Также читайте серию Сергея Махова Россия и Англия: после Петра
В новом цикле статей хотелось бы поговорить об истории Пруссии/Германии и о её взаимоотношениях с Россией. Вообще можно сказать, что в XX веке эти взаимоотношения закончились грандиозными мясорубками двух мировых войн, однако почему противоречия оказались настолько сильны? Кто в этом виноват? Был ли шанс для русско-прусских отношений развиваться по другому пути? И как так случилось, что государства, имевшие столько общего, стали сначала соперниками, а потом врагами?
И начнем мы с краткой истории Бранденбургской марки и того, как Бранденбургский курфюрст стал королем Прусским.
Как известно, империя Карла Великого распалась после его смерти и была разделена между наследниками Людовика I Благочестивого — Карл II Лысый получил западную часть Великой Франкской державы, Лотарь — срединную часть, а Людовик II Немецкий — восточную. Из всех этих образований самым непрочным оказалось срединное королевство, разделившееся после смерти Лотаря на Италию, Прованс и Лотарингию. Нас же в этой истории интересует западная часть державы Карла Великого, которую после 855 года называли Восточно-Франкское королевство. Правил там король Восточных Франков (rex Francorum Orientalium или просто rex Francorum), однако уже с 919 года королевство стало называться Германским (regnum teutonicorum). Примерно к этому же времени началась так называемая «экспансия на восток» (Ostsiedlung), то есть переселенческое движение в направлении Одера и Эльбы. Дело в том, что земли Восточно-Франкского королевства были заселены относительно густо, а земледелие раннего Средневекового обеспечить большую урожайность не могло, ограничиваясь параметрами по зерну «сам-пять» и «сам-семь». Соответственно, при росте населения оставалось лишь экстенсивно использовать землю, расширяя свои пределы. И германские переселенцы хлынули в земли полабских славян, где население было небольшим.
Карта немецкой переселенческой «экспансии на восток». Нажмите для увеличения
Естественно, начались конфликты между местными и приезжими, и дабы защитить собственных переселенцев, король Генрих I Птицелов в 928 году организовал первый поход против славян. В этой войне у Генриха был джокер — впервые созданная рыцарская конница. Первую свою кампанию он начал глубоко осенью, когда озера и болота — естественная защита славян — замерзли, и рыцари легко смогли добраться до столицы гавелян — Бранибора. Город был осажден и быстро пал, князь гавелян Тугомир был в качестве заложника отправлен в Саксонию, а город переименован в Бранденбург-на-Хафеле. Далее последовали походы против далеминцев, живших в Тюрингии, и даже нападения на чехов, где немцы дошли аж до Праги.
Обратка пришла в 983 году, когда германские правители обратили свой взор на Италию, считая земли славян завоеванными. Была организована так называемая Лютическая лига (лютичи — славяне, жившие между Эльбой и Одером), которая призвала на помощь датчан, и славяне просто вышибли имперцев из Бранденбурга, Хафельберга, Ольденбурга, Гамбурга, и т. д. Был обложен Магдебург, но здесь лютичам не повезло — оборону возглавил Хильдевард фон Хальберштадт, который успел укрепить город, созвать кнехтское ополчение, и далее с помощью Гисслера фон Магдебурга и Дитриха фон Хальденслебена разгромить славянское войско у Бальсамгау. Тем не менее немцы, напуганные размахом восстания, в 1003 году заключили союз с лютичами против поляков (лютичи благодаря этому почти на 100 лет вперед отстояли свою независимость, а также остались язычниками) и полностью остановили «экспансию на восток», решив сначала переварить уже захваченные куски.
В результате восстания Бранденбург был отдан лютичам, однако в 991 году император Оттон II отбил город обратно. Крепость он отдал под управление саксу Кицо, который то ли продал, то ли просто отдал ее обратно славянам. В 1127 году князь Прибислав решил инкорпорироваться в Священную Римскую империю (эта конфедерация земель была создана в 962 году), и его земли от Бранденбурга до Шпандау вошли в ее состав. Прибислав стал на немецкий манер Генрихом и был очень дружен с маркграфом Северной марки Альбрехтом Медведем, который после смерти славянского князя стал наследником бездетного Прибислава. И в 1150 году, после смерти Прибислава, Альбрехт без боя занял Бранденбург и претендовал на все земли лютичей. Однако тут он столкнулся с другим славянским племенем — спревянами, которыми правил Якса из Копаницы. Война между Альбрехтом и Яксой длилась 4 года, и наконец в 1157 году Альбрет сумел-таки изгнать славян из Бранденбурга и закрепить город за собой. 3 октября 1157 года Альбрехт Медведь официально принял титул маркграфа Бранденбургского, а вся Северная Марка стала Бранденбургской.
Чтобы заселить и развить свои новые земли, Альбрехт предоставлял переселенцам налоговые льготы, даже освобождал от барщины, способствовал возникновению и развитию ремесел, поддерживал новшества в земледелии. Однако территория развивалась медленно. Основная причина — деление на «граждан» и «неграждан», уж извините за этот каламбур. Дело в том, что славяне на территории Бранденбургской марки полноценными подданными не считались, были поражены в правах и ассимилировались очень плохо. Но развитие всё равно шло своим чередом, пусть и медленно.
Карта расселения славян на землях нынешней Германии
Сильно подкосил его династический кризис 1320 года. В 1319 году умер последний потомок Альбрехта Медведя — бездетный Генрих II. Часть земель отобрали Дания и Польша, и в 1320 году Бранденбургская марка отошла по решению императора Священной Римской империи семейству Виттельсбахов. Ни к чему хорошему это не привело — Виттельсбахи главным своим владением рассматривали богатую Баварию, Бранденбургу особого внимания не уделяли, что привело там к анархии, постоянным войнам и даже к появлению лженаследника, якобы сына Генриха II, Вольдемара. Эта неустроенность продолжалась почти век, до 1415 года, когда марку отдали Фридриху Нюрнбергскому из рода Гогенцоллернов. Развитие началось при Фридрихе II, когда в землях появилась какая-то власть. Фридрих перевел столицу Марки в Берлин, Иоахим II основал во Франкфурте-на-Одере университет, и вот дальше… Неизвестно, по какому бы пути пошла история Бранденбурга, если бы не Альбрехт Бранденбургский. Тут история Бранденбурга пересеклась и связалась с историей такого образования, как Тевтонский орден, а также с местностью, называемой Пруссией.
Опять кратко пробежимся по истории вопроса.
Тевтонский орден был основан в 1190 году под покровительством герцога Швабского. Под знаменем «борьбы с язычеством» рыцари начали сначала действовать из Трансильвании против половцев, а с 1231 года — из Мазовии против пруссов и жемайнтов на побережье Балтийского моря.
В 1202 году в Риге был основан Орден меченосцев, который на некоторое время стал конкурентом Тевтонского ордена в «натиске на восток», но здесь меченосцам пришлось столкнуться с русскими дружинами. Нет, до 1230-х все шло довольно хорошо, но в 1234 году на реке Омовже (Эмбахе) Орден Меченосцев потерпел жестокое поражение от князя Ярослава Всеволодовича. Как написано в русской летописи:
И пошел князь Ярослав на немцы под Юрьев, и встал, не дойдя до города. И там князь Ярослав бил их на реке Омовже, и немцы под лед провалились.*.
Ну а в 1235 году Орден меченосцев потерпел жестокое поражение в битве при Сауле (Шауляе) от объединенного войска русских, литвинов и жемайнтов. Союзная армия славян выбрала местом битвы болотистую местность, где рыцарская конница могла действовать с трудом и теряла главные свои козыри — мощь удара и мобильность. В бою погиб магистр Ордена меченосцев Фольквин фон Наумбург и 48 рыцарей, не считая кнехтов. Союзникам бой также стоил больших потерь — из 200 псковских воинов погибли 160.
По меченосцам был нанесен страшный удар, и в 1237 году они влились в Тевтонский орден, став, если так можно выразиться, Ливонским подразделением Тевтонского Ордена (иногда употребляется выражение — Ливонский орден), возглавляемым ландмейстером, то есть не лишенным автономии, но все-таки подчиненным магистру Тевтонского ордена.
Далее главным врагом Ордена стала Польша, особенно когда в 1386 году Великое Княжество Литовское и Польское королевство объединились в одно государство. Борьба с переменным успехом шла 30 лет, но после Грюнвальдской битвы в 1410 году начался закат Тевтонского ордена. В 1454 году началась Тринадцатилетняя война, которая для тевтонов стала войной на истощение. Поляки претендовали на Данциг и Поморье, немцы пытались сохранить захваченное. И поляки, и тевтоны широко использовали в боях чешских наемников, которые в 1420-х подняли Гуситское восстание, а с 1440-х начали «экспорт революции» за границу. Еще через десятилетие в Богемии и Моравии образовалась масса солдат, обладающих реальным боевым опытом, но при этом испытывающая недостаток денег, и далее бывшие гуситы и табориты организовали что-то похожее на «биржу труда», где предлагали свои услуги наемников всей Европе. Что касается Польши и Ордена — поляки изначально были в более выгодном положении, обладая деньгами и ресурсами, тогда как Ордену, чтобы нанять чехов, пришлось часть своих земель сдать в залог, чтобы получить деньги для ведения войны. Симптоматична история осады крепости Мариенбург — эту крепость защищали чешские наемники под командованием Ульриха Чырвонку. Орден из-за финансовых проблем задержал чехам жалование, и наемники в 1457 году… договорились с польским командиром Анджеем Тешинским из Топора, который просто купил замок за 190 тысяч золотых флоринов (660 кг золота). По той же схеме были куплены замки Диршау и Эйлау.
Надо сказать, что в 1455-м Орден поддержали король Дании и папа Каликст III, тогда как поляки взяли в союзники татар, вольный город Данциг и Бургундские Нидерланды, которые помогли полякам флотом. В 1457 году данцигско-бургундский флот разгромил у Борнхольма датско-тевтонский, чем завоевал господство на море.
Если проблемой немцев были деньги, то у поляков была проблема с мобилизацией армии. Начать следует с того, что Великое Княжество Литовское объявило в этой войне о нейтралитете, и польскому королю Казимиру Ягеллону пришлось рассчитывать только на силы собственно Польши. Часть польских князей совершенно не желала воевать за Пруссию и предлагала перенацелить усилия государства на Венгрию, организовав «удар в спину» уграм, которые с минуты на минуту ожидали вторжения Осман и воевали с турками на дальних подступах — помогая князю Владу Цепешу (позже ставшему известным как Дракула) из Румынии и Сербии на Косовом поле.
Другая часть польских князей была недовольна введением налоговых сборов на войну и откровенно саботировала указы Казимира. Помог, как ни странно, разбитый датчанами и бежавший из Швеции король Карл VIII Кнутссон, который решил забранную из Стокгольма королевскую казну пожертвовать Данцигу и полякам, чтобы тем самым досадить Дании. Вообще Карл VIII, наверное, был рекордсменом по собственным свержениям — он терял власть в 1457-м, 1465-м и (в связи со смертью и утратой трудоспособности) в 1470 годах. Ордену удалось хитростью захватить Мариенбург, однако в 1460-м он был еще раз захвачен поляками после пятимесячной осады. Бургомистр крепости фон Блюм был повешен на городской стене как предатель, поскольку он клялся в верности Казимиру, а потом отрекся от своего слова и открыл ворота немцам.
Тевтоны же нанесли несколько чувствительных ударов полякам и их союзникам — данцигское ополчение было разгромлено у Прауста, рыцари захватили Лауэнбург и Бутов, а также Леб и Путциг. К концу 1460 года Орден вернул почти все свои земли, кроме земель Мариенбурга, потерянных в 1455–1459 годах.
Казимиру невероятными усилиями удалось собрать армию в 6 тысяч солдат и начать наступление в 1462–63 годах. В морской битве при Швеце (другое название — в устье Вистулы) польско-данцигский флот (30 судов и галер) разбил тевтонский флот (44 судна, в основном обычные рыбацкие лодки). Все решили более высокобортные и тяжелые корабли союзников, которые просто давили лодки своей массой. Немцы потерпели жестокое поражение, пал стратегически важный замок Мёве, и это сражение просто изменило ход войны. Теперь поляки могли угрожать десантами всей Пруссии, что заставило Тевтонский орден пойти на переговоры о мире. После долгих переговоров стороны пришли к соглашению. Орден терял почти все Поморье, княжество Вармию, Магдебург и Кульмерланд, также часть Тевтонского ордена, так называемая Королевская Пруссия, признала себя вассалом польского короля.
Проигрыш в Тринадцатилетней войне стал для Тевтонского ордена началом конца. Во-первых, теперь тевтоны не владели всем побережьем Балтики, и между немецкими провинциями и Пруссией вклинилась Польша. Во-вторых, сильно упало финансирование — как со стороны императора, так и со стороны папы. В-третьих, стало понятно, что если Орден не сумеет переформатироваться, то поглощение его земель Польшей и Литвой — лишь вопрос времени. В 1494 году новый магистр Ульрих фон Лентерсхайм пробовал договориться о поддержке императором Максимилианом I, однако резко «против» высказалась Польша, которая заявила, что Пруссия нарушает пункты Торуньского договора и пригрозила новой войной.
Переформатирование Ордена пришлось производить избранному на место Великого Магистра в 1511 году Альбрехту Бранденбургскому, о котором мы уже упоминали. Согласно условиям Торуньского мира, Альбрехт должен был присягнуть на верность и польскому королю как вассал Речи Посполитой, однако молодой магистр делать это отказался. Польский король Сигизмунд I (взошел на трон в 1507 году) несколько раз напоминал принцу о вассальной клятве, но тот просто молчал. Более того, уже через месяц после избрания Альбрехт отписал императору Максимилиану I свое видение проблемы: Польша угрожает землям Ордена, и «всякого, кто говорит по-немецки, сие не может не печалить». Не стоит забывать, что Орден по сути был расположен на колониальных землях, это была своего рода «Новая Германия» (по аналогии с Новой Англией и Новой Голландией), только расположенная не в Новом, а в Старом Свете.
Наконец, в 1519 году был избран новый император Священной Римской Империи — Карл V, король Испании, который призвал Бранденбурга исполнить пункт договора и принести присягу.
Альбрехт снова отказался и начал готовиться к войне, понимая, что Польша просто так не отступит. Союзников он нашел в Дании и в далекой России. На переговорах с русским послом в Любеке Истомой Малым Альбрехт просил у русского царя Василия III прежде всего денежной поддержки. Из Москвы в Пруссию был направлен человек с секретной миссией, которого перехватили на территории Литвы и отправили на допрос в Вильно. Московский гонец, чтобы не выдать тайну и не предать своего государя, совершил самоубийство. Цитата из письма жемантийского старосты: «Выхватил нож и вонзил в себя, не промолвив ни слова». К сожалению, имя его осталось неизвестным. Гонец выполнил то, что обязан был сделать в случае его поимки — обеспечил секретность информации, которой обладал.
К 1517 году в результате тайных переговоров стороны условились не только о денежной, но и военной поддержке. Прибывший в Москву Дитрих фон Шонберг получил заверение, что «поскольку магистр войну с польским королем начать хочет, непобедимый всея Руси царь тому магистру помощь окажет, 30 или 40 тысяч конных послать изволит».*королем начати похочет, и непобедимый всеа Руси царь тому маистру на помощь тритцать или сорок тысяч конных. послати изволит».
Шонберг же просил у московского царя денег (60 тысяч талеров) для найма 10 тысяч пехоты и 2 тысяч конницы.*
Согласно данным статьи Алексея Лобина «Планы военного сотрудничества Тевтонского Ордена и России в 1517–1522 годах», суть заключенного договора была следующей:
— государь Василий Иванович брал под опеку Орден («в единачстве учинил и оборонял»);
— если начнутся боевые действия с русской стороны, то тевтонцы должны также присоединиться к войне против Сигизмунда;
— после того как Орден вторгнется во владение Короны, он может рассчитывать на помощь России;
— обе договаривающиеся стороны должны обеспечивать беспрепятственное прохождение посольств друг к другу.
Договор российской стороны утверждался золотой печатью и крестоцелованием бояр Дмитрия Владимировича и Григория Федоровича и казначея Юрия Траханиота. Тевтонский договор также скреплялся золотой буллой и крестоцелованием великого магистра.
Надо сказать, что царь Василий переиграл магистра Альбрехта — когда в Кенигсберге внимательно прочитали договор, то поняли, что русские дадут деньги только тогда, когда Орден реально начнет войну, то есть подготовительный период придется вести «на свои». Собственно, поэтому Альбрехт и опоздал с развертыванием, первыми начали военные действия в 1519 году поляки. При этом, вполне уверенный в своей силе, он самонадеянно спровоцировал польское нападение, потребовав отказа от вассалитета Пруссии, возвращения княжества Вармии и компенсационных выплат «за пятидесятилетнюю польскую оккупацию».
Перед тем как мы перейдем к краткому описанию войны, надо сказать, что 1519 год стал во многом определяющим для Европы. Именно в этом году стал Императором Карл V, значительно изменивший политическую карту. В этом же году отправился в свое кругосветное плавание Фернан Магеллан. В Лейпциге Мартин Лютер провел серию дебатов с католическим теологом Иоганном Эком. В том же году стал приходским священником в Цюрихе некто Ульрих Цвингли, человек, который сделает для реформации не меньше, чем Лютер. Мир стоял на пороге грандиозных изменений…
К тому же Европа наконец оправилась от последствий Великой Чумы 1343–1348 годов. Начался взрывной рост населения.
Карта той части Пруссии, которая отошла Альбрехту
Если в 1430-м население Бургундских Нидерландов составляло 130–140 тысяч человек, то уже в 1500 году оно увеличилось до 226 тысяч. В 1580-м — 1.2 миллиона. В 1646-м — 2 миллиона человек. Население Антверпена в 1473 году составляло 15 тысяч человек, в 1500 году — 43 тысячи человек, в 1573-м — уже 100 тысяч человек.
Всю эту прорву людей надо было кормить. В условиях раннего Нового Времени на такой рост населения банально не хватало земли, что и спровоцировало резкий рост межгосударственной торговли и морских перевозок, а также, как следствие, — рост цен на продукты питания.
В этом смысле Балтика стала для голландцев спасением. Сначала закупки зерна начались через Ганзу, но голландцы быстро сообразили, что посредники им не нужны, и стали торговать напрямую. Основные порты вывоза зерна — Данциг, Рига, Ревель. Экспорт пшеницы в Голландию постоянно рос — с 10 тысяч ласт в 1500-м до 80 тысяч ласт в 1560-м. Это потребовало резкого увеличения флота: тоннаж в 1500 году — 19 тысяч тонн, в 1560-м — уже 63 тысяч тонн. Но…
Строить корабли в Голландии тоже было не из чего. С деревом плохо, с пенькой и льном тоже. Соответственно, начинается закупка и вывоз этих товаров. Главные поставщики — Швеция, Норвегия, Польша, Ливония. Таким образом, увеличение вывоза зерна в Голландию спровоцировало резкий рост балтийской торговли.
Ганза, понимая, что «пригрела змею на груди», стала основным противником голландцев, не желая уступать свое место. Но голландцы нашли союзников в лице Дании, которая от транзита через Зунд получала немалый барыш. И изначально голландцы поддерживали Данию в пику Ганзе. Однако боясь, что Дания усилится, голландцы решили поддержать сепаратизм в Швеции, чтобы создать для Дании постоянного конкурента.
Собственно, именно в войну 1519–1522 годов в Прибалтике начал завязываться тот узел, который чуть позже выльется в полномасштабный конфликт за господство на Балтийском побережье и который войдет в историю как Ливонская война. Но вернемся к нашему повествованию.
Итак, утром 31 декабря 1519 года польские войска в количестве 4 тыс. солдат (больше половины — чешские наемники) вторглись в Пруссию и, не встречая сопротивления, начали медленно двигаться к Кенигсбергу, методично разрушая и грабя все на пути. 18 марта был взят Мариенвердер, 29 апреля — Пруссише Холланд. Полки из Данцига атаковали Балгу и Мемель, но взять их не смогли.
Летом 1520 года Орден дождался подмоги — в спину мазовскому герцогу ударили войска из германской части орденских владений. В августе вторая вспомогательная армия немцев начала осаду Данцига. Альбрехт ждал помощи России, но Василий III вел тяжелую войну с Великим Княжеством Литовским, где только что русская армия потерпела поражение под Полоцком. Русские отыгрались сначала рейдами поместной конницы (отряды Горбатого-Шуйского доходили аж до Вильно), а 2 августа 1519 года в Литву вторглись татары, проведя один из своих молниеносных и опустошительных рейдов. В битве под Соколем литовцы потерпели жестокое поражение, которое не позволило им использовать плоды полоцкой победы.
Русские конные разъезды, пользуясь разгромом литвинов, беспрепятственно грабили и опустошали княжество, однако в 1521 году крымские татары организовали такой же по масштабности и жестокости набег на Москву. Татары имели 30–35 тысяч человек, русские сумели собрать и выставить в поле 35–40 тысяч, которые, однако, были рассеяны по большой территории и вступали в бой по частям. Это привело к разгрому русских у Коломны, осаде Рязани и угрозе Москве (крымцы не дошли до столицы всего 60 км), множество народу татары увели в рабство.
Естественно, в таких условиях у Василия просто не было денег, и Альбрехту Бранденбургскому срочно пришлось самому искать наличность. На первых порах денег еще хватало, большой орденский отряд в 19 тыс. всадников и 8 тыс. пехоты вторгся в Великую Польшу, где наскоком взял Мендзыжеч, но вскоре деньги у Альбрехта кончились, и его наемники заявили, что не пойдут в бой, пока магистр с ними не расплатится.
28 ноября созванное королем 12-тысячное польское войско совместно с Данцигом атаковало тевтонские войска у Оливы и заставило их отступить к Путцигу. Вполне возможно, полякам бы и удалось разгромить Альбрехта, но тут уже у Сигизмунда закончились финансы, и король был вынужден распустить посполитое рушение. На наём нового войска денег не было, чем воспользовались пруссаки, немного продвинувшись вперед и захватив несколько замков. Их напор выдохся у Ольштынской крепости, которую Альбрехт так и не смог взять. К 15 января 1522 года обе стороны были на последнем издыхании. К тому же в войну вмешались Карл V и папа, и 5 апреля было подписано соглашение о прекращении огня. Стороны соглашались передать решение вопроса на третейский суд Карлу и венгерскому королю Людовику Ягеллону.
Для Альбрехта такой исход оказался тяжелым ударом, и уже через 5 дней Великий Магистр покинул Кенигсберг и отправился в путешествие по германским землям. Путешествие это было призвано найти союзников против Польши в Европе, а также найти пути выхода из сложившейся ситуации. Великий магистр побывал в Праге и Вене, Венгрии и Силезии, Саксонии и Бранденбурге. Вскоре, вознамерившись заработать денег, он решил поступить на службу к папе или вообще к королю Франции, потом ввязался в авантюру с датским королем. Осенью 1522 года и весной 1523 года он принимал участие в рейхстагах в Нюрнберге.
В этой же поездке Альбрехт познакомился с учением Мартина Лютера, а также провел несколько встреч с нюрнбергским реформатором Осиандером, где и оформился его новый план — если невозможно спасти Орден, значит, надо забрать себе самую его лакомую и развитую часть и установить там наследственное правление семьи Гогенцоллернов, при этом сменив там и веру, дабы совсем оторвать тамошних рыцарей от их немецкой штаб-квартиры:
Осенью 1523 года Альбрехт Бранденбургский и Мартин Лютер встретились. По пути из Берлина в Нюрнберг Альбрехт, сделав крюк, заехал в Виттенберг, где искал Лютера. Альбрехт предложил реформатору заняться усовершенствованием правил ордена. В ответ Лютер, как сам он позднее рассказывал, посоветовал ему забыть эти бессмысленные и глупые правила, взять себе жену и установить в прусских землях ордена политическую власть, превратив их в княжество или герцогство. Более подробно Лютер изложил свое отношение к Немецкому ордену в послании „К господам Немецкого ордена, о том, что надлежит им избегать ложного целомудрия и стремиться лишь к истинному целомудрию в супружеской жизни“. Он предлагал отменить целибат и секуляризовать орденское государство, а братьев назначить на светские должности; так они могли бы «с христианским смыслом и с одобрения подданных» сохранить во владении Пруссию…
Еще столетие назад Генрих фон Плауэн попытался по-новому выстроить отношения между орденом и государством, но прежде сословия повлияли на характер государства «снизу» и «изнутри»; теперь же оставался лишь завершающий штрих: изменить саму форму власти и установить тем самым новые, рациональные отношения между сувереном и подданными, между правительством и народом. Лишь тогда власть вновь обретет свое право и свою истинное назначение.
Грубо говоря, Альбрехт экспроприировал Пруссию, оставив остальных выпутываться из ситуации самостоятельно. Так предприятие-банкрот обычно отделяет активы от пассивов, переформировывается, выбросив пассивы на съедение кредиторам, и начинает новую жизнь.
10 апреля 1525 года, в последний день перемирия в Кракове, Альбрехт заключил мир с Польшей, согласно которому Пруссия и ливонские конгломераты княжеств и епископств становились светским государствами, сам бывший великий магистр становился герцогом Прусским, вассалом Польского короля, но при этом Польша не могла наследовать Альбрехту — в случае его смерти новый герцог избирался из маркграфов Брандендурга или их сыновей. При этом Пруссия в качестве главной религии избирала для себя протестантство.
В Кракове на площади поставлен был богато украшенный трон, и сидел там король Польши во всем своем величии, и пришел великий магистр, облаченный в магистерское платье с гербом, и подошел к трону, где сидел король, и упал перед ним на колени. Был он тотчас же поднят и снял с себя орденское одеяние и платье с гербом, и дал ему король иное платье и иное знамя. И принял он прусские земли ордена в лен, и взял маркграф Георг знамя, которое дал король. И дал король великому магистру новый герб, и получил он также титул герцога Прусского и право сидеть рядом с королем.
Руководство Ордена было в шоке, произошла беспардонная экспроприация хозяйственного субъекта, и у них только что отобрали Пруссию! Спешно избранный новый Великий Магистр Вальтер фон Кронберг обратился за поддержкой к Карлу V, однако император в итоге поддержал Альбрехта и подтвердил за ним герцогство Прусское.
Ливония же теперь представляла собой конфедерацию собственно орденских земель, а также сети епархий — Курляндской, Рижской, Дерптской, Эзель-Викской и т. д. Магистр Ливонского ордена Вальтер Плеттенберг стал вассалом и имперским принцем императора Карла V, а в самой Ливонии была объявлена свобода вероисповедания для отдельных государств. Собственно, уже к концу 1530-х Ливония стала аморфным содружеством государств, где начались центробежные устремления, и она слабла год от года.
Таким образом, маркграф Бранденбургский стал еще и герцогом Прусским. Надо сказать, что Альбрехт получил под свое начало не всю Пруссию, полякам осталась подконтрольной так называемая «королевская доля» или Королевская Пруссия — это провинции Кульм, Мариенбург, Померания и княжество Вармия, которые в 1569 году заключили личную унию с Польшей.
В 1544 году ради развития территорий Альбрехт организовал в Кенигсберге университет. В 1618-м Пруссия и Бранденбург стали личной унией. Ну а в 1657 году Пруссия окончательно стала владением бранденбургского дома, при этом из герцогства она стала княжеством, тем самым курфюрст Бранденбургский стал еще и князем Прусским.
Годы Тридцатилетней войны стали для немецких земель настоящим бедствием. Там разгуливали армии Тилли и Валленштейна, Густава III и Пикколомини, саксонцы, шведы, лисовчики, наемные немецкие банды. Через 15 лет войны из 340 тысяч бранденбуржцев в живых осталось лишь 200 тысяч. Численность населения Берлина снизилась с 13 до 6 тысяч, в Бранденбурге-на-Хафеле и Франкфурте-на-Одере, насчитывавших по 12 тысяч горожан, теперь жило 2–2.5 тысяч. В Пренцлау население сократилось в 20 раз, до 600 человек. Городской совет Берлина, столицы, безжалостно доложил юному курфюрсту Фридриху Вильгельму при его восшествии на трон в 1640 году:
Торговли больше не существует; людям есть нечего. Уже в четырех милях отсюда нельзя встретить ни человека, ни зверя, ни кошки, ни собаки. Многие подданные утопились, повесились или закололи себя. Многие умерли вместе с семьями в полнейшей нищете.
Стандартная картина времен Тридцатилетней войны — разграбление местности наемниками
При посещении местности Уккермарк, в Пренцлау, курфюрсту рассказали: «Часто бывает, люди нападают друг на друга. Тот, кто сильнее, убивает слабого, а потом съедает его».
И в 1648 году Фридрих Вильгельм начал восстанавливать страну. Собственно, именно с Фридриха Вильгельма, Великого Курфюрста, и начинается настоящая история Пруссии. Он начал восстановление с самых простых вещей — субсидий в сельское хозяйство и приведения к единому законодательству всех областей своих владений. Фридриху Вильгельму было без разницы, кто нарушает законы — крестьяне ли, помещики или горожане, он давил любые выступления без жалости. В 1657 году курфюрст отобрал у Польши ленное право на Пруссию и вел осторожную внешнюю политику, направив все свои силы на создание дееспособной армии. Союзы могут быть хорошими и даже очень хорошими, писал курфюрст, но опора на «собственные силы лучше».
В 1675 году, разгромив со своей 18-тысячной армией непобедимых доселе шведов, он потребовал Штеттин, но так его и не получил. Зимой 1678 года он перебросил в Пруссию, дабы отбить наступление шведов, свою армию на санях, словно из-под земли появившись со своими 8–9 тысячами «неубиваемых», где у Сплиттера и Хайдекруга разгромил шведские отряды и перенес войну в Шведскую Ливонию. Бранденбуржцы и сами понесли большие потери от холода и бескормицы, из-за чего командующий войсками Шеннинг, чьи отряды были уже в 8 милях от Риги, решил вывести войска обратно в Пруссию. Этот эпизод на долгое время получил потом в прусской армии название «Шеннинг-маневр», став синонимом трусости. Понятно, что в действительности решение Шеннига было вполне оправданным, трусостью там и не пахло.
А далее курфюрст отличился как великий гуманист. В 1685 году французский король Людовик XIV отменил Нантский эдикт, и теперь гугеноты Франции должны были либо принять католичество, либо покинуть страну. Из книги Фенора Вольфганга «Фридрих Вильгельм I»:
Старый курфюрст Бранденбургский встал, как лев, на их защиту. 29 октября 1685 года он издал Потсдамский эдикт, в котором бесстрашно заявил о «тяжелых гонениях» (persecutio aspera) на «наших единоверцев во Франции». Сенсационный документ венчали слова: «Испытывая глубокое сочувствие к нашим братьям по вере, сим эдиктом я с радостью предлагаю им безопасность и приют в своей стране».
Этим поступком он стяжал неугасимую ненависть Людовика XIV. Больше 20 тысяч гугенотов переселились в Бранденбург, в неизвестную пустынную страну на востоке, ставшую с тех пор оплотом терпимости, убежищем всех гонимых. В следующем 1686 году Фридрих Вильгельм передал двум тысячам вальденсам, ради веры пожелавшим покинуть Пьемонт, вольные земли в Альтмарке. Мало выгоды, но много радости доставило Великому курфюрсту прозвище, которым наградили его в некатолической части континента — «supremum caput reformatae religionis in Europa» («глава европейской Реформации»).
Даже на смертном одре он просил своих детей: «У меня есть и другие дети. Я принял их из любви к ближнему. Но они дороги мне как родная кровь. Это изгнанные из Франции за их веру. Не выдавайте их!»
Существовала даже в определенной степени парадоксальная для XVII века ситуация, при которой король и его семья исповедовали кальвинизм, большинство населения были лютеранами, а курфюрст обещал королю Польши оказывать поддержку и защищать интересы католиков, проживавших на его территории.
Активная переселенческая политика (прокламации-приглашения — как бы их назвали сегодня, рекламные проспекты — издавались массовым тиражом и распространялись в зарубежных государствах), а также заинтересованность курфюрста и его окружения в улучшении хозяйственной ситуации в государстве сыграли свою роль, и к концу XVII века Бранденбург становится одним из самых динамично развивающихся в Европе.
Умер Великий Курфюрст в 1688 году, оставив после себя крепкую 25-тысячную армию, доход в 2.5 миллиона талеров и территорию, увеличившуюся с 65 до 100 тысяч квадратных километров. В казне на день смерти Фридриха Вильгельма насчитывалось 650 тысяч талеров.
Наследовал Великому Курфюрсту Фридрих III, который в том же году вступил в войну Аугсбургской лиги на стороне Голландии и Англии против Франции. Причиной стало разорение французами Пфальца, где войска Людовика XIV не оставили, кажется, ни одной целой деревни. 21 октября 1688 года в Берлине было распространено воззвание:
Дошло до нас, что Франция учинила в Священной Римской империи, возлюбленном Отечестве германской нации, дела столь мерзкие и лютые, о которых не слыхивали в войны языческие и турецкие, не говоря уж про христианские; оказалось, что Франция хочет не только поработить германскую нацию, но и пожрать ее без остатка. Опустели города наши древние Шпейер, Вормс, Мангейм, Оффенбург и прочие, где в неслыханном буйстве не только сожгли и разграбили дома, но осквернили могилы, не пощадив прах императоров и королей, издревле упокоенных, а в Божьих обителях не оставили камня на камне…
Война длилась 9 лет, до 1697 года. В том же году в Кенигсберг прибыло Великое Посольство русского царя Петра. 7 мая в гавани бросил якорь корабль «Святой Георгий», члены посольства сошли на берег, где были радушно приняты курфюрстом Фридрихом III. Далее посольство проследовало в Пилау, где царь стал учиться артиллерии у прусского подполковника Штейтнера фон Штернфельда. Учитель выдал ему аттестат, в котором свидетельствовал, что «господин Петр Михайлов везде за исправнаго, осторожнаго, благоискуснаго, мужественнаго и безстрашнаго огнестрельнаго мастера и художника признаваем и почитаем быть может».
Вот что пишет о приезде Петра в Кенигсберг в 1697 году Георг фон Бессер:
В городе по улицам от внешних Закгеймовых ворот до квартиры, отведенной послам на Кнейпгофе, поставлены были по обеим сторонам бюргеры с оружием. По одну сторону Закгеймовых ворот стояло несколько рот полка графа Дона, а по другую сторону 24 драбанта с их золочеными алебардами, которые затем при въезде в город шли вокруг курфюршеской кареты. Все окна домов до крыш были полны зрителей и, так как его курфюршеская светлость своею высокою особой милостиво соблаговолил смотреть на въезд, то было предписано, чтобы весь поезд направлялся <…> через здешние три города [из которых состоял Кенигсберг в то время]. При курфюршеской резиденции стоял Трухзесов батальон до внешней стороны ворот в полном вооружении. Хотя с утра шел дождь, но затем к полудню небо опять прояснилось, чтобы придать больше блеску въезду.
Великолепная церемония приема русского посольства, устроенная курфюрстом в стиле версальского двора, состояла из 17 отделений и поражала пышностью и блеском. По улицам маршировали полки прусской гвардии в красных и зеленых мундирах, ехали десятки карет, запряженных цугом по четыре и шесть лошадей, за ними шли трубачи и литаврщики, за музыкантами следовали придворные чины и кавалеры в роскошных нарядах. Город встречал русских послов орудийным салютом. Царь и курфюрст совместно наблюдали за действом через высокие окна кенигсбергского замка.
Посольство въехало в город около трех часов пополудни. Послов предполагалось поселить на Кнайпхофе. В доме богатого горожанина Карла Фроста остановился Лефорт; Головин остановился у вдовы Гейдпаловы, третий посол — у Андрея Киженка. Петра же поселили в одной из комнат Королевского замка Кенигсберга.
9 мая он провел переговоры с Фридрихом, где обе страны договорились заключить торговый союз. Россия получала право провозить свои товары в Европу через территорию курфюршества, а Пруссия — право транзитной торговли с Персией и Китаем через территорию России.
Далее Петр проследовал в Берлин, куда прибыл 7 июля и где под страхом смерти запретил своим сопровождающим раскрывать свое инкогнито. Никем не узнаваемый, одетый в немецкое платье, он гулял по улицам Берлина, с профессиональным интересом осматривал строительство Арсенала и запросто обедал в летней палатке, разбитой в Тиргартене. Затем также внезапно уехал и направился в Амстердам через Ганновер.
Начиная с 1698 года голубая мечта, которая полностью владела Фридрихом III — добиться у императора признания себя королем. Но как? Помогла этому, как ни странно, ситуация в Испании. Тамошний король Карл II слег при смерти, потомства у него не было, права на наследование были и у Австрии, и у Франции, и даже у Англии, и перед европейскими гегемонами замаячила новая война — за испанское наследство — а это, помимо собственно Пиренейского полуострова, еще и владения во Фландрии, в Италии, в Новом Свете и Азии. Австрии для противостояния с Францией как воздух нужны были бранденбургские войска. Значит, надо как-то договариваться с Бранденбургом. И император решил, что признать королевский титул в обмен на войска — вполне выгодная сделка. Проблема была в том, что Фридрих мог стать королем только той территории, которая была неподконтрольна Священной Римской империи. А таковой являлось только княжество Пруссия. И в обмен на 8000 отборных бранденбургских солдат император Леопольд I признал курфюрста Фридриха III королем Пруссии Фридрихом I.
Полный список требований императора в обмен на признание Фридриха королем:
1) 8000 солдат по договору до 1706 года, которые могут использоваться императором вне пределов Империи.
2) Субсидии императору по 100 тысяч талеров в год до 1706 года.
3) Отказ от требования всех долгов, сделанных императором у Бранденбурга до 1686 года.
4) Обязательно заявление, что политика нового королевства не будет входить в конфронтацию с политикой Австрии и Священной Римской империи.
Фридрих подписал все эти пункты, и 4 декабря 1700 года договор был ратифицирован имперской канцелярией.
Так появилось королевство Пруссия, которое стало на долгое время союзником России, а в конце XIX и первой половине XX века — главным противником русских. Но об этом позже, пока что в послании императора писалось:
Коль скоро курфюрст известил императора о намерении удостоить свой дом королевского титула и просил императора отнестись к этому благосклонно, поскольку ведомо ему, курфюрсту, что следует он примеру других суверенных особ, в прошлом сего титула достигших, и для того обратился к императору, главе всех христиан, не смея помимо воли его возложить на себя корону, то император, помня древнюю славу и силу дома курфюрстов бранденбургских, повелел присвоить курфюрсту заслуженное звание и всемилостиво объявил также, что когда курфюрст сие позволение исполнит и возложит на себя королевскую корону в своем герцогстве Пруссии, то он, император, и сын его король римский, получив о том известие, немедленно будут признавать и почитать его как короля Пруссии в империи и за ее пределами…
18 января 1701 года день рождения королевства Пруссия. Интересный факт: бранденбургский курфюрст именовался по титулатуре не как прусский король, а как «король в Пруссии», тем самым император намекал, что для него он прежде всего — бранденбургский курфюрст, вассал Священной Римской империи, а потом уже король.
В Кёнигсберге 18 января 1701 года герцог Прусский Фридрих III короновал себя и свою жену Софию-Шарлотту, став королем Пруссии — Фридрихом I. Но столицей государства остался Берлин. Ввиду огромных расходов, вызванных коронацией, назначен был специальный налог под именем Kronsteuer; он дал до 500 000 талеров. Всего же корона обошлась Фридриху в 6 миллионов талеров.
Ну а теперь вернемся к польской доле в герцогстве. Как мы с вами помним, часть провинций Пруссии принадлежала Польше и называлась «королевской долей». Так вот, польскую часть стали называть Западной Пруссией, а бранденбургскую — Восточной Пруссией.
Таким образом, в 1700 году Фридрих III умело сыграл на противоречиях между европейскими странами в преддверии и во время войны за испанское наследство и получил от императора Священной Римской Империи королевский титул в обмен на обещание участвовать в войне в рамках антифранцузской коалиции.
На новом королевском знамени красного бранденбургского орла сменил черный, прусский. Как вспоминал Фридрих Великий, его дед говорил: «Я приобрел для вас титул, сделайтесь достойными его; я положил основание вашему росту и величию — вам предстоит довершить дело».
Поддержите «Спутник и Погром» покупкой подписки (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким! У нас нет и никогда не было никаких других спонсоров кроме вас — наших читателей.
