Текст: Селим Кору, WarOnTheRocks. Перевод: Николай Ершов, «Спутник и Погром»
Селим Кору — научный сотрудник Турецкого фонда исследований экономической политики (TEPAV). Занимается экономической и внешней политикой Турции в Азии и на Ближнем Востоке.
Молодой человек напротив меня откидывается на спинку стула, потягиваясь. «Сколько лет уже прошло, и вот мы сбили самолет». Глаза его расширяются. «И это, брат, самолет москофов!» Он вглядывается в голубое небо, улыбается, проникаясь этой мыслью.
В турецком общественном сознании слово «москоф», обозначающее русских, несет уничижительный оттенок, однако не лишено и боязни. «Москоф» не таков, как «рум» (грек): тот — бывший подданный, иногда препирается, но в целом скорее плаксивый младший брат, которого не разрешается колотить. Не похож москоф и на араба: бедуин вероломен, но вял, и потому вреда от него не бывает, пока его не начнет подзуживать злокозненный англичанин. Нет, у москофа особое место в пантеоне врагов Турции. Он — большой мохнатый зверь, угроза родному дому турка. И временами он набрасывается на нас с безбожной свирепостью.
Первый его укус был в 1783 году — тогда он истребил османский флот и отобрал Крым, где жили татары, народ мусульманский и тюркский. В последующие несколько веков одна за другой стали откалываться провинции на Балканах — часто при поддержке русских. Русские видели историческую миссию во взятии Константинополя — не только потому, что им требовался незамерзающий порт в зимнее время, но и потому, что Константинополь — или Царьград, как они его называют — был исторической столицей их религии. Они бы его и взяли, не вмешайся Британия и Франция. Обеспокоенные тем, что Россия, питаясь кусками Османской империи, становится чересчур сильной, они в 1853 году поддержали османов в Крымской войне и едва успели остановить царскую армию. У медленного, болезненного угасания Османской империи в конечном счете множество разных причин, однако турки не забыли, с кого все началось.
Первая мировая война дала москофу возможность доделать дело. Он стал подстрекать армян — христианский народ, угнетенный османами — к полномасштабному восстанию. Этот эпизод оставил отметины не только на мнении турок о соседях, но и на их представлении о себе самих. Во Вторую мировую соперничество шло между Советским Союзом и Турецкой Республикой. Формально они оказались на одной стороне — Турция под конец войны присоединилась к союзным державам. Но после того как война закончилась, Сталин отказался обновлять турецко-русский договор о ненападении и принялся дышать в спину Анкаре, требуя для России более свободного прохода через турецкие проливы, а также выдвигая территориальные претензии на несколько провинций на востоке Турции. Давление возросло, когда русский флот устроил демонстрацию силы в Черном море; после этого президент США Гарри Трумэн согласился теснее приблизить Турцию к западному лагерю. Итогом в 1952 году стало вступление Турции в НАТО. Как пишет в своей недавней статье Сонер Чагаптай, это позволило Анкаре немного передохнуть от русской агрессии. Однако в последующие десятилетия москоф заявлялся в других обличьях.
В годы Холодной войны в Турции появилась левая интеллигенция, на которую сильно влиял советский опыт. Одним из известных ее представителей был поэт Назым Хикмет, впоследствии эмигрировавший в СССР. Людям наподобие Хикмета противостояло Общество борьбы с коммунизмом (Komünizimle Mücadele Derneği), основанное в 1948 году под девизом «Коммунистов — в Москву!» Организация — живое свидетельство того, как коммунизм сумел сплотить под одним знаменем националистов и исламистов. После распада СССР такое уже редко удавалось. Борьба между левыми и правыми длилась целое поколение, а в 1970-е так обострилась, что университетские городки стали ареной боев между националистическими «фашистами» и коммунистическими Moskof uşağı — «москофскими холуями». В 1980 году армия совершила государственный переворот, чтобы положить этому конец.
И с коммунистами, и с националистами армия обошлась жестко. Их политическая деятельность была парализована на целые десятилетия. Исламисты, не проявлявшие особой активности на улицах, отделались сравнительно легко и смогли действовать дальше. Для поколения Тайипа Эрдогана, Абдуллы Гюля, Бюлента Арынча, Бешира Аталая и других молодых исламистов было нечто родственное между борьбой с атеистом-москофом и борьбой с вездесущим светским государством: она воспринималась прежде всего как правое дело, и вдобавок глубинно близкое духу нации.
Холодная война в конечном счете поставила москофа на колени. Турецкие правые, как оказалось, выбрали сторону победителя. Исламисты — к тому времени хорошо организованные и финансируемые — впервые в истории Республики заняли видное положение. В 1994 году они победили на региональных выборах, а в 2004-м сформировали правительство большинства под предводительством Партии справедливости и развития (ПСР, по-турецки AKP). Правительство ПСР, возглавляемое Эрдоганом, с тех пор четырежды победило на всеобщих выборах.
Приход к власти умерил взгляды исламистов на внешний мир, включая северного соседа. Между Турцией и Россией укреплялись экономические отношения; Россия стала вторым по значимости торговым партнером Турции. Полчища русских вновь появились в тепловодных морских портах, но теперь они платили хорошие деньги за отдых на курортах Мармарис и Анталья. Эрдоган постепенно выстроил близкие отношения с Путиным и дистанцировался от своих коллег в Евросоюзе.
В результате поколение, выросшее при ПСР в начале двухтысячных, о «москофе» слышало только от ворчливых дедушек и бабушек, да и то в шутку: «Что ты как чертов москоф по дому носишься? Майку надень!»
Но старая вражда за одно поколение не исчезнет. От тех, кто следил внимательно, не ускользнуло, как москоф точил зубы о единоверцев в Чечне, а с недавних пор — в Крыму. Теперь же этот зверь по другую сторону сирийской прокси-войны вгрызается в мусульман-туркменов.
Но на этот раз у турок есть заступник, возвещающий, что века упадка подходят к концу. Эрдоган обещает новый подъем, припоминая битву при Манцикерте и взятие Константинополя. «Новая Турция», по его словам, вернет себе законную роль ведущей державы в регионе.
И вот Эрдоган сбил самолет москофов. Все мы видели огненную черту в левантийском небе. Что бы ни случилось, он не может позволить себе извиниться. Это означало бы нарушить обещание, данное десяткам миллионов людей, что так и не перестали мечтать об империи.
Нижегородские драгуны, преследующие турок по дороге к Карсу во время Аладжинского сражения 3 октября 1877 года. А. Д. Кившенко (1851–1895).
Оригинал материала на сайте WarOnTheRocks
