Миссия: убить Милюкова

Все вы читали или смотрели классику советской литературы и кинематографа «Двенадцать стульев», в которой два молодых пролетарских писателя рассказывают о приключениях «великого комбинатора», умницы и красавчика Остапа Бендера и «отца русской демократии», недотепы и неудачника Ипполита Воробьянинова. Мало кто знает, но прототипом знаменитого «Кисы» был не менее знаменитый герой другой не менее знаменитой истории. А именно, Павел Николаевич Милюков, лидер лево-либеральной кадетской партии, автор и исполнитель предательской и лживой думской речи «Глупость или измена?», произнесенной им в ноябре 1916 года, в которой он оклеветал императрицу Александру Федоровну. Также Милюков успел побыть министром иностранных дел Временного правительства и, самое главное, одним из главных заговорщиков против Николая II во время февральской революции, став виновник того, что почти столетие мы живем в сумасшедшем бардаке под названием «совок».

Дальше рассказ пойдет об одном важном, но забытом героическом эпизоде борьбы русской белогвардейской молодежи в эмиграции против предателей и врагов настоящей России, о покушении на «отца русской демократии».

Шел 1922 год. Точки зрения о виновности Милюкова в развале Империи придерживались многие наши соотечественники, особенно в эпоху, когда гражданская война была проиграна и более двух миллионов русских беженцев пытались наладить свой быт в странах Европы и Азии. Часть русской эмиграции обосновалась в Германии, в частности, в Берлине. Там жили видные деятели кадетской партии, туда же перебрался и Милюков. Потерпев крах в попытках найти союзников для Белого движения среди немцев, французов и англичан, он провозгласил тактику союза с социалистами, в частности, отказ от вооруженной борьбы внутри России и отказ от интервенции. Естественно такой «прогрессивный» подход встретил неодобрении даже среди членов его партии, вследствие чего партия раскололась, а Милюков и его соратники из нее вышли. Оставшееся большинство возглавил другой видный кадет и масон Владимир Дмитриевич Набоков, отец знаменитого автора «Лолиты». Нечего и говорить о настоящих патриотах отечества, монархистах и националистах — они Милюкова люто ненавидели, ненавидели так, что уже пытались его убить годом ранее.

Один раз не получилось —должно было получится во второй. Этим и занялись два молодых офицера. Первым был кавалерист «Дикой» (или «Туземной») дивизии Русской Императорской Армии, имевший три ранения корнет, правый публицист и деятель черносотенных организаций Союз Русского Народа и Союз Михаила Архангела 29-летний Петр Николаевич Попов, взявший себе в эмиграции в честь своей крестной матери литературный псевдоним Шабельский-Борк. Вторым был 26-летний Сергей Владимирович Таборицкий, товарищ Попова по службе в «Дикой» дивизии и его соратник во всех делах со времен разложения и развала армии в 1917 году.

Идейным вдохновителем и возможным организатором покушения считался другой видный монархист, член старейшей правой организации Петербурга «Русское Собрание», член «Союза Михаила Архангела», полковник-кавалерист Русской Императорской Гвардии, шталмейстер (главный конюшенный) Высочайшего Двора и знаменитый публицист Федор Викторович Винберг.

Попов и Таборицкий познакомились с Винбергом в конце 1917 года, сидя в «Крестах» по обвинению в участии в монархической организации Пуришкевича. Там они стали друзьями и уже до конца жизни Винберга не расставались. Всех троих осудили на незначительные сроки за отсутствием состава преступления, а потом по случаю дня «международной пролетарской солидарности» в мае 1918 и вовсе амнистировали со всеми остальными участниками процесса. Такой исход дела можно было объяснить тем, что «красный террор» еще только зарождался и большевики играли в «законность». Однако Винберга не отпускали дольше всех, так как он отказывался подписывать бумагу о том, что не будет бороться с большевиками с оружием в руках.

Затем все трое перебрались на Украину и участвовали в борьбе против петлюровских «самостийников», обороняли Киев в конце 1918 года, попали в плен, но были освобождены немецкими войсками, эвакуировавшимися в Германию, и вместе с ними навсегда покинули родину. Попов также участвовал в неудавшейся попытке освобождения Царской Семьи из заточения, а впоследствии был в комиссии, которая выезжала в Екатеринбург для расследования ее гибели.

Обосновавшись в Берлине в 1919 году, Винберг, Попов и Таборицкий издают и редактируют газету «Призыв» и журнал «Луч Света», в котором в 1920 году публикуют «Протоколы Сионских мудрецов». В результате этого переиздания одиозные «Протоколы» произвели эффект разорвавшейся бомбы и немедленно были приняты на вооружение зарождающейся нацистской партией. Вскоре они были переведены на немецкий язык Л. фон Гаузеном и опубликованы в консервативном журнале «Ауф Форпостен», а затем переведены и опубликованы на всех европейских языках.

В 1921 году в Берлине Таборицкий избил еще одного сомнительного деятеля либерального круга Александра Ивановича Гучкова, лидера заговорщиков-февралистов и военного министра Временного правительства.

Итак, мы приблизились к кульминации нашего повествования. 28 марта 1922 года
Милюков выступал в Берлинской филармонии с лекцией под названием «Америка и восстановление России», приуроченной к пятой годовщине Февральской революции, зал был полным. 1200 человек и среди них находились трое наших заговорщиков. Попов сидел в третьем ряду, и как только «отец русской демократии» закончил речь и пошел к президиуму, встал с криком «Месть за Царицу! Месть за Царскую Семью!» и начал стрелять из револьвера. Сидевший в президиуме доктор Аснес бросил Милюкова на пол, но Попов вскочил на трибуну и продолжил стрелять. Тогда на Попова бросился Набоков, ударил его по руке, в которой он держал револьвер, и повалил его на пол. В этот момент на помощь товарищу подскочил Таборицкий и выстрелил в Набокова несколько раз. Одна пуля попала прямо в сердце, и сын имперского министра юстиции, отец знаменитого писателя и видный масон мгновенно умер.

Позже во время следствия Таборицкий пояснил, что убийство Набокова не входило в их планы и было чистой случайностью, целью их был Милюков, и что он должен был убить именно его в случае неудачи Попова, но он считал что последний имел на это «преимущественное право» как старший товарищ. Также он отрицал наличие каких либо сообщников, заявив, что речь идет о своего рода «кавказкой семейной мести».

Попов стрелял из двух револьверов, сначала из одного, который лежал в правом кармане, потом из другого, который был в левом. В результате покушения было ранено 9 человек, в том числе известные кадеты Эльяшев и Каминка.

Согласно обвинительному акту, инициатором покушения был Попов, решивший убить Милюкова после речи, произнесенной им 1 ноября 1916 года, в которой он
обвинил императрицу в государственной измене, заявив что имеет документальное подтверждение своих слов. В 1917 году Попов послал Милюкову два письма с требованием эти документы обнародовать, но не получив ответы, задумал убийство лидера партии кадетов. Таборицкий был солидарен со своим товарищем.

В результате судебного разбирательства Попов был признан виновными в умышленном покушении на убийство Милюкова и приговорен к 12 годам каторжной тюрьмы, Таборицкий — к 14 годам за соучастии в покушении и умышленное нанесение Набокову тяжелых ранений, повлекшие его смерть. Других соучастников преступления суд и следствие не выявили.

После ареста Попова и Таборицкого, Винберг, чтобы избежать возможного преследования, вынужден был уехать из Германии во Францию, где в 1927 году умер. В том же 1927 году, отсидев 5 лет в тюрьме, Попов и Таборицкий были амнистированы прусским министерством юстиции. После выхода на свободу Попов возобновляет литературную карьеру и пишет художественно-публицистическую прозу про русских царей, и, прежде всего, про глубоко почитаемого им Павла I.

C появление на политической арене Гитлера, Попов и Таборицкий увлекаются его идеями в надежде на реставрацию монархии в России и Германии, и освобождению России от советского ига. Они активно участвуют в создании национал-социалистических групп среди русских эмигрантов. Попов становится секретарем начальника Управления по делам русской эмиграции генерала Бискупского и заместителем председателя Русского Национального Союза Участников Войны генерала Туркула. Получив скромную пенсию от немецкого правительства, Попов продолжает печататься во всех монархических изданиях от Берлина до Харбина. Весной 1945 он, как и многие правые деятели, перебирается в Буэнос-Айрес, где и умирает в 1952 году.

Покушение на Милюкова было не первым и не последним в череде терактов, совершенных белогвардейской молодежью в эмиграции, следующими будут убийство Воровского в Лозанне и убийство Войкова в Варшаве. Смыслом этих и других покушений было продолжение вооруженной борьбы против врагов России, против предателей, не только среди большевиков-пораженцев, которые до февраля 1917 не имели реальной силы, но и среди либералов, благородя которым Россия была низвергнута в социалистический ад. Символично, что вместо «отца русской демократии» погиб другой либеральный предатель более высокого ранга, ведь по происхождению Набоков был сыном имперского министра юстиции, и сам будучи юристом, участвовал в составлении акта отречения Великого Князя Михаила Александровича, чем способствовал дальнейшей смуте.

Вот так в один мартовский день история свела в одном месте четырех литераторов-интеллектуалов из охваченной красной чумой России, двух либералов и двух монархистов. В отличии от либералов, правые никогда не меняли своих убеждений, не шли на союзы с врагами, не были конформистами и приспособленцами, такими как «отец русской демократии» Милюков, дошедший до восхваления сталинского людоедства. Надеюсь, это поучительная история наведет на некоторые размышления молодых националистов.