Четыре дня до войны

Война!

Дмитрий Бастраков для спецпроекта «Спутник Первой мировой»

sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой – sputnikipogrom.com/ww1 – спутник первой мировой –

Мы на сто лет состарились, и это
Тогда случилось в час один:
Короткое уже кончалось лето,
Дымилось тело вспаханных равнин.

Вдруг запестрела тихая дорога,
Плач полетел, серебряно звеня.
Закрыв лицо, я умоляла Бога
До первой битвы умертвить меня.

Из памяти, как груз отныне лишний,
Исчезли тени песен и страстей.
Ей — опустевшей — приказал Всевышний
Стать страшной книгой грозовых вестей».

Анна Ахматова, «Памяти 19 июля 1914»

Реклама нижегородского ресторана «Германия» в утренней газете от 19 июля (1 августа). Уже через несколько часов вывеска «Германия» будет грубо и показательно закрашена чёрной краской самим же владельцем заведения Скалкиным

Бесчисленные манифестанты, уже неделю не уходящие с улиц русских городов, мобилизующиеся солдаты и десятки тысяч граждан, занимающих очереди в сборные пункты добровольцев, ещё не знают об объявлении России войны. Даже для многих из них эта новость станет полной неожиданностью.

Не знает и Государь — до последнего надеющийся на мир, Николай в этот день обменивается последними телеграммами с кайзером.

Кайзер — Императору:

Благодарю за твою телеграмму. Вчера я указал твоему правительству единственный способ избежать войны. Хотя я запросил ответ к сегодняшнему полудню, никакой телеграммы от моего посла, подтверждающей ответ твоего Правительства, мне ещё не пришло. Поэтому я вынужден был мобилизовать свою армию. Немедленный, точный, ясный утвердительный ответ твоего Правительства — вот единственный способ избежать бесконечных невзгод. Увы, пока я такового не получил, а значит, я не в состоянии говорить по существу твоей телеграммы. По большому счёту я должен попросить тебя немедленно приказать твоим войскам ни в коем случае не предпринимать ни малейших попыток нарушить наши границы. Вилли».

Николай — Вильгельму:

Получил твою телеграмму. Понимаю, что ты должен объявить мобилизацию, однако желаю получить от тебя ту же гарантию, какую я дал тебе, что эти меры не означают войны и что мы продолжим переговоры ради блага наших стран и всеобщего мира, столь дорогих нашим сердцам. Наша давняя крепкая дружба должна, с Божьею помощью, предотвратить кровавую бойню. С нетерпением и верою в тебя жду ответа. Ники».

Двое последних европейских императоров и любезных друзей и родственников, Вильгельм и Николай

Ответ был получен уже в виде вручения ноты об объявлении войны.

Министр иностранных дел Российской империи Сазонов Сергей Дмитриевич вспоминает этот исторический момент:

Этот шаг, последний и бесповоротный, был совершен Германией в субботу 1 августа. В 7 часов вечера ко мне явился граф Пурталес и с первых же слов спросил меня, готово ли русское правительство дать благоприятный ответ на предъявленный им накануне ультиматум. Я ответил отрицательно и заметил, что, хотя общая мобилизация не могла быть отменена, Россия, тем не менее, была по-прежнему расположена продолжать переговоры для разрешения спора мирным путем.

Граф Пурталес был в большом волнении. Он повторил свой вопрос и подчеркнул те тяжёлые последствия, которые повлечет за собою наш отказ считаться с германским требованием отмены мобилизации. Я повторил уже данный ему раньше ответ. Посол, вынув из кармана сложенный лист бумаги, дрожащим голосом повторил в третий раз тот же вопрос. Я сказал ему, что не могу дать ему другого ответа. Посол, с видимым усилием и глубоко взволнованный, сказал мне: „В таком случае мне поручено моим правительством передать вам следующую ноту“. Дрожащая рука Пурталеса вручила мне ноту, содержащую объявление нам войны. В ней заключалось два варианта, попавшие по недосмотру германского посольства в один текст. Эта оплошность обратила на себя внимание лишь позже, так как содержание ноты было совершенно ясно. К тому же я не имел времени в ту пору подвергнуть её дословному разбору.

После вручения ноты посол, которому, видимо, стоило большого усилия исполнить возложенное на него поручение, потерял всякое самообладание и, прислонившись к окну, заплакал, подняв руки и повторяя: „Кто мог бы предвидеть, что мне придётся покинуть Петроград при таких условиях!“ Несмотря на собственное моё волнение, которым мне, однако, удалось овладеть, я почувствовал к нему искреннюю жалость, и мы обнялись перед тем, как он вышел нетвердыми шагами из моего кабинета».

Германский посол граф Пурталес

Великая война началась.

Петербургское телеграфное агентство получает со всех концов России телеграммы о происходящих больших манифестациях, население с пением „Спаси Господи“ и народного гимна проходит по улицам городов и селений. Подъём народного духа необычайный. Сословные и общественные учреждения повергают к стопам Императора чувство верноподданнических преданностей готовности до последней капли крови защищать Царя».

Манифестанты в день объявления войны на Аничковом мосту, Санкт-Петербург. Фото 1/4
Манифестанты у Аничкова дворца, 19 июля (1 августа) 1914 года. Фото 2/4
Манифестанты у торгового дома «Фридлендер» на Невском проспекте. Фото 3/4
Манифестанты проходят по Дворцовой площади. Фото 4/4

Русская общественность всё ещё не знает о начале войны, дневные и вечерние выпуски газет разрывает пока лишь новость о германском ультиматуме, выдвинутом накануне. Империя прекрасно осознаёт, что несправедливые требования Германии выполнены не будут. Народ ясно чувствует неизбежность войны, с замиранием сердца продолжая следить за развитием событий. В умах для многих война уже наступила. Её уже называют «Великой Отечественной» и даже «последней», Империя переполнена слухами и страшными прогнозами, ни один из которых и близко не смог приблизиться к реальному масштабу грядущей катастрофы.

Василий Васильевич Розанов — один из немногих, кто узнаёт о начале войны этим же вечером:

Напор германских племен на славянские — завершился: Германская империя объявила войну Русской империи. Исполин пошел на исполина. За нашей спиной — все славянство, которое мы защищаем грудью. Пруссия ведет за собой всех немцев — и ведет их к разгрому не одной России, но всего славянства. Это — не простая война; не политическая война. Это борьба двух миров между собой.

Да не будет малодушного между нами. Сейчас одна мысль: об единстве, крепости духа, твердом стоянии перед врагом. Будем все как один человек, будем как в войну 12-го года. Это — вторая „отечественная“ война, это — защита самых основ нашего отечества. Забывшаяся Германия видит, и всегда видела, главное ограничение своего могущества и необузданных притязаний в могуществе России и силе духа ее армии.

Германия повторила в объявлении войны России тот жест, какой сделала Австрия в отношении Сербии перед войной. Что это значит? Не хотела ли Германия выразить этим, что она смотрит на Россию и уважает Россию не более и не иначе, чем Австрия — маленький славянский народ? Ближайшие недели и месяцы покажут, так ли всепобедителен немец, как он представляется самому себе.

Мужайся, русский народ! В великий час ты стоишь грудью за весь сонм славянских народов, — измученных, задавленных и частью стертых с лица земли тевтонским натиском, который длится уже века. Если бы была прорвана теперь „русская плотина“, немецкие воды смыли бы только что освобожденные русскою кровью народы Балканского полуострова…

Да пошлет Бог свое благословение на нашего Государя и на нашу Родину в ее великом и правом деле!»

Высочайший манифест об объявлении войны, выход Императора к народу, экстренные выпуски газет и листовок, ещё больший размах гражданских манифестаций — всё это завтра.