На Украине сейчас интересно. Люди, в какой-то момент забывшие, что они являются таким же субъектом политики, как и государства, очнулись. Ощутить свою силу помогла чужая слабость — слабость власти. А если официальный рейтинг главы государства составляет 6,4% (по декабрьским данным Киевского международного института социологии), то иначе как слабым такое правительство назвать нельзя. Первыми начать форматировать реальность под себя догадались самые активные политические силы, которые могут составить конкуренцию государству: националисты.
Почему на Украине громят «дочки» российских банков, а в Кремле всерьез занялись «национализацией» киевских активов в Крыму и на Донбассе? Потому что ветераны местных батальонов «Донбасс», «Айдар» и прочие УНА-УНСО (запрещены в РФ) немного раньше русских в Новороссии поняли, что торговать с противником — это чуть-чуть нелогично. И сделали наконец-то то, что давно пора было сделать — заблокировали Юго-Восток.
Как все было
Шаг 1. (10-е числа февраля) Украинские националисты перекрывают железнодорожное и автомобильное сообщение с ЛНР и ДНР. Как это происходит? Люди в потрепанном камуфляже приходят, ставят собственные блокпосты и перекрывают движение. Их первоочередная цель — составы с донецким углем. Их доводы: «Неча торговать с врагом». Организуется натуральный штаб блокады «оккупантов» со всеми атрибутами: реквизитами для помощи их правому делу, фотоотчетами, потоком новостей и обязательными криками про героев.
Шаг 2. (16 февраля) После неудачных попыток разогнать боевиков, которые, если верить штабу, сопровождались стрельбой и практически открытым силовым противостоянием, с заявлением выступает президент Украины. Петр Порошенко вынужден неудачно косплеить своего предшественника, призывая националистов остановиться. Петр грозится, если они не прекратят блокаду, 300 тысяч граждан останутся без работы (имея в виду металлургию, которая завязана на уголь), а государство понесет $2 млрд денежных потерь. Кроме того, Порошенко считает, что если шахтам на Донбассе некуда будет поставлять продукцию, то их сотрудники, оставшись без работы, уйдут к ополченцам. К счастью для всех добрых русских людей, президент Украины против обыкновения не соврал, но местные националисты предпочли его не слушать — доверия к главе государства у них нет давно. В стране вводится чрезвычайное положение в сфере энергетики — «Укрэнерго» аврально разрабатывает график отключений, создаются возможные и невозможные запасы топлива для тепловых электростанций.
Шаг 3. (26 февраля) Представители Новороссии поняли, что действующие власти в Киеве не могут сами справиться с ситуацией и решили переиграть её в свою пользу. Плотницкий и Захарченко поставили по сути невыполнимый ультиматум: или транспортное сообщение возобновляется, или киевские предприятия перейдут под контроль местных властей. Зачем вообще всё это кривляние с условиями — большой вопрос, но очевидно, что украинцы применять армию против своих же граждан не решились (да и то не факт, что это бы помогло), а русские в ЛНР и ДНР свое обещание выполнили. Более того, их примеру неожиданно последовал Крым. Весна 2017-го — русская экономическая весна.
Шаг 4. (13 марта) Украинские националисты и их сторонники продолжают активные действия — на этот раз в Киеве. Вообще первые камни в витрины полетели еще 20 февраля, в день памяти людей, погибших на Майдане. Протестующим не нравится, что президент их страны продолжает мешать блокаде, да еще и никак не отреагировал на действия русских по взятию под контроль предприятий. Вскоре бетонными блоками баррикадируют вход в главный офис Сбербанка, атаке подвергаются другие отделения банков, которые активисты считают российскими. По факту же банки эти в первую очередь украинские, потому что являются отдельными предприятиям: они работают по местному законодательству, платят налоги в Киев и даже сами себя так называют — «мы, один из крупнейших украинских коммерческих банков». Это из обращения к Петру Порошенко с просьбой защитить их от произвола.
Шаг 5. (15-16 марта) Президент Украины мольбам москальских титушек из Сбербанка не внял, и вместо этого добавил от себя: государство ввело санкции против пяти «дочек» российских кредитных организаций — Сбербанка, ВТБ, «Промтинвестбанка» (это Внешэкономбанк), VSбанка, БМ банка (Банк Москвы). Санкции очень простые и понятные — этим пяти счастливчикам запрещено выводить капитал за пределы страны. Что очень кстати для Украины, ведь не так давно материнские структуры последовательно докапитализировали своих «дочек» — один только БМ Банк на Украине получил в сентябре 2016 года 750 млн рублей. Наконец, Совет безопасности страны фактически легализовал блокаду Донбасса — теперь она есть на государственном уровне. ЛНР и ДНР же разворачивают свои составы в РФ: 16 марта отправлен первый поезд с углём. Итак, спустя всего месяц активных действий осознавших свою силу людей им удалось — буквально — изменить реальность на государственном уровне.
Что это значит для экономики?
Коротко обсудим, какую роль все вышеперечисленные события сыграют в экономике Украины и Российской Федерации. Как бы нам ни хотелось говорить о полноценном размежевании, речь пока идёт только о двух составляющих — угле и финансах. Причем финансовые потоки остановлены только в одном направлении, в котором они и так не особенно и активны — из Киева. Но сначала поговорим об угле.
В последние три года донецкая угольная промышленность переживает не лучшие времена — по вполне понятным причинам. Раньше донбасский бассейн обеспечивал 70% добычи Украины и составлял 21,8% ВВП. Сейчас на территориях ЛНР и ДНР находится 157 шахт — больше половины всех по стране. Однако размах производства куда скромнее — только за один 2015 год оно сократилось в 3,5 раза. Фактически действующих шахт остается 37, занято на них чуть более 100 тысяч человек. Остальные находятся либо в режиме жизнеобеспечения, либо постепенно ликвидируются — устаревшее оборудование, отсутствие инвестиций и нормального рынка не оставляет других вариантов. Не последнюю роль играет запрет руководства Украины закупать уголь из региона, принятый еще в ноябре 2015-го — по крайней мере, официально.
Но он не коснулся поставок с так называемых «копанок» — нелегальных предприятий. Люди на таких шахтах работают без элементарной техники безопасности, продукт часто имеет сомнительное качество — но зато с ними легко вести дела без особых требований к документам. Поскольку в одной энергетической отрасли Украины 35% выработки электроэнергии обеспечивается углем с Донбасса, такая схема была не просто жизнеспособна — необходима. Все 15 ТЭС/ГРЭС (47% выработки) в стране работают на угле. Поэтому, например, в отопительный сезон 2014-2015 треть топлива, согласно отчетам, была украинского происхождения — то есть нелегально поставлена из непризнанных республик. Кроме того, цены в таком теневом секторе значительно приятнее — в 3–4 раза ниже, чем на легальных шахтах. Впрочем, запрет и так не был особенно эффективен, и украинские заказчики часто работали и с «безопасными» предприятиями — разумеется, тоже нелегально.
К сожалению, в современных условиях нельзя привести какую-либо подробную статистику о состоянии угледобывающей промышленности региона. Но один однозначный вывод сделать все-таки получится: в нынешних границах устойчиво развитие отрасли обеспечить невозможно. Два основных противодействующих этому фактора: отсутствие доступа к Мариупольскому промышленному узлу, который бы позволил хоть как-то замкнуть производственные цепочки района, и нестабильность путей поставки, которую красочно продемонстрировала мартовская ситуация.
Другой маршрут, который не так пока популярен, но может получить толчок в связи с нынешними событиями — в РФ и уже оттуда на Украину. Последние несколько лет ежедневные поставки из России составляли в среднем 10 тысяч тонн/месяц. Хотя большинство украинских чиновников этот факт отрицают, находятся и относительно честные персонажи: например, скандально известный и ныне уволенный советник министра внутренних дел страны Илья Кива подтверждал это в эфире одного из телеканалов. Подтверждает этот факт и министр энергетики РФ Новак. Кроме энергетической сферы, без этих поставок не выжила бы и украинская металлургическая отрасль, составляющая значительную долю даже в мировом масштабе: на неё, например, приходится 7,4% всей черной металлургии. События последних двух недель привели к сокращению производства отрасли на 7-9% по отношению месяц к месяцу — и без изменений ситуация может закончиться очень печально. Но пока существуют рыночные отношения, они найдут свой путь и под политическим нажимом — очевидно, что теперь маршрут пойдет через территорию РФ.
Что касается банковского сектора страны, связанного с Москвой, то его можно описать весьма просто: не успели. Позапрошлый 2015 год выдался для российских «дочек» очень плохим. Показательные цифры: за второе полугодие 2015-го ВТБ-Украина потеряли почти 5 млрд гривен, «БМ Украина» — 350 млн гривен, а «Сбербанк Украина» за 9 месяцев того же года — 1,6 млрд. А ведь еще год назад все эти организации показывали небольшую, но все-таки прибыль. В 2016-м ситуацию удалось хоть как-то стабилизировать, многим — достаточно дорогой ценой: ВТБ, например, вдвое сократил количество своих сотрудников. Далее пошли разговоры о продаже активов, пока это возможно. О намерении расстаться со своими дочерними структурами на Украине неоднократно заявлял, например, глава все того же «ВТБ» Костин. Неудивительно, что аналогичные планы были и у Сбербанка, которому едва ли понравилось второй год подряд иметь убыток — по свежим данным, в 2016-м он составил 7 млрд рублей. Однако тогда в намерения банков вмешались высшие силы.
Речь идет о съезде Российского союза промышленников и предпринимателей, где Владимир Путин на вопрос «а стоит ли продавать?» дал вполне точный ответ: «подождать, пока есть надежда на нормализацию отношений». Поскольку президент РФ крайне редко дает ответы по существу, бизнес эту директиву воспринял вполне серьёзно — если говорить как культурные люди и вежливо опустить тот факт, что все решения такого рода контролируются АП. Поэтому российские материнские структуры приняли волевое решение: помогать. Помимо вложений «ВТБ», которые мы упомянули выше, о намерении докапитализировать свою дочку недавно высказался и «Внешэкономбанк». Организация пообещала НБУ (Национальный банк Украины, местный регулятор) выделить своим дочерним структурам $800 млн. И хотя в отношении банков «группы С», куда их отправил недавний рейтинг от Forbes, помощь как таковая всегда хороша, делать это в условиях политической нестабильности — дело, мягко говоря, очень опасное. Именно это и показали последние события.
Что дальше?
Нет сомнений, что спектакль будет продолжаться. Некоторые считают, что блокада будет временной, а затем стороны вернутся к уже сложившейся схеме торговли. В пользу этой позиции приводят большие экономические потери: их оценки пока плавают от отметки $1,5 до $3 млрд/год. Они будут обусловлены сокращениям выработки электроэнергии, металлургической промышленности и вообще всех областей, прямо или косвенно связанных с Донбассом. Другой прогноз пророчит нам иные последствия, в которые верится куда больше. Дело в том, что указ президента Украины — важный шаг во внутренней политике страны. Он позволяет Петру Порошенко оставаться во главе государства не только юридически, но и фактически. А для взятия ситуации под контроль необходимо время. Другими словами, пока президент вынужден наводить порядок внутри контролируемых Украиной территорий, у русских ЛНР и ДНР наконец-то появился шанс выстроить другие цепочки связей — с Россией. Самое интересное, что, видимо, и у Кремля нет другого выхода. Чтобы не допустить гуманитарной катастрофы в республиках, Москве придется полностью экономически поглотить Донбасс. И такой процесс будет гораздо тяжелее повернуть вспять.
То, что происходит сейчас — последствия избыточной игры Киева в украинство. Национализм, в отличие от государственного патриотизма, плохо подходит на роль пропагандистского обоснования традиционного постсоветского бардака. Если патриотизмом, при должных бюджетах на СМИ, можно объяснить вообще всё что угодно, то национализм всё-таки задаёт некие рамки: например, очень тяжело одновременно торговать и воевать с одними и теми же людьми.
Как мы уже писали, украинцев можно только поблагодарить за происходящее — Кремль до последнего не хотел раскулачивать Ахметова и интегрировать Донбасс, но украинцы, похоже, не оставили Российской Федерации никакого выбора.
