6 июля 1918 года началось Ярославское восстание, одно из самых серьезных антибольшевистских восстаний первого периода Гражданской войны.
Ярославское восстание совпало по времени с восстанием левых эсеров. Но это совпадение случайно. К тому же восстание левых эсеров по сути восстанием и не было, скорее демонстрацией недовольства политикой большевиков, а не реальная попытка захвата власти.
Ярославское восстание не было стихийным, оно готовилось «Союзом защиты Родины и Свободы» в контакте с офицерскими подпольными организациями. Оно также не было единичным эпизодом, аналогичные восстания днем позже произошли в Рыбинске и Муроме.
На почве недовольства большевистским режимом в Ярославле сформировалась самая настоящая коалиция из практически всех политических сил. В числе руководства восставшими были убежденные монархисты, кадеты, меньшевики и эсеры. Общее руководство восстанием осуществлял полковник императорской армии Перхуров, откомандированный для этих целей из Добровольческой армии.
Александр Перхунов
В ночь на 6 июля около ста офицеров, посвященных в заговор, собрались на одном из городских кладбищ, возле которого находился крупный оружейный склад. Воспользовавшись тем, что в этот период большевики перебрасывали войска на Кубань и в городе осталось не более тысячи большевиков, они атаковали склад и захватили его, перерезав связь. Отправленные на проверку милиционеры сразу же перешли на сторону восставших.
После этого, разбившись на несколько групп, восставшие стали захватывать стратегические точки. Попутно к ним присоединилась часть красных, в том числе и броневой дивизион с несколькими броневиками. Практически без боя удалось обезоружить Особый коммунистический отряд, на который большевики возлагали особые надежды в плане их выдержки и лояльности. Городская милиция во главе с начальником поголовно перешла на сторону восставших.
К утру были захвачена почта, телеграф, радио и здание ГубЧК. Захваченных в плен большевиков не убивали и не истязали. Особо идейных арестованных отправляли на баржу, специально приспособленную для этих целей. Тем не менее восставшие не отказали себе в удовольствии расправиться с двумя одиозными товарищами из городского руководства. Прямо в квартире был убит председатель Ярославского городского совета рабочих депутатов Давид Закгейм.
Кроме того, восставшие ворвались в гостиницу «Бристоль», где квартировал местный падишах — недавно назначенный губернским председателем Ярославского совета депутатов (и по совместительству военком губернии) Семен Нахимсон. Первый комиссар латышских стрелков Нахимсон был весьма мутной фигурой даже по большевистским меркам (за несколько месяцев до этого он отбился от обвинений революционного трибунала в финансовых махинациях и хищениях). В общем, товарищ Нахимсон до утра не дожил и нельзя сказать, что кто-то из-за этого сильно тосковал.
Большевики, узнав о восстании, впали в натуральную истерику. Мало того, что Ярославль находился совсем недалеко от Москвы, так еще и ярославский военный округ был одним из крупнейших, находившихся под контролем красных. Потеря крупной губернии под Москвой могла печально отразиться на их планах царствовать в России. Из Москвы улетали полные ярости телеграммы, требующие убить всех, вбомбить в каменный век и сровнять с землей проклятых мятежников. Уже когда город был окружен, туда забрасывались листовки следующего содержания:
Чрезвычайный штаб Ярославского фронта объявляет населению города Ярославля: Всем, кому дорога жизнь, предлагается в течение 24 часов, со дня объявления сего, оставить город и выйти к Американскому мосту. Оставшиеся после указанного срока в городе будут считаться сторонниками мятежников. По истечению 24 часов пощады никому не будет, по городу будет открыт самый беспощадный, ураганный артиллерийский огонь из тяжелых орудий, а также химическими снарядами. Все оставшиеся погибнут под развалинами города вместе с мятежниками, с предателями, врагами революции рабочих и беднейших крестьян.
Химические снаряды до города не довезли, а вот беспощадный артиллерийский обстрел действительно велся. Большевики стянули к Ярославлю самые лояльные части, преимущественно из нацменьшинств — поляков и проверенных латышей.
Восставшие сильно рассчитывали на помощь Рыбинска и Мурома, но там большевики сумели быстро подавить восстания. Перхурову пришлось объявлять мобилизацию в Северную Добровольческую армию. Поначалу приток был большим, но по мере противостояния многие разбежались и остались преимущественно бывшие офицеры.
В результате многодневных артобстрелов значительная часть города была разрушена. Осознавая бесперспективность сопротивления в этих обстоятельствах, Перхуров настаивал на прорыве. Однако офицеры из местных не желали покидать город и оставлять свои дома.
Большевики, в свою очередь, также опасались брать город штурмом, опасаясь, что отряды бывших офицеров нанесут непоправимый урон самым лояльным и надежным частям нацменьшинств в уличных боях. Вместо этого они методично расстреливали город из пушек.
В итоге восставшие приняли компромиссное решение. Перхуров с небольшим отрядом уходит за подкреплением на территории КОМУЧа. Остальные пытаются продержаться по мере сил. Однако после ухода Перхурова надолго их не хватило. Через пять дней, 21 июля, восставшие сдались. К слову, подавлением восстания руководил офицер-ренегат Гузарский. Но особых дивидендов это ему не принесло, через полгода большевики расстреляли его после конфликта с одним из комиссаров.
Красные устроили кровавую зачистку в городе, чтобы остальным было неповадно. Точное количество жертв ярославского восстания до сих пор так и не выяснено. Считается, что со всех сторон погибло как минимум несколько тысяч человек.
Сожженный большевиками Ярославль
Большевики всегда очень бережно относились к этой победе и сохранили эту любовь до последних дней режима. Например, уже в хрущевское время был открыт памятник убитым Закгейму и Нахимсону, который политкорректно назвали «памятником жертвам белогвардейского мятежа».
А уже в брежневские времена в городе открыли музей воинской славы, в котором разместили одну из пушек, ровнявших город с землей в июле 1918 года. Чтобы помнили, что бывает с теми, кто идет против партии. Впрочем, не помогло — СССР все равно развалился через десять лет.
Также читайте:
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
Подготовка этого материала оплачена подписчиками «Спутника и Погрома».
Купите подписку (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким!
