Редкая возможность посмотреть на кухню русской национальной околополитики глазами её непосредственного участника. Максим Брусиловский рассказывает о том, как начинали сотрудничать Навальный и Поткин, как они за чаем и домашним пирогом пытались не допустить раскола ДПНИ, и при чём тут Рогозин (и рогозинские деньги, которые мало кому пошли впрок)
Плановый опрос рядовых информаторов принёс шокирующие вести: ДПНИ на грани раскола.
Всё должно случиться через два дня, утром на очередной конференции в Славянском центре — в Черниговском переулке, в нескольких сотнях метров от моего дома.
Времени на разруливание ситуации нет. Основные действующие лица настроены фаталистически: чему быть — того не миновать.
У русского движения всегда было много проблем, но главная и самая неприятная — отсутствие налаженных коммуникаций и переговорных площадок. Плюс постоянное стремление участников держать всё в себе. Если в либеральном политсекторе принято чуть что выяснять отношения (что чаще всего имеет положительный результат — выпускается пар, происходит эмоциональный переговорный процесс, после чего все участники едва закончившегося скандала спокойно возвращаются к исполнению своих обязанностей), то русский человек в аналогичной ситуации предпочитает долго молчать и копить раздражение, и всё заканчивается полным разрывом отношений и крахом совместной работы.
И как на зло — на самом интересном месте. На носу подписание исторического четырёхстороннего соглашения между ДПНИ (братьев Поткиных), РОДом Константина Крылова, «Народом» Навального (там на подтанцовках ещё какие-то нацболы и даже малоизвестный тогда Захар Прилепин, но их всех не видно в тени восходящей звезды) и «Великой Россией» Андрея Савельева. Называется всё это «Новый политический национализм». Весна 2008-го — три Русских марша прошли, постоянно наращивая численность. Пора уже определяться и консолидироваться.
«Русский марш», 2009 год
И тут на тебе. В и так яростном (а впоследствии признанном экстремистским) ДПНИ обнаружились свои радикалы.
На кону личные амбиции лидеров второго плана, наступающих братьям на пятки. Ну и деньги, ясное дело. Рогозинские вливания 2007-го (первые серьёзные вложения в националистов — до того были кошкины слёзки) аукнулись неожиданно.
Рогозин, показав, что списывать его ещё рано и что он имеет немалое влияние на нацсектор, фактически въехал в натовский Брюссель на спинах парней в дешёвых черных куртках и шнурованных сапогах (ах, какой был чудесный апрельский митинг всё на той же Болотной!). Но никого с собой не взял. Да, аккуратно расплатился по всем счетам и никого не кинул (большая редкость). Но после назначения альянс закончился.
По левую руку Рогозина — автор текста Максим Брусиловский
А аппетиты остались. И часть актива решила, что нужно поосновательнее подготовиться к следующему разу — считалось, что следующий раз не за горами.
При этом немалая доля выделяемых средств уходила братьям Поткиным. Что вообще-то было логично: один создатель, а другой фронтмен ДПНИ, да и отдельным соратникам тоже неплохо перепадало. Но не всем, не всегда и не в соответствии с запросами (немалыми запросами). Часть решила отделяться и «брать свою долю».
Идеологических расхождений, правда, между «поткинцами» и «отделенцами» было не больше, чем между РПЦ и РПЦЗ — верования и обряды одинаковые, вся проблема в системе подчинения иерархов. И Навальный тут оказывался прекрасным предлогом для размежевания.
Альянс националисты-Навальный первоначально строился как брак по расчёту. Националистам нужно было любым способом разрушить «заговор молчания»: абсолютно все СМИ и ньюсмейкеры отзывались о них исключительно как о «группе фашиствующих молодчиков», любая информация подавалась сквозь зубы и иллюстрировалась фото (чаще всего постановочными) с «зигами» и свастикой, а любая попытка публичных выступлений на каких-либо общественных мероприятиях, круглых столах и прочих дискуссиях сразу же пресекалась. Навальный казался подарком судьбы — первым либеральным (т. е. мейнстримным) общественным деятелем, готовым публично поддержать национализм и посадить его немногочисленных лидеров за столы «уважаемых людей», пусть для начала и на приставные стулья.
Для самого Навального союз с националистами был единственным шансом выжить в политике, о чём сейчас уже мало кто помнит. Либеральный истеблишмент, где все тёплые места, гранты и прочие сопутствующие бонусы были давно расписаны, вовсе не хотел подвинуться ради какого-то молодого выскочки. Методики осаживания молодых энтузиастов, от тихого замалчивания до публичной травли, были отработаны давно и до мелочей. Большая часть уехавших «диссидентов» последних лет не столько бежала от режима (кто поверит в реальность уголовных дел против Каспарова?), сколько была выдавлена своими же соратниками с иссыхающего пастбища «российской оппозиции». И лишь боязнь того, что отвергнутый Навальный вернётся во главе полчищ скинхедов сдерживала пыл отцов российского либерализма (но впоследствии не помешала организации целого ряда кулуарных антинавальновских заговоров).
Развитие сюжета, однако, оказалось неожиданным: вместо ожидавшегося прохладного сотрудничества обе стороны втрескались друг в друга по уши. Улыбчивый симпатяга Навальный довольно быстро обаял лидеров основных националистических организаций. У националистов наконец-то появился человек не просто молодой и с хорошо подвешенным языком, но и классической русской внешности. («Наконец-то я перестану быть среди вас единственным блондином», — иронизировал я на очередном совещании по Русскому маршу). Доброжелательный, излучающий надёжность, с уверенным рукопожатием — в общем, классическая технология, чрезвычайно распространённая среди американских студентов-активистов (с которыми я много общался в юности) и производящая сногсшибательный эффект на девственную российскую аудиторию (с которой за последние 25 лет кто только не снимал пенки — от сектантов до организаторов цветных революций). Таких восторженных отзывов, как о Навальном, я от суровых русских националистов больше не слышал ни о ком.
Но и самому Навальному националисты явно приглянулись. Если почти двумя годами ранее, сидя на совещании в думском кабинете с Рогозиным, Савельевым и всем цветом русского национализма за обсуждением предстоящего Марша и моей «Русской Правды» (обсуждение плавно перешло в скандал), Навальный ещё не совсем понимал, как общаться с этими странными людьми, а то и слегка их побаивался, то к 2008-му он уже вошёл во вкус. Оно и понятно: по сравнению с его базовой хипстерско-либеральной аудиторией, абсолютных импотентов во всём, что касается действий, а не просто недовольного брюзжания, националисты выглядели куда более боевито. Решительные крепкие парни, вроде бы готовые по указу лидера бросаться в бой — какому политику в России это не понравилось бы? Плюс кажущийся почти неисчерпаемым электоральный резерв. Впоследствии обернувшийся пшиком, но как тогда было не поверить в радужные перспективы, если даже оппоненты стонали: «На первых же свободных выборах националисты возьмут 40 процентов!».
Съезд ДПНИ
И тут эта внезапно объявившаяся «внутренняя оппозиция» и совсем уж некстати назначенная конференция.
Будучи классическим «человеком в футляре», создатель и главный управляющий ДПНИ Владимир Басманов-Поткин постоянно делал вроде бы правильные вещи абсолютно не вовремя. Призванное сплотить ряды мероприятие, объявленное в такой критический момент, грозило обернуться скандалом и неминуемым расколом.
Ни на какие совещания и переговоры в последний момент никто уже не пошёл бы. Даже предлагать их было некому — первый заговоривший о компромиссе ставил себя в положение просителя и априори проигрывал. Оставалось доброе старое средство — любимая мною «гламуризация дискурса».
Будучи человеком со стороны, ни разу формально не вступив ни в одну из организаций (и периодически уклоняясь от заполнения партийных анкет), свысока относясь к басмановским «футлярным» совещаниям с заполнением протокола, подсчётом голосов и процедурой ведения собрания (маленьким организациям это придаёт чувство собственной значимости, но для стороннего наблюдателя выглядит смехотворно), я всегда предпочитал более свободный, но куда более результативный стиль дружеских посиделок и застолий, празднования юбилеев (порой выдуманных) и прочих ни к чему не обязывающих встреч. В данном случае был избран формат «файф-о-клока».
К пяти часам высокие договаривающиеся стороны были званы на чай с пирогом. В минимальном составе: от ДПНИ Александр Белов-Поткин и «лидер оппозиции» Алексей Михайлов, Алексей Навальный и участник будущей коалиции Константин Крылов. Больше никого, нет даже Владимира Тора — Владлена Кралина, моего компаньона по «Русскому Порядку» (от имени этой скромной организации в 25–30 человек я, собственно, и делегировал Тора в ДПНИ).
Акции ДПНИ
Высокие стороны согласились (тем более что все, кроме Михайлова, знали мои отменные домашние пироги). Даже Навальный, ещё не успевший забронзоветь и пока не имевший секретарши с экзотической фамилией, сразу откликнулся, ясно понимая, что речь идёт о его будущем.
К назначенному времени никто не опоздал — все проявили пунктуальность, невиданную для русских сборищ. Навальный блистал личным обаянием, улыбался и обменивался шуточками с Беловым. Пирог, испечённый моей женой, и вправду удался и имел явный успех. А тёплая атмосфера установилась буквально за полчаса.
Поначалу я, правда, несколько опасался насчёт Михайлова (хотя и было подозрение, что парень, предпочитающий рубашки-поло от Prada, вряд ли окажется таким уж ретроградом). Очень не хотелось получить второго Басманова — упёртого фанатика и малопригодного к переговорам догматика. Кто же знал, что восемь лет спустя Михайлов будет описывать себя так: «Я в душе западник и практически либерал»!
Вскоре стало окончательно ясно, что никаких разногласий в такой милой компании нет и быть не может. Оставалась одна проблема — группы поддержки обеих сторон. Которые на завтрашней конференции (так некстати созванной) начнут провоцировать своих лидеров на схватку, отменить которую без потери лица (причём для обоих фронтменов) не удастся.
И вот тут мне пришла в голову свежая идея. Вспомнив своё образование театроведа, я предложил написать сценарий будущего поединка. Нечто вроде договорного матча, но зрелищного и с эффектными «ударами».
— Вот в определённый момент ты, Алексей (Михайлов), встаёшь и твёрдо и бескомпромиссно ставишь вопрос ребром. На это ты, Саша (Белов) даёшь не менее твёрдый, но при этом дипломатичный ответ. На что следует новый вопрос и т. д. Если заранее прописать формулировки этого пинг-понга, то с одной стороны это будет выглядеть как жёсткая дискуссия, с другой, если никто не перепутает реплики, удастся удержаться от открытого скандала. В процессе диалога обе стороны пойдут на некие малозначительные, но эффектные уступки, компромисс будет найден, а единство ДПНИ сохранено. За что все ещё скажут спасибо.
Следующий час прошёл за литературными экзерсисами. Очень помог Крылов — всё же профессиональный литератор! Общее воодушевление передалось и мне, а уж удовольствия было не меньше, чем от игры в буриме где-нибудь на подмосковной даче. Общими усилиями текст в итоге написали — на оборотной стороне каких-то подвернувшихся под руку ДПНИ-шных агитматериалов.
Под конец на большом блюде оставался последний кусок пирога. Участники застолья поглядывали на него плотоядно, но взять никто не решался. Разделить кусок на всех никому и в голову не приходило. Это же политики — у них так не принято.
Ситуацию разрешил Белов. «Я возьму этот кусок. Он мне больше всех понравился!», — без тени смущения заявил он и сразу стало ясно: вот настоящий лидер! Не упустит ни своего, ни чужого! «Будущее принадлежит нам!», как известно. На следующий день конференция прошла как по маслу. Я не присутствовал — не хотелось смущать действующих лиц. Вскоре состоялось и подписание четырёхстороннего союза, перед торжественным объявлением которого в гостинице «Космос» мальчишки из какой-то провластной организации пытались устроить провокации. Сначала разбрасывали листовки о злодейской роли Стаса Белковского (он одно время заменял пропаганде эмигрировавшего демона-Березовского) в этом скандальной альянсе националистов с либералом Навальным. Потом Белова прямо на сцене пытались закидать фаллоимитаторами. (Тщетно: шустрый Саша ловко увернулся).
Дело, однако, было сделано, и все высокие договаривавшиеся стороны получили свои бонусы. Которыми воспользовались неравномерно. Навальный по полной, прикрыв тылы от предательского удава в спину со стороны либеральных соратников. Алексей продолжил успешно строить карьеру, а осенью того же 2008-го поучаствовал даже в запрещённом Русском марше на Старом Арбате. Националисты чаемого нового прорыва в рукопожатную политику так и не добились, оставшись на уровне скандалистов, пусть и привлекающих всё большее внимание.
Финансовый вопрос, впрочем, остался. И когда я в июне, как обычно, уехал отдохнуть, страсти вспыхнули с новой силой. За моё трёхнедельное отсутствие все опять успели переругаться, а по возвращении у меня не нашлось ни малейшего желания вновь склеивать всё заново.
Максим Брусиловский и Белов-Поткин
И дело было вовсе не в желании покориться неизбежному. В тот момент казалось, что при таком раскладе два ДПНИ будут лучше, чем одно. Разделение одного течения на умеренных и радикалов довольно часто позволяет привлечь новую аудиторию с соответствующим увеличением влияния. А уж если яростные радикалы де-факто возглавляются договороспособным лидером, с которым налажена нормальная коммуникация, то перспективы открываются достаточно занимательные.
Увы, я ошибался. ДПНИ-2 просуществовало недолго и скончалось, раздираемое внутренними противоречиями. Новых ангажементов для националистов в 2008–2010-м так и не нашлось. Следующая заказная кампания «Хватит кормить Кавказ» подошла лишь к осени 2011-го, совсем незадолго до начала массовых протестов. ДПНИ-2 до нее попросту не дожило. Может, это и к лучшему — запомнившись громким названием, кампания на практике провалилась — организовали её бездарно. (Я был настолько впечатлён общим уровнем дискуссии на первом же расширенном заседании Оргкомитета, что моментально выставил его организаторов из моего помещения, так что дальнейшая подготовка акции проходила уже в кафе). Выделенные на мероприятие деньги, насколько мне известно, достались узкому кругу людей. А впрок вообще никому не пошли.
Митинг «Хватит кормить Кавказ» 22 октября 2011 года.
На митинг ХКК на Болотной 22 октября 2011-го с участием всё того же Навального пришло всего около четырёхсот человек. Через полтора месяца на этом месте уже стояла новая «болотная оппозиция» из десятков тысяч демонстрантов. В которой повторилась старая схема: националистам так и не удалось отличиться, зато Навальный взмыл на заоблачную для оппозиционера высоту. Впрочем, это уже отдельная и не самая весёлая история.
