И не стыдно вам?
Не обидно вам?
Вы — зубастые,
Вы — клыкастые,
А малявочке
Поклонилися,
А козявочке
Покорилися!
Северный Кавказ. Безусловно, самый проблемный регион России.
Радикальный ислам, лезгинка на площадях, странные бородатые люди с золотыми пистолетами и удостоверениями силовых ведомств, экономическая дыра, засасывающая миллиарды дотаций, сумасшедшая даже по российским меркам коррупция, этнократические системы с явным флером реального практического нацизма.
Всё это давно стало частью российского пейзажа, и кажется, что по-другому быть уже не может. Лозунг «хватит кормить Кавказ» слышал каждый. Предложения «отделить Кавказ стеной» звучат из националистического лагеря постоянно, и спор идет в основном о том, где эта стена должна пройти — «по Тереку» (что бы это ни значило), по административным границам Чечни-Ингушетии-Дагестана (три республики воспринимаются как единое целое, аббревиатура ДИЧ употребляется без пояснений; будем ее использовать для удобства и мы), или по границам всех 6 республик Северо-Кавказского Федерального округа. Особо отчаянные борцы за белую расу и русский народ не прочь на всякий случай отгородить и Ставрополье с Кубанью — там есть Адыгея, где они своим экспертным взглядом узрели «уже необратимые метастазы черной заразы».
Один из многочисленных проектов отделения:
Тут есть одна проблема, и к границам она не относится. Отделяй, не отделяй — нынешнее российское государство неспособно решить кавказский вопрос от слова «никак». Чтобы еще раз убедиться в этом, достаточно просто сходить на ближайший рынок и покрутить головой по сторонам, а потом сообразить, что Азербайджан отделён от России уже четверть века.
А вот что делать с Кавказом при условии установления адекватной русской государственности (что рано или поздно неизбежно случится) — вопрос занятный. Но для того, чтобы на него ответить, нужно для начала разобраться, что такое этот самый Северный Кавказ, отделив реальность от мифов.
Пожалуй, ключевой миф — представление о невероятной численности кавказских этносов и их еще более невероятной рождаемости. Обычно разговоры на эту тему не обходятся без словосочетания «Косовский прецедент».
Мол, если мы не отделим Кавказ сейчас, то вскоре кавказцы заполнят всю нашу страну, мусульмане станут большинством населения, а нашим внучкам придется ходить по улицам Москвабада в хиджабах.
Как правило, такие страшилки базируются на еще одном мифе — о якобы ускоренном вымирании русских «по миллиону в год». Действительно, такая печальная картина имела место еще 15 лет назад, но русские в XXI веке показали, что хоронить их рано, и вышли на отнюдь не рекордные, но и не катастрофические показатели. Лучшие, кстати, среди всех больших народов Европы.
Беспрецедентное увеличение рождаемости у русских в сугубо русских мононациональных регионах привело к тому, что вот уже третий год в стране идет ЕСТЕСТВЕННЫЙ прирост населения, пусть и весьма символический. Не хочу выступать штатным фрицморгеном и рассказывать о мудрой политике партии; благодаря или вопреки чему это произошло — это второй вопрос, который можно и нужно рассматривать отдельно.
Возвращаясь к кавказской демографической угрозе: приведу характерную цитату из далекого 2006 года авторства известного православного протодиакона Андрея Кураева:
«Вот статистика и прогноз по Москве. Исследование проведено Институтом общей генетики РАН:
В 1994 году в Москве русских было 7 миллионов 959 тысяч. В 2002 — 7 миллионов 753 тысячи. Прогноз на 2025 год — 6 миллионов 340 тысяч.
Чеченцев в 1994 году в Москве было 2,9 тысячи. В 2002 году — 8,5 тысяч. Прогноз на 2025 год — 643 тысячи.
Ингушей в 1994 году было 0,9 тысячи, в 2002 — 2,9 тысячи, в 2025 году их будет 270 тысяч.
Это означает, в Москве уже через четверть века будет миллион „вайнахов“ (чечено-ингушей), причем один вайнах будет приходиться на шесть русских. Вспомните, что происходит при таком соотношении кавказцев и славян в армейских частях…»
До 2025 года еще есть некоторое время, но реальность этого сценария можно оценить уже сейчас. Никакого миллиона вайнахов, устраивающих на улицах дедовщину, не видно даже близко, а основной проблемой для москвичей за прошедшие со времен кураевского пророчества десять лет стали гастарбайтеры из стран Средней Азии.
Конечно, наши дорогие горные соотечественники тоже занимают свое достойное место в криминальных хрониках, но проходят по принципиально другой категории — сравнительно немногочисленные ВИП-преступления немногочисленных ВИП-россиян. Стреляющие свадьбы, учебный, прости Господи, процесс в престижных гуманитарных ВУЗах, золотые пистолеты солнечных депутатов.
Между тем в 2010 году в РФ прошла очередная перепись населения, которая позволяет трезво посмотреть на динамику численности этносов в русской столице в постсоветские годы:
Четко прослеживаются две стадии: «лихие 1990-е», в которые значительное число вайнахов действительно понаехало в Москву, уезжая от войны и нищеты. И «тучные 2000-е» — вайнахские диаспоры стабилизировались численно и начали понемногу покрываться золотом. Кто-то отбыл обратно в свежеотстроенный на русские деньги Грозный.
И всё это на фоне растущего аж по миллиону в декаду русского населения — Москва стабильно «пылесосит» всю страну, в которой — сюрприз! — 80% населения составляют именно русские.
Миллион вайнахов, говорили они, каждый шестой, говорили они… Но хорошо, это Москва. А что на Кавказе?
Сразу оговорюсь — разговор пойдет в первую очередь о Восточном Кавказе, о ДИЧ. Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и Северная Осетия пугают русские умы куда меньше, там все еще есть весьма значительное русское население. При этом все нижеописанные чудеса в той или иной степени касаются и этих регионов.
Для начала посмотрим на официальную динамику численности дагестанцев.
Что мы видим? Волшебство.
Население молодой республики стабильно росло во времена развитого социализма, прибавляя примерно по 200 тыс. новых дагестанцев всех национальностей в десятилетие.
И вдруг в безвременье 1990-х внезапно происходит резкий скачок численности аж на 700 с чем-то тысяч человек!
Откуда же в Дагестане взялись эти 700 тысяч?
Самый очевидный вариант — родились. Причем родиться должно было существенно больше — поскольку в период 1989–2002 гг. некоторые дагестанцы, к своему стыду, все же иногда умирали, внося свой отрицательный вклад в демографические процессы.
Но что мы видим?
Сколько маленьких аварцев, даргинцев, лакцев и рутульцев появилось на свет? Сколько умудренных опытом уважаемых аксакалов отошло к Аллаху?
Вот официальные данные дагестанской статистики:
Естественный прирост в период между переписями 1989 и 2002 составил 361 тысяч человек.
Для тех, кто не силен в математике — простая формула обычной статистики:
1 802 + 361 = 2 161
А вот формула необычной дагестанской статистики:
1 802 + 361 = 2 576
415 тысяч, без малого ПОЛМИЛЛИОНА человек появились из ниоткуда.
Вот такая у них живительная атмосфера.
Самое смешное, что если бы в Дагестане изобрели эликсир бессмертия, то и он не помог бы покрыть эту недостачу — за описываемый период умерло «всего лишь» 192 тысяч дагестанцев.
Что за мистика?
Возможно, гостеприимный Дагестан принял сотни тысяч мигрантов? Тоже нет.
Все эти годы республика наоборот была крупнейшим поставщиком мигрантов в другие регионы. Тут и отток русских, и волны миграции самих горцев. Все 1990-е гордые дагестанские общины росли и ширились — по всей стране, особенно в столицах, в нефтегазовых автономных округах Тюменской области, в Астраханской области, на Ставрополье…
Это настолько очевидно, что я даже не стану приводить официальную статистику.
Дагестанцев не репрессировали при Сталине в 1940-е годы, как ингушей, карачаевцев или калмыков, тысячи которых еще оставались в Средней Азии спустя десятилетия после хрущевской реабилитации и восстановления их автономий.
В 1989 году на планете Земля за пределами Дагестанской АССР просто не существовало достаточного количества аварцев, даргинцев, кумыков, лакцев, способных мигрировать в республику хотя бы в теории.
Итого: ПРИПИСКИ населения. Бумажные дагестанцы. Зачем? Наивный вопрос. Вот вы, будучи кумыкским чиновником, не хотели бы получать из Москвы в два раза больше дотаций? Честно выдавать землякам все, что им полагается. А себе брать долю «мертвых душ».
Таким образом, никаких 3 млн в Дагестане образца 2016 года, конечно, не живет даже близко. Заметили на графике, как рост населения стабилизировался в XXI веке вместо того, чтобы взмыть вверх по экспоненте 1990-х? Рождаемость «бумажных дагестанцев» умерили, чтобы совсем не зарываться.
Самое смешное, что по официальной же статистике из других источников видно, что вся эта невероятная численность шита белыми нитками.
Вот данные дагестанской избирательной комиссии на 2016 год:
Как видно, число жителей региона старше 18 лет составляет 1.63 млн человек.
Да, есть еще несовершеннолетние. С 1998 по 2016 год в РД родилось 837 тысяч детей. Отнимем вполне очевидные факторы сокращения численности — смертность детей, подростков и эмиграцию (дагестанцев в школах Москвы и Ставрополя все видели?) Пусть у нас останется 700 тыс. несовершеннолетних, хотя, конечно, и это число сильно завышено.
Еще раз вспомним математику из начальной школы, и получим две формулы.
Простая:
1 636 + ~700 = ~2 336
Непростая дагестанская:
1 636 + ~700 = 3 015
Что это значит? А это значит, что у нас налицо ШЕСТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ «мертвых душ» в одном только Дагестане.
Это при условии, что и число избирателей не завышено. В чем я очень сильно сомневаюсь, учитывая какое значение для федеральных выборов имеют голоса кавказских избирателей, стабильно выдающих 146% за нужную партию при 99%-й явке.
И это ещё не всё. Рождаемость тоже завышена. Почему я это утверждаю? Потому что её выгодно завышать.
Вот бывший полпред президента Российской Федерации на Северном Кавказе Александр Хлопонин в 2013 году потерял аж целых 110 тыс. детей прямо у себя в округе:
Просто чудо:
«Мы не можем найти 110 тыс. детей. Они родились, а в школу не пошли, нет их нигде: нет свидетельства о смерти, ничего нет…» Нет, уважаемый Александр Геннадиевич. Они, к сожалению (или к счастью), не родились. Потому что зачем заморачиваться с реальным живым ребёнком, когда материнский капитал можно обналичить с помощью бумажного?
Ровно то же самое мы можем наблюдать и в Чечне, и в Ингушетии. Более того, именно Ингушетия стала покорителем пика дотационного коммунизма. Кривая официальной оценки численности населения республики в постсоветские годы показывает удивительнейшую динамику:
Проясню самые интересные моменты.
По переписи 1989 года в ингушской части ЧИАССР проживало 186 тыс. человек. Ингушей из них было только 75% — 138 тыс. Остальную четверть населения составляли чеченцы и русские примерно в равных пропорциях.
Статистика начала 1990-х показывает стабильную численность населения региона — высокий естественный прирост компенсируется активным оттоком — республику покидают как последние русские, так и ингуши.
А в 1996 году — невероятный скачок со 194 до 263 тыс. жителей! Ноу комментс, так бывает только в волшебной атмосфере благословенного Кавказа.
Дальнейшие светлые годы правления славного ингушского героя Руслана Аушева показывают инерционный рост «всего лишь» на 40 тыс. за пятилетку.
А на рубеже тысячелетий ингуши демонстрируют новый квантовый скачок, беспримерный в мировой истории. Перепись 2002 года фиксирует 467 тыс. жителей крошечной республики! Ингушей из них — 361 тысяч, или 77%. Еще в регионе нашли 95 тыс. чеченцев — проживающих во временных лагерях беженцев. Позже они вернутся домой.
К 467 тыс. механически прибавляют данные текущего учета, и к переписи 2010 года волшебная ингушская статистика фиксирует уже ПОЛМИЛЛИОНА жителей.
Но по итогам той самой переписи в республике удалось найти только… 412 тыс. человек. Вот это поворот, не правда ли?
Официальное объяснение — республику покинули чеченские беженцы. Это правда. Но вот что интересно: ингушское население региона составило 385 тыс. человек.
То есть нам с серьезным лицом доказывают, что с 1989 по 2002 год ингуши размножились с 138 тыс. до 361 тыс. — в 2.6 раза, на ДВЕСТИ ШЕСТЬДЕСЯТ процентов.
А потом за восемь лет это гордое племя, которому в слезах завидует весь африканский континент, увеличилось на жалкие 24 тыс. или 6%? Что случилось? Эпидемия импотенции?
Думаю, примерно 20% ингушей исчезли просто потому, что у нового президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова хватило духа хотя бы немного подрезать крылья удалой приписной демографии своих соплеменников. Боевой офицер российской армии все-таки.
В реальности все несколько иначе. В 1994 году, напомню, в Ингушетии жило 194 тыс. человек. А вот динамика естественного прироста, вполне официальная:
Обычная математика:
194 + 133 = 327
Ингушская математика:
194 + 133 = 473
Каждый третий житель Ингушетии НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
Есть и другие способы посмотреть на «мертвые души». Возьмем избирательную комиссию.
214 тыс. избирателей + ингушские школьники и дошколята дают в сущности ту же картину.
При этом повторю — и численность детей, и численность избирателей, скорее всего, тоже сильно завышены. Почему? По тем же самым причинам, что и в Дагестане — 146% на выборах и «детские» дотации.
Еще смешнее все это выглядит на примере конкретных населенных пунктов.
Вот, например, какую чудную динамику демонстрирует нам станица Орджоникидзевская — «крупнейший сельский населенный пункт России»:
Это без изменения границ.
Орджоникидзевская до Октябрьского переворота была станицей Слепцовской. Даже в 1920-е годы советским гениям административного деления пришлось сделать ее центром Сунженского казачьего округа — никаких ингушей там просто не было.
Позже, после многочисленных изменений сетки административно-территориального деления на Кавказе, экс-Слепцовская оказалась в ЧИАССР, но русские составляли там около половины населения еще во времена Перестройки.
Получается, что после исхода славян в не самую крупную станицу официально набилось 55 тыс. ингушей. Фактически эти люди взялись из ниоткуда — Ингушетия попросту не фиксирует столь масштабного оттока жителей из других населенных пунктов, каждый из которых показывает такой же рекордный рост.
Чтобы было еще понятнее, приведем наглядное визуальное сравнение Орджоникидзевской — ее, кстати, совсем недавно официально переименовали в «посёлок городского типа Сунжа» — со случайной кубанской станицей, Староминской. Вот снимки из космоса в одном масштабе:
Все видели репортажи из Ингушетии — длинные высокие заборы, за ними большие дома. Нет, можно, конечно, считать, что жители Сунжи набились по четыре ингуша на квадратный метр — мол, высокая рождаемость. Но в 2000-х, если верить статистике, ингуши как раз разучились размножаться рекордными темпами 1990-х; ингушские женщины перестали рожать сразу 20-летних здоровых лбов, причем по несколько десятков тысяч в год…
Чечню, с вашего позволения, я рассматривать не буду — там такая же картина, как у западных и восточных соседей, но ее несколько сложнее проиллюстрировать в связи с понятным статистическим безвременьем 1990-х.
Что мы имеем в итоге? Численность населения кавказских республик сильно завышена. Численность проживающих там этносов, соответственно, тоже. Это касается и республик Центрального Кавказа.
Насколько сильна роль кавказцев в общероссийском демографическом росте?
Республики ДИЧ в 2015 году дали нам 4.9% новых россиян. Достаточно много, но это отнюдь не фантастические значения. Более того — в XXI веке доля Восточного Кавказа в общероссийской рождаемости понемногу, но неуклонно снижается.
И это с учетом волшебных исчезающий детей, которые так взволновали в свое время полпреда Хлопонина.
Остальные кавказские республики дают еще несколько процентов, но масштаб понятен.
Это меньше, чем число мусульман среди новорожденных во Франции, Великобритании, Бельгии… давайте отделим, эмм… Лондон? Ну, давайте.
Для сравнения: в Турции доля курдов среди молодежи (0–17 лет) составляет почти 25% населения. И ничего, турки как-то не планируют отделять Курдистан стеной, отдав курдам в ужасе еще и Трабзон за компанию.
Еще для сравнения: если в ДИЧ в 2015 году родилось 95 тыс. детей, то в одном только Узбекистане в 2014-м — 721 тыс.! Вот от кого точно стоит отгораживаться. Как минимум визовым режимом.
Что же русской России делать с Кавказом? Да ничего экстраординарного.
После очевидной ликвидации нынешней безумной системы административно-территориального деления с ее многочисленными автономиями и переформатированием всей нынешней сетки субъектов федерации, на Кавказе уместно будет оставить три региона, условные Екатеринодарский, Ставропольский и Грозненский края (губернии, земли, области).
С Кубанью все понятно — в нее просто вливается прекрасная в своем экономико-географическом безумии Адыгея. В объединенном регионе будет целых три района с адыгским большинством, их доля в общем населении составит около 2%.
Территории СКФО органично разделить надвое: тот самый ДИЧ и Большое Ставрополье, вобравшее в себя три республики Центрального Кавказа.
Как видно из данных переписи 2010 года, русские будут там естественным гегемоном, значительна будет численность немусульманских народов — осетин и армян. Доля исламских этносов не превысит 30% — и это с учетом огромных приписок у кавказцев в Кабардино-Балкарии.
Широким массам нынешних «титульных этносов» эта конфигурация поможет обрести административное единство — черкесы и кабардинцы, равно как и карачаевцы с балкарцами, составляют на деле единые народы. А среди местных элит всегда найдется достаточно «маршалов Петенов», понимающих всю неизбежность движения исторического маятника в русскую сторону.
По сути получится вторая Кубань, только без моря и с несколько большим числом мононациональных кавказских районов. Элиты же будут едиными, этнократии упраздняет уже сам факт объединения. При этом нужна негласная, но строгая ротация кадров в полиции и прочих силовых структурах.
Что же до ДИЧ — то их объединение создаст своего рода Супердагестан, где этническая мозаика станет еще более пестрой, а место аварцев займут чеченцы. Именно Грозный логично сделать центром региона. И пусть город принимает сотни тысяч мигрантов, становясь вслед за Махачкалой русскоязычным.
Данные текущего учета говорят нам о 4.5 млн человек — но в реальности их значительно меньше, в чем, я надеюсь, мне удалось вас убедить. То есть в действительности речь идет о регионе, сравнимом по масштабу с современным Татарстаном.
На первых порах, учитывая глубокую дотационность региона, власть туда придется назначать из центра. На мой взгляд, логично будет сделать ставку на управленцев из нынешних исламских республик Урало-Поволжья. Мусульмане-лайт, татары и башкиры — вполне компетентные кадры для такого дела, при этом их число завышено этнократическим характером местных субъектов.
Перебросив их на Кавказ, мы убьем двух зайцев — устраним сложившиеся перекосы в Поволжье и не дадим повода обвинять русских в узурпации власти.
А далее — скучная рутинная жизнь. Строгий контроль за соблюдением закона. Негласная нулевая терпимость ко всем классическим кавказским проделкам. Строжайший контроль за религиозной жизнью. Едва ли не 90% местных имамов можно смело сажать за ваххабизм, что и нужно делать. Допуск к умме — только проверенным кадрам, получившим образование в РФ, а не в Египте и Саудовской Аравии. Образование. Создание рабочих мест.
Урбанизация, эмансипация женщин, секулярзация. Простые вещи. Не нужны ни депортации, ни расстрелы, ни военные режимы.
Современная массовая культура разрушает традиционное общество круче любых репрессий. Заниженные Приоры и Камеди Клаб — куда более мощные стенобитные орудия, чем массовые казни или комендантский час.
Что такое Кавказ? Это русская Сицилия, русская Корсика, русская Португалия. 1950-х годов.
Южная Европа, где живут обычные, в общем-то, южные европейцы — даже по, прости Господи, фенотипу. Традиционный консервативный религиозный регион, который летит на всех парах в мир постмодерна. И этот полет столь стремителен, что места, некогда выплескивавшие во внешний мир миллионы мигрантов, теперь вымирают.
Ну и о борьбе за белую расу…
Мартен Фуркад, француз, десятикратный чемпион мира по биатлону и Зарема Ажуевна Бутаева, лачка, министр культуры Дагестана
Эй, белые братья, вы вот этого голубоглазого арийца из Лангедока собрались спасать от этой черной женщины? Ну, удачи.
Это биология. А что касается культуры, то в Исламской Республике Иран фертильность женщин НИЖЕ, чем во многих русских регионах РФ. Равно как и в Турции. Почему?
Те самые скучные вещи — урбанизация, эмансипация женщин… Турки и персы идут по этому пути, пока у нас на Кавказе российская власть отчаянно, но не очень успешно пытается сохранить заповедник патриархальности.
Мы еще столкнемся с проблемой естественной убыли населения у народов Кавказа, и наши дети будут решать — стоит ли финансировать программы их поддержки? Можно ли спокойно смотреть, как вымирают эти улыбчивые южане, делающие лучший в стране шашлык?
А вообще сама мысль о том, что русские должны сами сдавать свои территории говорит о страшном психологическом ударе, который нанесла по нашему сознанию советская эпоха. Нормальный русский взгляд на Кавказ — это взгляд Печорина на Бэлу.
Вот уроженка кабардинского аула Верхний Куркужин мусульманка Сатаней Сетгалиевна Казанова. Она внимательно слушает рассказы о том, что русским не нужны кавказские женщины в хиджабах.
Не нужны, кто спорит? Можно и нужно заниматься тем, чтобы таких Сатаней было больше — нам и карты в руки.
Кавказ — это наша добыча. Кавказцы могут и должны быть интегрированы и даже ассимилированы русской нацией. Скучно, мирно, и никакого нацизма.
