Подробности убийства Бориса Немцова, ставшие известными накануне, заставили вспомнить еще одно громкое дело, в котором фигурировали чеченцы. Разумеется, речь идет об убийстве журналистки Анны Политковской. Было еще убийство журналиста Пола Хлебникова, но оно случилось чуть ранее и к тому же не стало столь громким и демонстративным. Напомним, Политковская была убита аккурат в день рождения Владимира Путина. Убийство Немцова тоже стало демонстративным: в центре Москвы, на фоне знаменитых на весь мир куполов — ярчайшая картинка. На всякий случай освежим в памяти те события.
Анна Политковская родилась в Нью-Йорке в семье украинского дипломата, работавшего в ООН, Степана Мазепы. По праву рождения она имела американское гражданство. Политковской она стала, уже выйдя замуж в студенческие годы за студента с этой фамилией. Одно время, кстати, ее муж считался куда знаменитее ее. Александр Политковский был культовейшим персонажем Перестройки, именно он стал ведущим популярнейшей в те времена телепередачи «Взгляд», а также одним из создателей телекомпании «ВИD», чей кошмарный логотип являлся в снах миллионам советских и постсоветских детишек, доводя их до ужаса. Политковский был на пике волны до начала 90-х, потом стал относительно незаметен.
С его женой все наоборот. Она работала не самым заметным журналистом «Известий» и даже адовой газеты «Мегаполис-экспресс». Хотя надо отметить, что в то время это издание еще пыталось казаться общественно-политической газетой и на упоительные истории об изнасилованных марсианами дельфинах газета перешла после смены редакции (как раз тогда Политковская и ушла). До конца 90-х она проработала в «Общей газете» — рупоре сходящих со сцены шестидесятников, а затем началась Вторая чеченская кампания, которая и прославила Политковскую, перешедшую в «Новую газету».
«Новая газета» тогда заняла нишу, которую во время Первой чеченской кампании занимал телеканал НТВ, с его свободолюбивыми повстанцами, объявляющими тоталитарной русне демократический джихад. Хотя, конечно, все было уже несколько скромнее, без совсем уж откровеннейших славословий, но все равно это смотрелось примерно так же, как деятельность Грэма Филлипса видится из Киева.
Нельзя отрицать смелость Политковской: она лично неоднократно выезжала в Чечню, и в этом имелся определенный риск для жизни. Все же чеченские боевики — специфические ребята, которые не разбирают, кто друг, а кто враг, особенно когда голодны (вспомним знаменитую историю с Еленой Масюк).
Политковская стала писать о творимых в Чечне ужасах, кошмарах и прочих вещах, сопровождающих войну. Со временем из журналистики это превратилось уже в крестовый поход, к ней толпами валили люди, рассказывающие леденящие кровь истории, а Политковская, зачастую даже не проверяя факты, писала об этом, в чем ее упрекали как враги, так и друзья. Даже муж характеризовал некоторые ее статьи, как писательство, а не как журналистику. Саму ее работу он называл «тревогой о справедливости».
«Со стороны русских героев нет, со стороны чеченцев герои есть. Например, Руслан Гелаев [один из ичкерийских полевых командиров высшего звена — SP], который, когда его окружили, отпилил себе [раненую] руку дедовской саблей, сумев убить двух пограничников, которые увязались за ним — обессилевшим, истекающим кровью человеком с этой отпиленной рукой. Назовите мне примеры таких героев на стороне русских»
Латынина также подтверждала, что Политковская далеко не всегда ставила в газету проверенный материал:
«Когда ей рассказывали очень страшные вещи, она их публиковала в газете, даже если не находила тому подтверждения. Иногда при этом она садилась в лужу. Но процентов 70 из написанного ею — это вещи, о которых не решался написать никто».
Даже главред «Новой» Муратов признавал, что такое случалось:
«Проверить же ничего фактически было невозможно! А как это было возможно делать? Война, власти нет… Не к кому ей было обращаться, кроме очевидцев и свидетелей. А другая сторона всегда все отрицала, твердила, что ничего этого не было».
Разумеется, военные Политковскую не любили и даже не скрывали этого. Впрочем, в фазе активного участия федеральных войск в Чеченской кампании, насколько известно, никаких угроз Политковской не поступало. Со временем она перенесла огонь своей критики с федералов на чеченские формирования, которые выступали на стороне Кремля. Если федералы еще соблюдали какие-то приличия, то межчеченские разборки отличались особым средневековым духом. Политковская подходила к проблеме с позиций правозащитно-гуманистических, не совсем понимая, в каком обществе она оказалась. Как говорила та же Латынина:
«Если вы приехали к волкам и думаете, что это пудели, вас ждут неприятные неожиданности».
Замечательно иллюстрирует полное непонимание Политковской происходивших в Чечне процессов диалог из рубрики «Вопросы Политковской»:
«Вопрос читателя Кирилла Зубкова „Только один вопрос: почему я не помню ни одной Вашей статьи в период 1991–1994 годов, когда в Чечне шел геноцид русских?“
Уважаемый Кирилл! В 1991–1994 годах я не имела физической возможности исследовать проблему геноцида русского народа в Чечне. Однако геноцид чеченцев нынешнего периода очевиден. И проводится он силами части военных и самих чеченцев. Я много раз сама для себя пыталась объяснять многие факты, которым была свидетелем, как досадный случай или глупость исполнителя, но всякий раз терпела поражение: по отношению к чеченцам в России всё-таки действует система по их истреблению. Ничем другим происходящее просто невозможно объяснить. Увы».
В том-то и дело, что не было никакого геноцида, иначе на развалинах Грозного сейчас резвились бы только молодые ветра. Обе Чеченских кампании были гражданско-клановой войной между чеченцами за право доить Москву. С привлечением российской армии. Ничего удивительного здесь нет: воевали же китайцы, монголы и венгры с латышами в Гражданскую 1918-20 годов.
Не понимая, во что она ввязывается, Политковская решила повоевать с Рамзаном Кадыровым. Она обвиняла его в похищениях людей, пытках, убийствах врагов и так далее по списку. Терпения волков хватило на пару лет. 7 октября 2006 года, в день рождения Путина, активным критиком которого Политковская также была, ее убили четырьмя выстрелами в собственном подъезде. К слову, сделано это было накануне путинского визита в Германию, где его встречали плакатами и скандированиями «Mörder».
Кадыров так прокомментировал произошедшее:
«Хочу подчеркнуть, что, несмотря на то, что материалы Политковской о Чечне не всегда носили объективный характер, мне искренне и по-человечески жаль журналистку. Посягать на жизнь журналиста — это значит препятствовать свободе слова, что в демократическом обществе недопустимо. Случившееся — серьезный повод задуматься и сделать серьезные выводы.
Комментируя так называемый чеченский след в этом преступлении, он подчеркнул, что «строить предположения, не имея каких-либо оснований и серьезных доказательств, — это значит рассуждать на уровне слухов и сплетен, а это не красит ни прессу, ни политиков».
Путин сформулировал точку зрения, которая стала преобладающей:
«Мы должны констатировать, что это омерзительное по своей жестокости преступление. И оно, конечно, не должно остаться безнаказанным. Мотивы могут быть самыми разными. Действительно, эта журналистка была острым критиком действующей власти в России. Но я думаю, что журналисты должны это знать, во всяком случае эксперты это прекрасно понимают, что степень ее влияния на политическую жизнь в России была крайне незначительной. Она была известна в журналистских кругах, в правозащитных кругах, на Западе. Повторяю, ее влияние на политическую жизнь в стране было минимальным. И убийство такого человека, жестокое убийство женщины, матери, само по себе направлено и против нашей страны, и против действующих властей в России. И это убийство само по себе наносит действующей власти и в России, и в Чеченской Республике, которой она занималась профессионально в последнее время, гораздо больший урон и ущерб, чем ее публикации. Это абсолютно очевидный для всех в России факт. Но повторяю, кто бы это ни был и какими бы мотивами эти люди ни руководствовались, они — преступники. Они должны быть найдены, изобличены и наказаны. Мы будем делать для этого все необходимое».
Действительно, к 2006 году Политковская уже давно переключилась на критику Кадырова и особой выгоды Кремлю или, скажем, военным, в ее смерти не было. Всевозможные «эксперты» и «политологи» на страницах СМИ приписывали это убийство коварному пауку Березовскому. Якобы для дестабилизации обстановки. Вы не поверите, но даже в первоначальном официальном обвинительном заключении по делу об убийстве указывалась эта причина с явным намеком на всесильного Березовского:
«Кроме того, генпрокурор Чайка заявил, что Анна Политковская была знакома с заказчиком убийства. «Знала и встречалась», — сказал генпрокурор и уточнил, что след ведет за пределы России. «Результаты расследования приводят нас к выводу, что заинтересованность в устранении Политковской может быть только у лиц, находящихся вне территории Российской Федерации, — сообщил Чайка. — Оно выгодно прежде всего тем людям и структурам, которые нацелены на дестабилизацию обстановки в стране, изменение конституционного порядка, формирование в России кризисов, возврат к прежней системе управления, когда все решали деньги и олигархи».
Совершенно непонятно, как убийство журналиста в тех условиях могло дестабилизировать обстановку в России. В конце концов, журналистов в России убивали все 90-е годы, причем тогда даже чаще, чем в нулевые, и ни одно из убийств ни к какой дестабилизации не привело.
Либеральная общественность одно время разрабатывала фашистский след. Мол, убили Политковскую русские фашисты. В подтверждение этой позиции они приводили потешный список «Врагов русского народа», составленный депутатом ЛДПР Курьяновичем, в котором присутствовала и Политковская. Чтобы вы понимали, что это за список: одним из главных врагов русского народа оказался Борис Моисеев.
Расследование длилось довольно долго. Первого подозреваемого назвали только в конце лета следующего года. Им оказался сотрудник службы по Центральному административному округу Москвы УФСБ по Москве и Московской области подполковник Павел Рягузов. Вскоре обвинение предъявили бывшему главе Ачхой-Мартановского района Чеченской республики Шамилю Бураеву. Позднее всплыли лидер одной из чеченских ОПГ Магомед Димельханов и братья Махмудовы из этой же группировки, им принадлежал автомобиль, на котором приехал убийца.
По версии следствия, некие «серьезные люди из Чечни» вышли на Димельханова с просьбой организовать все в лучшем виде. Через Бураева удалось выйти на ФСБшника Рягузова. Ему, разумеется, не стали говорить о своих истинных целях, а попросили по дружбе пробить новое место жительства Политковской по ФСБшным базам и вообще навести справки. Рягузов установил за Политковской слежку и слил всю информацию. Участников слежки тоже арестовали, ими оказались Алексей Беркин, Дмитрий Лебедев, Олег Алимов и Дмитрий Грачев. Эта группа не была посвящена в планы убийства. Но существовала еще и вторая группа, чеченская, в которую входили братья Махмудовы и бывший РУБОПовец Хаджикурбанов. Дело тянулось почти целый год, и в процессе с высокопоставленного Бураева сняли обвинения в связи с отсутствием доказательств. При этом третий из братьев Махмудовых скрылся и был объявлен в международный розыск.
На Хаджикурбанова тем временем завели еще одно дело за вымогательство денег у свидетеля по делу Политковской. В начале 2009 года суд присяжных оправдал братьев Махмудовых и Хаджикурбанова. Особенно стоит отметить, что адвокатом братьев Махмудовых был легендарный Мурад Мусаев, которому мы посвящали целую статью.
Да, этот тот самый суперадвокат, который играючи кладет на лопатки с пробросом российские суды, раз за разом добиваясь оправдательных приговоров. В 23 года он засадил Ульмана, в 26 оправдал подозреваемых в убийстве Политковской, а кроме того, он еще и доктор юридических наук. Разумеется, мы не верим, что ему как-то помогал его отец — заслуженный работник науки и заслуженный юрист Чечни, хотя на одном из чеченских сайтов написано, что все-таки немного помогал:
«В отличие от многих отцов, создающих вакуум между детьми и родителями, Алауди Мусаев не стал держать ложную дистанцию с сыном и, заметив в нем задатки вундеркинда, лишь содействовал их развитию».
Кстати, буквально пару недель назад уголовное дело против Мусаева, обвинявшегося в подкупе свидетелей по делу Буданова, было прекращено в связи с истечением срока давности по делу. Ай-ай-ай, какой нерасторопный суд!
Тем не менее вышестоящая инстанция оправдательный приговор отменила, и дело направили на новое расследование. Хаджикурбанова в итоге приговорили к 8 годам, но совсем по другому делу — за вымогательство. Вымогал он деньги у главного свидетеля обвинения бывшего милиционера Павлюченкова. Дальше произошел совершенно внезапный поворот: Павлюченков был арестован как организатор убийства Политковской. По версии следствия, к нему обратился известный чеченский криминальный авторитет Лом-али Гайтукаев с просьбой организовать убийство Политковской. Павлюченков согласился, вышел на братьев Махмудовых, купил пистолет, организовал слежку за Политковской и передал данные на нее киллерам. Гайтукаев на тот момент отбывал наказание на Украине за покушение на убийство авторитетного днепропетровского предпринимателя Геннадия Корбана. Да, того самого Корбана, который после Майдана стал правой рукой Коломойского. Гайтукаев был весьма опасным человеком, он почти не учился в школе и даже не знал таблицу умножения, зато знал, как «махинировать» с фальшивыми чеченскими авизо, на которых в начале 90-х сделал немалые деньги. Кроме того, он приходился дядей братьям Махмудовым.
Вскоре в Чечне был задержан скрывавшийся несколько лет третий из братьев Махмудовых, которого и считали непосредственным убийцей. Суд над ними тянулся вплоть до середины прошлого года. Павлюченко заключил сделку со следствием и получил 11 лет лишения свободы. Гайтукаев и убийца Рустам Махмудов получили пожизненный срок, Хаджикурбанов, которого со второй попытки все же удалось привязать к делу, — 20 лет лишения свободы. Оставшиеся братья Махмудовы получили 14 и 12 лет лишения свободы. Заказчик убийства так и не был установлен. В окончательном приговоре суда он фигурировал как
«неустановленное лицо, недовольное изобличающими публикациями Политковской А.С. о нарушении прав человека, хищении государственной собственности и превышении должностными лицами служебных полномочий».
Что касается бывшего сотрудника ФСБ Рягузова, то он таинственно пропал из дела. Даже всесильный Гугл ничего не знает о том, был ли ему вынесен какой-то приговор. Во всяком случае среди осужденных по делу Политковской в 2014 году его имя не фигурирует. Хотя он изначально обвинялся не в убийстве, а в сборе информации на журналистку, причем утверждалось, что его использовали «вслепую».
Впрочем, нельзя исключать того, что в случае каких-то революционных изменений типа дворцового переворота к этому делу еще вернутся, как это уже было с делом Гонгадзе.
