В этом выпуске: Ходорковский снова в списке Forbes и снова вне закона, чиновники осваивают подмосковную целину, Россельхозбанк не хочет кредитовать агропром, банкиры приручают блокчейн, стройка обрушивается, пенсионеры спасают ВЭБ, банки — АСВ, создание программ и стратегий вновь входит в моду, чиновники и фальшивомонетчики объявляют войну приватизации, Кадыров жалуется Путину, «Новатэк» находит деньги, Mazda строит завод несмотря на кризис. Специальный еженедельный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома».
Принуждение к агропрому
Власти Подмосковья делают все, чтобы сельскохозяйственное производство развивалось. Приблизительно с таким заявлением выступил на минувшей неделе министр имущественных отношений Московской области Андрей Аверкиев. Традиционные меры поддержки агропрома — льготные кредиты или лизинг сельхозтехники. У подмосковных властей более инновационный подход: недавно выяснилось, что областное Минимущества подало иск к ЗАО «Ленинское» с требованием изъять земельный участок площадью 227 га. Участок входит в состав сельхозземель, но «Ленинское» не использует его по назначению. И это первый пример подобного изъятия в истории Подмосковья.
Справедливости ради отметим, что об изъятии как таковом речи не идет. Если Подмосковье выиграет, «Ленинское» должно будет выставить участок на аукцион, где его приобретет более ответственный и трудолюбивый собственник.
Другое дело, что «Ленинское» входит в агрохолдинг «Эксима», знакомый стороннему наблюдателю по продукции Микояновского мясокомбината. То есть речь всё-таки не о компании, когда-то получившей в собственность сельхозземли и теперь сидящей на них, как собака на сене.
Это история даже не про чрезмерную активность подмосковных властей, в чьем земельном банке, кстати, находится уже 47 тыс. га, которые можно без проблем предоставлять в аренду сельхозпроизводителям. Это скорее про очередной перегиб российских властей в деле поддержки агропрома. Изымать сельхозземли, используемые не по назначению, законодательство позволяет давно. Владимир Путин потребовал ужесточить эту норму, сократив срок, в течение которого может быть произведено изъятие. Зачем? Чиновничья логика безупречна — освободившиеся земли перейдут в собственность людей, которые их засеют и вспашут, российский агропром вырастет, президент обрадуется. Напоминает, если честно, тот комплекс мер, который когда-то назвали принуждением к инновациям. Никаких возражений не было бы, если бы «Эксимо» сдавала злополучный участок кому-то в аренду или строила на нем частные угодья для топ-менеджмента госкомпаний — но ничего похожего не происходит, то есть компания, надо думать, не видит в использовании этой земли экономической целесообразности. К тому же закон и без того подразумевает определенные санкции против предприятий, подобных «Ленинскому»: уплату налога за земли по кадастровой стоимости (вместо льготной ставки) и даже штрафы за неиспользование сельхозземель по назначению.
Импортозамещение без кредитов
Еще одна новость из мира импортозамещения в агропроме поступила со стороны Россельхозбанка. РСХБ принял стратегию развития до 2020 года, и один из ключевых ее моментов — выход на прибыльность к 2017 году (банк сидит в убытках с 2014 года). Самое интересное — как именно банк будет получать прибыль. Сообщают, что в прошлом году кредитный портфель РСХБ вырос на 16%, но объемы кредитов агропрому увеличились лишь на 3,5%. Зато кредитование строительства и нефтегазовой отрасли выросли почти вдвое, а их доля в портфеле — с 6 до 9% и с 4 до 7% соответственно. Подобной любовью к непрофильным секторам банк воспылал как раз-таки в связи с необходимостью перекрыть убытки от кредитования села доходами от работы с другими отраслями экономики. Можно предположить, что это разовая операция, но заложенная в стратегии цель свидетельствует о том, что РСХБ и дальше будет замещать агропром условным нефтегазом, в котором собраны лучшие российские заемщики.
Всегда казалось, что главный смысл феноменального засилья госбанков в финансовой системе страны в том, что они выполняют социальную функцию и поэтому могут, во-первых, входить в более рискованные, но значимые проекты, во-вторых, нести убытки, а в-третьих — получать от государства регулярную помощь. Если банк хочет вести себя как универсальный, строить бизнес, исходя исключительно из принципов прибыльности, то ему самая дорога в строй частных финансовых учреждений. Можно, конечно, вспомнить пример Внешэкономбанка, который занимался всем, что ему велело государство, а теперь вынужден просить помощи у всей страны. Но проблема ВЭБа как раз в том и заключалась, что кредитовал он все, что придется. У Россельхозбанка четко очерченный круг интересов — сельское хозяйство, сельская инфраструктура, пищевая промышленность.
Достаточно взглянуть на динамику инвестиций прошлого года: она покажет, что кредиты РСХБ все-таки нужнее в агропроме. В прошлом году инвестиции в основной капитал в пищевой промышленности сократились на 11,8%, в сельском хозяйстве — на 10,9%. Удивительная статистика для страны, которая второй год подряд рапортует об ударных темпах строительства свиноферм, теплиц и птицефабрик.
Банкиры приручают блокчейн
Семь американских организаций протестировали технологию блокчейн при создании «умного контракта» с CDS. Расшифруем с конца. CDS или credit-default swap — это производный финансовый инструмент, с помощью которого можно застраховаться от риска дефолта. Пример: условный Сбербанк выдает кредит условной компании «Мечел». Чтобы обезопасить себя от дефолта «Мечела», Сбербанк заключает тот самый CDS-контракт с условным ВТБ, страхуя сумму кредита. Потом Сбербанк выплачивает ВТБ периодические взносы, но если «Мечел» окажется в трудной ситуации — требует полностью погасить его кредит (или то, что от него осталось). Звучит довольно сложно, и неудивительно, что во многом именно колоссальный объем CDS по ипотечным бумагам стал причиной кризиса 2008 года.
Что касается блокчейна и «умных контрактов» — это пока что вещи, относящиеся скорее к футурологии. В силу особенностей технологии блокчейн (все транзакции занесены в децентрализованную базу, их невозможно изменить или сфальсифицировать и информация о них доступна любому участнику системы) «умные контракты» воспринимаются как контракты, исполняющие сами себя. Самые распространенные примеры: вы въезжаете на платную трассу и без каких-либо регистраций, авторизаций или систем «Платон» деньги начинают списываться с вашего счета. Или вы покупаете в машину в кредит, пропускаете очередной платеж, и автомобиль отказывается заводиться.
Таким образом, технология блокчейн позволяет существенно снизить транзакционные издержки при совершении финансовых операций и в идеале уничтожить институт финансовых посредников: банков, страховщиков, брокеров, аудиторов, актуариев и иже с ними. Неудивительно, что финансовые посредники — в числе наиболее активных инвесторов в блокчейн. Никому не хочется оказаться выкинутым с корабля завтрашней экономики. Кстати, большой интерес к технологии демонстрирует и российский Сбербанк. Ходят слухи, что он пытался присоединиться к группе R3, состоящей из почти четырех десятков глобальных финансовых компаний и разрабатывающей общие правила использования блокчейна, но его туда не взяли.
В тестировании «умного контракта» с CDS участвовали сразу четыре банка: JPMorgan, Citigroup, Bank of America, Credit Suisse. За технологическую часть отвечал стартап Axoni. Остальными участниками были провайдер финансовой информации Markit и депозитарно-клиринговый центр Depositary Trust & Clearing Corp. Сообщается, что тестирование прошло успешно, но ирония в том, что в идеале количество участников могло бы быть как минимум в два раза меньше.
Стройка вниз
Первое большое падение 2016 года: ввод недвижимости в Москве за квартал рухнул на 25% в годовом выражении до 1,62 млн кв. метров против 2,16 миллиона в январе-марте 2015 года. Падение на рынке жилья меньше: 12% — 761,8 тыс. кв. метров против 869,9 тысяч в 2015-м.
Примечательно это падение тем, что произошло оно, во-первых, впервые за долгое время. Так, в первом квартале прошлого года объем введенной московской недвижимости вырос на 7%, а 2014-го — на все 28%. Во-вторых, прошлый год для столицы был рекордным по вводу жилой недвижимости: 3,8 млн кв. метров. Правда, если очистить эту цифру от бюджетного жилья и новостроек на территории Новой Москвы, окажется, что в Старой Москве и прошлый год отметился падением: с 950 тыс. кв. метров до 717 тысяч — тоже на 25%.
В Санкт-Петербурге статистика ничуть не радостнее: в первом квартале было построено 897,9 тыс. кв. метров жилья — на 10% меньше, чем годом ранее. Когда ввод недвижимости падает сразу в двух крупных российских городах, любые комментарии чиновников и аналитиков о том, что падение в рамках одного квартала не показательно, не вызывают оптимизма.
Москва — третий по размеру регион с точки зрения ввода жилья — 4,6% от общероссийского. Больше доля только у Краснодара и Мособласти — 5,5% и 10,1%. Причем в 2015 году строительство в этих регионах снизилось на 2,9% в Краснодаре и на фантастические 14,6% в Московской области. Вообще же, по данным Росстата, объем жилого строительства в России за год сократился на незначительные 0,5% до 83,8 млн кв. метров.
Все спасают всех
Многие знают, что взносы на накопительную пенсию замораживаются в России уже не первый год. Но мало кто в курсе, что с ними потом происходит. Приподнимаем завесу тайны. В свое время замороженные взносы расходовались на выплату пенсий сегодняшним пенсионерам, а также на развитие Крыма. А в нынешнем бюджете они пока лежат мертвым грузом: 342 млрд рублей составляют президентский резерв — один из как минимум четырех. Недавно стало известно, что 150 млрд рублей из этой суммы наши применение: их потратят на поддержку Внешэкономбанка. Если приглядеться, можно заметить печальную иронию: в ВЭБе уже лежит депозит из Фонда национального благосостояния, который изначально создавался для того, чтобы в обозримом будущем поддерживать российскую пенсионную систему. Теперь пенсионная система разваливается на глазах, а ее осколки направляют на поддержку ВЭБа.
Еще одна новость — ставка взноса, который банки выплачивают с депозитов в Агентство по страхованию вкладов, увеличена с 0,1% до 0,12% (в 2004 году, когда институт страхования вкладов только вводили, она составляла 0,15%). Понадобилось это для того, чтобы поддержать АСВ, в котором закончились деньги на выплату страхового возмещения. Это неудивительно, учитывая масштаб, который приобрела кампания Банка России по зачистке подведомственной отрасли. В прошлом году в АСВ поступило 66 млрд рублей взносов, а потрачено было 202 миллиарда. Деньги вкладчикам закрытых банков уже давно выплачиваются из кредита ЦБ, и если быть предельно объективными, то речь идет о банальной эмиссии: на сегодняшний момент АСВ должно Банку России 117 млрд рублей. Печальная ирония: реальному сектору экономики не хватает денег, противники нынешней политики ЦБ призывают к эмиссии на нужды промышленности. Банк России отказывается, ссылаясь на необходимость снижения инфляции и при этом проводит эмиссию в пользу вкладчиков обанкротившихся банков. Что самое интересное: конца и края зачистке банковского сектора не видно. Чего стоит пример Внешпромбанка: до конца прошлого года это был вполне респектабельный банк, в котором держали деньги «Роснефть», «Транснефть», МИД и даже православная церковь, а также родственники высокопоставленных чиновников и бизнесменов. Затем внезапно оказалось, что все эти деньги из банка выведены и до сих пор находятся неизвестно где.
Программисты, стратеги и планировщики
Экс-министр финансов Алексей Кудрин возвращается в большую политику. Стало известно, что он может возглавить Центр стратегических разработок — покрывшуюся пылью организацию, с 1999 года занимающуюся написанием разнообразных президентских и правительственных программ. От господина Кудрина ожидают, что он напишет ни много ни мало новую экономическую программу для президента РФ.
Это плохо. Конечно, иностранные издания (Emerging Markets, Euromoney, The Banker — кто-нибудь в России их когда-нибудь читал?) провозглашали господина Кудрина лучшим министром финансов в 2003, 2004, 2005 и 2010 годах, но то, что мы знаем о его экономических воззрениях, оптимизма не вызывает. Если предельно упрощать, то экономическая политика Кудрина выглядит так: все деньги нужно сберегать в бюджетных резервах, никому их не давать: ни экономике, ни силовикам, ни бюджетникам, и ждать, ждать, ждать… Чего ждать? Того благословенного момента, когда в России сами собой свершатся все необходимые институциональные (сейчас их называют структурными) реформы, появится справедливый суд, честная конкуренция и хороший деловой климат. С другой стороны, Кудрин последовательно отстаивает необходимость увеличения бюджетного финансирования таких секторов, как образование и здравоохранение — и это хорошо. Но о том, что без них невозможен никакой долгосрочный экономический рост, знают, пожалуй, даже далекие от экономики люди. Как именно нарастить эти вложения? В свою бытность самым лучшим министром финансов Кудрин с этой задачей не справился.
Что еще мы знаем о Кудрине? Он активный сторонник увеличения пенсионного возраста. Противник высоких расходов на оборону. Во многом — если не во всем — поддерживает Центральный банк и проводимую им сегодня политику. А поддерживать Центральный банк уже давно не модно. Первыми об этом заявили деятели Столыпинского клуба, объединяющего предпринимателей и независимых экономистов. Еще в прошлом году Столыпинский клуб опубликовал программу экономического рывка, основанную отчасти на идеях Сергея Глазьева. Сейчас, вооружившись этой программой, бизнес-омбудсмен и винодел Борис Титов ведет «Правое дело» на думские выборы.
Недавно появился еще один документ, посвященный тому, как надо жить. Центр исследований экономической политики экономического факультета МГУ и фонд «Диалог цивилизаций» экс-главы РЖД Владимира Якунина подготовили доклад «Стратегическое управление в российской экономике в условиях мировой турбулентности». Писать доклады, программы и стратегии снова становится модно. В последний раз этим увлекались после кризиса 2008–2009 годов. Результаты мы уже почти полтора года описываем в наших безрадостных дайджестах.
Справедливости ради отметим, что в докладе Якунина и Клепача есть одна важная мысль. «Операционные приоритеты бюджетной и денежно-кредитной политики приобрели самодостаточное значение, превалирующее над стратегическими долгосрочными целевыми установками развития», — сообщают авторы и расшифровывают: во второй половине XX века многие азиатские страны совершили так называемое «экономическое чудо», причем в основе каждого из них лежало стратегическое планирование. Другое дело, что об этом же пишут и авторы программы Столыпинского клуба, и господин Глазьев. А вот конкретной стратегии — каким отраслям, как и сколько денег (или других нематериальных стимулов) нужно обеспечить — не рассказал еще никто.
Почему России нужна приватизация
Продолжаем регулярную рубрику «Большая приватизация по-русски». Новость первая: Ольга Дергунова больше ничего не решает. Она покидает пост главы Росимущества и переходит на работу в ВТБ — откуда и пришла в ведомство. О том, что это случится, мы писали еще в декабре. Кто станет преемником госпожи Дергуной, пока неизвестно.
Новость вторая: российские чиновники очень не хотят, чтобы приватизация состоялась. Она грозит разрушить все их уютные схемы по кормлению с госпредприятий. Так, судейских полномочий в ближайшее время может лишиться Юлия Агальцева, судья арбитражного суда Московской области. Сообщается, что в декабре прошлого года госпожа Агальцева сорвала крупнейшую приватизационную сделку года — продажу государственного пакета стоимостью около 740 млн рублей в «Алмазном мире», площадке, на которой оформляются девять из десяти экспортных контрактов на драгоценные камни. Перед этим у «Алмазного мира» появился миноритарный акционер юрист Иван Вятченков с долей в капитале компании около 0,00015% (500 акций). Купив акции, он в тот же день (23 декабря) потребовал пересмотреть стоимость компании, выставленной на торги, и подал соответствующее заявление в областной арбитраж, хотя должен был — в московский. Судья Агальцева не заметила, что дело ей неподсудно, и уже 29 декабря, отказав себе в предновогодних заботах, удовлетворила его ходатайство. Совпадение или нет, но родители Агальцевой в прошлом занимали высокие должности в судебной системе алмазной республики Саха-Якутия.
Вскоре дело Вятченкова переехало в Арбитражный суд Москвы, а решение Агальцевой было отменено. Однако судебные приставы отказались прекратить исполнительное производство, был сорван еще один аукцион. Затем у «Алмазного мира» появился еще один акционер: некий уроженец Ингушетии Акроман Мурзабеков, в прошлом — фигурант уголовного дела против группы фальшивомонетчиков. Он купил у Вятченкова 50 акций «Алмазного мира» и аналогичным образом сорвал еще один аукцион. Причем обратить внимание на заявления Мурзабекова по «Алмазному миру» потребовал директор административного департамента Минфина Александр Ахлопов. Совпадение или нет, но в Минфине господин Ахлопов курирует оборот драгоценных камней и металлов и работу Гохрана. Кстати, месяц назад на Зубовском бульваре внезапно выпал из окна бывший руководитель Гохрана Владимир Рыбкин — вскоре после встречи с заместителем Ахлопова.
Говорят, что главным претендентом на «Алмазный мир» является холдинг АЛРОСА (ее, кстати, тоже собираются продавать частным инвесторам), а после приватизации на его территории планировали ставить пробы на ввозимые в Россию ювелирные изделия. Сейчас этим занимаются в Пробирной палате, и есть все основания полагать, что определенная часть попадающей в РФ ювелирки стараниями чиновников уходит на серый рынок. В общем, выглядит вся эта история так, как будто несколько российских госслужащих неплохо устроились в мире драгоценных камней и ювелирных изделий, контролируют их импорт и оборот на территории РФ и очень не хотят, чтобы кто-то наводил на этом рынке порядок. Собственно, именно здесь и кроется главный ответ на вопрос, зачем России нужна приватизация.
Ходорковский — богач и вор (снова)
Главное возвращение 2016 года: Михаил Ходорковский снова в списке Forbes. Некогда богатейший бизнесмен России (15,2 млрд долларов в 2004 году) сейчас может похвастать только 500 миллионами и 170 местом в рейтинге. Вместе с Ходорковским в списке Forbes вновь оказались и его бывшие подчиненные, топ-менеджеры ЮКОСа: Платон Лебедев, Владимир Дубов и Михаил Брудно.
Этот символический камбэк состоялся на фоне очередных арестов по многострадальному делу ЮКОСа. Причем на этот раз заморожены были даже не российские активы: Франция наложила арест на деньги, которые местные компании должны были заплатить российским контрагентам. Так, спутниковый оператор Eutelsat должен был заплатить 400 млн долларов ФГУП «Космическая связь» за использование спутникового ресурса предприятия, а Arianespace — 300 миллионов «Роскосмосу» за поставку ракет-носителей типа «Союз». Причем упомянутые российские и французские компании сотрудничают уже давно. А самое занятное, что спустя день после ареста принадлежащих ему денег «Роскосмос» провел в Москве российско-французский семинар по сотрудничеству в области космоса.
Между тем тянущееся уже больше десятилетия дело ЮКОСа принимает новый оборот. Если раньше Ходорковского и компанию обвиняли, судили и держали в колонии за уклонение от уплаты налогов, то теперь оказывается, что и сама приватизация ЮКОСа была незаконна. Не будем вдаваться в подробности, отметим лишь, что в марте сотрудники Следственного комитета пришли к неожиданному выводу: Михаил Ходорковский не купил, а похитил акции нефтяной компании. Разумеется, сама персона Ходорковского здесь уже почти никого не интересует. Доказать незаконность приватизации ЮКОСа следователи пытаются исключительно для того, чтобы Россия могла оспорить решение Гаагского арбитража, обязавшего Москву выплатить 50 млрд долларов экс-акционерам нефтяной компании.
Письмо президенту
Рамзан Кадыров написал на имя Владимира Путина письмо, в котором пожаловался на нерасторопность правительства, тормозящее выполнение президентских поручений. Кадырову не нравятся три вещи. Во-первых, Росимущество не торопится передавать в собственность Чечни 100% «Чеченнефтехимпрома», которому в республике принадлежит около тысячи скважин, два НПЗ, несколько ремонтных заводов и еще целая россыпь нефтегазовых активов. Фактическое управление «Чеченнефтехимпромом» осуществляет «Роснефть»: она арендует его имущественные активы и владеет 51% «Грознефтегаза», добыча которого в Чечне оценивается в 400 тыс. тонн нефти в год. Кроме того, «Чеченнефтехимпром» стоит в плане на приватизацию в 2014–2016 годах. Но Рамзан Кадыров уверен, что лучше отдать компанию Чеченской республике. В частности, он уверяет, что чеченцы смогут управлять нефтегазовыми активами эффективнее частного собственника или «Роснефти»: сообщается, например, о планах построить на землях, принадлежащих «Чеченнефтехимпрому», завод по производству литийионных аккумуляторов. Путину план нравится: передать актив в собственность Чечни он поручил еще в прошлом году.
Вторая жалоба связана с реконструкцией аэропорта Грозный. Дело, безусловно, важное, сопоставимое по значимости с возведением в столице республики крупнейшего фонтана в Европе: по словам Кадырова, с восстановленным аэропортом Чечня незамедлительно станет Меккой внутреннего туризма. Федеральный бюджет ранее перечислил на это благое дело 1 млрд рублей, но потом что-то случилось (видимо, кризис в экономике), и в 2015 году республика денег не получила.
Наконец, третья проблема, которой Кадыров поделился с Путиным: Белый дом жалеет денег на переселение чеченцев из оползневых зон. Выделено всего 2 млрд рублей, переселено не более 4 тыс. человек, в зоне риска проживает еще 21 тысяча жителей республики.
Нашли деньги
Многострадальный проект «Новатэка» «Ямал СПГ» наконец-то закрыл свои потребности в финансировании на 2016 год. Причем сделал это с помощью российских банков. Сбербанк и Газпромбанк предоставили «Ямал СПГ» 3,6 млрд евро на 15 лет по ставке шестимесячный EURIBOR+4,7%. EURIBOR на шесть месяцев сейчас находится в отрицательной зоне — минус 0,134%. Сообщается, что итоговая ставка как минимум на 2 п.п. ниже рыночной — такая щедрость обусловлена политическим решением.
«Новатэк» так давно и мучительно ищет деньги на «Ямал-СПГ», что этот проект точно войдет в историю — как минимум российско-китайских отношений. Деньги на строительство завода по сжижению природного газа (12,5 млрд евро) сначала дали акционеры «Ямал-СПГ»: сам «Новатэк», французская Total и китайская CNPC. Следом подключился Фонд национального благосостояния: «Новатэк» получил из него 75 млрд рублей. А затем начались хождения по мукам. Закрыть недостающее финансирование планировали в западных банках, но «Новатэк» попал под санкции. Окрыленная верой в пресловутый «разворот на Восток», компания Леонида Михельсона обратилась к китайским банкам. Было это в 2014 году — «Новатэк» до сих пор не получил от КНР ни юаня. Точнее, получил, но для этого пришлось продать 9,9% в проекте за 1,1 млрд евро китайскому Фонду Шелкового пути. Только после этого Фонд выдал «Ямал СПГ» кредит на скромные 730 млн евро.
Завод по льготам
Безусловно хорошая новость — японская Mazda начинает строительство во Владивостоке завода двигателей в рамках альянса с российской компанией «Соллерс». Проект оценивается в 2 млрд рублей инвестиций и 600 новых рабочих мест. Самое важное — затевается он на фоне 36-процентного падения российского авторынка по итогам прошлого года. Впрочем, продажи Mazda упали еще сильнее: на 46% до 27,3 тыс. автомобилей. К тому же СП «Мазда Соллерс» нарушило соглашение о промышленной сборке, не успев перейти на мелкоузловую сборку, и лишилось таможенных льгот на ввоз комплектующих. Так что выбор у автопроизводителя был невелик: либо локализация, либо прощание с российским рынком.
Примечательно в этой новости еще и то, что проект реализуется в рамках так называемого специального инвестиционного контракта (СПИК). Его смысл в том, что инвестор обязуется вложить в российскую экономику не менее 750 млн рублей в течение пяти-десяти лет. В обмен государство предоставляет ему пакет преференций: льготы по налогам, таможенным сборам, аренде и пользованию госимуществом. Еще одна особенность СПИКа — самая важная для России — условия контракта остаются неизменными, что бы ни произошло.
Итого:
Главные тренды эпохи. Импортозамещение — добровольно-принудительно. Спасение тонущих госинститутов — обязательно для всех, у кого есть деньги. Приватизация — нежелательно, займитесь лучше импортозамещением. Разработка стратегий и экономических программ — модно, стильно, молодежно. Восстанавливать аэропорт и переселять людей из опасных районов — можно, но только тем, кто уже построил мечеть и фонтан.
Позитивная новость недели — японцы строят в России заводы несмотря ни на что.
