Дамы и господа, этот премиум-материал публикуется в открытом доступе. Если текст вам понравится, поблагодарить наше скромное издание можно по ссылкам в самом низу страницы. Приятного чтения!

ервая Мировая чаще всего ассоциируется с грандиозными позиционными боями. На ее главных театрах основное содержание действительно было таково, но на периферии в это время происходили истории, не лишенные даже духа авантюры. Многие слышали о Лоуренсе и его азиатских эскападах, о похождениях Леттов-Форбека в Африке. Наша история происходит тоже на периферии – в Индийском океане.

Лето 1914 года легкий крейсер «Эмден» встретил в порту Циндао — германской колонии в северном Китае. Немцы оборудовали себе кусочек родины с пивоваренным заводом, музеем Мекленбурга и тщательной планировкой улиц, в общем, устроились всерьез и надолго. Но главным делом, конечно, было создание морской базы для Восточно-Азиатской крейсерской эскадры адмирала фон Шпее. Интересы Германии на Тихом океане блюли два броненосных и три легких крейсера, а также различные транспортные и вспомогательные суда.

Что собой представлял главный герой повествования? Это был относительно новый легкий крейсер, 1910 года постройки. Его спуск на воду мог и не состояться из-за недостатка средств, но на доводку корабля собрало деньги население города Эмден, что в Восточной Фризии, и в честь патриотического порыва достроенный крейсер получил свое название.

В Циндао крейсер стоял с самого начала службы. К началу войны экипаж уже имел нечто вроде боевого опыта: «Эмден» использовали как канонерку при подавлении одного из китайских восстаний. Капитан второго ранга Мюллер был одним из командиров кораблей, лично отобранных адмиралом Тирпицем, а экипаж был очень хорошо подготовлен и даже выигрывал соревнования флотских артиллеристов. В общем, это было весьма недурное судно, однако в конструкции изначально имелся недостаток: его основное вооружение составляли восемь 105-мм орудий, а английские суда того же ранга имели 152-мм пушки, и это обстоятельство еще сыграет свою роль в судьбе крейсера. Впрочем, пока «Эмден» не имел случая опробовать свои орудия на кораблях противника.

За несколько дней до начала войны эскадра – все боевые корабли, кроме «Эмдена» — ушла в плавание к Самоа. 30 июля Мюллер, не получая указаний от Шпее, принял самостоятельное решение идти в море. Сообщение об открытии боевых действий застало его уже в пути. Здесь немецкий капитан впервые проявил те качества, которые сделали его корабль легендой: Мюллер начал охоту на «купцов» по собственному почину. Первой его жертвой стал – увы – русский пассажирский пароход «Рязань». На «Рязани» Мюллер опробовал технологию, которую позже будет применять все время. Запримеченному судну отправляют сигнал «Немедленно остановиться. Не подавать радиосигналов», затем на него высаживается абордажная команда, берущая под контроль рацию и важные посты. Надо отметить, «Рязань» оказалась строптивее большинства жертв «Эмдена», остановилась только после серии предупредительных выстрелов и слала по радио сигналы «SOS», пока абордажники не вломились в радиорубку. Вернувшись в Циндао, Мюллер отправил экипаж и пассажиров «Рязани» домой по железной дороге, саму «Рязань» начали переделывать во вспомогательный крейсер (пушки для этого сняли со старого крейсера «Корморан»). Что характерно, к моменту возвращения «Эмдена» в Циндао слухи ходили о захвате крейсера «Аскольд», а вовсе не мирного пассажирского парохода.

Тем временем «Эмден» начал готовиться к рейду, из которого возвращение в Циндао уже не планировалось. Рабочие прачечной, китайцы, отказались идти в плавание, боясь за собственные жизни. Их старшина посулил им прибавку к жалованию и вынудил остаться, но вот сам сбежал. Прачка по-китайски звучит как «си-и-ди», поэтому экипаж называл трех оставшихся на борту «Сиди-айн», «Сиди-цвай» и «Сиди-драй». В конечном счете из-за гибели документации от этих людей не осталось даже имен, прозвища же известны со слов выживших членов команды.

В первые военные дни Циндао покинули почти все корабли, в порту осталось только несколько вспомогательных судов. Вскоре немецкая колония была осаждена японским флотом и сухопутными силами. Циндао продержался два с половиной месяца. За это время гарнизон успел потопить японский крейсер, но в ноябре немцы исчерпали возможности к сопротивлению и капитулировали. Эскадры там уже, разумеется, не было.

Между тем «Эмден» шел к точке рандеву с крейсерской эскадрой Шпее — острову Паган, одному из Марианских островов на Тихом океане, восточнее Филиппин. Кроме боевых кораблей, туда же пришел спутник «Эмдена», угольщик «Маркоманния». На этой стоянке Мюллер отправился на совещание к адмиралу Шпее и там изложил свое предложение. Кавторанг заметил, что при общем превосходстве противника в силах крейсерскую эскадру рано или поздно перехватят и утопят без особого вреда для неприятеля. Поэтому Мюллер предложил отправить «Эмден» в одиночное плавание по Индийскому океану для истребления торговли. Шпее эта идея особенно понравилась потому, что эскадра расходовала массу угля, а Мюллер собирался перейти на самообеспечение и попросил только оставить ему «Маркоманнию» в роли плавучего склада. 14 августа «Эмден» в сопровождении угольщика ушел пиратствовать.

Конец августа 1914 года. «Эмден» скользит по океану в режиме радиомолчания, чтобы не выдавать себя. С миром его связывает только прием чужих передач. Но не всему, что несут радиопередачи, можно верить. Обе стороны безбожно пропагандируют и преувеличивают свои успехи; одну из новостей о сражении англичан с немцами пустила американская сторона ради манипуляций на рынке ценных бумаг.

Между Явой и Суматрой старпому, кап-лейтенанту фон Мюке, пришла недурная идея. «Эмден» нес три дымовых трубы, на английских же крейсерах обычно было или две, или четыре. Поэтому ради маскировки из дерева и парусины соорудили еще одну трубу, фальшивую. Теперь при большой дистанции или плохом знании силуэтов его можно было перепутать с крейсером типа «Веймут» или «Чэтэм». Главное было не натолкнуться на настоящий английский крейсер: противники непременно потопили бы поддельный «систершип».

Спокойствие было омрачено еще одной деталью. Среди разнообразных нейтральных голландских судов («Эмден» шел мимо нидерландских колоний) выделялся некий особый, летучий голландец, который призывал следовать за ним. «Подписывался» он закодированной аббревиатурой «КМД». Мюллер решил, что кто-то ловит его в капкан, и на сигнал не пошел. И правильно сделал, потому что его заманивал броненосный крейсер «Гемпшир», который при встрече своими 7,5-дюймовками просто изрешетил бы «Эмден». «Гемпшир» хорошо знали на «Эмдене», так как во время подавления восстания в Китае, ставшего для немецкого крейсера боевым крещением, они действовали бок о бок, а Мюллер и капитан «Гемпшира» Грант лично знали друг друга.

В начале осени крейсер благополучно пробрался в Индийский океан, где и началась его корсарская одиссея.

оздний вечер 8 сентября. Пароход на горизонте. «Остановите машины. Не пользуйтесь радио». Абордажная команда лейтенанта Лаутербаха идет брать приз. Ситуация оказывается двойственной. Трофей – греческий пароход «Понтопорос». Греция не участвует в войне, но корабль везет уголь для английского правительства. Как поступить с точки зрения международного права? Мюллер принимает соломоново решение. Уголь конфискуется, а нейтральному греку платятся деньги, чтобы он ходил за «Эмденом», пока тот будет использовать вражеский уголь.

Далее «Эмден» направился в Бенгальский залив. Восточное побережье Индии — Калькутта и Мадрас — обещали добычу. И она не замедлила появиться. Следующим трофеем стал английский «Индус» с грузом… разнообразной пищи. Захваченному пароходу открыли кингстоны, его экипаж отправили под замок на «Маркоманнию», а груз перекочевал на немецкую палубу.

Это был, наверное, самый приятный из призов «Эмдена». По словам офицеров, крейсер стал напоминать сельскую ярмарку. Ют был увешан ветчиной, на палубе возвышались горы шоколада, пустые резервуары забили коньяком. Мало того, «Эмден» теперь располагал целым стадом живого скота. Ранее на крейсере окотилась корабельная кошка, и теперь к стае из шестерых котофеев (их назвали по именам захваченных кораблей, и по палубе бегали Король Луд, Кабинга и Индус) добавились свиньи, коровы, куры, гуси, овцы, а позднее с одного приза сняли еще и антилопу. Кокам приходилось «соблюдать осторожность, чтобы не перекормить экипаж», а офицерам требовалось следить, как бы матросы не злоупотребили пивом и коньяком. В общем, прекрасна была пиратская жизнь.

Вскоре один за другим захватываются еще три «англичанина». Технология одна и та же: экипажи на «Маркоманнию», корабли на дно. Обилию англичан не надо удивляться: каждое третье судно в море в те времена – английское. Тем более, «Эмден» действовал вблизи Калькутты – британской колонии. Затем попадается нейтрал – итальянский пароход. И снова корабль Антанты. «Английский? – Нет, британский!». Странный ответ получил объяснение быстро: британским судном считал себя шотландец с грузом локомотивов и автомобилей. На дно идет и корабль, и груз. В конце концов на очередной трофей, пароход «Кабинга», пересаживают всех пленных и отпускают. Английские моряки успели пережить много неприятных часов, ожидая, что их просто утопят, чтобы не кормить, и такое благородство вызывает на борту «Кабинги» взрыв ликования.

Экипаж «Эмдена» был сыт и доволен, но тревожился от недостатка информации. Все газеты были трофейными и, естественно, сообщали об успехах союзников. Старпом Мюке, исполнявший функции замполита, старался выудить из английских газет хоть что-то приятное для немецкого экипажа. Это было нелегким делом, но вовсе ничего не сообщать он не мог, иначе пошли бы деморализующие слухи. В конце концов Мюке разрядил обстановку, зачитав сообщение о потоплении в бою крейсера «Эмден», после чего экипаж расслабился, удостоверившись, что вражьи голоса лгут.

«Маркоманния» набирает уголь в нейтральных портах, «Эмден» ждет ее в условленных точках. Охота на купцов продолжается, но к этому моменту о немецком рейдере уже известно противнику. «Эмден» ищет целый выводок английских крейсеров, а также французские, японские, русские суда. Пока эти поиски безрезультатны, хотя старый знакомый «КМД» прошел буквально в двух шагах: радисты «Эмдена» в одну из ночей засекли его всего в десяти милях от себя. Примерно тогда же они смогли установить по данным радиоперехвата, что это все-таки «Гемпшир».

Ради разнообразия и для вящего ужаса Мюллер решает устроить диверсию уже против берега. Вечером 22 сентября «Эмден» подходит к гавани Мадраса. Это решение созрело у Мюллера еще и потому, что он слишком долго разбойничал в одном месте и опасался быть перехваченным. Несмотря на захваты судов, англичане были расслаблены долгим отсутствием опасности: последний раз в этих краях воевали в XVIII веке, и теперь ночной Мадрас был ярко освещен. Несомненно, береговые батареи ответят на долгий обстрел, а «Эмдену» негде в случае чего пополнить боеприпасы и отремонтироваться, поэтому нужна внезапная атака. В качестве цели Мюллер выбрал огромные цистерны Бирманской нефтяной компании. Комендоры «Эмдена» очень тщательно прицелились, чтобы не зацепить сам город. Стать героями английской пропаганды немцам не улыбалось. «Эмден» стоял в трех километрах от причала правым бортом к Мадрасу. Цистерны взяли классической «вилкой». Первый залп ушел с перелетом, второй дал недолет, а третьим, после новой поправки, ударили в цистерны. Обстрел нефтяных хранилищ, надо полагать, — зрелище увлекательное. Мадрас ярко осветило огромным столбом пламени из двух пробитых цистерн. Пять тысяч тонн нефти исчезло в огне и дыму. Береговые батареи запоздало открыли огонь, но «Эмден» ушел без повреждений, погасив прожектора.

Моральный эффект оказался серьезным. «Калькутта Кэпитал» писала: «Разрушения, нанесенные эффективными грабительскими экспедициями «Эмдена», очень удручают. Самые дикие слухи летают по базарам, как ураганы: ужасающая немецкая военно-морская эскадра собирается бомбардировать город. Даже на тех, кто не занят агитацией и не желает смущать правительство, успешные набеги «Эмдена » произвели глубокое впечатление. (…) Рассказы, передаваемые на улицах и базарах из уст в уста, совсем не льстят англичанам. Какая польза от анализа провалов немецкой военной стратегии, когда успехи и находчивость маленького крейсера позволили ему безнаказанно налетать на большие корабли и прямо демонстрировать населению, что могут сделать немцы? Нельзя отрицать продолжающуюся свободу действий «Эмдена». Англичане озлоблены и наполнены горечью, и для этого есть основания: у всех индусов, с которыми они контактируют, сложилось раздутое мнение о могуществе Германии. Заверения саибов, что Великобритания и ее союзники медленно идут к победе, с сомнением принимаются местным населением».

До сих пор на Шри-Ланке слово «эмден» означает «ловкий человек», «проныра».

Между тем «Гемпшир» на пару с японским крейсером «Тикума» оказался на маршруте «Эмдена» и вторично чуть не перехватил его. Помешало ему только то, что капитан Грант получил с бирманского берега радиограмму об обстреле порта (как потом оказалось, ложную, в панике радисты ошиблись) и на всех парах понесся к бирманским берегам ловить «Эмден». А «Тикума», получив сообщение, что «Гемпшир» идет перехватывать «Эмден» у берегов Бирмы, расслабился, остановился и начал неторопливо загружаться углем, так что рейдер прошел мимо беспечного ловца, оставив того кусать локти с досады.

Неделю спустя в Коломбо явились на пароходе «Грейфес» еще несколько сот моряков с разных английских купцов, перехваченных «Эмденом». Среди прочего рейдер обзавелся новым угольщиком: капитан Мюллер захватил английский «Бьюреск», насадив там новую команду. Это оказалось очень кстати, так как «Маркоманния» некоторое время спустя вместе с греком «Понтопорос» напоролась на противника и была потоплена. Грека-нейтрала уничтожить не могли, а вот немецкое судно ждал печальный финал.

Теперь Мюллер оказался перед новой проблемой. В тропических водах дно «Эмдена» обросло ракушками в такой степени, что это сказывалось на мореходных качествах. Для чистки нужна была какая-то стоянка. Для этого была выбрана небольшая английская колония, Диего-Гарсия, архипелаг Чагос, значительно южнее Индийского полуострова. В разведывательном бюллетене, которым располагал Мюллер, было указано, что порта в этой колонии нет, радиостанции тоже, вооружения не имеется, два раза в год заходит корабль, покупает пальмовое масло и продает товары для нужд поселенцев. То, что нужно. Риск наткнуться на какой-нибудь английский «Ярмут» минимален.

3 октября «Эмден» входит в гавань Диего-Гарсии. Мюллер ожидал чего угодно, но не того, что случилось. Жители толпой встречают немецкий крейсер, британский губернатор тепло приветствует Мюллера. «Мы счастливы принять вас». Война длится уже два месяца, но на острове понятия не имеют, что произошло в Европе. Мюллер не стал разочаровывать добродушного губернатора. Нет, у нас тоже нет новостей. Мы в кругосветном плавании, поэтому корабль такой помятый. Да, мы с удовольствием подарим вам эти сигары, а наш корабельный механик починит вашу моторную лодку. Хотите еще виски?

Через несколько дней после ухода «Эмдена» в бухту ворвался наш старый знакомый, капитан Грант на «Гемпшире». Тропическое небо услышало очень много моряцких проклятий, но было уже поздно.

Возвращаясь в восточную часть Индийского океана, «Эмден» захватил еще несколько судов. Один из трофеев оказался древним разваливающимся плавучим корытом, делавшим по четыре узла. Его капитан был только рад и сердечно благодарил Мюллера за избавление от этой рухляди, благо деньги за рейс он взял авансом. На другом судне у одного из офицеров объявился знакомый. Вернее, знакомая. На грузовике «Троил» (медь, резина, цинк, 7,5 тысяч тонн водоизмещения) оказалась пассажирка, знающая лейтенанта Лаутербаха, командира эмденовской абордажной команды. Лаутербах до войны командовал пассажирским лайнером, и леди его хорошо помнила по круизу. От происшедшего дама была в восторге: романтичный корсар пленяет девушку в открытом море…

А вот капитан «Троила» был в бешенстве. Ему в Коломбо посоветовали отклониться на тридцать миль от обычного маршрута, чтобы не попасться «Эмдену», он послушно отклоняется и встречает «Эмден» именно на новом маршруте.

К этому моменту «Эмден» сопровождала толпа из пяти трофеев. Мюллер поступил как обычно: корабли отправились на морское дно — все, кроме одного, отпущенного с людьми.

«Эмден» шел на восток. Обстановку тропического рая омрачало одно обстоятельство — невозможность нормально помыться. В «вороньем гнезде» сидели «искатели облаков» и, обнаружив на горизонте тучу, они немедля меняли курс корабля, после чего экипаж наслаждался единственным доступным душем.

Теперь настало время для самой печальной части повествования. Тут уж из песни слов не выкинешь. У берега Малайзии есть небольшой остров Пенанг, порт которого союзные корабли использовали для заправки и ремонта. Мюллер решил ударить по гавани, поймав какой-нибудь крупный корабль внезапной атакой.

28 октября на техобслуживании в бухте Пенанга находился русский легкий крейсер «Жемчуг». Кроме него, в гавани пребывали три французских миноносца. В порт войти было довольно трудно из-за мелей, а в самой маленькой гавани сложно маневрировать. Тем не менее, в ночь на 28 октября «Эмден» пробрался в гавань. Французские миноносцы, патрулировавшие подходы к акватории порта, крейсер просто не заметили. Сторожевой катер принял «Эмден» с его фальштрубой за английский «Ярмут» и даже не опросил его. На берегу никакого охранения не было. Вахтенные «Жемчуга» не различили немецкого флага, а четыре трубы свидетельствовали: крейсер английский, все в порядке. «Эмден» подошел на предельно короткую для морской войны дистанцию — 300 метров. И выпустил торпеду в упор.

«Жемчугу» оборвало корму. «Эмден» открыл кинжальный огонь по носу корабля. На «Жемчуге» управление было нарушено, поскольку капитан Черкасов спал на берегу. Артиллерийский офицер Рыбалтовский успел открыть ответный огонь, но повреждения «Эмдена» от его попадания оказались очень легкими. Вторая торпеда поставила точку в судьбе «Жемчуга». Этот корабль ушел из Цусимы, но его как будто преследовала судьба. От крейсера осталась мешанина обломков, которая уже не была кораблем.

Тем временем у входа в бухту появился еще один боевой корабль – французский миноносец «Муске», один из двух, проглядевших рейдер. Экипаж «Муске» опять был обманут лишней трубой. Рейдер был принят за «Ярмут». Морок рассеялся только, когда корабли сблизились. «Черт побери, это же «Эмден!» Но было поздно. Несколько минут стрельбы стоили «Муске» сорока убитых, котлы взорвались, корабль ушел на дно. Шлюпки, спущенные с «Эмдена», подобрали 36 французских моряков. Командир корабля, офицер по фамилии Теруанн, был смертельно ранен в самом начале боя.

На «Жемчуге» были убиты и умерли от ран 88 человек, на «Муске» — более сорока. Черкасов позже был осужден и разжалован в матросы. Православный крест на могиле моряков «Жемчуга» в Пенанге до сих пор стоит, в 1915 году его поставил экипаж вспомогательного крейсера, который поднимал трупы и оборудование с мертвого корабля.

После этого драматического успеха Мюллер впал в эйфорию. Его следующая идея состояла в том, чтобы навести панику в колониях, по-настоящему атаковав и на какое-то время захватив какой-нибудь английский аванпост. Для этого он избрал небольшой клочок земли — остров Дирекшн Кокосового архипелага на юго-запад от Индонезии, а по совместительству довольно крупный узел телеграфной связи. С точки зрения Мюллера, паника должна была прикрыть бросок «Эмдена» в противоположный конец океана, к Красному морю. Это был отличный план; его недостаток состоял только в том, что он полетел кувырком.

На рассвете 9 ноября «Эмден» подошел к острову Дирекшн. На подходе он запросил по радио свой угольщик – шедший с ним трофейный «Бьюреск». Радист на Дирекшне перехватил сигнал и спросил, кто это. «Эмден» молчал. В отличие от моряков, радист на Дирекшне не был в курсе, у кого сколько труб, он просто услышал, что сигнал подан по немецкой рации типа «Телефункен» (хороший радист может это определить), а выглянув в окно, увидел входящий в гавань крейсер и сложил два и два. А сложив, принялся слать в мировой эфир сигнал «В гавань входит неопознанный крейсер!» и посылал его, пока в радиобудку не вошли немцы.

Случайность спасла «Эмден» от поимки «Гемпширом» после налета на Мадрас. Теперь другая случайность в сочетании с небрежной болтовней по радио сыграла против крейсера. Вышло так, что неподалеку от Кокосовых островов шел австралийский конвой с войсками.

Ровно пятьдесят человек во главе со старпомом Мюке при четырех пулеметах, с винтовками и пистолетами грузятся на лодки и идут к Дирекшну. В этот момент в полусотне миль от острова австралийский крейсер «Мельбурн» принимает призыв о помощи. Капитан Сильвер, командир конвоя, должен принять решение. С одной стороны, игнорировать призыв о помощи нельзя. С другой, Сильвер опасался встретить, кроме «Эмдена», еще и занимавшийся похожей деятельностью «Кенигсберг». Отсылать от конвоя одного – риск. Отсылать двоих-троих – тоже риск, так как прикрытие конвоя резко ослабляется. В конце концов Сильвер решился, и к Дирекшну отправился крейсер «Сидней».

Это был весьма современный легкий крейсер, великолепно вооруженный и с хорошей командой. Что важно, «Сидней» превосходил «Эмден» в скорости, то есть в случае опасности мог покинуть поле боя. Тем временем союзники аврально стягивали силы к Кокосовым островам.

Радист «Эмдена» перехватил сигнал от «Мельбурна» к «Сиднею» о выдвижении к острову, но из-за его слабости решил, что противник милях в 200-250 от места действия, около 10 часов хода. Через десять часов «Эмден» будет далеко.

Около девяти часов утра. Капитан-лейтенант Мюке и его команда на берегу. Начальник станции передает ключи: «Мы не можем защищаться. Между прочим, поздравляю с железным крестом, агентство «Рейтер» телеграфировало недавно». Немцы сносят телеграфную станцию, радио, склад кабелей, захватывают шифровальные документы, делают все, что требуется. В этот момент на «Эмдене» замечают дым из труб «Сиднея». Решают, что это «Бьюреск», угольщик, и лишь еще некоторое время спустя опознают противника как крейсер, а потом уже точнее как «Сидней». На «Сиднее» тоже обнаружили «Эмден» и сделали очевидный вывод: если «Ярмута» и его систершипов здесь нет, а «Сидней» — это мы сами, значит, это «Эмден»!

Мюке на берегу получает приказ срочно возвращаться на корабль, но он просто не успевает его выполнить. «Эмден» снимается с якоря и идет в бой.

Дистанция 9500 метров. Залп «Эмдена». Безрезультатно. Второй залп. Тоже безуспешно. Мюллер решает сократить расстояние. Ответные залпы «Сиднея» пока тоже не достигают цели.

Третьим залпом «Эмден» добивается попадания. На «Сиднее» разбит один из дальномеров. Потом возникает небольшой пожар, повреждена мачта и – это был самый острый момент боя – загораются боеприпасы. «Сидней» спас юнга, утопивший готовую взорваться часть боекомплекта в корыте. Юнга потом получил за это «Крест Виктории», а «Сидней» наконец начал сам посылать снаряды в цель.

«Эмден» получает прямое попадание в радиорубку. Там не остается никого на ногах. Сказывается разница в калибрах: бОльшая часть попаданий «Эмдена» попросту не причинила «Сиднею» вреда, снаряды не пробивают броню. Человеку, далекому от темы, может показаться несущественной разница между 105-мм пушками «Эмдена» и 152-мм на «Сиднее», какие-то четыре с половиной сантиметра. Реально это дает австралийцу почти двукратное преимущество в мощи залпа. Вдобавок более скоростной «Сидней», начав получать попадания, вышел из зоны огня «Эмдена» и принялся бить с дистанции, на которой его достать из более мелкокалиберных пушек немец не мог. А зона действия торпед только 3,5 километра, и их «Эмден» применить тоже не может.

Еще один снаряд попадает в фок-мачту, и третий – у боевой рубки. Затем снаряды начинают сыпаться градом. «Сидней» пристрелялся. Разбита электрическая система пожаротушения, уничтожены снарядные элеваторы, на «Эмдене» перезаряжают пушки вручную. Мюллер попытался подойти поближе, чтобы ударить торпедами, но «Сидней» понял его маневр и ушел. Затем на «Эмдене» сильно повредило рули, на корме взорвались боеприпасы. Крейсер заносит влево, а крен настолько силен, что трупы сползают в море.

Последним решением Мюллера как капитана корабля было выброситься на коралловые рифы. В 11:15 «Эмден», лишившись труб, артиллерии и почти оставшись без управления, садится на мель между двумя рифами. Машины останавливаются. Всё.

Нет, не всё. Экипажу предстоит еще целая эпопея. А «Сидней» уходит за законной добычей, «Бьюреском» под проклятия экипажа «Эмдена», брошенного в бедствии на рифе.

«Бьюреск» тихоходен, шансов у него нет. Потому командир угольщика лейтенант Клеппер решает не оставлять корабль врагу, и призовая команда «Сиднея» смогла только констатировать, что кингстоны открыты и вернуть назад немецкий трофей не удастся.

Тем временем на «Эмдене» Мюллер командует спасательной операцией. Раненым колют морфий, и это единственное, чем можно облегчить страдания: медпункт разбит. Пить нечего, баки с пресной водой пробиты. Людей извлекают из внутренних отсеков, заодно тушат продолжающиеся кое-где пожары. На раненых слетаются чайки, пытаясь ими пообедать.

Остров Килинг всего в ста метрах, но сильный прибой и острые как бритва коралловые рифы не дают туда добраться. Несколько человек доплывает, другие разбиваются о рифы.

В четыре часа пополудни возвращается «Сидней»… И начинает стрелять! Мюллер флажками семафорит, что у него нет ни передатчика, ни сигнальщика. Кто-то прыгает в море.

В конце концов немцы понимают причину поведения «Сиднея»: у них все еще поднят военный флаг кайзера. Но выкинуть белый флаг очень трудно как раз из-за обстрела. В конце концов матрос Вернер сумел, вскарабкавшись по уцелевшей грот-мачте, вывесить символ сдачи. «Сидней» прекратил огонь, но спасать он никого не собирается. Уже вечереет, а австралийцы хотят еще проверить остров Дирекшн и захватить десант во главе с капитан-лейтенантом Мюке. В порядке компенсации экипаж «Бьюреска» с водой и лекарствами отправили на шлюпке к «Эмдену».

Кто-то мучительно умирает в прибое, кто-то мучительно умирает на палубе. На «Эмдене» убиты или умерли от ран более 130 человек, 230 еще живы. Тем временем «Сидней» подходит к Дирекшну и обнаруживает, что никакого десанта на острове нет. Пока шел бой, Мюке уже успел позаботиться о своем спасении. Австралийцы наконец занялись помощью экипажу «Эмдена».

Мюллер почетно капитулировал, он и его люди оставались на Мальте, позже в Англии, до конца войны. За время плена один из членов экипажа, мичман Фикентшер, убежал и добрался до Италии, но Италия к тому моменту уже воевала на стороне Антанты и Фикентшер просто променял английский плен на итальянский. Бывший главный абордажник «Эмдена» лейтенант Лаутербах был удачливее: он убежал и смог добраться до Германии в 1915 году. По возвращении в Германию после войны Мюллер получил орден, звание капитан-цур-зее и штабную должность, но помер лет через пять после войны: его здоровье подломила малярия, подхваченная еще в тропических морях. Выжившие члены экипажа в качестве специальной награды получили право добавлять «Эмден» к фамилии, то есть тот же Лаутербах стал Лаутербах-Эмденом.

В общей сложности команда «Эмдена», кроме потопления боевых кораблей, захватила 23 торговых судна.

Между тем капитан-лейтенант Гельмут фон Мюке и его десант пустились в отдельную авантюру.

Мюке с маленького острова видел, как «Сидней» расстреливает «Эмден», и достаточно быстро понял, к чему клонится дело. Капитан-лейтенант имел достаточный запас оружия и боеприпасов, чтобы превратить в ад короткую жизнь любого десанта, но что делать, когда с «Сиднея» по острову примутся палить из 15-см орудий? Фон Мюке решил уходить. Для этого паровая и две гребных шлюпки, на которых он пришел, не очень подходили. Зато в этом качестве годилась маленькая парусная шхуна, которой владел один из островитян. Шхуна называлась «Айша», корпус и такелаж были гниловаты, но выбирать не приходилось. Мюке конфисковал шхуну и принялся ее аврально ремонтировать.

По словам Мюке, англичан подкупил авантюрный характер затеи, и они помогли припасами и советами. Остается только верить на слово, что эта помощь была вызвана искренней симпатией, но на ум идет то соображение, что когда на твоем островке ожидается бой между загнанными в угол десантниками и крейсером с тяжелыми орудиями на борту, то идея десантников уйти и должна показаться очень хорошей. В общем, к моменту прибытия «Сиднея» от стального трупа «Эмдена» к острову Мюке уже удалялся на всех парусах.

Через пару часов плавания в трюме обнаружилась вода. Все бросились на откачку. Такелаж ломался, паруса рвались. Люди сидели на маленькой шхуне буквально друг у друга на голове. Единственное, что радовало, — это обилие пресной воды: дожди шли постоянно. Однако Мюке до войны участвовал в парусных регатах и шхуны водить умел. 23 ноября Мюке с блеском завершил первую часть плавания, подойдя к голландской колонии на острове Суматра. 800 морских миль! По ходу движения Мюке строил отчаянные планы спасения, включавшие идею взять на абордаж при оказии какой-нибудь корабль Антанты, если его удастся застигнуть на стоянке или заправке.

Однако около Паданга (не путать с Пенангом) его встретил нейтрал, голландский эсминец. Мюке сообщил, что «Айша» — боевой корабль, и пошутил в смысле надежды, что ему не придется выяснять в бою, можно ли «Айше» зайти в порт. Голландец напомнил, что зайти можно, но через двое суток надо уходить в соответствии с действующими конвенциями. Надо сказать, голландцев волновали не столько конвенции, сколько японские военные корабли, совершающие вояжи по окрестным морям. Потом Мюке пытались задержать в силу отсутствия у него приказа от капитана «Эмдена». Мюке заявил, что «Айша» — военный корабль Германии, а как он его добыл и по какому праву является капитаном, нейтральную державу волновать не должно. В гавани Мюке тайно обеспечил деньгами немецкий консул, там же нашлось несколько немецких торговых судов, в том числе пароход «Хойзинг». Это судно согласилось принять Мюке и команду, но, чтобы не нервировать голландцев, им обоим пришлось удалиться из порта и перегрузить экипаж «Айши» возле пустынного островка.

«Хойзинг» в море сменил флаг на итальянский и поменял название, превратившись в судно с Генуей в качестве порта приписки. Это не был просто купец: «Хойзинг» снабжал углем другой немецкий крейсер, «Кенигсберг». Но тот был уже заблокирован у африканских берегов, так что «Хойзинг» был псом без хозяина.

В январе 1915 года Мюке и его команда прибыли в Йемен. Теоретически они находились во владениях союзного турецкого султана. На практике эти края были владением местных одичалых племен. Однако экипаж «Эмдена» не унывал. Его вооружение и боевой дух позволяли постоять за себя.

Моряки находились возле Ходейды. Неподалеку видели французский броненосец, и моряки решили, что там французы. Арабы, встреченные дорогой, подтвердили это. Однако разведка показала, что французов в Ходейде все-таки нет. Обстановка разрядилась. На лодках немцы проплыли еще несколько десятков миль. У городка Эль-Лит высадились и дальше двинулись на верблюдах на север.

Караван шел по пустыне ночами, дневали в песке. Эти края были охвачены восстанием и населены воинственными племенами бедуинов. Так что в один прекрасный момент немцы были атакованы небольшой ордой в три сотни кочевников. Мюке сам ударил на супостата в штыки, и бедуины бежали, но позже снова начали возвращаться и обстреливать караван. Немцы остановились и окопались, а от бедуинов явились парламентеры.

Условия были следующими: немцы должны сдать все оружие, боеприпасы, верблюдов, съестные припасы и воду, а также заплатить одиннадцать тысяч фунтов золотом. Если эти условия будут выполнены, то немецкий отряд может продолжать путь дальше, и его не тронут.

Немцы сочли, что на той стороне их держат за не очень умных людей. Мюке вежливо сказал, что денег у него нет, а оружие он не сдаст. Арабы вновь начали обстрел. Песок забивал оружие — на винтовки и пулеметы навязывали носовые платки, чтобы не забивало механизмы. Погибло много верблюдов, и их трупы привлекали насекомых. Под покровом тьмы Мюке отправил двоих матросов, переодетых бедуинами, в Джидду, просить помощи. Ночью гиены и шакалы дрались за мертвых верблюдов.

Днем Мюке решил, если помощь не придет, с закатом пробиваться в Джидду. Температура воздуха тем часом дошла до 65 градусов. Все это делалось невыносимым. Из пустыни послышалась стрельба, бедуины умерили требования и просили уже только денег. Немцы догадались, что кто-то идет навстречу. Некоторое время спустя бедуины откатились в пустыню, как будто их не было, а к немцам явился сын эмира Мекки! Он рассыпался в извинениях и обещал эскорт. Выбора все равно не было, вода закончилась. Часть багажа пришлось бросить и, обернувшись, немцы видели, как их брошенный лагерь грабит толпа бедуинов.

На самом деле, естественно, инициатором атаки был как раз эмир Мекки, но три дня боев стоили ему сорока убитых, потому было решено все-таки пропустить немцев дальше. По мере продолжения экспедиции арабские проводники воровали все, что было можно украсть. Немцы отреагировали неджентльменски, но эффективно: оставили без пригляда большую бутыль касторки. Арабы похитили ее и распили, после чего представляли собой зрелище неаппетитное, но поучительное.

2 мая немцы прибыли в маленький городок, конечную станцию железной дороги. 23 мая в Константинополе командующий немецкой средиземноморской эскадрой принял сорок семь человек, десантный отряд легкого крейсера «Эмден» — все, что осталось от немецкой тихоокеанской эскадры крейсеров.