Странно видеть, как в заголовках некоторых панегириков Достопочтенной Маргарет Тэтчер ее бессменное прозвище используется в превалирующе гендерном контексте: «Леди, которая разрушила монополию мужчин на власть», «Главная женщина в британской политике», «Леди, покорившая мир». Вероятно, последнее, чего могла пожелать Тэтчер — это стать после смерти символом женской эмансипации. «Вы свою битву давно уже выиграли», — едко подкалывала она феминисток и иной раз добавляя совсем оскорбительное: «Ваши скрипучие голоса я на дух не переношу!». Тэтчер — фигура грандиозного масштаба, и редукционистски судить об ее образе через призму суфражизма — сенсационализм и страшная глупость, которой лучше всего парировать хирургически точной оценкой нынешнего премьера Британии Дэвида Кэмерона: в своей вчерашней речи он назвал Тэтчер «прежде всего, спасителем страны» и «величайшим премьером мирного времени», и, кажется, ни словом не упомянул ее половую принадлежность, вместо это перечислив основные государственные заслуги баронессы перед Сувереном и нацией. «Железная леди» в первую очередь была «железной», и только потом — «леди» и всем остальным.
Становление Маргарет Хильды
Она родилась под именем Маргарет Хильды Робертс в октябре 1925-го в небольшом городе Грэнтем графства Линкольншир на востоке Англии, в семье среднего достатка. Отец ее заведовал бакалейными лавками, был методистским пастором и муниципальным активистом и однажды даже избирался на пост мэра города. Набожность родителей — отца Альфреда и матери Беатрис — оказала большое влияние на Маргарет и ее старшую сестру Мьюриэл. Девочкам с детства внушали идеи о ценности личной ответственности, умеренности, трудолюбия и морали.
В школе Маргарет прекрасно училась и в 17 лет поступила в Сомервиль-колледж Оксфордского университета на химический факультет. В университетские годы будущий 71-й премьер, помнившая увлекательные кампании своего всегда куда-нибудь баллотировавшегося отца, стала членом Консервативной Ассоциации Оксфордского университета, и вскоре была избрана ее президентом.
После окончания университета и получения степени магистра химии Маргарет работала по профессии, но особый успех и признание в этом деле ей не сопутствовали (одна из фирм охарактеризовала ее как талантливую, но «невозможно упрямую и своенравную девицу», которую нужно «держать в узде»). В 1951 году Маргарет попробовала себя в политической борьбе, баллотировавшись по списку от Консервативной партии в исторически лейбористском Дартфорде. Опыт той трудной и изначально проигрышной кампании сама будущий премьер называла бесценным.
Вскоре она вышла замуж за успешного предпринимателя и ветерана Второй мировой Дэниса Тэтчера. В 1953-му пары родились близнецы Марк и Кэрол. Большие перемены в личной жизни подтолкнули Тэтчер к серьезным преобразованиям: она навсегда оставила химию, получила второе, на этот раз юридическое, высшее образование и начала работу с квалификацией барристера. Дела у Тэтчеров шли в гору, и за пять лет работы адвокатом Маргарет удалось добиться значительной финансовой самостоятельности, что позволило ей всерьез задуматься о своем настоящем призвании — политике.
В 1959 году она избирается от округа Финчли в Палату Общин и сразу становится главой двух парламентских комитетов. Яркий оратор, умеющий убеждать и рекламировать свои идеи, Тэтчер быстро растет в партии, и в 1961 назначается заместителем министра пенсий и социального страхования в правительстве Макмиллана. В период правления лейбористов с 1964 по 1970 год входит в теневое правительство, а с 1970-го по 1974-йработает министром образования в кабинета Эдварда Хита. Прославившуюся своими неоднозначными инициативами Тэтчер замечает вся страна, и на очередных выборах в 1979 на фоне тяжелого экономического кризиса, она выигрывает праймериз и уже как новый глава консерваторов — General Elections, становясь премьер-министром.
С этого момента начинается блестящая 11-летняя история той самой неукротимой Железной леди, которую знаем все мы.
Помолившись — в бой!
Свой первый рабочий день на Даунинг-стрит, 10 Тэтчер начала с чтения молитвы святого Франциска Ассизского: «Туда, где рознь, дай мне принести единство, туда, где заблуждение, дай мне принести истину, туда, где сомнение — веру, где отчаяние — надежду».
Просить небеса о поддержке было не лишним, потому что Тэтчер ждала непростая задача, как мы бы сказали сейчас, «подъема страны с колен». Перед ней лежали оставленные некомпетентными тори и социалистами-лейбористами авгиевы конюшни бешеной инфляции, неэффективного управления, неповоротливых национализированных производств, общегосударственной финансовой и социальной несостоятельности. Британия задыхалась в экономической чехарде и отсталости и, в целом, представляла собой бесконечно жалкое зрелище.
И как в свое время Черчиллю нечего было предложить своему народу, кроме «пота, крови и слез», так и деятельной патриотке Тэтчер ничего не оставалось, как выписать стагнирующему и задыхающемуся Альбиону горький рецепт жестких реформ. Экономическая свобода, малое правительство и индивидуализм стали столпами тэтчеризма — парадигмы, основанной на идеях легендарных теоретиков классического либерализма Фридриха фон Хайека и Милтона Фридмана.
Цена оперативного вмешательства и проклинаемых трудящимися преобразований была тяжелой: более трех миллионов людей потеряли работу, процентная ставка выросла до 22 процентов, около 10 тысяч компаний стали банкротами. Но насколько болезненной была шоковая терапия, настолько была она и эффективной. Предупредив еще в начале своего первого срока, что «прежде должно стать хуже, чтобы стало лучше», Тэтчер никого не обманула. Лучше стало к 1988 году, когда финансовое положение в стране значительно поправилось, на остров пришли инвесторы, снизилась безработица и выросли поступления в казну. Радикальная либеральная политика привела к тому, что Лондон стал центром мировой банковской системы (в то время как ранее о таком и подумать было страшно — хотелось день простоять, да ночь продержаться, не говоря уже о том, чтобы становиться какими-то там центрами). Самая ненавистная инициатива — сокращение дотаций госпредприятиям и приватизация основных производств вроде BP, British Airways и British Gas позволила вытянуть Британию из индустриальной эпохи в постиндустриальную, окончательно и бесповоротно переориентировав рынок на сектор услуг. Дерегуляция дала стране свободную конкуренцию, а внедрение инноваций позволило перейти с угля на нефть, газ и ядерную энергетику. В целом, вся экономика современного богатейшего и высокоразвитого Соединенного Королевства — плод трудов Маргарет Тэтчер в 80-е годы.
Бесспорные успехи во внутренней экономической политике — не единственное достижение Железной леди. Помимо благосостояния, она вернула некогда могущественнейшей нации на свете и нечто большее — чувство собственного достоинства. Когда Аргентина в 1982 году оккупировала Фолклендские острова, Тэтчер без заминки решилась на военную операцию, хотя США и другие союзники отговаривали ее от поспешных действий, предлагая стерпеть, пойти на уступки, войти в положение. «Я не политик консенсуса«,- говорила Тэтчер. «Я политик действия». В регион были направлены корабли, и контроль над спорной территорией восстановился всего за десять недель. Естественно, критики обвиняли премьера в популизме, мол, «маленькую победоносную войну» устроили как раз под новые парламентские выборы в 1983-м, но Тэтчер все поношения сносила стойко, тем более, что ликования простого народа не оставляли ей ни тени сомнения: с «Аденского происшествия» в 60-х нация засиделась в сонном мире и скучала без войны.
Проявляла решительность она в борьбе с внутренними врагами: голодовка ирландских повстанцев могла растопить сердце любого лидера, но не Маргарет Тэтчер. Она была непримирима, позволив десяти заключенным тюрьмы «Мейз» в Северной Ирландии умереть. Охрана государственных интересов и целостности Британии была для нее превыше всего, и даже последовавшее покушение в октябре 1984-го Тэтчер оставила без должного внимания: «война есть война».
Бесспорна роль Железной леди и в противостоянии с Красной угрозой. Ее критика Страны Советов и требования модернизировать и усилить домашние ядерные арсеналы вызывали восторг по эту стороны Атлантики. Не было британца, которому не льстила бы ее сладкая, искушающая имперская риторика. Тэтчер знала свой народ и чувствовала, что он хочет слышать. Впрочем, словами она не ограничивалась: именно после знаменитой встречи Тэтчер с Горбачевым в 1984-м, в СССР началась подготовка Перестройки, и для всего Свободного мира на горизонте забрезжил конец Холодной войны.
Невозможна была современная Британия и без ее троекратного «Нет!» европейской интеграции. Тэтчеровские безапеляционные максимы в духе «Все плохое в этом мире от континентальной Европы, все хорошее — от англо-саксов» во многом сформировали новейшее национальное сознание Королевства, основанное на гордости и уверенности в своей правоте.
Впрочем, ничто на свете не длится вечно. И премьерству Тэтчер под шипение и упреки со стороны недовольных политикой Железной леди однопартийцев пришел конец. В ноябре 1990 года Маргарет Тэтчер объявила о своей добровольной отставке «во имя единства партии и перспективы победы на всеобщих выборах». Покидая Даунинг-стрит, она плакала, наверное, впервые в жизни, с осознание того, что даже самому лучезарному Цезарю когда-нибудь суждено встретить рассвет своих мартовских ид.
После отставки ей был дарован титул баронессы Кентевенской и членство в Палате лордов. Тэтчер долго оставалась действующим политиком, писала мемуары и изредка выступала с лекциями, пока в последние годы возраст не стал брать свое.
Как вспоминают о Тэтчер сегодня, после ее смерти? Помимо благопристойных некрологов и взвешенных слов скорби со стороны ее сторонников и умеренных критиков, резко выделяются крики недовольных британцев, не сумевших за реформами, борьбой и жесткой риторикой увидеть гранд-стратегию баронессы, имевшей своим первым интересом Британию — и только ее одну. В некоторых английских городах даже устраивают вечеринки по случаю смерти Тэтчер, иные трудящиеся не стесняются в выражениях, давая комментарии национальному телевидению, но, по большому историческому счету, вся эта ненависть, критика, и претензии значат очень мало. В памяти многих академиков, аналитиков и умеющих думать хоть самую малость наперед людей Тэтчер остается талантливым и прозорливым лидером. Но все же, самое главное, единственное по-настоящему важное для любого английского политика признание Железная леди получила от самой хранительницы престола, царствующей королевы Елизаветы Второй.
Королевское рукопожатие
Вообще, ходили слухи, что королева и премьер недолюбливали друг друга — и, может быть, так оно и было: всегда подчеркнуто строгая Тэтчер во время еженедельных высочайших аудиенций предпочитала обсуждать исключительно «наиважнейшие события» и вряд ли могла найти общий язык (насколько вообще можно найти общий язык с недосягаемым за ширмой протокола монархом) с Елизаветой, ценившей в собеседниках, среди прочего, тонкий юмор и вызывающее остроумие. Но, как известно, в государственных делах легкомысленная комфортная симпатия имеет второстепенное значение. И главной наградой Елизаветы Второй баронессе Тэтчер стала не снисходительная привязанность, а искреннее и глубокое уважение. Один из последних их совместных эпизодов весьма в этом отношении красноречив. На празднование 80-летия Железной леди, к тому времени болезной, слабой, с первыми признаками начинающейся деменции, прибыла с приветствием королева. Тетчер подала ей руку и с трудом присела в почтительном реверансе. Вопреки правилам, Елизавета не отпустила тут же ладонь, но — что неслыханно — наоборот, сжала ее еще крепче и заботливо помогла своей верноподданой пройти через залу, полную пораженных оказанным не по протоколу вниманием гостей.
Можно сказать, что именно этот трогательный момент подтвердил, узаконил тот факт, что труды и вся жизнь баронессы были приняты — сердечно, а не формально приняты — как чистое, рыцарское, государственное служение высшему идеалу и высшей цели. Блистательные одиннадцать лет на главном политическом посту, война за семью морями и несколько тяжелых, но, в конечно счете, победоносных домашних «войн» оставят баронессу Тэтчер в истории не скучным «рациональным и решительным консерватором, перековавшим страну», но пылающей и яростной воительницей, c трепетом и горением сердца честно сражавшейся за настоящее и будущее своего Отечества. Сегодняшняя Британия обязана Тэтчер если не всем, то безмерно многим: своим благосостоянием, переосмысленным и вновь обретаемым величием, непреходящей свободой. Тэтчер сумела на перепутье эпох отстоять свое Отечество не только у социалистов, но и у самого времени, открыв путь угасающему Альбиону середины и конца XX века в век XXI-й. Редкому государству небеса даруют Артемид, подобных Тэтчер, и британцам несказанно повезло. В других странах — да и в нашей России,— железные леди, увы, принципиально невозможны. Таких политиков у нас нет. И даже если бы были — их служение отозвалось бы тщетой, ибо среди наших горестных и пустых престолов некому служить.
У Генри Лонгфелло в его каноническом «Псалме» есть удивительные по красоте строчки: «Lives of great men all remind us / We can make our lives sublime / And, departing, leave behind us / Footprints on the sands of time», которые Бунин перевел как «Жизнь великих призывает / Нас к великому идти, / Чтоб в песках времен остался / След и нашего пути». Маргарет Тэтчер, чьим кумиром был титан Черчилль, непоколебимо следовала этому поэтичному напутствию и, в конце концов, сама стала примером новому поколению хранителей Альбиона. Она умерла в покое и счастии, человеком, безукоризненно прошедшим испытание жизнью, наполненной совершенным смыслом.
…В белоснежном Соборе Святого Павла, где с впечатляющей торжественностью в ближайшие дни будут прощаться с Тэтчер, похоронен архитектор сэр Кристофер Рен, на могиле которого написано лаконичное «Читатель, если ты ищешь памятник, посмотри по сторонам». Наверное, точно такие же слова могли бы быть выбиты на надгробии почившей баронессы, чтобы каждый англичанин прочел: «Если ищешь ей памятник — оглянись вокруг. Это Британия, ее для тебя сохранила Маргарет Хильда, железная дева из Линкольншира, верноподданная Королевы, дщерь страны своей, рыцарь Отечества. Она жила и умерла с Британией в сердце, и Королевство стоит на твердыне ее неустанных и честных трудов. Имя ее сохранит золотая страница истории, душа ее обретет светлый небесный чертог».
