Вероятно, не слишком правильно публиковать в СМИ столь личные колонки, это «неформат». Тем более кто я такой, чтоб читать какие-то проповеди. Но я бы хотел всё же сделать исключение, потому что «отстранённая аналитика» в данном случае почти невозможна.
Четвёртый месяц я живу с тягостным ощущением близкого начала большой войны, в которой Россия будет принимать самое непосредственное участие.
В принципе я думал, что всё начнётся уже летом, и оно даже началось, но августовские отпуска российских военнослужащих мир «не заметил». Видимо, договорились.
Понимаю, что «укропы в котле» по ту сторону монитора являются чистой абстракцией, а официальные формулировки не производят впечатления, но я бы призвал всё же немного вдуматься в то, что произошло тогда, в августе, когда украинская армия была загнана в семь оперативных окружений и потерпела сокрушительное фиаско, потеряв около 10 000 (!) человек. Понять, ЧТО ЭТО БЫЛО, и насколько это всё серьёзно.
Уже тогда, если вы помните, была первая волна повесток людям из запаса, а я потихоньку начал прорабатывать вариант, что в случае чего поеду на войну «с лейкой и блокнотом», с которыми управляюсь лучше, чем с пулемётом.
Ощущение это основано не на каких-то моих чувствах, страхах или желаниях, а на той информации, которую я постоянно получаю с той стороны границы от самых разных людей, и на том, что я лично видел сам, когда делал июльские репортажи из Луганска и окрестностей.
И все эти четыре чёртовых месяца мне крайне тяжело читать ленты и комментарии моих знакомых, друзей и даже большинства «френдов», живущих и рассуждающих с филистерским легкомыслием и филистерской же наглостью о вещах самых серьёзных и ответственных.
Вот один в ленте — он всегда на позитиве, йоу. У него луки — спортзал, корпоратив, работа. Яркий костюм, дебильная улыбка, кепка, всё как надо. Девушка такая же — их почти не отличить. Другая — «мммм… зажигаем в Тае». «Люблю своего зайку» — пишет третья.
Иногда они рассуждают о политике. Обыватель переменчив и подвержен моде — без этого ему скучно. Сейчас в моде скорее оппозиционность. Этим людям невыносимо сейчас жить в нашей маразматической стране. Людям, ежедневно чекинящимся в не самых дешёвых ресторанах, имеющим неплохую работу, автомобили. Живущим в Москве, часто в своих квартирах. Зарабатывающим порой на откатах, ненужных субподрядах, нужных знакомствах или кусках кем-то наворованных сверхприбылей, чего у них никогда не было бы ни в одной европейской стране мира. Людям, скажу прямо, совершенно избалованным, вышедшим из берегов, зажравшимся и часто не понимающим своего счастья.
То же самое относится и к «патриотической общественности», не обольщайтесь, друзья.
Их мнение ни на чём не основано, ничем не подкреплено, про «выстрадано» я даже не заикаюсь. Они просто пересказывают своими словами чужую болтовню и принимают вычурные позы.
Именно исходя из такой аудитории я для своих июльских репортажей выбирал эмоциональный гонзо-стиль. Сводки с фронтов и без меня сделают. Мне хотелось — знаете, как в супермаркетах есть игральные автоматы, где надо железной клешнёй таскать мягкие игрушки — так вот, мне хотелось вытащить этих людей, в сущности таких же, как я, из кофеен, макдональдсов, офисов, коворкингов и что там ещё есть — и поместить, хотя бы ненадолго, в другую реальность, которая происходит совсем рядом.
Ну, есть же у многих дача? Вот чтобы они посмотрели на эту станицу, где целую улицу с самолёта разнесли, и представили, что это у них на даче так разнесли улицу. Что это им приходится сбивать с деревьев куски собственных родственников, опознавать друзей по фрагменту шлёпанца или татуировке. Машка вот — вчера купаться вместе ходили, а теперь только обугленная голова от Машки осталась. Прочувствовать это всё.
То, что весь этот Тай, корпораты, позитив — всё это очень хрупко и в самое ближайшее время может быть ликвидировано.
Что невыносимая жизнь с отсутствующими в Москве велодорожками и постоянно ломающимся Рейндж Ровером — прекрасна. И что больше её не будет, а Тай и корпоративы теперь зависят даже не от российского военного или политического командования, а зачастую от обычного сержанта Петрова, иногда из той же самой Москвы. Который или сдюжит со своим автоматом в донбасской траншее, или не будет больше сержанта Петрова. И если Петровы не сдюжат массово — то не будет ни Тая, ни корпоративов, ни велосипедных дорожек, ни тем более позитива.
А возможно — не будет и вас, дорогие завсегдатаи моей ленты, друзья и знакомые.
Потому как в Феврале 1917 года тоже был и царь дурак, и — страшно сказать — очереди в магазинах, и война эта никому не нужная. А тут весело, Февральская революция, красные банты, свобода. И покатились добропорядочные, но безответственные мещане на заграничные помойки — полы мыть и таксовать. Это кто выжил. Потеряли родину и обрели колоссальное понижение статуса. Зато выпендрились: мы сами с усами.
И поэтому я хочу — нет, не сагитировать за какого-то политического деятеля, нет. Я хочу, чтобы на лицах этих моих улыбающихся знакомых (то, что половина из них училась на журналистов — это я молчу) появилась бы некоторая тень ответственности. За собственные мысли и слова, выброшенные в пустоту с невероятной самоуверенностью и апломбом.
Но куда мне.
Я в луганских репортажах писал, что мирным жителям надо срочно оттуда уезжать, что война очень близко, что будет хуже, что гражданским там очень опасно, что гулять с колясками, когда в пяти километрах работают гаубицы — хреновая, прямо скажем, идея. Ничего. Добропорядочного обывателя так просто не возьмёшь. Он всё знает, понял жизнь, и вообще — Свободный Человек. Юзер Лобов из ЖЖ мне тогда ответил: типа, жену свою поучи щи варить, а я пока тут посижу, не твоё дело. В результате у человека ранило брата, а выбирался он из полыхающей Макеевки (она совсем рядом с Донецком) точно так же, только на месяц позже и в три раза опаснее. Когда я писал — это ещё в Славянске Стрелков был, в Макеевке всё было «спокойно».
Сейчас тоже всё «спокойно». Только вот экономический кризис — это настоящая беда. Эмираты отменились — кошмар. Вместо Лексуса Хундай — позор. Сорвалась покупка шестого айфона — апокалипсис. Конца и края не видно.
А я, мол, чокнулся на политике и стал ватником. Хотя жизнь так удивительна и разнообразна. А вовсе не хрупка и конечна.
Это всё ненужное философствование, я понимаю. Хрупкость, конечность — слова то какие. Надо больше позитива, йоу. Помню, на первом курсе журфака обсуждали «оранжевую революцию», я и сказал: «Вы же понимаете, что на Украине всё войной кончится». Тоже народ улюлюкал: типа, зачем народам ссориться, украинцы молодцы, да никогда в жизни такого не будет.
Десять лет скоро тому улюлюканью.
Пойду, в общем, поучу жену щи варить.
Всего вам доброго.
