На прошлой неделе эксперты Центра макроэкономических исследований Сбербанка представили доклад, посвященный анализу рисков стабильности государственных финансов России. По мнению специалистов аналитического центра крупнейшего банка страны, ресурсов федерального бюджета уже сегодня не хватает на реализацию амбициозных инвестиционных проектов российского правительства. И хотя номинальный дефицит главного финансового документа страны не превышает 1% ВВП, а суммарный объем суверенных фондов достиг внушительного показателя в 175 миллиардов долларов, страна вовсе не застрахована от нового фискального кризиса. Вместе с тем в планы действующих властей, по всей видимости, пока что не входит пересмотр политики в области регулирования доходов и расходов казны. Свидетельством тому являются выдвигаемые время от времени членами Кабинета министров предложения об отмене бюджетного правила, по которому размер дефицита не должен превышать 1% ВВП при ограничении использования нефтегазовых доходов. На практике эта норма уже не выполняется: так, в 2013 году для финансирования трат были привлечены средства, полученные от экспорта «черного золота» по цене сверх установленного лимита в 91 доллар за баррель.
Аналитики ЦМИ разработали три сценария макроэкономической динамики на период до 2020 года. Первый из них предполагает сохранение стабильности нефтяных цен, закрепление годовой инфляции на уровне в 5-6% и весьма скромный рост экономики, который будет обусловлен низким инвестиционным спросом и ухудшением делового климата в целом. Избежать снижения курса национальной валюты не удастся, однако оно будет достаточно плавным, что, в свою очередь, окажет воздействие на динамику рублевого эквивалента нефтегазовых доходов. Рост государственных трат будет пропорционален номинальному ВВП, однако при этом существенно вырастут оборонные и социальные расходы, в статистику которых включается трансферт ПФР. Последнее станет причиной расширения к 2020 году дефицита бюджета до 3% ВВП, который будет финансироваться за счет заимствований на внутреннем и внешнем рынках в пропорции 3:1. Ежегодный объем займов не превысит 15-20 миллиардов долларов, в результате чего к концу прогнозируемого периода отношение госдолга к ВВП составит не более 20%, что существенно ниже рекомендуемого МВФ уровня устойчивости в 60%. Однако вероятность реализации такого сценария экспертами Сбербанка оценивается достаточно низко.
Более правдоподобным, по их мнению, является увеличение государственных расходов, способствовать которому будет несколько факторов. Во-первых, правительство не сможет отказаться от исполнения колоссальных по масштабу инвестиционных проектов, затраты на которые обычно превышают первоначально планируемые объемы. Например, в нынешнем году наверняка вырастут расходы, связанные с присоединением Крыма, ранее анонсированные на уровне в 130 миллиардов рублей; то же самое касается и трат на подготовку и проведение чемпионата мира по футболу, намеченного на конец ближайшего четырехлетия. Во-вторых, Кабинету министров трудно будет избежать увеличения федеральных трансфертов, даже учитывая тот факт, что с прошлого года расходы бюджета на покрытие дефицита пенсионного фонда числятся по статье «социальная политика». Причина тому — усугубляющийся фискальный кризис в нескольких десятках российских регионов, в стороне от которого федеральное Министерство финансов остаться просто-напросто не может. В 2013 году совокупный объем межбюджетных трансфертов составил 670 миллиардов рублей; по оценке ЦМИ Сбербанка, в ближайшие шесть лет они увеличатся на 20%, поэтому в отдельные годы расходы по ним могут достигать отметки в один триллион рублей.
Чуть менее существенным окажется прирост социальных расходов, ключевым фактором повышения которых будет оставаться усугубляющийся кризис пенсионной системы, выражающийся в увеличении дефицита ПФР. Согласно прогнозам Росстата, в среднесрочной перспективе число пенсионеров будет расти со скоростью 2% в год, тогда как число лиц трудоспособного возраста, наоборот, ежегодно сокращаться на 1%. В связи с этим для сохранения нынешнего размера выплат по старости уровень социальных расходов необходимо будет ежегодно увеличивать на 3% по сравнению с базовым сценарием, в результате чего рост по этим статьям составит около 200 миллиардов рублей. Наконец, значительную роль сыграет и повышение оборонных расходов; сюда, в первую очередь, относится программа по техническому перевооружению армии объемом в 20 триллионов рублей, которая, несмотря на нарекания значительного числа экспертов, будет все же реализована, пусть даже и частично. Поэтому в отдельные годы рост расходов по статье «Национальная оборона» может составлять до 600 миллиардов рублей. В результате дефицит федерального бюджета к концу нынешнего десятилетия достигнет 4,8% ВВП; активные заимствования правительства на финансовых рынках повлекут за собой расширение уровня госдолга до 25,8% ВВП.
Стрессовый сценарий макроэкономической динамики предполагает падение цен на нефть до 80 долларов за баррель во второй половине 2015 года и их сохранение на этом уровне вплоть до окончания рассматриваемого здесь периода. Это приведет к краткосрочному снижению ВВП и ускорению инфляции на фоне ослабления национальной валюты. Снижение нефтегазовых доходов в первый год после обвала котировок на «черное золото» вызовет расширение дефицита бюджета до 3,7%; устремления правительства по поиску средств на финансовых рынках обернутся ростом стоимости обслуживания государственного долга, что в дальнейшем вызовет еще больший отрицательный разрыв между уровнем доходов и расходов. В условиях спада и медленного восстановления экономики привлекательность российских долговых бумаг снизится, в результате чего пропорция между внутренними и внешними займами изменится до соотношения 2:1. Несмотря на ухудшение макроэкономической ситуации, правительство не сможет отказаться от исполнения социальных обязательств, в связи с чем к 2020 году бюджетный дефицит вырастет до 7-8% ВВП, а уровень государственного долга — до 39%. Последний показатель был бы еще более высоким, если бы не наличие нефтяных фондов, которые будут растрачены в первые два года фискального кризиса.
Таким образом, в случае реализации пессимистичного сценария макроэкономической динамики Россия встанет перед необходимостью глубокого пересмотра приоритетов бюджетной и налоговой политики. Преодоление фискального кризиса окажется невозможным без отказа от расходов на разросшийся за последние несколько лет государственный сектор, а также без проведения радикальной пенсионной реформы, предполагающей пошаговый отказ от существующей еще с советских времен распределительной системы выплат по старости в пользу системы накопительной, носящей полностью частный и добровольный характер. Безусловно, столь кардинальные изменения сегодня представляются маловероятными, по крайней мере это касается краткосрочной перспективы. Однако еще в середине «восьмидесятых» планы по кардинальному реформированию экономики, предполагающему отказ от социалистических основ, находились за рамками не только политической повестки дня, но и академических дискуссий. Но прошло каких-то пять-шесть лет, и радикальные рыночные реформы оказались реальностью. Ценой откладывания тяжелых, но нужных стране преобразований стал длительный кризис, сопровождавшийся закрытием убыточных секторов и снижением уровня жизни населения.
Вполне вероятно, что схожий сценарий мы увидим и в ближайшие годы. Точно так же, как в эпоху горбачевской Перестройки, вместо начала реальных, а не имитационных реформ власти бросают имеющиеся в их распоряжении ресурсы на поддержку старой системы. Однако, как показал опыт середины «восьмидесятых», цены на нефть не могут находиться на экстремально высоком уровне бесконечно долго; финансовая подушка, какой бы большой она ни казалась сегодня, рано или поздно будет проедена. Именно тогда, по всей видимости, в России произойдет перелом, который, пусть и не будет таким же жестким, как на рубеже «девяностых», но все же достаточно болезненным. В связи с этим стоит напомнить, что бюджетно-долговой кризис, разразившийся два с половиной десятилетия назад, стал триггером краха советской империи, в результате которого практически все постсоветские республики разбрелись по собственным национальным квартирам. Исключение составила только Россия, потерявшая статус метрополии, но так и не обретшая статус государства русской нации. Остается только верить, что экономические и политические потрясения, которые, так или иначе, будут сопровождать слом действующей системы, положат, наконец, начало русскому нацбилдингу.
