Ах, Средиземноморье, Адриатическое и Ионическое море. Чудный край. Что может быть лучше греческих античных развалин, солнечных пляжей Черногории, культурной жизни и пряностей Бейрута? Правильно, русские колонии в этих замечательных местах. В конце XVIII — начале XIX века эти территории пользовались большой популярностью у русских туристов, заходивших в их порты на своих яхтах и — нередко — сбрасывавших флаги других европейских держав из окон местных отелей. Давайте вспомним, что было, когда системы «all inclusive» ещё не существовало.
Ваш саундтрек
Отдохнуть от убийства мужа
Допустим, вы — императрица Екатерина II. Вы свергли своего мужа, Петра III, который умер при неустановленных обстоятельствах, после этого выстраивали вертикаль власти, подавляли крестьянские восстания, проводили реформы и всячески выводили Россию в число ведущих европейских военных, культурных и политических держав и, в общем-то, сильно устали. Отличным местом для отдыха могли бы стать Кикладские острова в Греции или столица Ливана Бейрут.
В 1760-х годах Россия начала присматриваться к Средиземноморью и изучать настроения христианских народов, находящихся под оккупацией турок. Многочисленные агенты влияния сообщали с мест, что почва для восстаний была благодатная: местным жителям нужно было лишь немного военной помощи и лёгкого толчка. В 1768 году началась русско-турецкая война, по итогам которой Россия получила Новороссию, Северный Кавказ и протекторат над Крымом. В её разгаре была предпринята Первая Архипелагская экспедиция русского Балтийского флота, в ходе которой произошло важное для греческого нацбилдинга событие — Орловское восстание.
Ещё до старта русско-турецкой войны братья Орловы, князь и граф, уговорили императрицу отправить к греческим берегам военную экспедицию с целью поддержать восстание христиан против османского владычества. Братья были могущественными фигурами: Екатерина II опиралась на них во время переворота, а взойдя на престол, осыпала преференциями и титулами. Идеологом восстания был Григорий Орлов, а командующим экспедицией был назначен его младший брат Алексей. Целей у экспедиции было несколько: получить военно-морскую базу, ослабить турок, а в идеале — получить лояльное государство-противовес геополитическому сопернику.
В феврале 1770 года часть экспедиции, эскадра из 6 кораблей и 2500 человек, прибыла к греческим берегам. Разделив первые тысячи греков-добровольцев на спартанские легионы, русские войска вместе со всё новыми добровольцами начали стремительно захватывать города и гарнизоны турок. Повсюду начали вспыхивать освободительные восстания: на Крите, в Македонии, на Ионических островах, волнения перекинулись на Сербию, Черногорию и Далмацию, счёт шёл на десятки тысяч человек. В общем, это была «христианская весна». К несчастью, несмотря на ряд громких побед, события складывались не в пользу русско-греческих войск, а там, где войск не было, восстания давились с особой жестокостью, сравнимой с геноцидом. Даже героическая победа двенадцатитысячного греческого войска над сорокатысячным турецким не спасла восставших. Сил и у русских, и у греков было недостаточно. Кончилось всё весьма плачевно: огромное количество людей были казнены, другие бежали из страны (часть из них основала диаспоры и дворянские династии в России), доверие к империи у этих христианских народов было сильно подорвано. Частично сказалась нехватка сил, частично — слабая подготовка добровольцев, частично — масштаб и количество восставших оказались не такими крупными, как предполагали.
Тем не менее, под контролем русского флота остаются 27 островов Эгейского архипелага (Кикладские острова и остров Икария). Они принимают русское подданство и в течение следующих 4 лет являются колониями Российской империи, неофициально их даже называют «Архипелагским великим княжеством». Положение островов используют на всю катушку: под российский флаг просится множество греческих капитанов, часть из них, став корсарами, полностью парализуют турецкую морскую торговлю. Запускаются и процессы государственного строительства: адмиралом Спиридовым был предпринят первый в России опыт создания государственных образований на «заморских территориях», разрабатываются проекты обустройства союза островов как республики или герцогства с самоуправлямыми местными администрациями и верховным Сенатом, создаётся столица и военная база на острове Парос, в деревушке Ауза.
Бухта Аузы была укреплена, вокруг расположили два редута и орудийную батарею. В стремительно разрастающемся городе возвели здание Адмиралтейства и построили верфь для ремонта и строительства кораблей Архипелагского флота. Возводились каменные дома для руководства флота, общественные здания, госпиталь с церковью, казармы и мануфактуры, провели водопровод. Грязные русские ваньки даже ввели специальные команды, следившие за чистотой улиц и вод Аузы. На соседнем острове Наксос появилось детское училище под покровительством императрицы.
К сожалению, по условиям мирного договора 1774 года, острова должны были вернуться туркам. Имперские дипломаты много сделали для спасения оставшихся на островах греков: по договору, их жизни и владения должны были остаться нетронутыми. Те же, кто пожелал, могли отправиться в Россию, чем и воспользовались тысячи семей, не желавшие возвращаться под власть Османской империи. Многие из этих греков потом верно служили в императорской армии: так, в Крыму был сформирован Греческий пехотный полк. Наксоское училище было целиком переведено в Петербург, где позже стало Греческим корпусом. В целом же в силу ряда причин два с половиной века назад Россия слила «христианскую весну» в Средиземноморье. И если жителям островов ещё повезло, то восставшие материковые земли были разрушены и опустошены мстившими турками. Исторические аналогии напрашиваются сами собой. Тем не менее, впервые за долгое время греки обрели подобие государственности, что серьёзно изменило их мировосприятие и подготовило почву для будущих освободительных восстаний.
Триколор как Весёлый Роджер
Архипелагская экспедиция посетила и Бейрут. Корсарские команды, базировавшиеся тогда на Кикладах, зачастую действовали вместе с русскими кораблями. Первый русско-греческий набег на Бейрут, контролировавшийся тогда турками, случился в 1772 году. Отряд из 7 судов под руководством лейтенанта Георгия Ризо подошёл к городу и сходу начал осыпать его пушечными выстрелами. После бомбардировки пятью сотнями снарядов был высажен десант, занявший часть города, после чего власти запросили мира. В качестве контрибуции Ризо взял годовой оброк турецкому султану и спокойно покинул город.
В 1773 году друзский шейх Дагир решил поднять восстание против Османской империи. В его владения входила значительная часть побережья Палестины и Ливана, в своей просьбе о помощи к Орлову он выражал готовность перейти под покровительство России. В этот раз, помимо корсарских интересов, у русских были уже интересы геополитические. Сражение выдалось намного масштабней и затяжнее: у войск под командованием русского капитана 2-го ранга Михаила Кожухова было 16 кораблей и 800 человек десанта, у турок — сильный гарнизон под командованием албанца Ахмада по прозвищу «Мясник».
Осада Бейрута продолжалась более двух месяцев и закончилась капитуляцией турецкого гарнизона и очередной контрибуцией. Всё время штурма в городе царила паника; в арабских летописях того времени говорится, будто от грохота русских пушек «люди думали, что настал час Страшного суда и горы обрушились на их головы». Бейрут перешёл в подданство Российской империи и был передан союзникам-друзам. Над городом взвились российские флаги. В соответствии с заключённым договором контролируемые друзами территории Палестины и Сирии, включая Бейрут, выходили из состава Османской империи и попадали под юрисдикцию России. Над центральными воротами города водрузили большой портрет императрицы Екатерины II. Колония просуществовала также до 1774 года, когда эти земли были разменяны на турецкие земли в Причерноморье. Впоследствии Бейруту не повезёт ещё много-много раз, вплоть до нашего времени его кто-нибудь будет штурмовать раз в пару десятков лет.
Подарить демократию родине демократии
Уже через 30 лет, во время русско-французской войны, русские и турки были союзниками. Триколор снова вернулся в Грецию. После того как в 1800 году крупная французская крепость на острове Корфу пала, на Ионических островах, бывших венецианских колониях, была провозглашена «Республика Семи Островов». Эта Республика стала первой со времён падения Константинополя формой греческой государственности, де-юре под турецким протекторатом, де-факто — под силовым контролем России. Жителям даровались обширные права: представители всех сословий получили полную и общую амнистию и гарантию уважения религии, собственности и прав личности. Было введено избирательное право для рожденных на островах лиц мужского пола христианского вероисповедания, имевших магазин, занимавшихся частной практикой или каким-либо ремеслом и обученных грамоте. Флагом государства стал крылатый лев Святого Марка, который указывал на преемственность от Венецианской республики. Были избраны большие и малые советы жителей, сенат, президент Республики. Одним из авторов чуть ли не самой либеральной на тот момент в Европе конституции был адмирал Фёдор Ушаков.
Жители островов были благодарны неимоверно — в донесении императору Павлу I от 10 ноября 1798 года Ушаков писал:
«Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу: прежде бывшие венецианские острова большие и малые, все нашими соединенными эскадрами от французов освобождены… Берега от полуострова Мореи, простирающиеся к венецианскому заливу, также от французов освобождены, обыватели оных мест столь привержены и преданны Вашему Императорскому Величеству, я не в состоянии описать той великой приверженности, какая действительно от душевного рвения их явственна… Редкое гребное судно и лодка… на которых не было бы российского белого флага с Андреевским крестом. Когда по надобности сходил я на берег и был в монастырях и в церквах, от стеснившегося народа по улицам… нельзя было пройтись от чрезвычайного крику, беспрестанно возглашающего имя Вашего Императорского Величества: „Виват Павел Петрович, виват Государь наш Павел Петрович!“ Генерально почти во всех домах из окошек… выставлены висящие флаги первого адмирала: несколько тысяч таковых было видно по всем улицам на белых платках и на холстине, нарисованные Андреевым крестом, также из окошек развешено было множество одеял, платков и разных бумажных и шелковых материев… Малолетних детей вносят, заставляют целовать руки у офицеров, даже и у служителей наших, словом, во всех островах замечена мною в рассуждении обывателей чрезвычайная приверженность к Вашему Императорскому Величеству».
Республика Семи Островов стала военной базой и оплотом русской политики и русской торговли в Восточном Средиземноморье и на Западных Балканах. Её история закончилась в 1807 году, когда между Наполеоном и Александром I был заключен Тильзитский мир. К нему прилагалось несколько секретных пунктов, по одному из которых русские войска сдавали Ионические острова. Французы вновь установили военный контроль над этой территорией и, по сути, упразднили прежние либеральные порядки. По одной из версий, император пошёл на это просто потому, что не любил Ушакова.
Тур в Адриатику
Активный передел этой части мира в ходе войн с Наполеоном коснулся и Черногории. По договору между Францией и Австрией, в 1805 году прибрежные города Черногории отходили вассалу Наполеона — Итальянскому королевству. В конечном итоге это означало фронду с британцами и сворачивание торговли в регионе. Поэтому черногорцы отправили просьбу о помощи командующему Средиземноморской экспедицией русского флота адмиралу Дмитрию Сенявину. В феврале 1806 года русские корабли и черногорские отряды овладели городами Которского залива, заняв крупные местные города, включая Котор и Херцег-Нови.
Полтора года эти земли были под контролем русских, которые постепенно расширяли своё влияние. Здесь также начались свои попытки государственного строительства: так, митрополит Петр Негош обратился к Александру I с предложением о создании под протекторатом России Славяно-Сербского государства с центром в Дубровнике. Этим планам тоже положил конец Тильзитский мир: царь повелел Сенявину «сдать провинцию и город Боко-ди-Каттаро» французам. Сегодня Котор — один из центров русской эмиграции в Черногории. Сюда едут и люди, и деньги.
Русский след
Факты, приведённые в этой статье, ещё раз показывают, что русские — имперский колониальный народ наравне с французами, британцами и американцами. Так было, есть и будет, несмотря на различные исторические флуктуации. Решая свои геополитические задачи в заморских странах, русские походя, особо того не замечая, формировали нации, рушили империи, строили государства и даровали свободы и конституции силами пары десятков кораблей. Кто сейчас знает о «Республике Семи Островов» или русском Бейруте и Которе? Для нас — чих, для них — важные исторические события. Заметным отличием имперского освобождения народов и советского «освобождения» является и подход к колонизируемым землям. Если в первом случае Европе дарили демократию, то во втором — однопартийность, дефицит и лагеря. На бытовом уровне греки и черногорцы любят нас до сих пор, а чехи и венгры недолюбливают. Ещё один довод в пользу того, почему, проводя экономические и политические реформы и строя новую сильную Россию, надо смотреть не в относительно недавнее прошлое, а в дореволюционный период.
Читайте все материалы Андрея Полякова о географии русского мира
