Ровно сто лет назад, 3 марта 1918 года, большевики изумили весь мир, заключив небывало позорный и дикий Брестский мир. Проблема даже не в том, что мир был сепаратным. Побеждавшая сторона в итоге заключила мир на многократно худших условиях, чем даже в случае её поражения.
Как известно, большевики требовали прекращения войны любой ценой. Придя к власти, они тут же выпустили Декрет о мире и обратились ко всем участникам конфликта с предложением начать немедленные переговоры о мире без аннексий и контрибуций. Лидеры стран-участников встретили предложение с молчаливым презрением — у каждого были свои цели, и отказываться от них по призыву каких-то сумасшедших никто не собирался. Тогда большевики потребовали от командующего армией Духонина начать немедленные переговоры о мире. После отказа его сместили с поста и убили. А новым командующим стал прапорщик Крыленко, большевик, мобилизованный на фронт и откосивший от передовой, натерев себе член (не шутка).
Через наркомат иностранных дел большевики обратились к нейтральным странам с предложением выступить посредниками в переговорах. Однако там подумали, что имеют место с опасными безумцами, и решили не совершать резких движений, чтобы не спровоцировать больного.
Неловкую ситуацию спасли немцы, заявившие, что они благоразумно соглашаются начать переговоры даже в сепаратном формате. И уже в начале декабря 1917 года в Брест-Литовск выехала потешная делегация советских дипломатов, среди которых были непросыхавший крестьянин Сташков (с ним в поезде был заключен договор — не пить до подписания бумаг, который он постоянно нарушал), некий рабочий, террористка Биценко, недавно вышедшая с каторги. Венчал делегацию ее глава Иоффе, не имевший никакого дипломатического опыта и выбранный на роль потому, что знал немецкий язык. В довершение всего, Иоффе имел серьезные проблемы с головой и был завсегдатаем психоаналитического кабинета Адлера, у которого пытался излечиться от неврастении и комплексов.
Судя по всему, всех этих шутов выбрали сознательно, чтобы карнавализмом камуфлировать неслыханную в истории сдачу позиций. Реально дирижировал делегацией, вероятно, Мстиславский-Масловский — глава военного штаба Февральской революции и мастер военной ложи Великого Востока Народов России.
Немцы, как и положено, явились на переговоры с кипами документов и массой примечаний, меморандумов и вопросов, которые необходимо осветить. Перед ними расселась пестрая карнавальная компания с самогонным перегаром, не захватившая с собой даже листочков (немцы сжалились и выдали пустые листики, с которыми переговорщики с советской стороны так и просидели).
Никаких переговоров делегация вести не могла. Делегаты клоунским голоском пару раз продекламировали вымученные революционные лозунги, после чего немцы вежливо, но жестко пресекли шапито и предложили начать разговор по делу. Дело было такое: немцы хотели передачи всех территорий, оккупированных ими на момент переговоров. Почесав затылки, делегаты сказали, что это вопрос очень сложный и им надо проконсультироваться с Петроградом. После чего выехали домой.
В российской столице начались дискуссии. Большевики понимали мир без аннексий и контрибуций несколько иначе, чем немцы. В итоге решено было максимально тянуть время. В Брест отправили новую делегацию во главе с Троцким, так как ожидалось, что он умеет складно болтать и сможет запудрить мозги немцам, а там со дня на день произойдет революция.
Однако революции не произошло, а Троцкого немцы не стали слушать. Напротив, они объявили, что ситуация в мире изменилась, поэтому прежние условия не могут оставаться в силе. Теперь немцы хотели часть Украины, берег прибалтийских стран и Польшу. Делегация вновь вернулась в РСФСР. Началась яростная полемика между Лениным, Троцким и левыми коммунистами. В итоге победила позиция Троцкого: армию распустить, мир не подписывать, ждать, что все как-нибудь обойдется.
Не обошлось. После того как немцам сообщили свою позицию «ни войны, ни мира», они улыбнулись и перешли в наступление. Оказывать сопротивление было некому, солдаты и особенно матросики — краса и гордость революции — разбегались за несколько километров до немцев, едва услышав, что они идут. Командир матросской братвы нарком по морским делам Дыбенко, который должен был оборонять Нарву, драпанул так, что остановился только в Гатчине.
Дело было плохо. 23 февраля в ЦК состоялось решающее голосование. Ленину с огромным трудом, после угроз выйти из партии удалось с минимальным перевесом добиться согласия на мир. Только вот условия опять были новыми. Немцы теперь требовали отказаться от всей Украины, Польши, Прибалтики, вернуть туркам все захваченные в ходе этой войны и некоторых предыдущих территории и заплатить огромную контрибуцию.
Делать было нечего, пришлось подписывать. В Брест-Литовск отправилась очередная делегация, в которую пришлось набирать людей других — никто не хотел ехать и подписывать позорнейший в истории договор, который навеки станет символом предательства (левые радикалы воспринимали его не как национальное предательство, а как предательство революции, поскольку он усилит Германию и оттянет момент революции на неизвестный срок). Кое-как нашли людей, посулив им карьерный рост.
Во всем мире этот нелепый мир встретили гомерическим хохотом. Газеты и журналы во всех странах пестрели остроумными и не очень карикатурами на условия Брестского мира, который, по большому счету, был самым немыслимым в истории. Никогда еще страна из лагеря победителей не заключала мир на условиях гораздо худших, чем если бы она действительно проиграла.
Поначалу немцы еще пытались соблюсти приличия и выставить требования как к просто проигравшей стороне. Но поняв, что перед ними гребаные клоуны, странствующие факиры, карточные шулеры и откровенные сумасшедшие, немцы пошли ва-банк — потребовали такого, чего не позволили бы себе даже после взятия дореволюционных Москвы и Петрограда. При этом в советской истории этот мирный договор официально считался «блестящей победой советской дипломатии во враждебном окружении капиталистических стран».
Впрочем, история эта полна иронии. Брест-Литовский мир сыграл с немцами злую шутку уже через полгода. Страны Антанты, выдвигая свои условия мира, ориентировались как раз на Брест-Литовск. В духе того, что раз немцы имели такой аппетит и выдвинули такие условия, то почему мы должны скромничать? Только здесь стороны поменялись местами. Вместо Германии были могущественные союзники, а вместо РСФСР — дезорганизованная революционная Германия, потерявшая управление.
Немцы, еще совсем недавно унизившие большевиков, теперь сами оказались в роли униженных и оскорбленных. В 20-е годы два главных мировых изгоя сблизились и даже подружились, став торговыми и отчасти военными партнерами.
После поражения Германии в войне Брест-Литовский договор был отменен по требованию Антанты. Ленин сразу же заявил, что он все это предвидел заранее, а все остальные просто дураки и тупицы. С этого момента он обладал в партии уже непоколебимым авторитетом.
Автор рубрики «День в истории» — Евгений Политдруг
Также читайте наш большой текст:
Поддержите «Спутник и Погром» покупкой подписки (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким! У нас нет и никогда не было никаких других спонсоров кроме вас — наших читателей.
