Начало боевых действий в Закавказье застало русскую армию в крайне невыгодном положении. По-прежнему проблемой оставались мятежные горцы, чей предводитель Шамиль возлагал на турецкое наступление огромные надежды. Ослабленные успешными действиями русских войск в годы перед началом Крымской войны, горцы тем не менее оттягивали на себя большую часть расположенных в регионе регулярных войск, вследствие чего к началу кампании на границе с Турцией находились лишь малочисленные гарнизоны ряда крепостей — Ахалцык, Ахалкалаки, Александрополь и Эривань. Другая сложность заключалась в характере природного ландшафта, делавшего переброску подкреплений крайне затруднительной. По сути, единственным способом сообщения в большинстве случаев становились горные тропы, непригодные для движения значительную часть года. Учитывая эти факторы, турецкое командование рассчитывало быстрыми ударами четырех крупных групп войск, расположенных в Батуми, Ардагане, Карсе и Баязете, атаковать изолированные друг от друга русские силы, нанеся им решительное поражение и выдвинувшись в направлении Тифлиса. Составляющей частью плана была также высадка десанта с последующим захватом восточного побережья Черного моря. Конечной целью противник видел полное вытеснение русской армии с территории Кавказа. Проблема острой нехватки войск на Закавказском театре была отчасти решена благодаря Нахимову, чьи корабли спешно перевезли из Крыма более 16 тысяч человек, уже вечером 24 сентября успешно высадившихся в Анакрии. Трудно переоценить успешность этой операции — в условиях осенней непогоды Нахимову понадобилось всего лишь 32 корабля и 8 дней для транспортировки солдат 13 пехотной дивизии. Это подкрепление, а также помощь многочисленного (до 10 тысяч человек) грузинского, армянского и осетинского ополчения позволили русскому командованию перейти к активной оборонительной тактике, подразумевавшей поддержку крепостных гарнизонов силами полевой армии.
Турция в Азии и кавказские провинции России. Карта из «Атласа мира» Джозефа Колтона (1855 г.). Кликните для увеличения
Однако турки, все еще обладавшие численным преимуществом, перешли к решительным действиям. Первым подвергся атаке противника малочисленный гарнизон приморского сторожевого поста Св. Николая, атакованный врагом в ночь на 16 октября. После ожесточенного штурма и штыкового боя гарнизон был большей частью полностью вырезан башибузуками, учинившими также расправу и над мирными жителями. Неудачей окончилась и стычка передовых русских частей под командованием князя Орбелиани, понесших потери в стычке у д. Баяндур и вынужденных отступить к Александрополю. На этом, впрочем, успехи неприятеля на данном участке фронта и ограничились.
Другой целью турок стала крепость Ахалцых, небольшим гарнизоном которой командовал П.П. Ковалевский. К 12 ноября, когда семитысячный отряд И.М. Андроникова подошел к городу, командующий османскими войсками, блокировавшими город, Али-паша располагал втрое большими силами. После артиллерийской дуэли русская пехота с ходу переправилась через реку Пасхов-чай и атаковала турок в расположенном на возвышенности селении Суфлис. Несмотря на упорное сопротивление османов, не дрогнувших при штыковой атаке Виленского полка, прибытие подкреплений решило дело в пользу русских воинов. Примечательно, что в ходе сражения солдаты, руководствуясь условиями местности и характером боя, переходили к действиям в цепи, избегая построения в колонны. Избиение отступавших в горы турок продолжалось вплоть до темноты и полного изнеможения самих преследователей. Помимо вдесятеро больших потерь, неприятель лишился 11 орудий, большей части боеприпасов, провианта и фуража. Кроме того, несколько тысяч турецких солдат так и не добрались до Ардагана, предпочтя дезертировать. Победа при Ахалцыхе привела к брожениям среди подданных султана на границе — прежде всего среди аджарцев, изъявивших покорность российскому государю.
Между тем главное сражение кампании 1853 года еще не произошло. 19 ноября войска под началом князя В.О. Бебутова настигли турецкий корпус, нанесший ранее урон отряду Орбелиани у села Башкадыклар. Против 10 тысяч у Бебутова турки выставили как минимум вдвое больше пехоты и кавалерии, вдобавок к превосходству в артиллерии. Атака русских войск дополнительно осложнялась крайне выгодной оборонительной позицией неприятеля, прикрытой с фронта берегом речушки Мавряк-чай.
Карта войны 1853-1855 гг. Кликните для увеличения
Сражение началось утром 19 ноября с обоюдного обстрела позиций артиллерийскими батареями, под аккомпанемент которого первая линия атаки во главе с генералом Кишинским спустилась к селу Узугла, разделявшему позиции противников. Первоначальный план Бебутова заключался в атаке основной массой пехоты левого фланга обороняющихся, дабы в дальнейшем лишить турок путей к отступлению. Однако принявший незадолго до битвы командование Рейс-Ахмет, по всей видимости, разгадал замысел своего визави, вынудив русского генерала импровизировать по ходу сражения. В итоге основной целью русской атаки стал правый фланг турецких войск. На ее острие оказались два батальона Эриванского карабинерного и два батальона Гренадерского полков под началом генерала Багратион-Мухранского. Претерпевая большие потери от плотного ружейного огня и залпов картечи, батальоны под барабанный бой и с развернутыми знаменами преодолели отделявшее их от врага расстояние, с ходу атаковав вражескую пехоту штыками. Несмотря на ощутимое численное превосходство неприятеля и потерю большинства офицеров, гренадеры при поддержке остальных солдат Эриванского полка, которых повел в атаку сам генерал Бебутов, сумели захватить артиллерийскую батарею. В решающий момент помощь пехоте оказала кавалерия — обошедший позиции турок с фланга генерал Багговут, под началом которого находилось два дивизиона драгун и несколько казачьих сотен, атаковал османское войско с тыла и правого фланга. Этот обходной маневр, а также решительная контратака сводного отряда нижегородских драгун под началом князя Чавчавадзе на левом фланге российских войск, окончательно определили исход сражения, длившегося не более трех часов. Потери отряда Бебутова составили менее четырех сотен убитыми и до тысячи ранеными, у турок — до 8 тысяч. В числе добычи, помимо 24 орудий английского производства, оказалось большое количество французских штуцеров, коими турки в избытке снабжались своими партнерами.
Кликните для увеличения
Победа при Башкадыкларе знаменовала окончание короткой, но насыщенной событиями осенней кампании 1853 года. Пока английские и французские советники в Карсе пытались навести порядок среди толпы, в которую превратилась турецкая армия, русские офицеры определяли войска на зимние квартиры, готовя их к наступлению в новом году. Впрочем, для многих ветеранов Кавказской войны осенние и зимние месяцы прошли в противоборстве с шайками горцев. С целью замирения чеченцев был предпринят поход вдоль реки Аргун, в ходе которого несколько сотен абреков были перебиты, а Шамиль всю зиму всеми силами старался не напоминать русским войскам о своем существовании.
Началу активных боевых действий в новом 1854 году предшествовала смелая операция черноморского флота, буквально перед носом превосходящего англо-французского флота осуществившего эвакуацию гарнизонов слабоукрепленных фортов 2-го отделения Черноморской береговой линии. Около 6 тысяч человек были транспортированы в Новороссийск, усилив тем самым его гарнизон. Для командующего русскими войсками на Кавказе М.С. Воронцова решение об эвакуации и уничтожении фортов было крайне трудным, поскольку означало заметный откат в деле покорения горцев. Альтернативой, впрочем, стала бы неминуемая гибель воинов. В скором времени Воронцов, который стремительно терял зрение и чье здоровье в целом было подточено десятилетиями верной службы государю, был отправлен в отпуск, а армию на Кавказе возглавил Н.А. Реад.
Турки перешли к решительным действиям в мае, когда пришел в движение батумский корпус Селим-паши. Перед кутаисским военным губернатором князем А.В. Гагариным встала сложнейшая задача — с помощью малочисленных регулярных войск и ополчения остановить наступление противника вглубь Грузии. Передовыми частями — два с половиной батальона, усиленные гурийской милицией, расположившимися в селе Нигоити — командовал полковник Эристов. В ночь с 26 на 27 мая до русских дошли сведения о том, что крупный турецкий отряд (до 12 тысяч человек) Гассан-паши движется в направлении села. Князь Эристов, оставив обоз, немедленно начал движение и без подготовки атаковал позиции неприятеля. После ожесточенного боя, в ходе которого достойно себя показали грузинские ополченцы, турки были отброшены и обратились в бегство. Известие о поражении авангарда вынудило командующего основными турецкими силами Селим-пашу встать лагерем у реки Чолок. Туда же выдвинулись основные русские силы (10 тысяч человек) под началом князя Андроникова, получившего известие о «деле» при Нигоити 29 мая.
4 июня Андроников, несмотря на как минимум трехкратное численное превосходство турок, занявших сильные оборонительные позиции, начал атаку. В то время как пехотные батальоны при поддержке артиллерии, невзирая на огромные потери, атаковали центр турецких позиций, казаки и грузинская конная дружина ударили во фланги и тыл неприятельского войска, вынудив упорно сопротивлявшихся турок обратиться в бегство. И вновь победа была полной. Турки лишились всех орудий и до 5 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Потери русского воинства тоже были велики — до полутора тысяч человек. Победа позволила русским войскам полностью занять Гурийский и Мегрельский (Мингрельский) край, с успехом завершив тем самым кампанию 1854 года в Грузии.
Для турок, впрочем, еще оставалась возможность изменить ход неудачной кампании взятием Эривани, на которую был брошен баязетский корпус. Однако у Чингильского (Чингыльского) перевала турки 17 июля столкнулись с малочисленным (до 3,5 тысяч человек) отрядом барона Врангеля, решившим не дожидаться вторжения османов в окрестности Эривани и сопутствующей резни армянского населения, поэтому смело перенесшим боевые действия на вражескую территорию.
После изнуряющего марша, осложненного проливным дождем, пехота Врангеля достигли перевала, хотя и не успела занять его полностью. Солдаты были изнурены настолько, что засыпали прямо на камнях. Несколькими часами позже передовые турецкие части подошли к перевалу, вступив в стычки с казачьими разъездами. К полудню Врангель, дождавшись, когда люди выспятся и придут в себя, дает сигнал к началу атаки. И вновь сражение продемонстрировало всю сокрушительную мощь штыковой атаки русской пехоты. Менее чем через два часа турки в панике покатились вниз с перевала, где их разили штыки и казачьи сабли. Раненный в ходе сражения Врангель не намеревался останавливаться на достигнутом.
Казаки продолжили избиение в беспорядке отступавших османов, а основной отряд, на всем пути восторженно встречаемый местными армянами, уже 19 июля достиг Баязета, который был захвачен без какого-либо сопротивления. Заслуги К.К. Врангеля, со столь незначительными силами уничтожившим крупный турецкий корпус и захватившим важную крепость, были должным образом оценены: годом позже генерал стал кавалером ордена Святого Георгия 3-й степени.
Однако и на этом не закончились горести турок в злосчастной для них кампании 1854 года. В середине июня князь Бебутов, располагавший сведениями о готовности османов к наступлению, перешел через турецкую границу и, углубившись вглубь вражеской территории на два — три дневных перехода, встал лагерем. Имея в распоряжении менее 20 тысяч человек и не имея тяжелой осадной артиллерии, Василий Осипович прекрасно понимал неготовность своих солдат к осаде главной турецкой твердыни — крепости Карс. Вместе с тем Бебутов рассчитывал выманить турка, заставив его сражаться в чистом поле. Плану предстояло выдержать самое тяжелое испытание — временем. Более месяца две армии находились в опасной близости друг от друга, не переходя к решительным действиям.
22 июля командующий турецкими силами Зафир-паша получил сведения о взятии Баязета и намерениях Врангеля усилить корпус Бебутова. В этой ситуации на созванном им военном совете принимается решение атаковать позиции русских войск у селения Кюрюк-дара. Об этом, однако, не знал Бебутов, который принял отход турецких обозов в направлении Карса за начало всеобщего отступления османов. Не зная точных намерений противника, командующий русской армией решил утром вывести войска в поле, дабы в дальнейшем либо атаковать, либо преследовать неприятеля. На рассвете 24 июля марширующие солдаты обеих армий увидели колонны неприятельских войск, движущихся навстречу. Зафир-паша, учитывая двукратное численное превосходство, разделил армию на три части, каждая из которых должна была одновременно атаковать центр и фланги русских войск. На обоих флангах регулярные части были усилены несколькими тысячами башибузуков, которые должны были попытаться обойти позиции и ударить с тыла.
Бебутов, быстро выстроивший свои войска в боевое положение, оценил растянутость фронта наступающих сил, решив воспользоваться этим и бить турок по частям. С этой целью он направил пять батальонов под командованием генерала Белявского для атаки на правый фланг противника и захвата единственной возвышенности на поле боя — горы Кары-ял. По ходу боя отказавшись от захвата Кары-ял, Белявский сумел пробиться к правому флангу турок, заняв позицию у основания горы и нейтрализовав наступления Керима-паши. Этим воспользовался генерал Багговут, бросивший в атаку на вражеские батареи тверских драгун, врубившихся в ряды противника, изрубивших артиллерийскую прислугу, обративших в бегство пехоту и подоспевших на помощь башибузуков.
Кликните для увеличения
Однако турки продолжали усиливать давление, бросив против потрепанных батальонов Белявского вооруженные штуцерами отборные части. И вновь на помощь пехоте пришла кавалерия — на этот раз нижегородские драгуны, уже отличившиеся ранее при Башкадыкларе. Здесь разгорелась самая яростная в ходе всего сражения схватка — драгуны потеряли две трети офицеров, десятки человек убитыми и ранеными, но изрубили врага почти полностью. После этого наступательный порыв российских воинов было не остановить — правый фланг турецкой армии обратился в бегство.
В центре во встречную атаку против османов выдвинулись Ереванский и Тифлисский полки с резервами из батальонов Тульского и Ряжского полков, объединенных в гренадерскую бригаду. Под огнем артиллерии и вооруженной французскими штуцерами турецкой пехоты князь Барятинский упорно вел батальоны вперед, пока усеянное телами убитых и раненых поле не оказалось позади, а гренадеры не смогли отплатить за убитых товарищей в штыковой атаке. При поддержке кавалерии и артиллерии, накрывавшей турок залпами картечи, неприятель был обращен в бегство и здесь. После этого пришла очередь и левого фланга турецкой армии, которую со всей яростью атаковало все русское войско. К концу сражения русские солдаты находились в крайней степени изнеможения, что помешало эффективному преследованию. Но и без этого победа была убедительной, хоть и давшейся дорогой ценой — армия недосчиталась 599 человек убитыми и 1972 ранеными и контужеными. Потери турок достигали 10 тысяч, еще столько же дезертировало и разбежалось по окрестностям.
Кликните для увеличения
Поражения при Чолоке, Кюрюк-дара и у Чингильского перевала полностью деморализовали турецкую армию в Закавказье, лишив ее возможности вести какие-либо активные действия в следующем году. Потеряв приблизительно половину из 100 тысяч своих солдат, турецкие генералы теперь могли лишь ожидать наступления русских войск на Карс.
До зимы, по традиции завершавшей кампанию в кавказских горах, русскому командованию оставалось еще решить проблему горцев, вновь попытавшихся воспользоваться нехваткой войск на отдельных участках нашей обороны. Англичанам и французам так и не удалось в полной мере использовать эту дикую, слабоуправляемую массу — не помог даже приезд в Варну к маршалу Сент-Арно целой делегации командиров абреков. Все попытки Шамиля, его наибов и предводителей отдельных шаек летом и осенью 1854 года проверить на прочность боевой дух наших войск привели лишь больших потерям со стороны противника и разорению мятежных аулов.
Уже зимой стало ясно, что ключевым пунктом кампании 1855 года станет Карс, укрепления которого спешно ремонтировались под бдительным контролем английских инженеров, а для обороны крепости было сконцентрировано до 20 тысяч человек. Непростая задача по взятию Карса была поставлена перед новым наместником на Кавказе, возглавившим Действующий корпус — Николаем Николаевичем Муравьевым, братом одного из лидеров декабристов. Для взятия этой сильной крепости Муравьев располагал силами явно недостаточными — в 21 тысячу пехоты, 3 тысячи кавалерии и 88 орудий, в основном малых калибров. С целью полной блокады крепости в июле и августе командующий первым делом приступил к вытеснению всех турецких сил из окрестностей и пресечению любого возможного сообщения Карса с Эрзерумом.
К концу августа, когда командующему гарнизоном британскому генералу Уильяму Уильямсу стал ясен замысел русских, защитники крепости предприняли действия по снятию блокады. Однако попытка турок ночью 22 августа отбросить осаждающих от города увенчалась для них полным провалом, сопровождающимся большими потерями. 31 августа отряд генерал-лейтенанта Ковалевского разбил турецкий отряд, отправленный из Эрзерума с обозом продовольствия для голодающих защитников Карса. Положение турок становилось все более критическим, и капитуляция, казалось, была уже не за горами.
В начале сентября боевой дух осажденных резко вырос после получения известий о высадке в Батуми Омера-паши, возглавлявшего 25 тысяч человек. Уильямс надеялся, что возникшая угроза вынудит Муравьева снять осаду. Однако англичанин ошибся. Несмотря на то что на военном совете среди его офицеров были противники атаки крепостных стен, в частности генералы П.П. Ковалевский и Я.П. Бакланов, командующий русскими войсками принимает решение предпринять решительный штурм. На разведку укреплений был отправлен тот же Бакланов, после тщательного их осмотра категорически высказавшийся против штурма, чем вызвал гнев Муравьева, не принявшего во внимание мнение ветерана Кавказской войны.
Штурм начался на рассвете 17 сентября, когда свыше десяти тысяч человек русской пехоты под началом Майделя, Ковалевского и Гагарина пошли на турецкие редуты, три из которых были взяты молниеносно.
Оставалось главное турецкое укрепление — Вели-Табия, для штурма которого у отрядов Базина и Бакланова не хватало сил. С мольбой дать четыре батальона подкрепления на русские позиции прискакал капитан Ермолов (сын знаменитого генерала). Однако Муравьев, прекрасно видевший, что атака Майделя на укрепления Шорах захлебнулась, не решился бросать в бой последние резервы. Ермолов получил отказ, а Базин и Бакланов вместе со своими людьми под залпами турецкой картечи были вынуждены отступить. Неудачный штурм дорого обошелся армии Муравьева — до 7 тысяч убитых, раненых и контуженных, в числе которых был получивший смертельную рану генерал Ковалевский.
Главная заслуга Муравьева состоит в том, что несмотря на громадные потери ему удалось поддерживать среди осаждающих высокий боевой дух и упрямо продолжать стягивать кольцо осады, в чем ему немалую помощь оказали казачьи разъезды и собранные из местных армян и азербайджанцев партизанские отряды. В это время Омер-паша сумел вытеснить из Мингрелии располагавшего вдвое меньшими силами Багратиона-Мухранского, никоим образом однако не оказав в дальнейшем поддержки отчаявшемуся гарнизону Карса. Крепость была обречена. 12 ноября на позиции русских войск вышел адъютант Уильямса с белым флагом, заявивший о готовности командующего гарнизоном сдаться. В плен попал весь гарнизон — более 15 тысяч человек, отпущены были лишь сражавшиеся на стороне турок венгры и поляки. Оставшийся без всякой поддержки Омер-паша в скором времени был вынужден покинуть пределы Грузии, что означало фактическое окончание кампании на Кавказе.
Взятие Карса станет прекрасным подспорьем для русской дипломатии в ходе Парижского конгресса, несколько скрасившим впечатление от неудачных сражений при Инкермане, Балаклаве и Черной речке, а также трагического оставления Севастополя.
