттуда мне звонит главный врач Яков Клипницер:
— Слушай, Ильенко, у нас тут двое «твоих» умерли…
Я опешила:
— Как? А диагноз?
— Похоже на пневмонию…
Через некоторое время — снова звонок. Клипницер:
— Маргарита Ивановна, я в панике: еще трое скончались!
— Да от чего?
— Токсическая пневмония…
Честное слово, аж пот прошиб. Ведь если эта болезнь не затянута, нет других осложнений, «накладок», то летальных исходов от пневмонии практически нет, что, думаю, любому подготовленному медику хорошо известно.
А тут почти мгновенная, тяжелейшая форма! Причем люди умирали от странного легочного кровотечения. И тогда меня вдруг осенило: господи, да это же какая-то инфекция!..
Но какая?
Отчёт разведывательного управления министерства обороны США [5] дополняет клиническую картину:
Среди симптомов был высокий жар (40° С), посиневшие уши и губы, удушье и проблемы с дыханием. Они умерли в течение 6 или 7 часов, и вскрытие выявило сильный отёк лёгких, а также симптомы серьёзной интоксикации.
Через какое-то время поставили диагноз: «сибирская язва». Вполне возможно, не без подсказки… Пациентов перевезли в городскую клиническую больницу № 40, в отдельное крыло. Следует отметить, что выделяют три основные формы сибирской язвы: кожную, желудочно-кишечную и лёгочную (ингаляционную). У них различается клиническая картина и прогноз[8]:
Как видно, лёгочная форма сибирской язвы является крайне опасным заболеванием даже в современных условиях. Диагностировать и вылечить её очень непросто, и каждая минута промедления смертельно опасна: если не начать лечение новыми антибиотиками через 48 часов после заражения, то смертность будет стопроцентной [24]. К счастью, эта форма практически никогда не передаётся от человека к человеку.
Тем не менее, в местных газетах уже 13 апреля появились публикации, предупреждающие об опасности сибирской язвы при употреблении мяса заражённых животных, очевидцы вспоминают о плакатах «Кипятите молоко!». На Вторчермете мыли стены домов и тротуары, перекладывали асфальт (на глубину в полметра), отстреливали бродячих собак и кошек. В том же отчёте [5] Министерства обороны США указывается, что врачам давалось указание сверху:
Через 6 дней после первого случая болезни источник [информации] и другие доктора из разных больниц были собраны районным эпидемиологом [скорее всего, имеется в виду Чкаловская СЭС — прим. переводчика]. Число смертей быстро росло, и источник оценивал их количество на тот момент в 40. Эпидемиолог сообщил об эпидемии сибирской язвы и прочитал доклад о заболевании. Он утверждал, что заболевание было вызвано незаконным забоем коровы, больной язвой, в городе, расположенном в 10 км на северо-восток от Свердловска. Он сказал, что говядина была продана в микрорайоне, где произошли смертельные случаи. Присутствующие врачи не поверили, так как смерти были вызваны лёгочной формой сибирской язвы, а не желудочно-кишечной или кожной, которые бы скорее наблюдались при употреблении говядины, заражённой сибирской язвой, или прикосновением к ней.
Постепенно разведка США получала новую информацию (включая спутниковые снимки) и обнаружила явные признаки серьёзного происшествия. Около городка поставили КПП (очевидно, дополнительно к уже присутствующим), также были замечены дегазационные машины. Выяснилось, что министр обороны СССР (Андрей Гречко) посетил город вскоре после выброса.
Приблизительно с 20-х чисел апреля началась вакцинация населения. К сожалению, сложно точно сказать, что именно содержалось в вакцинах. По одним данным, это была стандартная вакцина, которая всегда ставилась работникам мясокомбината. С другой стороны, опрошенные жители микрорайона Химмаш (он находится в 6 километрах от Свердловска-19) утверждают, что прививка, поставленная им, практически у всех вызывала высокий жар, до 40°С. Некоторых даже отвозили в больницу. Вряд ли стандартная, опробованная вакцина могла вызвать столь нежелательные эффекты.
По официальным данным, заболели 96 человек, 64 из которых погибли. Большую часть составляли мужчины. С одной стороны, это логично, так как большая часть пострадавших работала на различных промышленных предприятиях, с другой стороны — есть вероятность, что этот тип язвы был рассчитан на мужчин призывного возраста.
Американская разведка [3] и другие источники утверждали, что Союз создал особый, более мощный штамм сибирской язвы (штамм 831) [2]. В пользу этого говорит высокая смертность и очень короткий инкубационный период. Однако почему же боевой штамм привёл к смерти приблизительно семидесяти людей, а не выкосил город напрочь?
Согласно метеорологическим данным [15], 2 апреля, с 4 утра до 19 часов вечера, преобладал северо-западный ветер. Территория Свердловска в этом направлении тогда не была густо заселена, в основном там стояли небольшие одноэтажные домики, сохранившиеся до сих пор.
Красными точками на карте слева обозначено местонахождение погибших. Жёлтым помечено (сверху вниз): 19-й военный городок, 32-й военный городок, завод керамических изделий. На карте справа видно, что из-за направления ветра споры попали в малонаселённую часть пригорода. Буквами помечены места смерти скота.
Если бы выброс произошёл в другое время, при других метеорологических условиях, последствия могли бы быть намного тяжелее и опаснее [19]. Если в изолированных районах удалось эффективно и скрытно провести профилактические меры, и пусть и не разрядить обстановку, но хотя бы не дать разгореться панике, в районах с высокой плотностью населения этого бы не удалось сделать.
Часто возникает вопрос, почему персонал военных городков практически не пострадал. Есть несколько версий:
1. Вытяжная труба была высокой, и выброс произошёл на безопасном расстоянии от поверхности земли;
2. Все сотрудники 19-го военного городка были привиты от сибирской язвы;
3. Все сотрудники 19-го и 22-го военного городка получили профилактические антибиотики [13]. Однако последующие исследования [24]показали, что для гарантированного предотвращения болезни необходимо двукратное внутривенное ежедневное введение антибиотиков в течение 60 дней.
Производство штамма прекратили, а в 1984 году — перенесли в Степногорск [13]. Все врачебные документы и образцы тканей изъяли. Погибшие были похоронены в 15-м секторе Восточного кладбища. Гробы засыпали хлорной известью. Место выбрали не случайно, глинистая почва в какой-то мере предотвращает размывание водой.
Какой же итог случившемуся подводят учёные? Мы связались с американским профессором Реймондом Жилинкасом, специалистом по биологическому оружию с 33-летним опытом, соавтором книги The Soviet Biological Weapons Program: A History, которая писалась в течение 11 лет:
Свердловское происшествие совпало ещё с двумя важными событиями: подписанием Договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-II), регулирующего количество ядерного вооружения, как у США, так и у СССР.
Одной из причин, почему договор так и не был ратифицирован (хотя условия его и соблюдались), являлся ввод советских войск в Афганистан. Однако второй причиной, вероятно, являлось случившееся в Свердловске. Это косвенно подтверждают и слова профессора Милтона Лейтенберга, занимающегося вопросом контроля вооружений с 1966-го года, старшего научного сотрудника института оборонных и международных исследований Мэриленда, главного автора фундаментального труда о советской биологической программе, над которым он работал с 1991 года.
Член палаты представителей от демократической партии Лес Аспин, последовательный и давний сторонник ратификации советско-американского соглашения, заявил [9]: «Будущее контроля вооружений будет висеть на волоске, пока мы не получим полные, точные сведения о том, что произошло в Свердловске».
На протяжении практически 10 лет с момента вспышки США и Советский Союз постоянно обменивались различными заявлениями, которые кратко можно свести к следующему: США не настаивали на том, что Союз нарушил Конвенцию, но, тем не менее, желали бы получить подробную информацию и отправить комиссию для проверки. Советские дипломаты отвечали, что эпидемия была вызвана естественными причинами, поэтому говорить здесь не о чем. Даже эпоха гласности не повлияла на их позицию.
Однако всё поменялось в октябре 1989 года. Александр Пасечник, руководитель Института сверхчистых биологических препаратов, входившего в «Биопрепарат», во время рабочей поездки во Францию обратился в британское посольство [4], где заявил о желании получить политическое убежище. (Позже он работал в центре прикладной микробиологии при министерстве здравоохранения Великобритании. Скончался от инсульта в 2001 году)
Уже 19 декабря 1989-го года в Союзе подготовили следующий отчёт [1]:
В связи с запросом министерства иностранных дел СССР изучить этот вопрос более детально, Комиссия Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным
вопросам (товарищ Белоусов И. С.), министр обороны СССР (товарищ Моисеев М. А.), министр здравоохранения (товарищ Чазов Е. И.) и Комитет Верховного Совета СССР по вопросам обороны и государственной безопасности (товарищ Беляков О.С.) счёл возможным подтвердить предыдущее заключение о естественной причине эпидемии, хотя практически невозможно полностью исключить возможность связи между эпидемией и происшествием на вышеуказанном предприятии.
По этой причине в дальнейшем рекомендуется придерживаться методических руководств из официальных материалов, предоставленных СССР Комитету по разоружению ООН, а именно:
— Эпидемиологический анализ подтвердил естественную причину вспышки;
— 44-й НИИ министерства обороны СССР занят в сфере проблем военной эпидемиологии, включая обеззараживание военной техники в заражённых областях; предприятие не связано с разработкой биологического оружия;
— До 1985-го года существующие здания и сооружения использовались для производства химических веществ, используемых для защиты войск от биологического оружия; в настоящее время оборудование демонтировано, и переоборудовано для хранения имущества Главного военно-медицинского управления Министерства обороны СССР.
В настоящее время в текущих обстоятельствах визит международной комиссии на место эпидемии не кажется необходимым. Товарищ Зайков Л.Н. согласен с таким решением.
Н. Шахов, глава оборонного отдела ЦК КПСС, 19 декабря 1989 г.
Однако затем СССР вернулся к политике умолчания.
Пожалуй, впервые вслух о советском биологическом оружии заговорил Ельцин. 29 января 1992 года он упомянул [23] о «задержке в исполнении» Конвенции о запрете биологического и токсинного оружия.
Вскоре после этого в интервью американскому каналу ABS [22] Ельцин отказался отвечать на вопрос журналистки Барбары Уолтерс, изготавливает ли «прямо сейчас» Россия «химическое и биологическое оружие», и лишь ответил, что «в ближайшие несколько месяцев мы собираемся предпринять шаги по прекращению такой деятельности, в соответствии с международными соглашениями о химическом и биологическом оружии».
В апреле 1992 года Ельцин подписывает закон «Об улучшении пенсионного обеспечения семей граждан, умерших вследствие заболевания сибирской язвой в городе Свердловске в 1979 году». Однако получить компенсацию согласно нему не получится. Факт гибели пострадавших от выброса на предприятии не подтверждён законодательно, а причиной смерти по документам является пневмония.
К тому же, документы были изъяты КГБ. Собственно, многие исследования удалось провести лишь потому, что два доктора на свой страх и риск сохранили некоторые данные и даже гистологические образцы.
После откровенных ельцинских высказываний всё снова затихло. Включился стандартный режим Deny everything. И если вглядеться в то [21], что было создано ещё в 80-е, становится по-настоящему страшно. Всплывает древняя фобия, в наше время уже почти забытая:
(Сергей Попов — бывший сотрудник института «Вектор», входящего в «Биопрепарат», в 1992 году переехал в Великобританию, ныне работает в университете Джорджа Мейсона, США)
Сергей Попов: Позвольте привести ещё один пример идеи нового биологического оружия, находящегося в разработке в момент моего отъезда из России. Представьте себе чуму, содержащую полную копию вируса. Вы рассчитываете, что людей, заражённых генетически модифицированными штаммами чумы, будут лечить от чумы. Но лечение антибиотиками на самом деле ухудшит состояние пациента, из-за срабатывания вируса из копии, вызванного антибиотиками. Вирусная инфекция в комплекте к бактериальной инфекции — это ситуация, с которой вы никогда не сможете по-настоящему справиться.
Homeland Defense Journal: То есть, пока вы не убьёте бактерию, вам не придётся иметь дело с вирусом?
Сергей Попов: Нет, не придётся.
Я отправился в 15-й сектор Восточного кладбища. Это действительно самый заброшенный и забытый уголок. Зима на Урале никак не может уйти, и за могилами почти не ухаживают. Старые листья вперемешку с чуть талым снегом покрывают всё пространство: нет здесь никакого памятника или даже таблички. А на могилах — из той самой желтоватой уральской глины — зачастую даже нет плит. Никого из погибших в апреле 79-го, 35 лет тому назад, найти не удаётся. Кладу цветы на могилу с датой смерти, нарисованной фломастером.
Прокляты и забыты, как и всегда. Конечно, катастрофы случаются в любой стране, при любом строе и правителе. Конечно, это не значит, что нужно закрыть все НИИ.
Но людей, погибших такой смертью, нельзя бросать, как прокажённых и зачумленных, в самый дальний угол. В этом и есть разница между механистичным советским и живым, трепещущим, русским.
Русские помнят своих мёртвых. Русские помнят своих живых. Русские своих не бросают.
***
Библиографический список
1. Alexandrova Natalia.,Hoffman David. Hoover Institution of War, Revolution and Peace, Stanford, California.
2. Alibek Ken., Handelman Stephen. Biohazard: The Chilling True Story of the Largest Covert Biological Weapons Program in the World—Told from Inside by the Man Who Ran It, 2000.С. 87-88
3. CIA Intelligence Report, BIOLOGICAL WARFARE – USSR: Additional Rumors of an Accident at the Biological Warfare Institute in Sverdlovsk. 10/15/79. Top Secret. С. 2.
4. Coen Bob., Nadler Eric. Dead Silence: Fear and Terror on the Anthrax Trail. 2009. С. 119-120
5. Defense Intelligence Agency, Chemical and Biological Warfare Capabilities – USSR (U), Report DST-1600S-034-76-SUP, 1977. С. xxiii. (Secret)
6. Domaradskij I. V., Orent Wendy. Biowarrior: Inside the Soviet/ Russian Biological War Machine, 2003, с. 131, 134.
7. Feith, Douglas. J. New Technology and Biological Warfare: Testimony by Deputy Assistant Secretary of Defense for Negotiations Policy Douglas J. Feith before the Subcommittee on Oversight and Evaluation of the House Permanent Select Committee on Intelligence, Aug. 8, 1986.” Defense Issues 1, no. 60, September 8, 1986.С. 1– 3.
8. Friedewald, Vincent. Clinical Guide to Bioweapons and Chemical Agents, 2008.
9. Gelb Leslie H.Keeping an Eye on Russia: A Mysterious Event in Sverdlovsk Has Raised Serious Doubts about Arms-Treaty Surveillance, New York Times Magazine, November 29, 1981.
10. Guillemin Jeanne. Anthrax: The Investigation of a Deadly Outbreak, 1999.
11. Guillemin Jeanne. Biological Weapons: From the Invention of State-Sponsored Programs to Contemporary Bioterrorism, 2006. С. 126
12. Kucewicz, William. “Lead Scientist in a Scourge Search,” Wall Street Journal, May 1, 1984. С. 34.
13. Leitenberg Milton., Zilinskas Raymond A. The Soviet Biological Weapons Program: A History, 2012.
14. Mack John E. The Perception of U.S.-Soviet Intentions and Other Psychological Dimensions of the Nuclear Arms Race, American Journal of Orthopsychiatry, Vol. 52 No. 4, 1982. С. 590-599.
15. Meselson M, Guillemin J, Hugh-Jones M, et al., «The Sverdlovsk anthrax outbreak of 1979», Science 266 (5188), 1994. С. 1202–8
16. Office of the Secretary of the Army, “Information for Members of Congress: U.S. Army Activities in the U.S. Biological Warfare (BW) Program,” Washington, 1977.
17. Shemyakin M. M., Ovchinnikov Yu. A. Institute of Bioorganic Chemistry, “History of Institute of Bioorganic Chemistry,” 2009– 2011.URL: http:// www.ibch.ru/ en/ about/ history (датаобращения: 26.04.2014).
18. Sutton, Victoria. The Things That Keep Us Up at Night: Reel Bio Horror, 2014.С. 3.
19. Wilkening, Dean A. Sverdlovsk revisited:modeling human inhalation of anthrax, PNAS, 103, 2006. С.7589-7594
20. Williams Mark. “Interview with Serguei Popov,” at George Mason University, January 3, 2005.
21. Wolfinger Kirk. Interviews With Biowarriors: Sergei Popov, NOVA Online, 2001.
22. Ельцин Б. ABCNews, 20/ 20, 31 января, 1992.
23. Ельцин Б.Московскаятелерадиокомпания, Останкино, 29 января 1992 года,
24. Лобзин Ю.В., Волжанин В.М., Захаренко С.М. Сибирская язва,Клиническая микробиология и антимикробная химиотерапия № 2, Том 4, 2002.
25. Парфёнов С. Смерть из пробирки, Урал, № 3, 2008.
26. Семенов Андрей. «СибирскаяязвавСвердловске-19. EeтайнузнаюттолькопрезидентБорисЕльцининашсобеседникакадемикРАМНПетрБургасов», Медицинскаягазета, 24 июня 1998 года. С. 4.
27. Усачёва, 1992.
28. Юрий Анатольевич Овчинников. Жизнь и научная деятельность. // М., Наука, 1991. — 255с.
Также читайте: Что было в Чернобыле: рассказ о крупнейшей радиационной катастрофе XX века
