В этом выпуске: чиновники предлагают запретить турецкую одежду, МВФ разрешает Киеву допустить дефолт, ВЭБ спасут, но не сейчас и на бумаге, большая приватизация становится реальностью, экономика очищается в огне кризиса, Россия знакомится с альтернативной энергетикой, «Газпром» завершает год в плюсе. Специальный еженедельный доклад только для подписчиков «Спутника и Погрома».
Теперь еще и толстовки
Продовольственное эмбарго в отношении Турции начнет действовать уже с 1 января, и российские чиновники упорно пытаются запаковать в пакет санкций еще что-нибудь интересное. На прошлой неделе «Коммерсант» сообщал, что турецким компаниям могут запретить оказывать в России целый спектр услуг, от туризма и строительства (де-факто уже под запретом) до деревообработки и обучения персонала авиакомпаний. После этого Минпромторг разродился свежим предложением запретить ввоз из Турции до 70–80% продукции легкой промышленности. Здесь нужно отметить две вещи. Во-первых, еще несколько недель назад глава Минпромторга Денис Мантуров уверял, что санкции в отношении Анкары не затронут продукцию легпрома, во-вторых, употребление самого термина «легкая промышленность» — признак дурного тона и излишней любви к фильму «Служебный роман»: в реальности промышленность любой страны делится не на тяжелую и легкую, а на добычу, обработку и ТЭК. А так получается какая-то глупость: помидоры тоже довольно легкие, но их уже запретили.
В Минпромторге не уточняют, о каких именно «легких» товарах идет речь, но ведомство, скорее всего, предлагает запретить ввоз продукции турецкой текстильной промышленности.
Какова цена вопроса? По данным таможенной статистики, в первом полугодии 2015 года из Турции в Россию ввезли тканей, одежды, обуви и изделий из кожи на 373 млн долларов — на 34% меньше, чем годом ранее. В общем объеме полугодового турецкого импорта (2 млрд долларов) на эти товарные позиции пришлось чуть более 18%. Одежда — третья по значимости статья импорта из Турции после продовольствия и оборудования. Тем не менее в общем объеме российского импорта одежды (5,4 млрд долларов) доля Турции скромна и не превышает 7%.
С другой стороны, бирками Made in Turkey отмечена одежда таких марок, как Zara, Bershka, H&M, Mango и Adidas — а это ядро российского масс-маркета. Турецкий телеканал Т24 уже успел сообщить, что Zara, Mango и H&M из-за российских санкций намерены отказаться от пошива одежды в Турции. Причем сообщение это появилось в воскресенье, когда Минпромторг еще не озвучил свою инициативу. Производители одежды уже несколько недель сталкиваются с проблемами — из-за чересчур рьяных российских таможенников, не пускающих турецкий текстиль в РФ. Сообщение Т24 при этом выглядит глуповатой шуткой: Zara вряд ли станет кардинально менять производственные и логистические цепочки ради российского рынка с его стремительно нищающим населением. Нас, скорее всего, ждет не бурный рост российской текстильной промышленности (вслед за российским агропром с сырами из пальмового масла и синтетическим мясом от «Мираторга»), а рост инфляции — на этот раз непродовольственной.
Вводя санкции против Турции, Россия оказалась в неприятной моральной ловушке, говорить о которой не принято. Институт санкций порочен, губителен и неэффективен — об этом знают все экономисты, об этом же кричали российские политики почти весь 2014 год. Но если продовольственное эмбарго 2014 года было хоть как-то оправдано его «зеркальным» характером, то в истории с санкциями против Анкары Москва выглядит как полноценный экономический агрессор.
Дефолт как он есть
В воскресенье, 20 декабря, Украина не перечислила России три злополучных миллиарда долларов — дефолт Киева наконец состоялся официально. Окончательно он войдет в силу 31 декабря, когда истекает 10-дневный льготный период по выплате долга. Россия, разумеется, разочарована и готовится к судебной тяжбе с Киевом. Глава украинского Минфина Наталия Яресько высказывает надежду на разрешение проблемы в досудебном порядке.
Но интереснее всего в этой истории ведет себя Международный валютный фонд. За несколько дней до украинского дефолта МВФ признал официальный статус 3-миллиардного займа, предоставленного правительству Виктора Януковича. Украина при этом настаивала на коммерческом характере долга — это позволяло бы подвести его под действие закона о моратории на выплату долгов частным кредиторам. МВФ тянул целый год и определился со статусом займа в самый последний момент — очевидно, чтобы сохранить лицо. В итоге получился немного подлый, но эффектный жест: мол, мы в МВФ, безусловно, за справедливость, но и о прогрессе не забываем. За прогресс отвечает реформа, оперативно устроенная руководством фонда чуть больше месяца назад — тогда МВФ специально ради украинской экономики отменил собственное давнее правило, запрещавшее выделять финансовую помощь государствам, имеющим просроченные долги перед другими странами.
Спасем, но не сегодня
Кому еще можно не платить по долгам, так это должникам Внешэкономбанка. На состоявшемся во вторник наблюдательном совете ВЭБа под председательством Дмитрия Медведева решили реструктуризировать кредиты, которые институт развития, превратившийся в помойку для плохих долгов, выдал на Олимпийскую стройку. Речь идет о почти 240-миллиардном кредитном портфеле. Установлен мораторий на выплату процентов по этим кредитам, а гасить тело долга строителям Олимпиады позволено только при наличии положительного денежного потока — большая роскошь в нынешнее смутное время.
Других способов спасти госкорпорацию, дыра в которой оценивается в фантастические 1,5 трлн рублей, пока не нашли. Набсовет выделил на проработку соответствующих предложений еще неделю. Другими словами, в этом году ВЭБ плана спасения явно не дождется.
Между тем идеи есть, они довольно просты и банальны. Ключевое предложение — реструктуризировать теперь уже долги ВЭБа перед ЦБ и Фондом национального благосостояния: пролонгировать их и снизить ставки, сформировав таким образом бумажную прибыль у института развития. Получается своего рода денежная эмиссия наоборот: вместо того, чтобы выдать ВЭБу денег, Центральный банк позволяет ему чуть позже и в меньшем объеме вернуть некогда полученные средства.
Приватизация от безысходности
Идеи масштабной приватизации, которые еще месяц назад считались досужими рассуждениями, становятся реальностью. На минувшей неделе стало известно о готовности государства сократить свою долю сразу в двух крупнейших предприятиях страны.
Сначала появилась информация о том, что Минсельхоз согласен с приватизацией Объединенной зерновой компании — холдинга из 30 предприятий, созданного в 2009 году и выступающего агентом по управлению зерновым госфондом. На сегодняшний день государству в лице Росимущества принадлежит 50% плюс одна акция ОЗК. Еще один акционер — группа «Сумма» Зиявудина Магомедова, выкупившая в 2012 году государственную долю за почти 6 млрд рублей. С появлением «Суммы» в числе акционеров холдинга, кстати, был связан небольшой скандал: в 2014 году оказалось, что бывшее руководство умудрилось заключить массу фиктивных контрактов на поставку зерна, выведя из ОЗК около 180 млн долларов — деньги выводились в виде штрафов за непоставку.
В результате намеченной на 2016 год приватизации у государства должно остаться 25–35% акций ОЗК, а сам холдинг рассчитывает привлечь средства для реализации масштабной инвестпрограммы общей стоимостью в 52 млрд рублей. Из этой суммы 21 миллиард должен пойти на строительство портовой инфраструктуры: ОЗК к 2020 году планирует увеличить портовые перевалочные мощности с нынешних 2,5 млн тонн до 19,6 миллиона и стать крупнейшим российским экспортером зерна.
Еще один претендент на приватизацию в 2016 году — «Транснефть», оператор российских магистральных нефтепроводов и восьмая по объемам реализации отечественная компания. Необходимость двух допэмиссий на 30–50 млрд рублей (таковы планы Росимущества), как и в случае с ОЗК, обусловлена потребностью в финансировании инвестпрограммы. Общая стоимость программы — 2,2 трлн рублей, единственным источником финансирования для включенной в американский санкционный список монополии до недавних пор выступал тариф. Но, согласно последним решениям ФАС, индексировать его в 2016 году будут на скромные 5,76% — притом что сама «Транснефть» рассчитывала на 10,71%.
Обе новости, в общем то, довольно показательны. Еще пару недель назад министр финансов РФ Антон Силуанов размышлял о приватизации «Роснефти» исключительно ради пополнения бюджета 2016 года. Теперь же выясняется, что у государства банально не хватает денег для развития ключевых предприятий страны, и искать эти средства предлагается у частных инвесторов. С одной стороны, тревожный знак, с другой — приятно видеть, как госкапитализм путинской России окончательно разваливается на наших глазах.
Прощание с эпохой
Арбитражный суд Московской области признал банкротом бизнесмена Тельмана Исмаилова, основателя группы АСТ, главным активом которой некогда был легендарный Черкизовский рынок. Сообщают, что соответствующее заявление подано в суд не только кредиторами Исмаилова, но и самим бизнесменом.
Это не просто фиаско некогда успешного предпринимателя. Господину Исмаилову повезло стать последней крупной жертвой 2015 года — и именно в этом контексте имеет смысл воспринимать его падение. За минувшие 12 месяцев мы проводили на тот свет сразу несколько бизнес-империй, и каждая из них — зримое воплощение последних 25 лет российского капитализма. Развалилась строительная группа СУ-155, главным активом которой, как оказалось, была дружба ее основателя и депутата Мосгордумы Михаила Балакина с Юрием Лужковым и Анатолием Сердюковым. Мы без особого сожаления попрощались с финансовым паноптикумом Анатолия Мотылева, на протяжении долгих лет успешно растворявшего деньги вкладчиков и будущих пенсионеров в столь любимой российскими бизнесменами недвижимости. Вернулся из камбоджийской тюрьмы в объятия российских силовиков безумный девелопер Сергей Полонский. Канули в небытие авиакомпания «Трансаэро» и Связной банк — они в полной мере символизируют бездумный потребительский раж нефтяных 2000-х.
В этом списке Тельман Исмаилов, конечно, ближе к Михаилу Балакину — благодаря приятельским отношениям с Лужковым. При этом за господином Исмаиловым числятся сразу два экономических рекорда: Черкизовский рынок считался крупнейшим не только в России, но и во всей Восточной Европе, а открытую бизнесменом гостиницу Mardan Palace в турецкой Анталье пресса провозгласила самым дорогим отелем континента. К тому же группе АСТ принадлежал легендарный московский ресторан «Прага». Разваливаться вся эта нехитрая бизнес-империя начала в 2009 году, когда московские власти закрыли Черкизовский рынок. Оказалось, что доходы от дикого восточного рынка, своими размерами приближавшегося к небольшому провинциальному городу, были единственным источником выплат по многочисленным кредитам Исмаилова. Бизнесмен — надо отдать ему должное — выдерживал осаду кредиторов почти шесть лет. Так, Mardan Palace продали на аукционе турецкому банку Halkbank только в начале ноября 2015 года.
Солнце, вот он я
Пожалуй, главная новость минувшей недели — запуск в России сразу двух солнечных электростанций. Среди упадка и экономической депрессии это, пожалуй, одно из самых оптимистичных сообщений.
Первая солнечная электростанция открылась в Хакасии под городом Абаканом; ее мощность составляет 5,2 МВт. Абаканскую СЭС строила компания «ЕвроСибЭнерго», главная гордость создателей — больше половины оборудования российского производства. Сообщают, что специально для строительства СЭС «ЕвроСибЭнерго» запустило собственное производство по выращиванию слитков мультикристаллического кремния в Иркутской области и инверторов — в Красноярском крае. Вторая станция запущена в городе Орске Оренбургской области (мощность — 25 МВт). Принадлежит она компании «Т Плюс».
В России сейчас действуют пять солнечных электростанций — помимо введенных в Абакане и Орске есть еще три на Алтае и одна Башкортостане. Их общая мощность — порядка 60 МВт. За рубежом объем солнечной генерации составляет не менее 220 ГВт. Для сравнения: в Калифорнии (США) в прошлом году была запущена крупнейшая в мире СЭС мощностью до 392 МВт.
Тем не менее есть амбициозные планы на будущее — нарастить солнечную генерацию в России к 2024 году до 1,6 ГВт. Министр энергетики РФ Александр Новак сообщил, что разыграно уже 1,2 тыс. ГВт генерации.
Никто не хотел замерзать
«Газпром» заканчивает этот год скорее в минусе: похоже, о «Турецком потоке» можно забыть, «Северный поток-2» сталкивается с мощной атакой восточноевропейских государств и Еврокомиссии. Тем не менее последние новости года от газовой монополии выдержаны в положительном ключе. Во-первых, Минэнерго РФ в своей концепции развития газового рынка предложило не разрушать экспортную монополию «Газпрома» — к неудовольствию главы «Роснефти» Игоря Сечина. Во-вторых, по словам самого Алексея Борисовича, поставки российского газа в Европу за двадцать первых декабрьских дней увеличились на 32% до 9,9 млрд кубометров. Основной прирост пришелся на Великобританию и Францию: более чем в два раза. Далее следуют Италия с 75-процентным и Германия с 19-процентным ростом.
Причин у такой динамики несколько. С одной стороны, цены на газ снизились почти в два раза — вслед на нефтяными котировками — и голубое топливо стало конкурентоспособнее угля. С другой — Европа не хочет замерзать этой зимой. Украина же примерно месяц назад отказалась закупать российский газ, так и не накопив достаточных объемов топлива в подземных газохранилищах — то есть померзнуть все-таки придется.
Итого:
В российской экономике все очень и очень плохо, но завершать год на минорной ноте не хочется. Так что главные новости недели вот: Европа наращивает поставки российского газа, Россия развивает альтернативную энергетику, приватизация становится реальностью, кризис вычищает рудименты постсоветской экономики.
