Ранее: часть III, Русско-польская война, первые кампании
Богдан-Зиновий Хмельницкий покинул этот бренный мир 27 июля 1657 года. Его похоронили в Ильинской церкви родового села Суботова. Рядом нашел вечный покой его старший сын Тимофей.
Незадолго до смерти Богдана казачья рада выбрала новым гетманом его другого сына — Юрия. Однако шестнадцатилетний юноша недолго пробыл на этом посту, и вскоре старшина сделала гетманом Ивана Выговского. Смерть Хмельницкого положила начало расколу среди казачества, признаки которого, впрочем, можно обнаружить и при его жизни. Наступила эпоха гражданской войны, «руины», как окрестил это тяжелое и кровавое время Самуил Величко.
Сама личность нового гетмана — урожденного шляхтича, известного своей неприязнью к сироме, бедным казакам и показаченным крестьянам — лишь усилила раскол среди населения Малороссии. Чувствуя шаткость своей власти и угрозу со стороны мощной оппозиции в лице старых и заслуженных полковников Пушкаря и Барабаша, Выговский совершает резкий разворот в сторону Польши. В начале сентября 1658 года в Гадяче гетман подписывает договор о возвращении малороссийских земель под власть польского короля. Условия соглашения гарантировали полное уравнивание в правах католиков и православных, допуск последних на государственные должности и в сенат, увеличение реестра и амнистию.
Речь Посполитая согласно Гадячскому договору
Все условия Переяславской рады предавались «вечному забвению». Договор, в современной Украине преподносимый как мудрый и вынужденный шаг со стороны гетмана, встретил резкое неодобрение как в Малороссии, так и среди польской шляхты и католического духовенства. Католики на сейме основательно порезали положения договора, превратив его в очередную вариацию белоцерковского соглашения. В отредактированном тексте не было «Великого княжества русского», создание которого обещали гетману. Выговский же своим бессмысленным демаршем сделал себя в глазах русского царя не просто врагом, а хуже — изменником. Сочли предателем Выговского и многие казачьи полковники — упомянутые соратники Хмельницкого Барабаш, Пушкарь, Иван Богун и кошевой Иван Серко.
Иван Выговский
Измена Выговского и блокада Вильно войсками Гонсевского и Сапеги означали возобновление боевых действий против Польши. Только теперь у русских воевод появилась еще одна головная боль — захват всех малороссийских крепостей, оказавшихся в руках сторонников гетмана. Князь Ю.А. Долгорукий внезапной атакой у села Верки разбил силы Гонсевского, вынудив Сапегу отступить от города. В плен попал сам Гонсевский, а его «ратных людей секли на 15 верстах». Так началась кампания 1658 года. Не увенчалась успехом и попытка полковника Ивана Нечая, сторонника нового гетмана, захватить многострадальный Могилев. Неподалеку от города казаков разбили солдаты и рейтары воеводы Семена Змеева.
Несмотря на частные успехи, русским приходилось тяжело: у воевод просто не хватало людей, чтобы разместить гарнизон в каждом более-менее крупном городе. Осенью переметнулись на сторону польского короля Рославль, Старый Быхов и Мстиславль. Последнюю крепость вскоре осадил воевода Лобанов-Ростовский. Осада Мстиславля продолжилась в суровых зимних условиях до марта 1659 года, когда Лобанов-Ростовский разбил казацко-польское войско под началом Ивана Нечая и Самуила Выговского — родного брата гетмана. Казачьи главари закрылись в Старом Быхове, который окружили воеводы Лобанов-Ростовский, Змеев и Касаткин-Ростовский. Осада этой имеющей огромное стратегическое значение крепости затянется до декабря, но к декабрю положение изменится. Пока же в боевых действиях на белорусских землях наступило относительное затишье, которое нарушали лишь стычки между шляхетскими отрядами Оскирки и Обуховича, русской поместной конницей и рейтарами.
Ключевое сражение 1659 года произошло на другом театре войны — в Малороссии. Русскими силами здесь командовал князь Трубецкой. Перед ним стояла ясная, но трудновыполнимая задача: вернуть под власть России крупнейшие города гетманщины. Хотя силы изменника Выговского были в целом незначительны и к тому же скованы борьбой с его противниками, положение осложняла подошедшая ему на помощь татарская орда.
В апреле 1659 года армия Трубецкого (около 25 тысяч ратников) осадила отряд полковника Гуляницкого в Конотопе. 29 числа русская пехота пошла на приступ, который осажденные сумели отбить. Потеряв 452 человека убитыми и 2655 ранеными, стрельцы и драгуны отступили. Началась планомерная осада по всем правилам военного искусства — с рытьем шанцев и медленным продвижением к городским укреплениям. До русского воеводы доходили сведения о критическом положении в крепости, где «хлебных де запасов у всех мало, едят лошади и всякую животину».
Однако время играло против Трубецкого, упустившего шанс разгромить Выговского до прихода союзников. В середине мая к казачьим полкам присоединилось ханское войско, приведенное на Украину самим Мехмет-Гиреем. Выговский немедленно принес присягу на верность своему новому господину «что ему со всеми черкасы быть у него в подданстве». Под началом гетмана находилось до 15 тысяч казаков и несколько тысяч приведенных коронным обозным Потоцким наемников — поляков, немцев, венгров, валахов и прочих. Хан же привел в Малороссию до 40 тысяч ногаев, крымских и азовских татар.
Армия Трубецкого и верного царю гетмана Беспалого вдвое уступала в численности неприятелю, но князь об этом пока не догадывался. 27 июня отряд казаков и татар атаковал русскую сторожу на переправе у речки Куколка (Сосновка). Днем позже, когда неприятель вновь показался на переправе, Трубецкой отправил разгромить его князей Семена Пожарского и Семена Львова, дав им под начало большую часть конницы — рейтар, московских чинов, дворян и детей боярских. Пожарский, перейдя через переправу, атаковал и отбросил передовой отряд — татар нурредина Адиль-Гирея и польских наемников. Окрыленные легкой победой русские ратники бросились преследовать отступающих «татар и немец». Это была ловушка.
Удалившиеся от основного лагеря силы Пожарского атаковала у села Пустая Торговица вся татарская армия. Окруженные многократно превосходящими силами врага русские ратники схлестнулись с татарами в ожесточенной сече, продолжавшейся около часа. Часть отряда Пожарского сумела пробиться сквозь ряды вражеской конницы, направив измученных коней к спасительной переправе. Ранения сумевших вырваться из этой ловушки воинов прекрасно показывают ожесточенный характер боя:
Борис Семенов сын Толстой по правой щеке и по носу посечен саблею, да по правой руке ниже локтя пострелен из лука… Михайло Степанов сын Голенищев Кутузов сечен саблею по обеим щекам, да по левому плечу, да по правой руке.
Это были те, кому повезло остаться в живых и пробиться к своим. Остальных изрубили или взяли в плен.
Воины московского царства середины XVII столетия. Рисунок-реконструкция Николая Зубкова
Когда первые окровавленные всадники на взмыленных конях достигли позиций русского войска, Григорий Ромодановский с оставшейся конницей (не более 3 тысяч человек) занял оборону на переправе, к которой как раз подошли казаки Выговского. Вся пехота по-прежнему оставалась в осадном лагере, блокируя Конотоп. Ромодановский спешил драгун и рейтар и занял оборону, разрушив перед этим деревянный мост через Куколку. Несмотря на заметный численный перевес, Выговский так и не смог опрокинуть малочисленный русский отряд, хотя атаковал до самого вечера. Сказался низкий боевой дух казаков, в большинстве своем не горевших желанием воевать против русских.
Сломить сопротивление измотанных русских ратников удалось лишь после того как на помощь казакам подошли польские драгуны и рейтары. Одновременно в тыл Ромодановскому ударили татары, которые переправились через реку в другом месте. Выживших казаки и татары преследовали и секли до самого табора Трубецкого. Сражение было окончено.
Конотопская битва позже станет одним из краеугольных камней украинской идеи. Самостийники превратят ее в героическую «перемогу» казаков над огромным московским войском. Ничего похожего не происходило: украинские историки некритически воспринимают сообщения летописи Самовидца о гибели 30 тысяч московских ратников — столько не нашлось бы во всем войске Трубецкого. Потери русской армии в Конотопской битве после долгой и кропотливой работы довольно точно установил Новосельский: 4769 человек убитыми, в частности практически весь рейтарский полк полковника Фанстробеля. Число погибших в казацко-татарской армии точно неизвестно, но тоже значительно — люди Пожарского отважно сражались, а вечером на переправе посекли множество казаков.
В разгроме собственно Пожарского Выговский участия не принимал — захватить переправу самостоятельно его люди так и не сумели. Примечательно, что в руки гетмана не попало ни одного воеводы. Большую часть пленных взяли татары — и изрубили. Если верить сочинению Величко, причиной стал сам пленный Пожарский — он дерзко говорил с ханом и плюнул ему в лицо. О мужестве русского воеводы перед лицом смерти сообщает и «Песнь о гибели князя Пожарского».
Разгромив конницу, неприятель попытался взять штурмом русский лагерь. Лезть на укрепленные позиции русской пехоты татары, разумеется, предоставили казакам. Однако все попытки Выговского захватить «табор» Трубецкого русские отразили с большими потерями для нападавших. 2 июля Трубецкой приказал отступать. Неподалеку от Конотопа ощетинившаяся переносными «рогатками» русская пехота вновь отбила атаки казаков и татар огненным боем. По сведениям участников сражения, «татар и черкас побито с 6 тысяч». 4 июля, отразив все атаки, Трубецкой успешно переправился через Сейм, а 6 днями позже вернулся в Путивль. По крайней мере, отступление увенчалось успехом — сказалась грамотная организация обороны на марше.
Ну а Выговский за эти несколько дней, по всей видимости, потерял людей больше, чем погибло русских ратников в самой Конотопской баталии. Не сумев разгромить русскую полевую армию, гетман отыгрался на мирном населении. Казаки и татары опустошили южнорусские и малороссийские земли, дойдя да Тульского уезда. Разорив десятки сел и небольших городов, но не сумев взять Гадяч, Выговский вернулся на подконтрольную ему территорию. В отместку за этот набег запорожский атаман Серко и гетман «верных» казаков Юрий Хмельницкий огнем и мечом прошлись по землям ногаев и крымских татар, грабя и разоряя улусы.
В первых числах января нового 1660 года князь Иван Хованский захватил Брест, а позже осадил Ляховичи, где укрылся битый им еще в прошлом году Николай Юдицкий. Уже в мае шедший на помощь Хованскому воевода Змеев рассеял отряды Оскирки и Франсковича. К сожалению, это оказались последние успехи русских войск, за которыми последовала длинная череда неудач.
В конце апреля полякам ценой практически всех своих прибалтийских владений удалось заключить мир со Швецией. Ян Казимир отправил в Литву лучшие полки под началом Стефана Чарнецкого и Павла Сапеги. Узнав о приближении неприятеля, Хованский оставил у крепости заслон и смело двинулся навстречу Чарнецкому. Передовые части двух армий наткнулись друг на друга утром 28 июня у местечка Полонка. Чарнецкий, пользуясь численным преимуществом, решительной атакой смял позиции русской армии, а удар Войниловича в тыл довершил дело. Часть русской конницы прорвалась и ушла к Ляховичам, а стрельцы и солдаты сумели соорудить засеку и отразить наскок польских гусар и рейтар. Однако поляки подтянули артиллерию, и «начальные люди» решили вывести людей в поле и сдаться на милость Чарнецкого. Это оказалось ошибкой — тот приказал изрубить русскую пехоту, сдавшихся перебили.
Князь Хованский собрал у Ляховичей уцелевших ратников и отступил к Полоцку. Чтобы предотвратить падение Могилева, осажденного поляками после разгрома при Полонке, в Москве спешным порядком формируется новая армия под началом князя Ю.А. Долгорукова. Отправив под Могилев отряд Осипа Сукина, сам воевода 24 сентября разбил лагерь у реки Баса, неподалеку от позиций войска Михаила Паца, обозного Великого княжества Литовского.
Михаил Пац
В скором времени на помощь литовцам подошли основные силы Чарнецкого и Сапеги. Тем же вечером начались первые стычки: для поляков и литовцев они обернулись неудачей — русские выбили неприятеля из села Губарево. В затяжном большом сражении 26–27 июня ни одна из сторон не добилась решительного успеха. 28 числа Долгорукий решительно атаковал центр вражеского войска, где засела укрепившаяся пехота. На этом участке дело шло хорошо, но на флангах польские гусары сумели опрокинуть драгун и рейтар Долгорукова, окружив уже уверенную в победе русскую пехоту. Окруженные ратники до позднего вечера отбивали атаки поляков, уже затемно пробившись к своему лагерю в Губарево.
Потери оказались велики, и Долгорукову пришлось отдать приказ об отступлении. Отдельные столкновения продолжались до середины октября, пока Чарнецкий и Сапега не отступили сами, узнав о приближении Хованского. Осада Могилева была снята. В ноябре брат Юрия Долгорукова, Петр, привел из Смоленска подкрепления. Белорусская кампания 1660 года завершилась победой воевод Сукина и Змиева — они разбили под Шкловом шляхетские отряды Липницкого и Бобровицкого.
В начале августа из Киева выступила армия боярина В.Б. Шереметева. Под его началом находились как русские ратные люди — 15 тысяч воинов, так и шесть казацких полков (20 тысяч человек). Казаками руководил наказной гетман Цецура. Южнее, на границе с Диким полем, должен был действовать Юрий Хмельницкий. Русскому войску противостояла крупная польская армия гетманов Е. Любомирского и С. Потоцкого, а в степях готовились к походу крымские татары.
Ежи Любомирский и Стефан Чарнецкий
По непонятной причине Юрий Хмельницкий так и не присоединился к русской армии, уже маршировавшей к Межибожу, где расположились поляки. К Потоцкому тем временем прибыли на помощь татары Мурад-Гирея. 4 сентября, после неудачного для русской конницы встречного боя, Шереметев останавливается под Любаром. Попытки поляков штурмом захватить укрепленный в спешном порядке лагерь провалились, однако сам воевода оказался в тупиковой ситуации.
Так и не дождавшись прибытия Хмельницкого, русские полки начинают пробиваться к местечку Чудново. Походные колонны, как и во время прошлогоднего отступления Трубецкого, представляли собой настоящую подвижную крепость, недоступную для польской кавалерии. Превратив телеги в подвижные укрепления, русская пехота огненным боем наносила чувствительные потери неприятелю, в то время как конница не допускала прорыва поляков вглубь «табора». Но теперь подвела окружающая местность. Русские обозы застряли на покрытой болотами и ручьями равнине, а поляки, подтянув артиллерию, с недосягаемого расстояния били по походным колоннам. Треть армии Шереметева оказалась отрезана от остальных — дело довершили польские гусары, изрубившие московскую пехоту и казаков.
Оставшаяся часть войска заняла позиции у речки Тетерев. Шереметев расположил свои силы в болотистой низине, фактически уступив врагу все окрестные возвышенности, включая холм, на котором располагались развалины сожженного чудновского замка. Несколькими днями позже московские ратники и казаки увидели из окруженного лагеря, как к полякам подходят подкрепления.
Их привел сандомирский воевода Ян Замойский. А еще через несколько дней Шереметев получил долгожданную весть — неподалеку от Чуднова, в Слободищах, объявился Юрий Хмельницкий. Увы, попытка пробиться сквозь укрепленные и расположенные на стратегических возвышенностях польские позиции провалилась.
Татары, воспользовавшись моментом, ворвались в русский лагерь, но Шереметев поднял своих людей и отбил атаку. Утром следующего дня воеводу ждало шокирующее известие — стоявший всего лишь в 15 верстах Хмельницкий подписал с поляками Слободищенский трактат, вновь признавая власть Яна Казимира. После этих новостей лагерь покинул Цецура с большей частью казаков.
Шереметев предпринял еще несколько попыток прорыва, но неделей позже ему пришлось капитулировать — к тому времени почти все его люди были либо больны, либо ранены. Поляки потребовали от русских войск покинуть крупнейшие украинские города, а сам Шереметев и другие начальные люди оказывались в плену.
Простых ратников хотели отпустить. Но тут в дело вмешались татары, недовольные тем, что добыча ускользает у них из рук. Отбросив польскую стражу, кочевники часть пленников захватили, а часть перебили. Любомирскому и Потоцкому оставалось лишь молча наблюдать за кровавыми развлечениями своих союзников. Что касается Шереметева, то дальнейшая судьба русского воеводы оказалась трагической: впереди у него был 21 год крымского плена, большую часть которого ему предстояло провести в горной крепости Чуфут-Кале под охраной караимов. Боярин, уже ослепший и тяжелобольной, вернется на родину, но проживет после этого лишь несколько месяцев.
Горная крепость Чуфут Кале
Слободищенский трактат стал очередной попыткой малороссийских казаков перебежать на другую сторону. Но этот поступок Хмельницкого, как и предательство Выговского, не встретил поддержки у большинства казачьей старшины. Верность России сохранил полковник Золотаренко, в Киеве готовился держать оборону Барятинский. Потоцкий и Любомирский, осознавая невозможность захвата левобережной Украины, отступили.
На следующий год неудачи московских полков продолжились. На юге заволновалась белорусская шляхта, взбудораженная слухами о поражениях русской армии. В феврале царский гарнизон в Могилеве перебили пропольские мятежники. В июле воеводе Хлопову пришлось оставить Борисов. Хованскому, правда, удалось весной разбить под Друей полковника Лисовского. Позже, усилившись за счет людей Юрия Шаховского и Ордина-Нащокина, армия Хованского вторглась на территорию Литвы, чтобы оказать помощь гарнизону Вильно, к тому моменту уже более года терпевшему осаду.
В октябре русское войско столкнулось с силами литовского маршалка Жеромского в местечке Кушликовы горы. Сражение закончилось полной победой Хованского. Вновь, как и в предыдущие годы войны, с лучшей стороны показала себя московская пехота, особенно солдатские полки. Пешие ратные люди, укрывшись за рогатками и лесом «копий долгих спис», встретили плотным ружейным огнем с трудом переправившуюся через ручей польско-литовскую кавалерию. Когда ряды вражеских гусар и рейтар расстроились, в дело вступила русская конница, окончательно опрокинувшая неприятельские порядки.
Потерявший свою гетманскую хоругвь Жеромский был вынужден пойти на переговоры. Хованский, показавший себя отличным полководцем, вел переговоры с фатальной медлительностью. Две недели Жеромскому удавалось оттягивать свою капитуляцию, пока 23 и 24 октября к Кушликовым горам не подошел Стефан Чарнецкий с коронным войском. Поляки сорвали ночную попытку русского воеводы отступить, а 25 октября начался штурм московского лагеря. С огромными потерями и только за счет полного численного превосходства поляки сумели расстроить русские порядки. В результате отдельным полкам пришлось с боем отступать к Полоцку под аккомпанемент польских пушек, отбивая непрерывные атаки гусарии.
К городу сумел прорваться с остатками конницы и сам Хованский. Здесь он не задержался, оставил крепкий гарнизон отошел еще дальше на восток — к Великим Лукам и Пскову. Поражение при Кушликовых горах предопределило падение Вильно. К ноябрю 1661 года, когда к крепости со всей армией прибыл король Ян Казимир, от полуторатысячного гарнизона в живых оставалось 78 человек. Однако командир обороны, князь Даниил Мышецкий, категорически отказывался капитулировать. Перед очередным штурмом он заложил большой заряд пороха, намереваясь взорвать укрепления со всеми защитниками и нападавшими. Но перед самым штурмом Мышецкого арестовали его собственные офицеры, а заряд сумели вовремя обезвредить. Неделей позже непокоренный русский воевода был казнен на Ратушной площади города.
Крупные военные успехи 1659–1661 годов позволили польско-литовской армии наконец перейти в широкомасштабное наступление. Весь 1662 год поляки провели в подготовке коронного войска и посполитого рушения к королевскому «походу на Москву». В раздираемой гражданской войной Малороссии отряды Юрия Хмельницкого тут и там бились с верными Москве и присяге казаками. В эту борьбу решительно вмешался князь Григорий Ромодановский, в июле нанесший Хмельницкому поражение под Каневом. Разгром стоил Юрию гетманской булавы, которая перешла к Павлу Тетере.
Этот успех все же не покончил с набирающей силой «руиной» — пока еще верному Москве гетману Брюховецкому еще предстояло покончить с сопротивлением пропольской старшины. И без того непростое положение Русского царства отягощалось внутренними неурядицами. В июле в Москве вспыхивает знаменитый «медный бунт» — результат правительственной политики чеканки обесценившихся медных денег. Летом в Зауралье начинается крупное восстание башкир. На Дону, где обострялись конфликты между домовитыми казаками и голытьбой, тоже было неспокойно. Брожение на Дону в скором времени выльется в восстание Степана Разина. Царь хотел скорейшего окончания войны — разумеется, с сохранением Смоленска и левобережной Украины. Однако это было невозможно, пока последнее слово не сказал Ян Казимир.
Поздней осенью 1663 года Ян Казимир и Павел Тетеря при поддержке крымских татар вторгаются на подконтрольные Москве малороссийские земли, а в январе осаждают Глухов, обороной которого руководят московский воевода Авраам Лопухин и казачьи полковники Дворецкий и Животовский. Гарнизону этой небольшой крепости предстояло выдержать осаду огромной (до 100 тысяч воинов и некомбатантов) вражеской армии.
29 января коронный хорунжий Ян Собеский повел наемную пехоту на штурм пробитого артиллерией пролома. Однако здесь будущего короля Речи Посполитой и триумфатора венской баталии ждала неудача. Французский наемник Антуан Граммон описывал обстоятельства штурма:
…Выдержав весьма сильный огонь, притом огонь людей, которые не трусят… мы встретились с прекрасною баррикадою, с заряженной картечью пушкой, которая била вдоль насыпи, а мушкетный огонь был так ужасен и так верно направлен, что … были убиты на месте 500 человек, а остальные настолько потеряли боеспособность, что нужно было помышлять об отступлении… Брешь… была очень неровная, обороняемая двумя тысячами царских драгун, совершавших чудеса храбрости… Я не думаю, чтобы когда-либо войска показали столько образцов доблести, как поляки в этот день в их способах атаки и московиты в своей прекрасной обороне.
Следующая атака, неделю спустя, завязла уже в стенах крепости.
Обороняющиеся сумели задержать королевскую армию и выиграли столь необходимое время. На помощь Глухову уже спешила спешно собранная армия Григория Ромодановского и гетмана Брюховецкого. Ян Казимир не решился на полевое сражение, снял осаду и отступил. Более того, польская армия сама оказалась под угрозой окружения, но князь Черкасский так неторопливо двигался навстречу неприятелю, что полякам и татарам удалось покинуть пределы Русского царства.
Одной из многочисленных жертв королевского похода стал ветеран освободительной войны Иван Богун. Соратник Хмельницкого с первых дней восстания, полковник сохранил верность присяге, не приняв ни Гадячский договор, ни предательство Хмельницкого-младшего в Слободищах. Богуна арестовали поляки и он вынужденно вступил в королевскую армию. Однако во время осады Глухова Яну Казимиру стало известно о переговорах Ромодановского с Богуном — тот хотел ударить отступающей польской армии в тыл. Полковника схватили и казнили в Новогород-Северском.
В Белоруссии уже не имевшие сил для решительной победы князь Хованский и Михаил Пац вели друг против друга «малую войну». Южнее, в захваченной поляками Малороссии, взбунтовался бывший гетман Иван Выговский, окончательно оттесненный от власти сторонниками Юрия Хмельницкого. Антипольское восстание не удалось — Выговского арестовали и расстреляли в марте 1664 года.
В сентябре 1664 года начались первые робкие попытки сесть за стол переговоров. Однако военная партия в Речи Посполитой, еще надеявшаяся окончательно изменить ход войны, оказалась слишком сильной. Весь 1665 и 1666 год прошли в стычках и небольших сражениях, окончательно опустошивших и без того разоренные белорусские и малороссийские земли. Единственным заметным событием стал захват Брюховецким Корсуни в апреле 1665 года. В сентябре гетман за свою верность Москве получит боярскую шапку, а остальным членам казачьей старшины пожалуют дворянство.
Истощение обеих сторон к этому моменту достигло крайней степени. Русскому правительству стоявшие на западе войска требовались, чтобы подавить башкирское восстание и наконец пресечь набеги татар, по-прежнему тревоживших южные рубежи. В апреле 1666 года начались долгожданные мирные переговоры в Андрусово, неподалеку от Смоленска. От Речи Посполитой приехал жемайтский староста Ежи Глебович. Русскую делегацию возглавлял получивший чин окольничего Афанасий Ордин-Нащокин, представитель «польской» партии при дворе Алексея Михайловича.
Это оказалось еще одной ошибкой русского самодержца. Расчет на то, что опытный дипломат Ордин-Нащокин сумеет продавить максимально выгодные для Русского царства условия, не оправдались — глава посольства с удовольствием шел на всевозможные уступки. Для Афанасия Лаврентьевича переговоры стали удобной возможностью не только закрепить за русским царством новые территории, но и заключить с Речью Посполитой антитурецкий союз, идею которого он долго лелеял. Польские комиссары, прекрасно видевшие уязвимость позиции Ордин-Нащокина, вели себя крайне неуступчиво.
Неблагоприятный для московской стороны ход переговоров нарушили дипломатические маневры Петра Дорошенко. Дорошенко, ставший в 1665 году гетманом правобережной Украины, все более склонялся к переходу в подданство турецкого султана, а это могло означать для истощенной Польши войну с находившейся на пике могущества Османской империей. Переговоры немедленно сдвинулись с мертвой точки.
В январе 1667 года Москва и Варшава заключили перемирие на 13 лет, которое позже, в 1686 году, будет закреплено «Вечным миром». По условиям перемирия Русскому царству отходили Смоленское и Черниговское воеводства, Северщина и Стародубский повет. Русские войска покидали большую часть Белоруссии, включая Полоцк. Территорию Украины разделили по Днепру — все левобережье отныне становилось частью России.
Киев, вокруг которого велась львиная доля споров и который всю войну прочно удерживал русский гарнизон, Ордин-Нащокин уступил Речи Посполитой. Однако русские воеводы получили два года на подготовку города к передаче полякам. Потом случилась война с турками, и русские войска так и не покинули древнюю столицу Руси, а Вечный мир 1686 года окончательно утвердил переход Киева под власть московских царей — с уплатой полякам 146 тысяч рублей компенсации.
Последний вопрос касался Запорожской Сечи. Она объявлялась совместным владением, «на общую их службу от наступающих бусурманских сил». Несмотря на неоднозначные результаты переговоров, Москва встречала Ордина-Нащокина как триумфатора. Впереди его ждало назначение главой Посольского и Малороссийского приказов и звание «Царственных и государственных посольских дел боярина».
Андрусовское перемирие. Территории, отошедшие к Русскому царству выделены темно-зеленым
Хотя война с Польшей закончилась, для разоренной двадцатилетней войной Украины кошмар продолжался. После перехода Дорошенко под власть султана у турок появились формальные основания для претензий на правобережную Украину. Для Речи Посполитой это станет прологом к тяжелой войне с османами, которую увенчает блестящая победа Яна Собеского под Хотином.
Атака кавалерии. Картина Юзефа Брандта
Неспокойно было и на левом берегу Днепра. В год подписания Андрусовского перемирия поднял восстание против государя Брюховецкий. Он стал жертвой интриг Дорошенко, видевшего себя гетманом всей Украины. Преемника Брюховецкого, Демьяна Многогрешного, обвинили в сношениях с турками и сослали в Сибирь. Относительный мир и порядок наступил лишь при Иване Самойловиче, под покровительством которого началось постепенное возвышение Ивана Мазепы.
Но это уже совсем другая история.
«Восстание Хмельницкого»: вся серия
