Текст: Michael Cecire, Foreign Policy. Перевод: Родион Раскольников, «Спутник и Погром»
Пока Россия перегруппировывается на Украине под бессильные протесты западных лидеров, призрак русского реваншизма не даёт Восточной Европе спать спокойно. Но, кроме надвигающихся танковых колонн и легионов быстрорастворимых сепаратистов, есть ещё другие поводы для беспокойства. Украина не единственная цель России.
Пожалуй, самые тревожные новости приходят из Грузии, верного партнёра НАТО, где прозападные настроения уже давно стали общим местом и визитной карточкой страны во внешней политике. Грузия, постоянный противник российского военного авантюризма, давно пытается покинуть орбиту российского влияния, устроившись в НАТО, и зарекомендовала себя за эти годы как надёжный и полный энтузиазма партнёр Запада. Но пассивность Запада перед лицом российской агрессии начинает сказываться. Грузия уже третий десяток лет наблюдает за оккупировавшими 20% её территории пророссийскими марионетками, за это время намеренно убившими около трёхсот тысяч этнических грузин, и определённые группы начинают задаваться вопросом: стоят ли тесные отношения с Западом таких жертв? Всё чаще грузины отвечают на этот вопрос отрицательно.
Люди, которые находятся на острие российской информационной войны в Грузии, плохо видны иностранцам — в основном из-за прессы на местном языке и постоянно повторяющихся славословий Западу. Но они выходят протестовать на тбилисские улицы, проповедуют в тбилисских церквях и проводят подозрительно дорогие митинги перед выборами. Всё указывает на то, что российское влияние в Грузии растёт. (На фотографии двойник Сталина позирует в день памяти Сталина на его грузинской родине в Гори.)
Но на вашингтонских круглых столах и в частных беседах западные политики и эксперты отмахиваются от возможности эффективной российской пропаганды в Грузии. Корень этого благодушия лежит в регулярных опросах, которые проводят финансируемые США International Republican Institute и National Democratic Institute. Эти опросы регулярно показывают поддержку интеграции в евроатлантические структуры на уровне между 60 и 70%. Сменяющие друг друга правительства строили на этой поддержке свою прозападную внешнюю политику.
Хорошо, положим, поддержка евроатлантической интеграции широка. Но насколько она глубокая? Те, кому довелось пообщаться некоторое время с простыми грузинами, говорят, что на деле всё несколько сложнее.
В популярной грузинской мыльной опере Chemi Tsolis Dakalebi (Лучшие Друзья Моей Жены) гости на свадебном ужине слышат по телевизору, что Грузию допустили до желанного MAP (Membership Action Plan, план действий по членству), преддверия настоящего членства в НАТО. Объявление ошеломляет их так сильно, что сначала все замолкают, а потом начинают бурно радоваться. Один из героев, который хлопает и радуется не меньше остальных, спрашивает своего соседа: «А что такое МАP?»
Эта сцена вполне иллюстрирует огромную социальную и даже цивилизационную силу притяжения, влекущую простого грузина в НАТО, но она одновременно обнажает и более печальную правду: прозападные устремления грузинского общества основаны скорее на эмоциях, чем на трезвом расчёте. Цифры из заголовков опросов говорят не всё. Если ближе посмотреть на статистику, картина будет совсем другой.
По данным опроса NDI от прошлого августа, интеграция с Западом была для простого грузина в лучшем случае третьестепенным вопросом. Умы опрошенных занимали в основном «кухонные» проблемы: рабочие места (63%), бедность (32%). Членство в НАТО и ЕС шли на 10 и 17 местах. Из 21 вопроса грузины назвали именно ЕС и НАТО главным среди вопросов, на обсуждение которых правительство тратит слишком много времени.
Но самыми тревожными оказались глубже всего закопанные признаки потепления к идее вступления в Евразийский Союз — возглавляемую Москвой «альтернативу» ЕС. Идею членства поддержали целых 20% опрошенных. До того эта цифра увеличивалась с 11% (конец 2013) до 16% (середина 2014). Кто эти грузины, которые готовы сдать суверенитет своей страны той силе, которая железной рукой удерживает законную грузинскую территорию и самовластно нарезает себе куски соседних государств?
Частично ответ на этот вопрос можно отыскать в оживлённом секторе грузинских НПО, состоящем из организаций с названиями вроде «Евразийский институт», «Евразийский выбор» и «Земля — Наш Дом». Многие из этих организаций возникают и исчезают по мере необходимости: сегодня «Комитет за Мирную Грузию», завтра ещё что-нибудь подобное. Но они обычно связаны с одними и теми же людьми — группой идеологов и политиков, которые регулярно совершают паломничество в Москву за инструкциями и, если верить грузинским чиновникам в правящей партии и оппозиции, за щедрым финансированием. Их общий посыл одинаков: это не высоколобая апология всего русского и не советская ностальгия, а «евразийство» и «православная цивилизация» — лаконичные кремлёвские синонимы к слову «путинизм». Эта идеология обращается к присущему грузинам социальному консерватизму, финансовой уязвимости и подспудному раздражению на прошлые злоупотребления чиновников. Она приобретает всё больше сторонников по мере того, как население устаёт от безответной грузинской любви к Западу.
В середине 2014 евразийские группы попали на первые полосы благодаря яростным протестам против антидискриминационного закона, который тогда обсуждал парламент. Оппозиция сосредоточилась на пункте, запрещающем дискриминацию за сексуальную ориентацию, который объявила защитой гомосексуального образ жизни. Они оказались не одиноки: к протестам присоединились священники Грузинской православной церкви в своих характерных облачениях.
Церковь тоже не устраивал антидискриминационный закон, и она потребовала убрать пункт о защите сексуальных меньшинств. Грузинскую церковь, одну из самых старых христианских церквей в мире и одновременно прочный фундамент грузинского национализма, в опросах постоянно называют самым уважаемым учреждением в стране. Но совместные действия церкви и евразийцев не заканчиваются на тактических союзах против гей-пропаганды. Хотя формально церковь поддерживает вступление в ЕС, внутри неё есть влиятельные фракции, открыто проповедующие религиозный национализм и признающиеся в пламенной любви к России.
Сегодня церковь всё чаще воспринимается как светоч реакционных ценностей. В середине 2013 священники шли в первых рядах чудовищного антигейского погрома в центре Тбилиси. Церковные иерархи неоднократно оправдывали нападения на грузинских мусульман. Некоторые говорят, что Запад «ещё хуже России», и описывают российское вторжение 2008 года как своего рода божественное избавление от интеграции с Западом. Им вторят евразийские НПО.
Растущее число пророссийских организаций и обострение антизападной позиции церкви дополняет третья опора этой новой пророссийской триады — оживление антизападных политических партий. После смены власти в 2012 году пророссийские политики постепенно превратились из абсолютных изгоев во всё более внушительную политическую силу.
Нино Бурджанадзе, когда-то проповедник всего западного, а теперь твёрдый сторонник России, организовала политическую коалицию специально под разрушение грузинско-евроатлантического сотрудничества. На президентских и местных выборах 2013 и 2014 годов Бурджанадзе удалось получить около 10% голосов — при помощи евразийской риторики и огромного количества российских (похоже, что российских) денег. А быстро растущий «Альянс Патриотов» — популистская антизападная партия, которая не так давно провела митинг в Тбилиси, — выиграла в июне 2014 почти 5%. Если эти цифры удержатся, парламентские выборы 2016 могут дать совсем по-другому настроенное грузинское правительство. 15-ти процентов голосов будет более чем достаточно для того, чтобы пророссийские депутаты пришли в парламент во всеоружии, разметав межпартийное согласие по внешнеполитическим вопросам и сделав короля на коалиционных переговорах.
Ираклий Аласания, бывший министр обороны Грузии, много думает о России. «Есть очень активные пророссийские группы, тысячи выходят протестовать против интеграции с Западом», — примерно в таких выражениях он описывал мне недавно последний митинг «Альянса Патриотов». Он беспокоится, что правительство не уделяет достаточного внимания российской угрозе. Его собственные «Свободные Демократы» сейчас в оппозиции, твёрдо прозападные ряды правящей коалиции «Грузинская Мечта» заметно поредели, и в коалиции начинают приобретать всё больший вес социально консервативные, протекционистские элементы.
Нино Бурджанадзе и Ираклий Аласания
Но это, вероятно, только начало. Если всё будет идти, как идёт, грузинское внешнеполитическое единодушие, которое на Западе уже давно принимают как должное, может прекратиться на самом деле. Нужно отдать должное «Грузинской Мечте»: до сих пор они успешно балансировали на лезвии ножа между геополитическим прагматизмом и евроатлантическим энтузиазмом, но теперь теряют популярность у когда-то воодушевлённых избирателей. Похоже, что парламент 2016 будет заметно отличаться от теперешнего. У прозападной оппозиционной партии «Единое Национальное Движение» сейчас 51 место, и она, вероятно, потеряет как минимум половину. Освободившиеся места, скорее всего, займут открыто антизападные депутаты из коалиции Бурджанадзе и «Альянса Патриотов». Если «Грузинская Мечта» уцелеет, она останется самым крупным блоком в парламенте, но приход антизападных партий может заставить её разбавить или даже вовсе отменить свою прозападную политику из чистой политической необходимости.
Эта траектория не может не вызывать глубокую озабоченность. Даже Грузия, балансирующая между Москвой и Западом, не может не увязнуть в зыбучем песке русского господства, как это уже произошло с остальными поборниками такой стратегии: Азербайджаном, Арменией и Казахстаном. В результате Россия закрепится на Кавказе и получит окончательную монополию на контроль над трансъевразийскими энергетическими и торговыми путями.
Есть способы, которыми Запад мог бы помочь грузинским либералам. Соглашение об ассоциации с ЕС, подписанное в прошлом июне, — это, разумеется, важный символ, а у соглашения о свободной торговле DCFTA огромный потенциал, но настоящим достижением в глазах простых грузин был бы безвизовый режим с Европой. Если он будет введён в этом году, как рассчитывают, это очень многое сделает для поддержки прозападных настроений в обществе. Кроме того, хотя немедленное членство в НАТО, разумеется, невозможно, есть другие доступные жесты: например, статус ненатовского союзника США, который, по сути, будет бесполезным апгрейдом, закрепляющим статус-кво, но при этом обозначит внимание к преданности грузин и их уже давно несоразмерно большому вкладу в дело евроатлантического союзничества.
Ясно, что период, когда можно было принимать прозападную ориентацию Грузии как должное, быстро подходит к концу. Российское влияние вновь начало ощущаться на периферии страны, от Восточной Европы до Кавказа и Средней Азии, и Грузия по-прежнему остаётся желанным призом. Возможно, потребуются последовательные военные интервенции, информационная война и борьба за умы, но Москва, похоже, всерьёз настроена побороться за Грузию — не мытьём, так катаньем.
Оригинал публикации на сайте Foreign Policy
