Что случилось с экономикой за неделю 24–30 октября 2015 года? Специальный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома»

В этом выпуске: Барак Обама подписывает прощальный бюджет, США прерывают 40-летнее нефтяное молчание, Европа сдается, аресты российских активов становятся модным трендом, Елена Скрынник обличает лживую прокуратуру Швейцарии, Анатолия Сердюкова берут не на ту должность, Владимир Путин больше не хочет ничего решать, семейный бизнес борется с государством, Китай находит новых друзей на Западе. Специальный еженедельный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома».

Прощальный бюджет Барака Обамы

На фоне сентябрьского бюджетного безумия в РФ осталась незамеченной небольшая и ставшая уже рутинной стычка Барака Обамы с республиканцами в Конгрессе. Наряду с греческим долговым цирком, американский бюджетный процесс давно мог бы стать одним из самых захватывающих финансовых шоу в мире — если бы не одна забавная особенность. Несмотря на серьезнейшие проблемы с экономикой, бюджетом и долгом, США остаются первоклассным, эталонным заемщиком. Небольшой пример: в августе Банк России накупил казначейских облигаций США почти на 8 млрд долларов — притом что на американские «трежерис» и так приходится четверть всех российских золотовалютных резервов. Тем не менее когда Барак Обама на прошлой неделе наложил вето на одобренный Конгрессом проект военного бюджета на 2016 год, мир начал запасаться попкорном и вспоминать старые добрые посткризисные 2011–2013 годы. Тогда планета с нетерпением ждала краха мирового финансового порядка: США впервые за всю историю могли объявить технический дефолт.

Немного предыстории. У Америки действительно большие проблемы с бюджетом. Это неудивительно для страны, госдолг которой 65 лет не опускался ниже 30% ВВП, а бюджет сводился без дефицита всего 12 раз. Особенно в этом плане «повезло» Бараку Обаме: он мало того что получил страну в наследство от президента Джорджа Буша (не скупившегося на многочисленные налоговые льготы) в разгар крупнейшего в мировой истории кризиса — его предвыборная программа еще и держалась на обещании провести в стране масштабную медицинскую реформу. В итоге в 2009–2012 годах у американского бюджета было совершенно феноменальное (больше 1 трлн долларов) расхождение между доходами и расходами, а госдолг с начала 2009 года вырос почти в два раза. Тем не менее весь мир уверен, что у США едва ли не безграничный запас прочности. Несмотря на видимость жестокой борьбы, президентская администрация и Конгресс год за годом и в полном соответствии с голливудскими канонами повышают лимит госдолга за несколько часов до финансового апокалипсиса.

За последние полвека американцы повышали потолок государственного долга не меньше чем 80 раз (в начале 1965 года он составлял всего 328 млрд долларов). В 2012 году американский долг пробил психологическую отметку в 100% ВВП (в последний раз такое случалось сразу после войны). Америка должна всему миру больше, чем сама способна произвести — не самая здоровая ситуация, даже если речь идет о стране победившей демократии. А если сравнить долг федерального правительства с его доходами, получается разрыв в 420(!) раз. В сентябре 2013 года демократам и республиканцами не удалось оперативно договориться по поводу долга, и дело дошло до так называемого «шатдауна»: почти 800 тыс. сотрудников федеральных ведомств отправились в вынужденный отпуск без содержания — впервые с 1996 года. Спустя 16 дней правительство должно было объявить технический дефолт — меньше чем за сутки до этого знаменательного события Палата представителей американского Конгресса все-таки одобрила повышение потолка госдолга с 16,7 трлн долларов до 17,2 триллиона, и американские госслужащие вернулись к выполнению служебных обязанностей. После «шатдауна» избранники американского народа поумерили свой пыл. Сейчас потолок госдолга составляет 18,1 трлн долларов — правда, достигли его США еще весной. Занимать больше страна не может, поэтому с марта американский минфин принимает, по его собственным словам, «экстраординарные» меры, чтобы не пробивать лимит. Под этими мерам понимаются банальные бухгалтерские манипуляции с почти третью американского долга, который приходится на правительственные же организации. Это, однако, не мешает государственному долгу на сегодняшний день превышать 18,23 трлн долларов.

Бюджетный процесс не сводится к спорам о долгах. Сама структура бюджетных доходов и расходов за время президентского срока Барака Обамы претерпела существенные изменения. Во-первых, Америке удалось сократить бюджетный дефицит с запредельных 1,4 трлн долларов в 2009 году до 480–500 миллиардов в последние годы. Произошло это так: после падения доходов в 2009 году на 16%, к 2015 году они выросли на 50%; расходы бюджета при этом практически не изменились: 3,5 трлн долларов в 2009 году, 3,7 триллиона в 2015-м (и это без учета инфляции). При этом если поступления по налогам на доходы населения, акцизам и социальным сборам сейчас выше, чем перед кризисом, то налоги с корпораций по-прежнему ниже (!). Что важнее — нормальные условия ведения бизнеса или все-таки честные и независимые суды и прочие институты? Вот наглядная иллюстрация.

Что касается расходов, то каким бы слабохарактерным политиком ни казался Обама, нельзя не отметить его победу над ястребами из консерваторов. Траты на национальную оборону с 2011 года снизились на 107 млрд долларов (до 569 миллиардов), а их доля в структуре расходов сократилась с 19% до 16% — первый чернокожий президент прилежно отрабатывает выданную ему Нобелевскую премию мира. Расходы на соцобеспечение выросли с 719 млрд долларов до 869 миллиардов, медицинское обеспечение — с 459 млрд долларов до 534 миллиардов, здравоохранение — с 381 млрд долларов до 450 миллиардов. Если к этим статьям добавить разнообразные социальные пособия и дотации, получится в общей сложности 2,4 трлн долларов — 65% всех расходов (при 59% в 2011 году). Для сравнения: социальная политика и здравоохранение в структуре российского бюджета занимают 30%.

Этот двухлетний бюджет примечателен тем, что для Барака Обамы он последний. Президента мало волнует судьба американской экономики в 2017 году, а президентскую карьеру хочется закончить под лозунгом «меньше войны, больше мира». Но сил сопротивляться консерваторам, кажется, не осталось. Поэтому ни хорошей драки, ни даже увлекательного спора между президентом и Конгрессом не произошло. Вето было наложено на бюджет, предполагавший рост военных расходов в ближайшие два года на 90 млрд долларов. Кроме того, до 38 млрд долларов попадали в Фонд особых заграничных операций, кубышку, которую Пентагон может тратить по своему усмотрению — например, на прямую военную помощь Украине. В итоге принятый на неделе проект выглядит как идеальная сделка. Расходы на 2016 год увеличатся на 25 млрд долларов, в 2017 году — на 15 млрд долларов. Но деньги уйдут не на одну только оборону — они поровну разделены между оборонными и необоронными программами. При этом снизятся расходы на социальное и медицинское обеспечение. Фонд особых заграничных операций получит дополнительные 32 млрд долларов — украинцам есть на что надеяться. Дефицит бюджета планируется увеличить на 43 млрд долларов в 2016 году и на 53 млн долларов — в 2017-м. Придумывать, как сокращать разрыв между доходами и расходами на 5–9 млрд долларов — ежегодно до 2025 года — придется уже следующему, сорок пятому президенту США. До 3 ноября предполагается в очередной раз увеличить лимит госдолга — вполне возможно, что сразу на 1,5 трлн долларов до 19,6 триллиона. Настоящие демократы умеют договариваться, ну а с последствиями этих компромиссов придется разбираться их наследникам.

Нефти больше не жалко

Украинцам нужно помочь в борьбе с сепаратизмом, а новому президенту в сведении бюджета, и США намерены с 2018 года начать продажу нефти из своих стратегических резервов. Сейчас в них накоплено 695 млн баррелей, к 2025 году планируется продать почти 55 млн баррелей. Это, конечно, мелочи по сравнению даже с годовым объемом импорта нефти Соединенными Штатами — порядка 350 млн баррелей. Дело, однако, не в объемах, а в том, что американцы 40 лет не экспортировали сырую нефть дальше Канады и Мексики. Соответствующее эмбарго было введено в середине 70-х, когда США поссорились с арабскими производителями нефти. Тогда же начали формироваться и стратегические нефтяные резервы. Справедливости ради нефть из этого запаса американцы продавали еще и в 1996–1997 годах, чтобы покрыть дефицит бюджета, но этот шаг можно рассматривать скорее как исключение.

В начале октября Конгресс официально отменил запрет на экспорт нефти. На деле продавать сырую нефть американские производители начали еще раньше — первый за 40 лет танкер с 400 тыс. баррелей сырой нефти покинул порт Техас-Сити и направился к берегам Южной Кореи 30 июня. Но тогда возможность совершить такой круиз дала лазейка в законе, которой грамотно воспользовались юристы пары энергетических компаний: с прошлого года нефтяным предприятиям Техаса разрешено экспортировать нефтепродукты, а качество сверхлегкой нефти таково, что ее можно применять как топливо даже после минимальной обработки.

Что это значит? Отмена сорокалетнего запрета (а американцы в этом плане довольно консервативны, хоть и голосуют иногда за партию демократов) означает, что Америка официально признала сланцевую революцию. На прошлой неделе коммерческие запасы нефти в хранилищах США почти достигли исторических максимумов в 491 млн баррелей. Придется признать, что стратегия Саудовской Аравии и чаяния всех нефтедобывающих стран мира не оправдались: даже при низких нефтяных ценах сланцевая нефть оказывается вполне рентабельна. Любопытно, что экспорт не даст американцам никакой особенной прибыли. Хотя нефть на американском рынке до сих пор стоила даже дешевле, чем на европейском, сейчас спред между ними стремительно сокращается: в середине недели баррель марки WTI стоил 46,16 долларов, Brent — 49,09 долларов.

Аресты — это модно

Аресты российских активов по всему миру из единичных нелепых выходок превращаются в модный тренд. На минувшей неделе выяснилось, что среди арестованных по делу ЮКОСа активов есть 7,5% акций французской телекомпании Euronews S.A., которыми владеет медиахолдинг ВГТРК. Когда именно были арестованы акции, не сообщается. Сама волна арестов прокатилась по Европе в июне. Тогда европейцы наложили ограничительные меры на множество российских активов: от счетов «Россия сегодня» до имущества архиепископства Брюссельского и Бельгийского РПЦ. Тем удивительнее, что о ситуации с акциями Euronews S.A. стало известно только сейчас. РФ отреагировала предсказуемо. «В Кремле об этом знают, предпринимаются юридические усилия для защиты законных интересов Российской Федерации и ее собственности», — заявил пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков.

На этом фоне появилась еще одна любопытная новость. Оказывается, Россия, вынужденная выступать ответчиком по делу ЮКОСа на двух континентах, только теперь всерьез взялась за оборону. Правда, сделала это весьма необычно: российский Минюст заключил контракт на оказание юридических услуг с созданной в начале этого года фирмой «Международный центр правовой защиты». Что из себя представляет МЦПЗ, толком неизвестно. Ее генеральный директор Андрей Кондаков до 2007 года работал главой одного из департаментов МИДа, а потом занимался инвестиционной деятельностью. Сообщается также, что инициатором договора с МЦПЗ стал вице-премьер Игорь Шувалов, на которого возложили почетную задачу курировать дело ЮКОСа и который очень не хотел этим заниматься.

Но главная новость недели в рубрике «Аресты» все же другая. В Швейцарии заблокированы счета бывшего министра сельского хозяйства РФ Елены Скрынник на сумму порядка 60 млн швейцарских франков. Это сообщение подтвердила швейцарская прокуратура и в скором времени опровергла сама госпожа Скрынник: «Это просто полная ложь о 60-миллионных счетах. У меня даже денег таких нет». Тем не менее лживая швейцарская прокуратура подозревает бывшего российского министра в отмывании денег и уже направила соответствующий запрос российским коллегам. Кроме того, обнаружилось, что российские и швейцарские следователи третий год работают над делом госкорпорации «Росагролизинг», которую госпожа Скрынник возглавляла до перехода в Минсельхоз.

Дело «Росагролизинга» — хрестоматийная история. Чиновников Минсельхоза с 2011 года подозревали в воровстве через госкомпанию, госпожа Скрынник проходила свидетелем, а арестовали в итоге ее заместителя Алексея Баженова. Случилось это в 2013 году, Скрынник тогда уже жила во Франции. Через какое-то время Баженова отпустили под подписку о невыезде, и он исчез из страны. С тех пор утекло много воды — казалось, что дело «Росагролизинга» умерло. И вот теперь выясняется, что оно живо и в нем могут появиться новые подробности.

Скрынник же для начала исключили из партии «Единая Россия» — за утрату связи с политической организацией.

Президент не хочет ничего решать

Состоялось долгожданное заседание президентской комиссии по ТЭК. Долгожданным оно было до двум причинам: во-первых, его, действительно, долго ждали — почти полтора года; во-вторых, все, кто имеет хоть какое-то отношение к энергетике в России, надеялись получить ответы на давно мучавшие их вопросы. Разделят ли «Газпром» на несколько компаний и что станет с его экспортной монополией? Получит ли «Лукойл» разрешение работать на шельфе? Какой в итоге станет система налогообложения нефтегазовой отрасли? Будут ли российские энергоносители продаваться на экспорт за рубли? В конце концов, раз уж в американской энергетике происходят настолько тектонические сдвиги, есть повод задуматься и о переменах дома.

На все эти вопросы президент дал исчерпывающий ответ: «не знаю». Дополнительные налоги с нефтяников и газовиков возьмут, если потребуется. Если лоббизм «Роснефти» и «Новатэка» окажется сильнее — реформируют «Газпром» (кстати, Алексей Миллер на заседании вообще демонстративно не присутствовал). Если нужные слова все-таки подберет Вагит Алекперов, то «Лукойл» вернется на шельф, откуда компанию изгнали в середине 2000-х стараниями Сечина. Единственное, что Владимир Путин сказал четко и ясно: внутренние расчеты в российском ТЭК должны проводиться в рублях, и в стране не должно быть контрафактных нефтепродуктов — вот только и то, и другое уже давно прописано в российском законодательстве.

В принципе, ожидать иного от президентской комиссии странно — взять хотя бы недавние бюджетные заседания в Ново-Огарево. Чиновники, привыкшие, что все важные решения принимает один человек, теперь в замешательстве: увлекшись сомнительными геополитическими играми, президент стал бесконечно далек от экономики. Ему докладывают про бюджет — он ограничивается требованием дефицита, не превышающего 3% ВВП. Его зовут на форум «Россия вперед» — он говорит, что ему нечего добавить к основной дискуссии и дальше только шутит. Его спрашивают про будущее ТЭК — он велит бороться с контрафактным бензином. Ручное управление пошло вразнос — это хорошо, пора учиться самостоятельности. И страшно: такую дисциплину в России не преподают.

Семейный бизнес против государственного

Еще один пример бессмысленного и беспощадного ручного управления — ситуация вокруг компании «Трансаэро». Вслед за отзывом сертификата эксплуатанта, Минтранс отобрало у перевозчика 56 маршрутов из 156 и передала их «Аэрофлоту». «Аэрофлот» разом получил самое ценное, что было у агонизирующего конкурента: например, допуск к дальнемагистральным популярным маршрутам (Рим, Венеция, Лондон, Сингапур, Нью-Йорк, Барселона, Стамбул, Гоа и многие другие). С одной стороны, карма: эти маршруты «Трансаэро» получала во многом благодаря административному ресурсу в лице Татьяны Анодиной, главы Межгосударственного авиационного комитета (МАК) и матери основателя компании Александра Плешакова. С другой — непонятно, почему они должны отойти именно государственному игроку, пока частники перебиваются внутренними рейсами. Так, «ВИМ-Авия», «Ютэйр» и «Икар» уже согласовали допуск к рейсам из Москвы в Анадырь, Благовещенск и Магадан.

Совладельцы S7 Владислав и Наталья Филевы продолжают упорствовать в своей попытке спасти «Трансаэро» — они договорились с Плешаковым о покупке контрольного пакета и теперь пытаются согласовать план спасения перевозчика с кредиторами. Долги «Трансаэро» предлагают конвертировать в 49% акций структуры, в которую войдут остатки компании Плешаковых, «Сибирь» и «Глобус» (их объединяет бренд S7). Часть кредиторов согласна, отмалчиваются пока что госбанки. Понятно, почему: если частным кредиторам (а таких около сотни) «Трансаэро» есть что терять, то долг авиакомпании перед Сбербанком (6 млрд рублей) полностью зарезервирован. Что касается ВТБ, то второй банк страны выдавал авиакомпании кредит под госгарантии, полученные накануне Нового Года. Так что госбанки при банкротстве «Трансаэро» ничего не потеряют; потеряет государство, которое с удивительным упорством продолжает банкротить компанию. Наталия Филева запальчиво клеймит такую позицию «антигосударственной». Кстати, на минувшей неделе появился еще один повод всерьез задуматься о целесообразности банкротства «Трансаэро» — во-первых, почти 5 тысяч человек отправятся на биржу труда, а во-вторых, летчики-пенсионеры получают по закону льготные доплаты, которые Пенсионный фонд выплачивает из общего котла, в который авиакомпании отчисляют дополнительные 14%. Так вот, «Трансаэро» задолжала ПФ уже 160 млн рублей.

Примечательно, что чиновники стали сговорчивее. Глава Минтранса Максим Соколов заявил, что «Трансаэро» может получить сертификат эксплуатанта обратно, хотя ранее категорически это отрицал. Одновременно (удивительным образом) исчез акт внеплановой проверки компании Росавиацией — той самой проверки, на основании которой авиаперевозчика лишили сертификата. Не хочется никого идеализировать в этой истории — ни Плешаковых, ни Филевых, ни кредиторов (среди которых Михаил Прохоров, в своем обычно мертвом ЖЖ написавший «Я могу похвалить „Аэрофлот“ — действует как первоклассный рейдер. Отличная работа, молодцы!»). Но все же занятно наблюдать, как отупевшая за последние десятилетия государственная машина, привыкшая решать вопросы в стиле «все отнимем и поделим между собой», натыкается на яростное сопротивление частного бизнеса. Ясно, чем это кончится, но пока интрига в сюжете сохраняется. Тем более что на сцене появился совершенно неожиданный персонаж — некий инвестфонд, создаваемый правительством Малайзии, который хочет либо спасти Трансаэро, либо создать на базе ее флота новую авиакомпанию.

Очень своеобразный друг

Завершился визит председателя КНР Си Цзиньпина в Великобританию. Для российских чиновников, последние два года живущих мантрой «Для наших китайских друзей ограничений нет», итоги этой поездки могут оказаться крайне поучительными. Начать лучше с небольшой цитаты из речи британского премьер-министра Джона Осборна, предварявшей визит:

Пройдя сквозь взлеты падения, мы объединимся. Объединимся на благо наших экономик. Объединимся, и пусть Британия станет лучшим партнером Китая на Западе. Объединимся, и впереди наши страны ждет золотое десятилетие. Британия и Китай: мы вместе.

Неизвестно, насколько Си Цзиньпин проникся пафосом этой речи, но из Великобритании он привез несколько десятков сделок и подписанных контрактов на 40 млрд фунтов стерлингов (62 млрд долларов). Визит китайского лидера в Москву на 70-ю годовщину Победы в инвестиционном плане оказался куда скромнее. Спустя почти полгода работы межправительственной российско-китайской комиссии утверждено 58 проектов на 21 млрд долларов. Причем один из них (ВСМ Москва-Казань) оценивается в 19 миллиардов.

Список интересов КНР в Великобритании впечатляет. Это не только инфраструктура и энергетика, как в России, но и инвестиции в звучные европейские бренды: от компании Pizza Express до производителя кэбов Manganese Bronze. Россия ничего подобного предложить Пекину не может — только безграничные просторы Восточной Сибири и Дальнего Востока. Не лучшим образом идет и сотрудничество в финансовой сфере. Несмотря на прошлогодние бравурные заявления, китайские банки до сих пор не торопятся кредитовать российские компании.

Британский вояж помогает понять современную стратегию Китая. Проведя несколько десятилетий в звании мировой фабрики для транснациональных корпораций, импортера технологий и инвестиций, КНР сейчас начинает собственную экспансию. Многочисленные совместные проекты китайцев с европейскими партнерами и русскими друзьями (та же ВСМ Москва-Казань) — первый шаг на пути экспорта собственных технологий, а не потребительского ширпотреба. Неплохая попытка ответить на вопрос многочисленных скептиков, чем КНР способна конкурировать с Америкой, Германией и Японией кроме компьютеров Lenovo.