Россия и Пруссия, враги или партнеры? Часть IV

Ранее: часть третья

31 мая 1740 года умер Фридрих Вильгельм I. Ему наследовал его сын, Фридрих, которого позже прозвали Великим. Надо сказать, что это справедливо. Фридрих II действительно вывел Пруссию в великие державы из разряда региональных, увеличив свои владения чуть ли не на треть, реконструировав финансы, создав к концу правления армию в 200 тысяч штыков и сабель. Мы же поговорим о том, как это у него получилось.

В цикле «Россия и Англия» мы с вами говорили и о войне за Австрийское наследство, и о Семилетней войне, поэтому сейчас мы с вами затронем те вопросы и темы, которые остались за кадром.

Сначала об «австрийском кризисе». 20 октября 1740 года умер император Священной Римской империи Карл VI. Поскольку потомков мужского пола у него не было, специальной «Прагматической санкцией» он передал трон своей дочери, Марии Терезии. И тут же все заинтересованные стороны начали оспаривать право Марии Терезии на престол. Пруссия ничего не оспаривала (благо, Фридрих Вильгельм признал «Прагматическую санкцию»), но предъявила права на Силезию, о чем мы так подробно говорили в прошлой серии.

Австрия с вопросом Силезии хотела было опереться на Англию, но Фридрих переиграл всех. Во-первых, он быстро мобилизовал армию, 25 тысяч штыков уже в ноябре были готовы к вторжению.

Во-вторых, он правильно выбрал момент. 28 октября 1740 года в России умерла императрица Анна Иоанновна, и русским на тот момент было не до Австрии. Англия была занята Францией и Испанией, и тоже не могла помочь империи Марии Терезии. Саксония, оставшись без русской помощи, объявила о нейтралитете, ну а шведы, пользуясь новой эпохой дворцовых переворотов в России, вовсю готовили войну со своим могучим соседом и не интересовались делами в Германии.

Если же учесть, что основные австрийские силы были сосредоточены против Франции в Баварии и против Испании в Италии, получилось, что момент выступления Пруссии против Австрии оказался идеальным. Удар оказался совершенно неожиданным и стремительным — в декабре 1740 года прусские войска просто спустились по замерзшему Одеру, и 16-го числа без объявления войны вторглись в Силезию. Пруссаки имели совокупно 27 тысяч штыков, австрийцы — всего 8 тысяч, да и те раскиданные по крепостям. Естественно, что уже к концу января 1741 года Фридрих захватил всю Силезию, за исключением трех крепостей, которые были блокированы. В апреле 1741 года в Силезию вошла имперская 20-тысячная армия, но 10-го пруссаки в битве при Мольвице разгромили австрияков.

По идее, Австрия могла послать в Силезию новую армию, но тут в войну вступили Франция и Бавария, и Марии Терезии стало не до Фридриха. Начались переговоры, согласно которым Австрия и Пруссия заключили 9 октября перемирие, и Фридриху отходила по контроль вся Нижняя Силезия. Мир, согласно договоренностям, должен быть заключен до конца года, и Пруссия должна была получить Силезию официально.

Однако в конце года Австрии стало не до переговоров с Пруссией — войска французов и баварцев стояли уже в Праге, и Фридрих, решив, что Австрия соглашение нарушила, вторгся в Моравию. Как обычно, без объявления войны. Опять-таки, Россия со Швецией помешать не могли, там началась очередная война между извечными соперниками, Саксония молчала, ну а Англия сосредоточила все силы в Германии против французов.

27 декабря 1741 года войска Фридриха заняли Ольмютц, 5 февраля 1742 года — осадили Брно. Осада этой сильной крепости длилась до апреля, после чего Фридрих ее снял и увел войска обратно, в Силезию. 17 мая 1742 года у деревни Хотузице встретились 30-тысячная армия принца Карла Лотарингского и 28-тысячная армия Фридриха. В очень тяжелом и кровопролитном бою победили пруссаки, и Австрия возобновила переговоры с Фридрихом, который в результате уже де-юре получил всю Силезию вместе с графством Глац. Австрийцы не горели желанием отдавать все, но на них неожиданно нажали англичане — главная проблема, по их мнению, это Франция, и с Пруссией лучше договориться. Британия чуть ранее профинансировала Вену, чтобы помочь ей сформировать большую армию, и теперь угрожала потребовать возврата субсидий. 11 июня 1742 года был заключен Бреслаусский договор, и Пруссия стремительно стала из региональной балтийской державы великой европейской.

Таким образом, в Первой Силезской войне Фридрих использовал прекрасную армию, созданную его отцом, а также воспользовался уникальной дипломатической и политической ситуацией, сложившейся на 1740–1742 годы.

Заключив мир с Австрией, Фридрих сразу же начал переговоры с Россией о «мире и дружбе». Камнем преткновения стало нежелание России гарантировать Пруссии только что завоёванную ею часть Силезии. В Петербурге считали, что такая гарантия на захваченные силой бывшие австрийские земли может втянуть Россию в европейские конфликты, в то время как она продолжает войну со Швецией.

Фридриху пришлось удовлетвориться такой позицией, и 27 марта 1743 года договор с Россией был подписан. Хотя Фридрих и хотел дружбы с Россией, он боялся ее. К тому же активизация прусской политики в Польше и Курляндии начала раздражать русских. Герцог Курляндский, Эрнст-Иоганн Бирон был услан в Сибирь, и Фридрих предложил тамошнему рыцарству избрать себе нового правителя — принца Генриха Прусского. В ответ русские выдвинули служившего в России принца Гессен-Хомбургского. Ни та, ни другая кандидатура не прошли, ибо формально Курляндия и Семигалия были подчинены королю Польскому, коим являлся Август III. Он оставил герцога Бирона правителем (без реальной власти) и отдал распоряжение делами регентскому совету.

В 1744 году русско-шведская война закончилась, и теперь Россия была готова вмешаться в европейские дела. Естественно, на стороне Австрии, ибо если Австрию разобьют, то русские лишатся своего союзника в борьбе с Турцией, а борьба с Турцией в XVIII веке для Москвы была своего рода «вечной ценностью».

На конец 1743 года ситуация изменилась. Теперь уже Австрия поднакопила сил и хотела напасть на Фридриха без объявления войны, чтобы вернуть утерянную Силезию. Под это дело Мария Терезия заключила союз с Англией и Савойей-Сардинией (так называемый Вормский договор), Великобритания должна была направить флот на Средиземное море. Австрия передавала Савойе Пьяченцу и маркизат Финале, Англия за это выплачивала Австрии 300 тысяч фунтов единовременно и еще по 200 тысяч фунтов в год субсидиарных платежей «так долго, как насущные дела и необходимость требует». Савойя обязалась выставить в поле армию в 45 тысяч человек. Вскоре к договору присоединилась и Саксония. Также новые союзники Австрии сказали, что поддержат австрийцев в возвращении Силезии. Мария Терезия горько жаловалась на то, что взамен возвращаемых Австрии территорий Силезии союзники забирают у нее в пользу короля Сардинии Пьяченцу и часть Миланской области. На это король Георг весьма холодно ответил: «Ваше величество, что хорошо брать, то хорошо и возвращать».

В апреле 1743 года началось вторжение австрийцев в Баварию. Австрийцы выступили в страну тремя колоннами: принц Карл двинулся к Дунаю, Кхевенгюллер — из района Зальцбур на юг Баварии, а князь Лобковиц — из Богемии к реке Нааб. 9 мая принц Лотарингский разбил франко-баварскую армию генерала Шекендорфа при Земпахе и Бранау. После этого поражения и французы, и баварцы стали уходить из страны на запад. 8 июня принц Карл вторично взял Мюнхен, причем Мария Терезия в отместку за то, что герцог Баварский годом раньше объявил себя королем Богемии, приняла присягу Мюнхена и всей Баварии.

Георг II заключил союз с Голландией и собрал на Нижнем Рейне армию в 50 тысяч человек (в основном ганноверцы). 27 июня у Деттингена произошла битва с 60-тысячной французской группировкой, где войска Людовика XV были наголову разбиты. Кстати, это, наверное, единственный случай со времен Ричарда III, когда король возглавил свои войска, причем со шпагой в руке, в атаку, решившую исход боя.

Фридрих узнал о соглашении в Вормсе в конце октября. Соответственно созрел план превентивного удара. Но как быть с Россией? С одной стороны, Российская Империя была дружна с Англией, которая платила канцлеру Алексею Бестужеву-Рюмину гигантские деньги и предоставляла императрице субсидии. С другой стороны, Россия была союзником Австрии, и эта дружба, как мы уже говорили, имела весьма практический контекст — совместная борьба против Турции.

Сначала Фридрих попробовал подкупить русского посла в Берлине, Михаила Бестужева-Рюмина, но тот внезапно отказался от взятки. Из книги Юрия Ненахова «Войны и кампании Фридриха Великого»:

Фридрих придумал другое средство расположить Россию в свою пользу. Почти тотчас по вступлении своем на престол императрица избрала себе наследником сына старшей сестры своей Анны Петровны, Карла Петра Ульриха, владетельного герцога Гольштейнского. Объясняется это просто — пришедшая к власти в результате переворота императрица опасалась держать вдали от России внука Петра I, который имел больше, чем она, права на престол. В 1742 году он был вызван в Россию и, по принятии православного вероисповедания, наименован Петром Федоровичем. Фридрих сумел уговорить императрицу на брак его с принцессой Софией Августой Фредерикой Ангальт-Цербстскою (впоследствии известной как Екатерина Великая), которая была воспитана в Пруссии и родитель которой служил фельдмаршалом в прусском войске. Эти отношения доставили ему некоторое влияние на русский кабинет.

Далее он заключил тайный союз с Францией и начал убеждать французов напасть на Англию, чтобы решить уже «английский вопрос» самым простым способом — высадкой войск на Туманном Альбионе. Французам идея сильно понравилась, и уже в январе 1744 года они начали сосредоточение десантных судов в портах Ла-Манша. 3 февраля французский флот вошел в Канал. Правда, из-за непогоды корабли проболтались в проливе месяц, десант так и не посадили на суда, а саму высадку отменили. 7 августа Франция официально объявила войну Англии.

В тот же день Пруссия объявила войну Австрийской империи, ибо теперь англичане, главные спонсоры имперцев, были заняты всерьез и надолго. Кроме того, две французские армии вторглись в Нидерланды и за Рейн, поэтому австрийцы не могли выставить против Пруссии достаточного количества войск. Хотя война была объявлена Австрии, войска Фридриха вторглись в… Саксонию (как обычно, без объявления войны), чем сильно разозлили Россию. Саксония была союзником русских и гарантом хоть какой-то стабильности в Польше. Кроме того, Елизавета не так давно подписала с Саксонией договор о дружбе и взаимопомощи. Правда, опасаясь реакции России, Саксонию пруссаки прошли согласно строжайшему приказу Фридриха, «не тронув ни одной яблони», а далее вломились в Чехию.

Сил у австрийцев Чехии фактически не было, тогда как Фридрих выставил 100 тысяч солдат, и уже в начале сентября пала Прага. Далее были взяты Табор, Будоевице, Фрауэнберг. Австрийцы были вынуждены срочно перекинуть свежие силы из Эльзаса в Богемию. Совместно с русскими Мария Терезия надавила на саксонцев, которые соединились с войсками принца Карла Лотарингского (численность их достигла 90 тысяч человек) и пошли навстречу прусским войскам, тогда как пруссаки уже угрожали Вене. Принц Карл же не стал биться лоб в лоб, а проделал фланговый маневр, предполагая отрезать прусскую армию от Силезии. В самой же Чехии начала разгораться партизанская война, и Фридрих буквально остался без снабжения. В этой ситуации прусский король предпочел отступить обратно, в Силезию. 9 ноября пруссаки с большими потерями форсировали Эльбу и ушли в свои земли. Гарнизоны Фридриха в захваченных городах Богемии были блокированы и принуждены к сдаче.

19 ноября австрийцы форсировал Эльбу, и прусские гарнизоны спешно покинули Колин и Прагу. На милость противника были брошены весь обоз и вся тяжелая артиллерия. 4 декабря Фридрих вернулся в Силезию. Австрийцы пробовали было идти за ним, однако серия контратак заставила имперские войска вернуться в Богемию.

Меж тем политическая ситуация изменилась еще раз. 8 января 1745 года Австрия заключила в Варшаве вторичный Четверной союз с Англией, Голландией и Саксонией против Франции, Пруссии и Баварии. Август III Саксонский обязался выставить значительное войско за огромные суммы, которые должна была выплатить Англия. За это Саксонии обещался вассалитет над некоторыми провинциями Пруссии, а Австрии — возвращение Силезии и графства Глацкого. Чуть ранее, 27 декабря 1744 года, умер Карл Баварский. Его наследник, Максимилиан Иосиф, решил заключить мир с Австрией, перед этим потерпев от имперцев полный разгром при Амберге 7 января 1745 года. Баварский курфюрст официально отказался от притязаний своего отца на императорский престол и в ответ получил все свои наследные владения.

Французы же сосредоточили все свои усилия во Фландрии, где развивала наступление армия Морица Саксонского. 10 мая при Фонтенуа Мориц разгромил англо-австрийско-голландские войска и захватил почти всю территорию Австрийских Нидерландов. И в этой ситуации Фридрих решил играть от обороны. Тому было два обстоятельства:

1) Фридрих знал, что австрийцы попытаются отбить Силезию.

2) Русские были весьма злы за прошлогодний «проход» по Саксонии, и начали стягивать в Прибалтике армию.

Вторжение австрийцев началось в конце апреля, когда их 20-тысячный корпус вторгся между Егерндорфом и Нейсе. Фридрих начал притворное отступление и, объединившись с силами маркграфа Карла Бранденбургского, 4 июля 1745 года дал австрийцам и саксонцам бой у Гогенфридберга, причем разбили их по частям. Цитата:

Принц Лотарингский, главнокомандующий соединенными войсками, слышал перестрелку, но полагал, что это действие первого приступа на Штригау. Он узнал истину только тогда, когда рассеянные группы солдат нескольких саксонских полков с отчаянием бросились к нему навстречу и объявили, что почти вся армия легла на Штригауских полях. Тогда фельдмаршал быстро изготовился к бою и немедленно повел австрийцев в долину.

Но и они были встречены пруссаками с тем же геройством и неустрашимостью. Прусские колонны двигались вперед с необузданной быстротой и опрокидывали все, что попадалось им на пути. Один полк отличался перед другим храбростью: вся битва была для них будто состязанием в первенстве. В несколько часов исход битвы был решен, и около полудня пруссаки уже праздновали победу.

По окончании сражения Фридрих передал кавалеру де ла Туру, послу Людовика XV, депешу о победе. Прусский король был краток: «Я расплатился при Фридберге по векселю, который Вы на меня выставили при Фонтенуа».

Имперцы спешно ушли в Богемию, и военные действия на этом закончились. Тем не менее в октябре 1745 года Россия грозилась уже выступить против Пруссии согласно договору о взаимопомощи с Саксонией. Дело в том, что в сентябре 1745 года императрица Елизавета назначила придворную конференцию по вопросу о том, «следует ли допустить усиление прусского короля, или оказать помощь саксонскому курфюрсту». На нескольких заседаниях конференции с участием самой императрицы было решено, что усиление Пруссии несёт угрозу российским интересам, что необходимо оказать помощь Августу III, а также сообщить о подготовке войск Фридриху, дабы последний прекратил военные действия. В Прибалтику было приказано передвинуть готовый к выступлению корпус, другие части армии придвигались ближе к западным границам. В этой ситуации Фридриху как воздух был необходим мир с Австрией.

Саксонцы же, в свою очередь, готовили удар непосредственно по Берлину, дабы одним взмахом закончить войну победой. 23 ноября при Хеннесдорфе Фридрих внезапной атакой разгромил саксонскую армию, а 29-го занял Лейпциг. Пришедших на помощь австрийцев 15 декабря постигла та же участь, что и саксонцев при Кессельдорфе. 25 декабря австрийцы были принуждены заключить мир с Пруссией, согласно которому стороны возвращались к состоянию «Status quo ante bellum» (мир такой же, как довоенный). Фридрих отстоял Силезию, но увел свои войска из Саксонии.

Русские корпуса, узнав о мире, остановились на границе с Восточной Пруссией, но назад не отводились. Это была прямая и явная угроза, и Фридрих, даже если и хотел оторвать еще какой-либо кусок, был вынужден умерить свои аппетиты. Войска наши стояли в Прибалтике до 1752 года, готовые к вторжению в Пруссию. Фридрих же с Россией и Австрией одновременно сражаться был не готов.

Все понимали, что окончание войны за Австрийское наследство — лишь передышка перед новым разделом германских земель. Фридриху для новой победоносной войны нужно было найти союзников и нейтрализовать Россию. Мы с вами подробно говорили о причинах и ходе Семилетней войны в сериале «Россия и Англия». Чтобы не повторяться, отметим только некоторые не прозвучавшие моменты.

Как пишет наш историк Михаил Юрьевич Анисимов в статье «Русско-прусские отношения в 40-50-е гг. XVIII века во внешней политике Елизаветы Петровны»:

Для противодействия России Фридриху была нужна сильная Швеция (в которой её король восстановит прежнюю абсолютную власть времен короля Карла XII и ликвидирует ослаблявший Швецию парламентский режим) и будет нужна до тех пор, пока Россия будет столь же сильна, как была она сильна в 1752 г. Кроме этого, в интересах Пруссии было и сохранение анархии в Польше ради недопущения перехода польского трона к правящей в Австрии Лотарингской династии. В самой же России Фридриху была желательна гражданская война между сторонниками елизаветинской линии правящей династии и сторонниками свергнутого Ивана VI Антоновича, а также разделение страны между этими двумя династиями. В случае войны Пруссией с Австрией и Саксонией Фридриху, чтобы отвлечь Россию, нужна была война России с Турцией.

Собственно, именно вмешательства Пруссии в политику в Швеции и Польше, попытки договориться о новом набеге на Россию крымских татар, заигрывания с Турцией и стали определяющими в реакции императрицы. К 1755-му Фридрих II воспринимался как враг, которого «нужно охолонить».

Кроме того, по опыту первой и второй Силезских войн, а также по периоду 1748–1756 годов Фридрих показал, что он недоговороспособен — он просто не исполнял взятые на себя обязательства и, извините за термин из 1990-х, просто кидал своих партнеров в тот момент, когда ему было выгодно.

Примеров можно привести гигантское количество: в 1748 году, заключив договор с Францией, Фридрих одновременно вел тайные переговоры с Англией, закончившиеся в 1756 году подписанием англо-прусского соглашения. Заключая договор с Австрией о неизменности границ, он одновременно вынашивал планы нападения на Саксонию. Провозглашая дружбу с Россией, он одновременно вел переговоры о нападении Швеции и Турции на Россию. Самое смешное, что разрыв Россией англо-российского договора и вступление в войну России его сильно удивили, хотя Россия поступила ровно так же, как до этого вел себя Фридрих.

При этом Пруссия беспардонно кинула англичан еще в 1753 году, когда Фридрих отказался погашать британские кредиты, выданные когда-то австрийской Силезии. К тому же прусский король замахнулся на святое — с 1751 года при посредничестве Амстердама (банкира английского происхождения Генри Томаса Стюарта, до кучи — еще и якобита) создал прусскую Ост-Индскую компанию. Полное название — «Прусская королевская азиатская компания в Эмдене для торговли с Китаем и Кантоном» (Königlich Preußische Asiatische Compagnie in Emden nach Canton und China). Уставный капитал компании составил 241 тысячу талеров (482 акций по 500 талеров) и был преимущественно в руках французских и голландских акционеров. Возглавили компанию бургомистр Эмдена Якоб де Поттере и банкир Эммануил ванн Эртборн из Антверпена.

Компания приобрела для себя четыре корабля: «Кенинг фон Пруссиен», «Принц фон Пруссиен», «Бург фон Эмден» и «Принц Фердинанд». Что интересно, все корабли были куплены в Лондоне. Первым вышел в море «Кенинг фон Пруссиен» (куплен за 70 тысяч талеров), вышел он прям из Лондона, где завербовали 132 человека экипажа, и сразу же отправился в Ост-Индию. 15 февраля 1752 года он достиг Явы, далее проследовал в Кантон, и вернулся в Эмден 6 июля 1753 года, неся в своих трюмах 546 676 фунтов чая, а также фарфор, шелк и другие китайские товары. В пути от болезней и несчастных случаев погибло 20 человек, а стоимость товаров составила 490 тысяч талеров.

Настоящие проблемы случились в Эмдене — гавань города узкая, заиленная, и в результате «Кенинг фон Пруссиен», стоящий на якоре в море, разгружали лодками в течение 24 дней.

С «Кенинг фон Пруссиен» связана и еще одна интересная история. В Кантоне, чтобы пополнить экипаж, пруссаки наняли 9 китайцев, которые в качестве моряков совершили переход из Китая до Германии, и теперь хотели бы вернуться на родину. Но оказалось, что из Эмдена в Китай никаких регулярных рейсов нет и неизвестно, когда будут. Китайцы перебрались в Англию и попытались устроиться на судно британской ОИК, однако находившиеся на борту ласкары-индусы восприняли китайцев в штыки и пригрозили забастовкой, если все-таки китайцев в команду примут. Дело дошло аж до парламента Англии, китайцы в результате получили статус «беженцев» (от кого?), и вся проблема теперь заключалась в том, где найти им средства, чтобы они отбыли в Китай в качестве пассажиров. В результате председатель правления английской ОИК виконт Каслри выделил деньги и отправил китайцев домой с письмом к китайскому императору, в котором говорилось:

Надеюсь, что китайское правительство справедливо оценит то внимание и помощь, которое британская ОИК оказала вашим соотечественникам. Они смогли найти прибежище только в Англии, когда от них отказались все остальные государства, и отсюда же отправлены домой.

Надо сказать, что в первый свой рейс «Кенинг фон Пруссиен» поднял два флага — английский и прусский. После удачного рейса уставной капитал компании возрос до 861 тысячи талеров, которые распределялись на 1722 акции.

9 сентября 1752 году из Эмдена в Китай вышел 20-пушечный «Бург фон Эмден». Экипаж состоял из 116 человек, командовал кораблем Жан Франсуа Мишель из Фландрии. 30 мая 1753 года корабль пришел в Кантон, а 28 мая 1754 года вернулся в порт приписки с 575 214 фунтами чая, а также фарфором и шелком, которые были проданы с большой прибылью.

Ушедший в Китай «Принц фон Пруссиен» 31 декабря 1753 года привез из Китая, помимо всего прочего, сделанный китайцами «по спецзаказу» китайский сервиз для Фридриха — с прусскими орлами.

Всего прусская ОИК совершила 6 рейсов в Китай, а далее началась Семилетняя война, французские войска вторглись в Германию, захватили Эмден, директор прусской компании, Иоганн Готфрид Тигель, бежал в голландский Дельфзейл на «Кенинг фон Пруссиен», а товары с возвращавшегося «Принц Фердинанд» (впрочем, как и сам корабль) были реализованы в Плимуте. Вернувшийся в Эмден «Принц фон Пруссиен» был захвачен французами, которые долго церемониться не стали и продали его с молотка. В 1765 году прусская ОИК прекратила свое существование. При этом Фридрих пересмотрел соглашение с акционерами, им помимо прибыли был выплачен дивиденд в 2%, тогда как изначально Фридрих должен был заплатить 10%.

Но вернемся к политике. Итак, в мае 1753 года Россия подписала с Англией соглашение, согласно которому «толико желаемое для пользы нашей империи сокращение сил короля прусского под именем простой помощи и большею частью на чужом иждивении в действо производиться может. Таким образом, почти желательно было, чтоб война в Европе прямо началась и король прусский в оную вмешался». В дополнение к конвенции Россия приложила декларацию о том, что договор имеет силу только в случае нападения на Ганновер прусского короля.

Однако англичане решили перестраховаться — ведь на Ганновер может напасть и Франция. И в 1756 году заключили договор о защите Ганновера и с Пруссией. Россия, поняв, что ее сейчас просто используют, разорвала соглашение с англичанами и заключила союз с Францией и Австрией. Опять-таки, все обвинения в разрыве договора Россией — от лукавого, ибо и Фридрих, и Англия неоднократно поступали точно так же. Другой вопрос, что если уж так хотелось воевать с Пруссией, то следовало вести свою собственную политику, иметь четкие цели войны и вести изощренную дипломатическую работу.

При всем уважении к правительству Елизаветы — «низвести королевство прусское до звания обычного курфюршества» — это весьма неразумная цель. Ослабление Пруссии возвеличивает не только Австрию, но и Францию, и Швецию, то есть прямых врагов России. Пожалуй, лучше всего мотивы вступления в войну были объяснены Конференцией в 1760 году, в письме к фельдмаршалу Салтыкову:

Мы […] принуждены брать в уважение, сколько с начала усиления короля прусского истощено наше государство рекрутскими поборами, умножением армии и всегдашним содержанием великих сил на лифляндских границах в готовности к тому, чтоб удерживать короля прусского от вредных его предприятий; сколько раз империя наша находилась в крайней опасности, если бы Оттоманская Порта вознамерилась объявить нам войну, и мы были бы принуждены обороняться против неё и в то же время опасаться со стороны Пруссии. Необходимость заставляла нас рано или поздно самим начать эту войну, если бы даже король прусский не начал её, ибо этот прежде от всех своих соседей зависевший государь захотел, наконец, все дворы привесть в зависимость от себя; он всего от всех требовал, а сам никого ни в чем не хотел удовольствовать […]. Если король прусский в нынешнюю войну ослаблен не будет, то значение его несравненно более увеличится, ибо свет увидит, что он непобедим; а наше и союзников наших влияние много пострадает […]. В таком случае империя наша, если б и не подверглась большей, чем венский двор, опасности, однако гораздо более была бы исключена из участия в европейских делах, ибо король прусский, стоя на дороге, пресекал бы навсегда нам сообщение с венским двором, и мы оставались бы окружены или неприятелями, или ненадежными соседями.

Если сформулировать проще — Россия решила нанести превентивный удар по Пруссии, пока имеются союзники и удобное время. При этом Семилетняя война для России была именно войной за влияние. За влияние на судьбы Германии и Польши. За вес в Европе.

И надо сказать, за 6 лет войны русские достигли больших успехов. Кампания 1762 года должна была стать последней и фактически разгромной для Пруссии. На тот момент русские оккупировали Восточную Пруссию, часть Померании с Кольбергом, и готовились к вторжению в собственно Бранденбург. С другой стороны, австрийцы захватили Глац и половину Силезии с Бреславлем. Англия же, к 1762 году полностью выигравшая у Франции борьбу в колониях, цинично отказалась от Фридриха, который теперь больше ей был не нужен.

Испанский посланник в России маркиз де Альмодовар писал своему двору 25 декабря 1761 года, что российское правительство приняло план кампании на следующий год, по которому основной удар русской армии должен был быть направлен в центр бранденбургских владений Фридриха II, был предусмотрен и набор 40 тысяч рекрутов, план ожидал лишь утверждения болеющей императрицей. Однако Елизавета умерла 5 января 1762 года.

С учетом послезнания можно отметить, что мир с Пруссией был подписан своевременно. Как ни странно, но дееспособная Пруссия России была нужна. Нужна для того, чтобы сделать более сговорчивой Австрию. Чтобы давить на Польшу. Чтобы противостоять английским амбициям. Чтобы вмешиваться в дела Швеции.

С другой стороны, для Пруссии Семилетняя война стала жестоким уроком — Фридрих, почивая на лаврах Силезских войн, считал, что легко завоюет Саксонию и легко выпутается из войны, к тому же имея в союзниках Англию. Жизнь опрокинула его планы, и к 1762 году лишь стечение обстоятельств сохранило Пруссию как королевство и страну. И Фридрих теперь решил заняться восстановлением страны, а также ее приращением, но теперь уже дипломатическими путями.

На 30 марта 1763 года в прусской казне оставалось ровно 200 тысяч талеров (45 тысяч фунтов стерлингов), страна была опустошена, деревни разорены, города обеднели.

Главный комиссар Роден отчитался о положении дел в стране:

Разрушено домов — 13 000; недостаточно зерна для пропитания подданных; для вспашки земли срочно нужно 60 000 лошадей; крестьян на 500 000 меньше, чем было в 1756 году, часть погибли, часть забраны в армию, часть сбежали; перестали функционировать все банки и кредитные организации; из-за длительной войны в городах почти уничтожен институт полиции, всюду анархия и бесправие.

Первый приказ Фридриха Великого — отдать всех лошадей из армии крестьянам. «Нам нужен хлеб». Наиболее пострадавшим хозяйствам король начал выдачу субсидий — от 5 до 45 тысяч талеров. Король открыл армейские хлебные магазины и начал раздачу зерна для сева всем нуждающимся.

Для приведения в норму финансовой системы Фридрих провел денежную реформу, заменив низкопробную монету времен Семилетней войны на талер с нормальным содержанием серебра. При этом в самой Пруссии он поменял деньги по курсу 1 к 1, а вот иностранцам предложил менять по номиналу. Отказался от выплаты долгов Голландии и Англии, а когда Англия начала угрожать войной — задержал в своих портах английские корабли с товарами на 2 миллиона фунтов. Поскольку в Лондоне по результатам Семилетней войны не сомневались — Фридриху вполне по силам захватить Ганновер — с ним пошли на переговоры и списали долги.

Но самое главное, чем в период 1763–1782 годов решил заняться Фридрих — это сельским хозяйством. Он даже Вольтеру писал:

Кто бы мог подумать, что наша переписка скатится к искусству Триптолема, и спорам, как правильно вести работы на полях? А ведь сельское хозяйство — первое из искусств. Ибо без него не было бы ни купцов, ни королей, ни придворных, ни поэтов, ни философов. Земля является реальным богатством, которое производит вообще всё.

Триптолем — герой цикла элевсинских и аттических мифов о Деметре, сын элевсинского царя Келея и Метаниры. Ему покровительствовала богиня Деметра и она научила его обрабатывать землю. То есть «Искусство Триптолема» — это как раз сельское хозяйство.

Собственно, о проблеме голода Фридрих впервые задумался еще во время Силезских войн. Земля в Пруссии и Бранденбурге песчаная, неудобная для пшеницы, да и урожаи ячменя и ржи редко бывают больше «сам-пять», «сам-шесть». А хотелось бы, чтобы хлеба хватало не только на еду крестьянам, но и на продажу.

Здесь Фридрих обратил внимание на австрийский опыт. Все-таки немцы — гениальные администраторы, которые умеют находить правильные и неординарные решения, хотя на тот момент подобное решение уже внедрили англичане и пользовались им с 1700-х годов.

Еще Вильгельм Оранский обратил внимание, что Ирландия, ранее постоянно голодавшая, с некоторых пор совершенно от голода не страдает. Оказалось, все дело в разделении агрокультур. Дело, конечно же, было в картошке. Картошка попала в Ирландию между 1570 и 1580 годами, то есть еще до времен Великой Армады. К XVIII веку ирландцы смогли культивировать сорта, у которых были большие клубни (настоящая прото-картошка имеет клубни величиной с горох) и начали массово его выращивать. Англичане смекнули, что если картофель полностью обеспечивает ирландских крестьян с точки зрения питания, то зерно, которое выращивают на Зеленом Острове, вполне возможно продавать и получать прибыль.

Следующими до этого дошли австрийцы, которые начали внедрение картофеля в Штирии, Швабии и Богемии, а позже — и в своих славянских владениях. Фридрих также решил внедрить картофелеводство в Пруссии.

Еще в 1744 году в славном городе Кольберге на рыночной площади появилась телега с королевскими цветами, наполненная доверху отборным (в полкулака, согласно описанию) земляным яблоком. Не зелено-желтым, как привыкли, а красно-бурым. Специально закупленным в Ирландии, в Слайго. Картофель предлагался под барабанный бой всем фермерам безвозмездно. К нему прилагались письменные инструкции по посадке, обработке и собиранию. Особенно упирали на то, что культуру очень легко возделывать, а урожаи она дает высокие. Если человек не был обучен грамоте, но хотел приобрести картофель — ему инструкции зачитывал один из помощников бургомистра.

Однако пиар-акцию испортил один из священников — он подошел, взял клубень в руки, откусил, потом с отвращением выплюнул, и сказал, что эту безвкусную гадость он более в рот не возьмет. Второй клубень он кинул собаке, которая на картошку посмотрела равнодушно, отбежала в сторону и помочилась. Священник сказал — как можно есть то, что не жрет даже собака? Именно этим король нам хочет помочь?

Естественно, в тот раз приобщение народа к картофелю провалилось. Фридрих сделал свои выводы. В Штаргарде вместе с пунктом распределения картофеля открылась и полевая кухня, балующая посетителей ярмарки едой из картошки. Предлагались: жареная картошка; вареный картофель с солью; жареный картофель с ливером; изделия из картофельной муки; картофельное пюре на воде с хлебом. Это оказалось действенно. Народу какие-то блюда понравились.

В 1756 году, перед войной, Фридрих в Силезии создал Kartoffelbefehl, «картофельные команды». 15 команд, состоящие из 10 людей каждая, были разосланы по стране, чтобы учить людей сеять и обрабатывать картофель. Однако по отчетам оказалось, что силезское крестьянство (в отличие от прусского) серое и забитое, грамоты не знает, новшеств чурается. Фридрих Великий поступил вполне в своем духе — начал строительство школ и центров уничтожения безграмотности по всей провинции, присылая списанных прапорщиков и сержантов учителями в сельские районы, чтобы учить людей читать, писать, считать. И учились крестьяне по книге… «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо¸ которую Фридрих сам перевел на немецкий в 1760-м (да-да, во время войны!).

В 1745 году был принят закон по выращиванию картофеля. Согласно ему, все фермеры 10% пахотной земли были обязаны засеять именно им. Не картошкой размером с горох, а нормальным, культивированным картофелем, закупленным в Ирландии.

Чтобы еще больше популяризировать проект, Фридрих сам приобрел небольшие сельхозугодия, где вместе со своими гренадерами сажал картошку. В 1756 году вышел циркулярный ордер на основе Указа, согласно которому регламентировалось время посадки и сбора картофеля, и в приказном порядке описывались правила обработки и питания картофелем. Каждый прусский генерал был обязан приобрести небольшой участок, на котором высеивался картофель, при посадке, обработке и сборе должны были обязательно присутствовать солдаты. Фридрих тем самым надеялся, что солдаты после выхода на пенсию сами по примеру генералов начнут разводить картофель. За нарушения по посадке, обработке и т. д. картошки грозил не гражданский суд, а военный трибунал. Причем даже префектам, мэрам, губернаторам, бургомистрам.

Уже к 1768 году картофель составлял примерно 10% прусского урожая. Сам Фридрих говорил: «Голод — лучший распространитель картофеля».

Еще немного о реформах Фридриха Великого. Дабы создать на случай голодовок запасы зерна, он полицейскими методами зафиксировал цены на хлеб и ввел обязательный продналог на зерно, которое поставлялось прямо на государственные склады. Отменил большинство прямых налогов и по образцу Голландии и Англии ввел преимущественно косвенное налогообложение, которым стал собирать денег в разы больше, чем его батюшка.

Запретил в голодные годы юнкерству и лендлордам продавать зерно за границу. Евреев от греха подальше поселил на польской границе — «ибо подобное может торговать только с подобным». При этом король их защитил и законодательно, и религиозно, утвердив свободу вероисповедания. Смертная казнь стала возможна только по личному распоряжению короля, никакой граф или барон не мог осудить на смерть своего поданного. Фридрих рассматривал пачку смертных переговоров раз в год, и либо утверждал приговоры, либо отказывал.

За время его царствования 60 тысяч гектар заболоченных земель были осушены, там теперь сажали картофель, кукурузу, пшеницу, репу (эту культуру, кстати, он позаимствовал у русских), рожь и т. д. При его правлении построены примерно 1200 км каналов, которые до времен железных дорог считались самым быстрым и удобным способом доставки для больших грузов.

Ну а теперь о политике Пруссии после Семилетней войны. Русскую коллегию иностранных дел после прихода к власти Екатерины II возглавлял Никита Иванович Панин, который считал, что Российская Империя должна заключить союз со всеми северными балтийскими странами (Пруссия, Швеция, Дания и Англия), противостоя гегемонии и Габсбургов, и Бурбонов. Надо сказать, что русско-прусский альянс все же был более выгоден Фридриху, нежели Екатерине, поскольку цементировал его приобретения по результатам предыдущих войн. С другой стороны, Россия на тот момент была устремлена на юг, и в борьбе с Турцией ни Пруссия, ни Швеция ничем помочь не могли.

В 1763 году началась очередная головная боль — Август III умер, и в Польше начались новые выборы короля. Фридрих здесь увидел прекрасный повод наладить связи с Россией, и поддержал выдвинутую Россией кандидатуру Станислава Понятовского, бывшего любовника Екатерины. Рассуждения императрицы здесь были вполне прагматичны: «…из всех претендентов на корону он имеет наименее средств получить ее, следовательно, наиболее будет обязан тем, из рук которых он ее получит». Давления одновременно со стороны России и со стороны Пруссии Польский сейм не выдержал, и 4 июля 1764 года королем единогласно был избран Станислав Понятовский.

Это дало повод Екатерине написать Фридриху: «Поздравляю вас с королем, которого мы делали».

Тем не менее Польшу лихорадило, и лихорадило уже давно. В период с 1733 по 1763 год Польский сейм не смог принять НИ ОДНОГО закона, он разделился на две фракции: Потоцких и Чарторыйских. Первые требовали возврата Польши к «глубокой старине», феодальным вольностям и слабой центральной власти (хотя куда уж слабее-то). Вторые говорили, что надо проводить реформы и усиливать королевскую власть.

Станислав Понятовский был выдвиженцем Чарторыйских. Коме того, для усиления королевской власти и создания наконец-таки нормального, дружественного России государства получил от Екатерины под начало 20 тысяч солдат.

Понятовский действительно начал реформы, но начал он их именно чтобы утвердить свою власть. Прежде всего он отменил в Сейме извечное право «Не позволям!», сообщив, что теперь все будет утверждаться обычным большинством голосов. Хотел провести реформы в сельском хозяйстве по прусскому образцу, ибо на 1760-е не было на свете людей несчастнее, чем польские крестьяне. Это не касалось некоторых районов Пруссии и Белоруссии, но в собственно Польше, на польской Украине, в польском Поморье пан имел над холопом «право жизни и смерти». С полного надела в 1 лан (примерно 18 гектар) полагалось 10–12 дней барщины, т. е. крестьянин должен был приходить с женой или сыном. Однако преобладали наделы в 0,25–0,5 лана. Было много безземельных холопов, которые работали за паек («месячину») на фольварках.

Прежде всего Станислав II Август решил отменить это самое «право жизни и смерти» и привести законы по всей Польше в единое соответствие. В полной аналогии с Фридрихом-Вильгельмом на коронных землях крестьяне стали переводиться на денежный оброк, барщина была уменьшена до 2 дней в неделю, и крестьяне от феодалов начали бежать во владения короля.

Дальше — больше. Понятовский решил уравнять в правах католиков, протестантов и православных. Эта мысль испугала даже сторонников реформ — фамилию Чарторыйских. В польской исторической литературе считается, что надоумила на эту меру Станислава Екатерина, дабы расшатать устои Польши. Однако Понятовский был весьма начитанным и грамотным человеком, он на дипломатической службе был и в немецких землях, и в Саксонии, и в России, поэтому видел, как устроены нормальные государства. Веротерпимость помогала Речи Посполитой предотвратить религиозную эмиграцию, от которой она теряла десятки тысяч людей в год, давала возможность запустить социальные лифты, наконец — просто восстановить справедливость.

Основная проблема оказалась в польских панах, которые подобного стерпеть не могли. В результате возникла Барская конфедерация, вдохновителями которой стали фамилии Красиньских, Солтыков, Ржевуских, Мнишеков, Вильегорских и т. д. Если посмотреть внимательно, все они — владельцы латифундий и поместий на территориях нынешней Западной Украины и Малой Польши. Исключение — только Станислав Радзивилл, который имел гигантские латифундии в Литве и Белоруссии, но здесь проблема в том, что после свадьбы на Теофилии Потоцкой Радзивилл имел большие претензии на поместья Потоцких в районе Львова и Волыни.

В 1768 году начались стычки между русскими королевскими войсками и восставшими. Русские к июню подошли к Бару и взяли его, а конфедераты бежали в Молдавию. Далее королевские войска двинулись к Кракову, взятому 22 августа, и в заключение 20 октября пал Несвиж. Казалось, Станиславу удалось то, что не получалось ни у одного польского короля со времен Ягайло — он смог-таки утихомирить панов и утвердить королевскую власть.

Украинские и малопольские крестьяне просто устали терпеть издевательства шляхты, и началось восстание гайдамаков, которое вошло в историю под названием «Колииевщина» (колей или колий — короткая пика, которой режут свиней; тем же словом назывался и человек, который режет скот — живодер или мясник). В сортах польских аристократов (реформаторы они или ревнители старины) гайдамаки не разбирались и резали всех подряд. За считаные недели сотни богатых землевладельцев были повешены, сожжены и заколоты. Не жалели ни женщин, ни детей. Убивали евреев — управителей панских имений, ростовщиков и менял, конечно, без достаточных оснований — ненависть была вызвана накопившейся за века злобой к богатым.

Особую ненависть среди восставших распалил слух, что польские паны готовы позвать на выручку крымских татар. Пощады после этого не было никому. В июне 1768 года восставшие осадили главный город семьи Потоцких в регионе — Умань, которую и взяли по сговору с защитниками («надворными казаками») 18-го числа. Победители устроили жестокий погром, шляхту и всех, кого подозревали в сочувствии к ней, убивали. Погибло не менее двух тысяч поляков, в том числе женщины, дети, старики. Повстанцы вырезали в Умани всё 30-тысячное еврейское население. Борцы за христианскую веру, как свидетельствует историк Карамзин, вспарывали животы женщинам, бросали туда кошек, глумились над трупами, запрещая их хоронить.

Согласно книге Нормана Дэвиса «Божья игра. История Польши», число жертв восстания насчитывает до 200 тысяч человек, в основном поляков и евреев.

В этой ситуации бежавшие в Молдавию магнаты заключили договор с турками и татарами о вмешательстве последних в польские дела. Кроме того, Османская империя поставила России на вид, что своими действиями в Польше она нарушает Прутский договор 1711 года. Что касается Пруссии — она хранила нейтралитет, часть поляков нашла убежище на её территории, правда, бежавших Фридрих почему-то изолировал и при первой же возможности выслал в австрийский Тешен.

Далее турки объявили войну России, началась очередная русско-турецкая война, в которой Пруссия помочь России не могла, так как с Турцией никаких границ не имела. Согласно договору с Россией, в случае объявления войны последней Пруссия обязана была либо выставить в поле 12-тысячный корпус, либо ежегодно выплачивать России 480 тысяч талеров.

Именно во время войны 1669–1774 годов Фридрих и выдвинул идею раздела Польши. Дело в том, что ни Фридрих II, ни Екатерина II не были заинтересованы в сильной Польше. Екатерину вполне устраивала «счастливая анархия», в которую была погружена Речь Посполитая и которая позволяла императрице распоряжаться польскими делами «по своей воле»; Фридриха же сохранение в Польше «республики» устраивало как мотив раздела ее территории.

А какие же мотивы были у русских? К сожалению, их не было. Вернее, был только один мотив: «не опоздать», и он заключался в предыдущей политике, проводимой Паниным.

Как мы с вами помним, Россия после Семилетней войны заключила союз с Пруссией, став противницей Австрии. Австрия, в свою очередь, заключила договор с Турцией, согласно которому обязывалась любыми средствами, в том числе военными, добиваться возвращения Порте всех территорий, занятых русскими. К тому же сам Фридрих вел двусмысленную политику — будучи формально союзником России, он закулисно создавал трудности для русской дипломатии.

В 1771 году, неся постоянные поражения, Турция попробовала заключить мир с Россией, русские условия были таковы:

• независимость Крыма,
• свобода плавания русских судов по Черному морю,
• независимость Валахии и Молдавии,
• передача Российской Империи одного из островов в Эгейском море.

Как ни странно, такие требования не устроили ни Пруссию, на Австрию (хотя война вроде как русско-турецкая). Пруссаки в качестве посредников соглашались на независимость Крыма, но настаивали на возвращении Турции Валахии и Молдавии, обещая России большую долю польской территории в виде компенсации. Вене также предложили кусок польских земель, «в компенсацию за потерянную Силезию». Вообще наглость Фридриха поражает — ведь мы же с вами помним, кто эту Силезию отобрал. Вену ни один из этих вариантов принципиально не устраивал, и она сформулировала другие условия, по которым России отходил Азов с округом, Большая и Малая Кабарда, объявлялась свобода плавания по Черному морю, в дополнение к чему Петербург получал денежную компенсацию за военные потери. За реализацию этого Австрия должна была по проекту конвенции Тугута получить от Турции 34 миллионов гульденов и Малую Валахию.

6 июля 1771 года в Константинополе между Турцией и Австрией была заключена секретная конвенция, согласно которой Австрия обязалась любыми средствами, дипломатическими или военными, добиваться возвращения Турции всех крепостей и земель, занятых русскими войсками с начала войны, выговорить для Турции выгодные условия мира по образцу Белградского мирного договора 1739 года и ослабить русское влияние в Польше. За эти услуги Турция соглашалась, помимо указанного денежного и территориального вознаграждения, предоставить Австрии дополнительные льготы в виде освобождения австрийской торговли от всех налогов и сборов и гарантий от нападений североафриканских корсаров для австрийских судов. В виде аванса турки по подписании конвенции уплатили Австрии 3 миллиона пиастров.

Грубо говоря, Австрия и Пруссия выпрашивали у России «плату» за выигранную русско-турецкую войну и за территориальные приобретения в Причерноморье.

Пруссаки и австрийцы не только требовали от России соглашения — они по факту начали ползучую оккупацию Польши. Фридрих под предлогом эпидемии бубонной чумы начал размещение кордонов и карантинов в Западной Пруссии. Австрийцы под тем же предлогом заняли 13 городков и селений в местности Спиш (ныне область в Словакии).

Наконец, 22 сентября 1772 года Екатерина сдалась — между Пруссией, Австрией и Российской Империей было подписано соглашение по первому разделу Польши. Пруссаки получили всю Королевскую Пруссию за исключением городов Данциг и Торунь (Торн). Россия отказалась от турецких Валахии и Молдавии, и в обмен получила часть Ливонии и Белоруссии по Двине и Днепру. Австрия заняла часть Малой Польши с Сандомиром и соляными копями в Величках, а также Галицию со Львовом.

Понятовского предупреждать не стали — просто в один прекрасный день с трех сторон в Польшу вошли иностранные войска, дошли до запланированных границ и потребовали ратификации раздела Сеймом. Станислав II Август обратился к Франции и Англии, однако никакой реакции не последовало. Великие державы уже списали Польшу со счетов. Под угрозой русских, прусских и австрийских штыков Польский сейм подписал соглашение о передаче территорий 18 сентября 1773 года.

Главным выгодоприобретателем раздела оказался Фридрих. Теперь весь польский экспорт шел через его земли, и он фактически контролировал вывоз. Чтобы совсем уж добить Польское королевство, прусский король увеличил таможенные пошлины на 80–120 процентов, по сути начав разорение страны.

Прусские комиссары сразу же прибыли в Западную Пруссию, дабы привести новую территорию в соответствие прусскому законодательству. Сразу после присоединения Западной Пруссии и Эрмланда (Вармии) Фридрих II написал Вольтеру:

Что касается до польских областей, их нельзя сравнивать ни с одним европейским государством. Это настоящая Канада с индейцами. Много потребно времени и работы, чтобы восстановить в ней порядок.

Какие меры надо предпринять, Фридрих разработал еще в 1771 году (то есть до раздела) в записке «Принципы реформирования в Королевской Пруссии».

Прежде всего были повышены налоги. Держатели земли и ремесленники в Западной Пруссии должны были отдавать здесь в государственную казну не менее половины своих доходов. Для тех же слоёв населения Восточной Пруссии цифра оставалась прежней, установленной сразу после завершения Семилетней войны. Для прочих налогоплательщиков сумма выплат составляла 20% от дохода для евангелистов и 25% для католиков. Ежегодный сбор налогов в Вармии возрос почти в 2,5 раза, она выплачивала в польскую казну 19 тысяч талеров, а Фридрих II довёл налоговые поступления от этой земли до 45 тысяч талеров. В целом поступления в казну от обеих провинций к середине 1780-х годов составили 2 миллиона талеров в год.

В 1773 году из Верхней Силезии в бывшие польские территории прибыли 150 учителей-протестантов, в 180 открытых евангелистских школах разрешалось преподавание только на немецком языке, польский язык можно было употреблять только вне стен школ.

Земли, принадлежащие католической церкви, были аннексированы в пользу государства. Из органов управления, судов были удалены не только поляки-католики, но и существенно сократилась численность местных жителей, которых всё больше заменяли прибывавшие в большом количестве чиновники из Берлина и центральных провинций страны. Так, к концу 1772 года из 72 служащих Палаты военного и государственного имуществ Квидзына в Западной Пруссии только один человек, да и тот… переводчик с польского.

Фридрих сразу же начал строительство дорог, чтобы соединить Кенигсберг и Берлин, потратив на это 60 тысяч талеров. Отдельным проектом стало строительство судоходного канала между Вислой и Одером. Цитата из статьи М. В. Голованова «Политика Фридриха II по интеграции Восточной и Западной Пруссии в 1772–1786 гг.»:

Фридрих II придавал исключительно важное значение развитию судоходства по рекам новоприобретенных земель, считая необходимым создание единой транспортной сети путём строительства системы каналов. Центральное место в этих планах занимал канал, который должен был стать мостом между центром и востоком монархии. Его строительство началось в 1772 г. и продолжалось 16 месяцев. В прокладке канала принимало участие 6 тыс. рабочих. В июне 1773 г., когда король вновь посетил район Нетце, он с восторгом увидел на действующем канале первый груженный товарами корабль. В результате масштабных усилий план Фридриха осуществился, и была создана следующая судоходная речная сеть: из Силезии по Одеру в центр страны, где на границе Курмарка и Ноймарка Одер впадал в реку Нетце, оттуда в Западную Пруссию, где в районе города Бромберга искусственный речной канал и соединил реку Нетце с Вислой, которая, в свою очередь, доходила до Мариенвердера, а, следовательно, соединяла Западную Пруссию с Восточной.

Что касается Восточной Пруссии — Фридрих до конца жизни не простил местным юнкерам их присяги России в 1758 году. Так, 15 октября 1781 года представители восточнопрусских дворянских родов направили просьбу королю о выделении на их нужды дополнительных средств, как это было сделано, например, для Силезии, Померании и Ноймарка. В ответе из королевской резиденции от 6 июля 1781 года сообщалось:

Я не усматриваю морозы и засуху, о которых вы сообщали 27 числа прошлого месяца, видимой причиной на увеличение расходов для вашей земли. Что же касается причины такого отношения к вам, то я хочу напомнить о 1756 годе; вы не проявили никакой любви к своей стране, следовательно, не можете предъявлять мне никаких требований, как, например, сословия Померании, которые в годы войны всемерно заботились не только о своей земле, но и всём Отечестве.

В своем послании от 13 ноября 1781 года Фридрих пригрозил лишить некоторые дворянские фамилии права передавать титул по наследству, а также отстранить их от всех официальных должностей в провинции. После такого ответа из Кёнигсберга в Потсдам одна за другой посыпались мольбы о прощении. Письма от 2 декабря 1781 года и от 21 января 1782 года остались без ответа. Тогда в начале июля 1783 года в Берлин была отправлена официальная делегация в составе представителей от дворянства и депутатов ландтага. Фридрих II не принял их, но от его имени им вручили официальное послание. Оно не содержало разъяснений отношения короля к сословиям Восточной Пруссии, выраженного 13 ноября прошлого года, но говорило следующее: «Вы просите прощения, а намекаете на деньги. Научитесь быть хорошими хозяевами и не унижайте себя».

Меж тем в Польше магнаты и шляхта опять начали борьбу с королем, который теперь представлялся «прорусским шпигуном и наймитом». Несмотря на успехи Эдукационной комиссии, проведшей важные реформы в сфере образования и промышленности (здесь отметился Гуго Коллонтай, создавший с нуля системы всеобщего образования в Речи Посполитой), Польша уверенно катилась в тартарары. Теперь между собой сцепились две партии — «патриотическая», стоящая за разрыв с Россией, и «королевская», настаивавшая на дружбе с русскими. Но про Сейм 1790 года и польскую революцию, а также об очередном разделе Речи Посполитой — уже в следующей серии.

Далее: часть пятая

Поддержите «Спутник и Погром» покупкой подписки (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким! У нас нет и никогда не было никаких других спонсоров кроме вас — наших читателей.