Что случилось с экономикой за неделю 29 ноября — 5 декабря 2014 г.? Специальный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома»

Что случилось с экономикой за неделю 28 ноября — 5 декабря 2014 г.? В этом выпуске: «Газпром» готовится жить без «Южного потока», а российский ВПК — без иностранного оружия, Минсельхоз клевещет на Danone и не пускает зерно на экспорт, Игорь Зюзин делает «Мечел» семейной компанией, а Олег Тиньков обижается на инвесторов, олигархи отказываются делать то, что не получилось у нацистов, у Центрального банка сдают нервы, Джен Псаки грозит новыми санкциями, а российские чиновники предаются мечтаниям о дивном новом мире без евро и доллара. Специальный еженедельный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома».

Прощай, холодная Европа

Публичный отказ России от дальнейшего строительства газопровода «Южный поток» можно смело назвать одним из главных экономических (да и политических, что уж там) событий не просто недели, но и вообще всей второй половины 2014 года. Напомним для тех, кто упустил или забыл: в понедельник во время встречи с турецким премьером Реджепом Эрдоганом Владимир Путин заявил, что Россия сворачивает проект «Южный поток», газ по которому должен был идти в Европу в обход Украины через Балканы. Спустя час эти же слова повторил Алексей Миллер, глава «Газпрома». Конечно, все понимали, что Европа вряд ли позволит возобновить проект в ближайшее время, но такой развязки не ожидал никто. С другой стороны, во всем, что говорит Владимир Путин, следует оставить место для шантажа наших «европейских друзей».

В любом случае, ситуация вокруг «Южного потока» — потрясающий контрапункт в большом европейском геополитическом спектакле. Страны, по территории которых должен был пройти «Южный поток», сейчас, не стесняясь в выражениях, демонстрируют накопившееся раздражение европейским интеграционным проектом. Громче и эмоциональнее всех — Сербия. «Не русские нас предали, а Европа, вернее, Еврокомиссия. Русские хотят строить трубу? Хотят. Европа со своими постоянными придирками издевается? Издевается», — это слова председателя местной Газовой ассоциации Воислава Вулетича. Президент Боснии и Герцеговины Милорад Додик более конструктивен: он вспоминает, что у северных соседей есть свой газопровод, идущий в обход Украины («Северный поток»), а балканцам такую трубу построить не дают. Болгария — та самая страна, из-за которой фактически был заморожен «Южный поток» — удивляется, но принимает решение Кремля.

В Кремле, в свою очередь, подсчитывают болгарскую упущенную выгоду в 400 млн евро в год (другие оценки — 3 млрд евро прямых инвестиций, 16,7 млрд евро бюджетных доходов за первые 25 лет существования трубопровода и две с половиной тысячи новых рабочих мест) и иронично советуют взыскать эту неустойку с Еврокомиссии. Еврокомиссия тут же заявляет, что она в этом вопросе крайняя, никогда не препятствовала строительству «Южного потока» и вообще ждет от Москвы подробных разъяснений. Надо отметить, что пока это единственные официальные комментарии ЕС, и даже здесь Брюссель откровенно лукавит: Третий энергопакет, в нормы которого уперся «Южный поток», формально начал действовать в прошлом году, в то время как межправительственные соглашения по газопроводу заключались с 2008 года, а его строительство началось в декабре 2012 года. Саму Болгарию тоже нельзя назвать маленькой страной, попавшей в жернова европейской геополитики: переговоры с ней с самого начала шли со скрипом, а за несколько месяцев до начала строительства София грозилась отказаться от проекта, требуя скидку на газ и высокую ставку за транзит. На этом фоне раздаются одинокие радостные крики из Киева, где премьер-министр Арсений Яценюк уверяет, что «Южный проект» Европе вообще не нужен, и предлагает Брюсселю активно вкладывать средства в украинскую газотранспортную систему.

Очевидно, что вся драматургия «Южного потока» выстроена на эмоциях, овладевших Владимиром Путиным и Алексеем Миллером после долгих препирательств с ЕС. Но если на Путина, скорее всего, подействовал холодный прием в Брисбене, то Миллер к фразе «проект закрыт, возврата не будет» шел давно. Еще пару месяцев назад на Петербургском международном газовом форуме он говорил о том, что «Газпром» пересмотрит свою стратегию на западном направлении. Миллера раздражало то, что европейцы уже не первое десятилетие не пускают российскую газовую монополию на свой рынок дальше газопровода: не продают ни сбытовые, ни генерирующие компании, ни электростанции.

На этом красота жеста заканчивается, и остаются крайне неоднозначные экономические вопросы. Во-первых, важно понять, куда пойдет тот газ, который так и не достанется «Южному потоку». Строить третью трубу в Китай было бы явно лишним. Утверждается, что кроме ныне существующего «Голубого потока» (мощность которого увеличена с 16 до 19 млрд кубометров в год), российский газ будет поступать в Турцию еще и по новому газопроводу, строительство которого начнут с того места, где затормозили «Южный поток».

Своя логика в этом есть: «Газпром» уже потратил на трубу 4,7 млрд долларов, да и трубы, предназначенные для прокладки по дну Черного моря, уже готовы. Заявленная мощность нового трубопровода такая же, как и у его неудачливого предшественника — 63 млрд кубов. Но из этого объема Турция покупает только 14 миллиардов, оставшиеся почти 50 млрд якобы должны пойти в некий хаб на границе с Грецией, а оттуда — в Европу. Конструкция очень странная и запутанная. Если речь идет еще об одной трубе на Балканы, то «Газпром» здесь столкнется с той же проблемой, что возникла на пути «Южного потока». С другой стороны, идущий по новому трубопроводу российский газ может заходить в Грецию уже как турецкий, но это противоречит стратегии «Газпрома». Интересно и дальнейшее поведение Турции. Страна, кажется, уже давно отказалась от попыток войти в состав ЕС, но и в дружбе с Москвой Анкару до этого трудно было уличить — достаточно вспомнить хотя бы сирийский вопрос. К тому же Россия — далеко не единственный поставщик газа в Турцию, и вообще Анкара все активнее претендует на роль транзитного узла для поставок восточного (алжирского, иранского, иракского, а теперь и российского) газа в Европу. Выводы напрашиваются не самые приятные: отказываясь от «Южного потока» и сближаясь на этом фоне с Турцией, «Газпром» фактически делает большой шаг к утрате своих монопольных позиций в энергетической системе Европы. Новостные ленты сейчас пестрят заголовками в духе «Турецкий гамбит». Вопрос в том, последует ли за этим шагом какая-то победа.

Но есть, кстати, возможность, что ситуация будет развиваться в патовом направлении. Точно никто, кроме господина Миллера, конечно, не скажет, но многие уверены, что проект «Южного потока» был в принципе изначально задуман не для экономики, а политики ради, и вряд ли окупился бы в ближайшие 15–20 лет. Западные аналитики считают, что именно это стало настоящей причиной его сворачивания. Верится с трудом, но ситуация может сложиться таким образом, что «Газпром» не будет в итоге строить ни «Южный поток», ни новый турецко-европейский газопровод. Не будем забывать о том, с чего начали: Алексей Борисович ведь публично охладел к Европе.

Минсельхоз против Danone…

Министр сельского хозяйства РФ Николай Федоров открыл в Омске молочный завод. Возможно, бывший президент Чувашии сказал на этом мероприятии много важных и нужных слов, но до широкой общественности дошел только его выпад в адрес компаний «Вимм Билль Данн» (PepsiCo) и «Юнимилк» (Danone). По его словам, в их молочной продукции от силы 20% молока, а все остальное — многочисленные добавки, в том числе кокосовое и пальмовое масло. Французы из Danone отреагировали на эти высказывания весьма резко: назвали их клеветой и потребовали опровержения и извинений. Поддержали компанию и в Национальном союзе производителей молока, где отметили, что за два года пребывания на посту главы Минсельхоза, Федоров ни разу не встречался с представителями крупнейших молочных компаний. Министерство извиняться не стало, а вместо этого выпустило на передовую директора департамента животноводства и племенного дела Владимира Лабинова, который заявил, что его начальника неправильно поняли, говорил о транснациональных компаниях лично он, и вдобавок сказал много общих слов о техрегламентах производства молочной продукции. История комичная и очень некрасивая, но вполне укладывается в нынешнюю парадигму импортозамещения, которая с течением времени все сильнее теряет конкретику и приобретает черты небольшой истерики.

«Мечел» — дело семейное

Конфликт между компанией «Мечел» и банками-кредиторами продолжает радовать сторонних наблюдателей интересными поворотами. На этот раз стало известно о том, что глава угольного гиганта Игорь Зюзин поделился долей в компании с женой и детьми: им примерно в равных долях принадлежит компания «Метхол», которая владеет 90% кипрской Bellasis, которой, в свою очередь, принадлежит 18% акций «Мечела». Таким образом, эффективная доля Зюзина в «Мечеле» (которым он владеет по не менее замысловатым схемам) составила 51,2%. Зачем господин Зюзин превратил «Мечел» в семейное дело? Скорее всего, это еще один шаг на пути к банкротству компании, за которым, скорее всего, последует взыскание акций компании в пользу кредиторов. Как говорится, для русского человека самое важное в жизни — крепкая и надежная семья.

Грозный Олег Тиньков

Бизнесмен Олег Тиньков заявил, что его «Тинькофф Банк» (ТКС банк до 1 августа) может в обозримом будущем покинуть Лондонскую фондовую биржу. Объективных причин для делистинга нет, эмоциональных — хоть отбавляй.

Небольшое введение: прошлогоднее размещение «ТКС Банка» стало ярким примером того, что международные инвесторы называют «IPO по-русски». Банк вышел на LSE в конце октября и был оценен в пять раз дороже, чем обычное кредитное учреждение. За одну акцию покупатели давали порядка 17,5 долларов, всего же банк привлек с рынка 1,09 млрд долларов — это девятое по размеру размещение российских компаний. Причем в сам банк из суммы пошло только 175 млн долларов, остальная сумма ушла в кэш. Такой успех был связан в первую очередь с тем, что Олегу Тинькову удалось за несколько лет построить не самый обычный даже для западного инвестора банк, специализирующийся на высокотехнологичном онлайн-обслуживании.

Так что оценили «ТКС Банк» скорее как интернет-компанию. Потом, правда, все быстро поняли, что купили бумаги в первую очередь банка. К тому же сразу после размещения начали появляться сначала прогнозы, потом слухи, а вскоре и реальные признаки банковского кризиса в России. В итоге акции начали дешеветь, и сейчас стоят порядка 3,3 долларов за бумагу. После такого пятикратного падения мультипликаторы, по которым оценивается бизнес «ТКС Банка», в принципе стали соответствовать тем, что приняты в банковской среде. Но Олегу Тинькову это не нравится: «Если инвесторы не доверяют мне, моей команде, если они не ценят то, что мы делаем, я оставляю за собой моральное право сделать компанию назад частной, потому что я ее люблю, она прибыльная». В принципе, его можно понять. По сравнению с аналогичными ему розничными банками, он выглядит вполне прилично: просрочка высоковата — 15%, но зато есть прибыль, в отличие от многих. В конце декабря банк даже выплатит акционерам первые дивиденды: 0,3 доллара на акцию. Самое интересное в этой ситуации следующее: что будет с нынешними миноритариями «Тинькофф Банка»? Захотят ли они быть акционерами непубличной компании, и если не захотят, то выкупит ли банк у них свои акции? Если не выкупит — будет совсем уж хрестоматийное «IPO по-русски».

Центральный банк вернулся

Не прошло и месяца, как ЦБ отпустил рубль в свободное плавание, но уже сейчас у финансового регулятора сдают нервы — он вернулся на валютный рынок с новой порцией интервенций. Началось все в понедельник, когда вернувшиеся с выходных спекулянты выпустили наконец-то пар, накопившийся у них после решения ОПЕК. Доллар за несколько часов подорожал с 50,4 до 53,7 рублей, после чего резко упал сразу до 53 рублей. Аналитики сочли, что такие кульбиты — дело рук Центрального банка. Так и оказалось: судя по информации, опубликованной на сайте ЦБ в среду, первого декабря он потратил на удержание рубля 700 млн долларов. Судя по всему, история повторилась и в среду, когда после достижения долларом уровня в 54,7 рублей кто-то продал на рынке аналогичную сумму и сбил его до отметки 53,7 рублей.

Таким образом, та самая угроза финансовой стабильности, о которой говорил ЦБ, покидая рынок, нарастает на наших глазах. Денежные власти считают, что рубль отклонился от фундаментальных значений, диктуемых уровнем цен на нефть, газ и металлы, а также балансом спроса и предложения. С этими заявлениями трудно не согласиться. Еще две недели назад, когда из предложенных Центробанком 10 млрд долларов на аукционах валютного репо банки выбрали только 88 миллионов, возникло устойчивое ощущение, что в валюте они не особо и нуждаются, а нынешняя девальвация во многом связана с психологическими факторами и действиями спекулянтов.

Чего в этих условиях стоит ждать русскому человеку? Вероятность того, что рубль очень быстро придет в чувство, мала. Как видно по результатам интервенций ЦБ, бивалютная корзина ведет себя как жесткая пружина: чем сильнее регулятор ее зажимает, продавая валюту, тем сильнее она отскакивает обратно, когда Банк России с рынка уходит. Так что вероятности потратить золотовалютные резервы и лишить финансовую систему запаса прочности у ЦБ всё-таки немного больше, чем остановить девальвацию (это вообще опасный миф, что объем ЗВР в 430 млрд долларов оставляет большое пространство для маневра: свободно распоряжаться ЦБ может только 150 миллиардами, а это не больше суммы 4–5 месяцев импорта).

Но мы все равно смотрим в будущее с умеренным позитивом. Как известно, Банк России сократил предоставление банкам рублевой ликвидности, а в условиях надвигающегося налогового периода она им может очень пригодиться. В результате мы имеем возможность наблюдать за плавным укреплением курса, как это было во второй половине ноября.

Фантазия на следующее десятилетие

Россия предлагает запретить расчеты в долларах и евро на территории Евразийского экономического союза. Вместо этого экспортеры и импортеры будут торговать друг с другом в российских и белорусских рублях, армянских драмах и казахских тенге. Эту идею предложили в Национальном платежном совете и поддержали в Совете Федерации. Страны-партнеры по ЕвразЭС ничего об этой идее пока не знают, но им в принципе можно еще какое-то время оставаться в неведении: отказаться от американской и европейской валют планируется к 2025–2030 годам.

Идея сама по себе хорошая. Особенно сейчас, когда падающий рубль ведет к неприятному удорожанию импорта. Белоруссия и Казахстан пусть не ключевые, но важные российские торговые партнеры, поэтому освободить наш товарооборот от влияния курсов доллара и евро было бы вполне логичным решением. Смущает одно: зачем на территории одного, пусть и межгосударственного образования, торговать сразу в четырех валютах. Куда правильнее было бы осуществлять все расчеты в российских рублях. К тому же должен ведь хоть один интеграционный проект России на территории бывшего СССР приносить ей реальную пользу.

Понятно, что белорусский президент продолжает игру, в которую увлеченно играет уже третье десятилетие. Логика здесь всегда одинаковая: сначала воспользоваться партнерством с Россией, потом сделать возмущенное лицо, одернуть рукав, за который поймали и постепенно пойти на неофициальные уступки. Остается надеяться, что в этот раз в Минске не задержат высокопоставленного чиновника из Россельхознадзора.

Псаки угрожает новыми санкциями

Все последние месяцы на западе обсуждали, отменить ли санкции против России, ослабить ли, или подержать еще. Теперь дело дошло до новых угроз — их озвучила печально известная Джен Псаки, представитель Госдепа США. Речь на этот раз идет не об Украине, а об Иране, который сам живет не первое десятилетие под американскими санкциями, изуродовавшими его экономику. Недавно Россия договорилась о поставках Тегерану промышленных товаров и зерна в обмен на иранскую нефть — и это вдобавок к расширяющемуся экономическому партнерству между странами. Джен Псаки, в свою очередь, не преминула погрозить РФ новыми санкциями, если сотрудничество с Ираном будет идти вразрез с политикой США против иранской энергетической программы.

Момент очень интересный. С точки зрения экономики санкций и вредной привычки западных стран прибегать к этому малоэффективному, но эффектному инструменту, сотрудничество Москвы и Тегерана можно только поприветствовать. Позволим себе пофантазировать и представим, что это один из первых шагов к ликвидации института санкций в некоем будущем. С другой стороны, все международные связи, которые Россия заводит в последний год (Китай и Турция, как основные примеры) явно несут больше пользы не РФ, а нашим партнерам, усиливая и без того авторитетные азиатские региональные державы.

Россия отказывается от зарубежного оружия

Вице-премьер Дмитрий Рогозин последовал примеру Владимира Путина и заявил, что раз уж Франция отказывается отдавать «Мистрали», Россия в таком случае вообще отказывается от закупок за границей готового вооружения. На фоне «Южного потока» это гордое заявление тут же потерялось, но на него важно обратить внимание. Во-первых, отказ от западного вооружения — тренд давний и, более того, правильный. Мы уже не раз писали, что большие инвестиции в оборонку могут дать импульс для развития российской экономики. Конечно, речь не идет о повторении советского опыта: засеять сибирское поле танками вместо того, чтобы сшить лишние несколько тысяч пар пальто. Речь идет именно о второй части фразы: Россия не будет покупать за границей именно готовое вооружение. А компоненты и комплектующие — ту же микроэлектронику — пожалуйста. Это было бы идеальным выходом из нынешнего экономического кризиса: импорт технологий и выстраивание на их базе мощной индустриальной экономики. Другое дело, конечно, что вряд ли кто нам эти технологии легко продаст.