Текст: Лоран Шалар, Atlantico. Перевод: Артюр Нерембо, «Спутник и Погром»

У русских есть планы касательно будущего Европы. Вот мрачно выглядящие карты, на которых эти планы подробно показаны.

Перспектива возможного отделения Каталонии, вызывавшая у геополитических экспертов всего пару лет назад лишь улыбку, теперь кажется вполне реальным сценарием. Риск дальнейшей балканизации континента, и так подверженного подобным процессам сильнее, чем остальная часть Земли, вызывает непрекращающееся чувство тревоги у руководителей стран Евросоюза.

На Европейском континенте располагается около четверти государств планеты (49 из примерно 200), в то время как его площадь составляет лишь 7% от площади суши, а население — лишь 10% от мирового. На этом фоне риск дальнейшей балканизации континента не следует сбрасывать со счетов. И некоторые враждебно настроенные внешние силы заинтересованы в том, чтобы подобный сценарий реализовался. Их цель — ослабить или даже устранить Евросоюз, где сосредоточены главные богатства планеты; ЕС они считают силой, враждебной для своих интересов.

В первом ряду этих антагонистов — наш восточный сосед в лице России, который желает взять реванш за развал СССР, поддержку (молчаливую) чеченского сепаратизма и даже инспирацию сецессии Татарстана.

Поэтому едва ли можно назвать неожиданным тот факт, что российские медиа и их «союзники» в социальных сетях, такие как Wikileaks, приняли участие в кампании по независимости Каталонии, не преминув поддержать сепаратизм и в других регионах ЕС, в том числе в Шотландии (Великобритания — главный враг России в Европе) и в Северной Италии (Ломбардия и Венеция). Чтобы лучше понять, какие цели преследует правительство РФ, попытаемся критически осмыслить красноречивую карту «активных» автономистских движений на континенте, опубликованную в 2014 году в русском интернет-издании ультранационалистического толка «Спутник и Погром» [автор статьи — Кирилл Ксенофонтов — S&P]. Она вызывает в памяти знаменитую карту раздела Ближнего Востока, сделанную американским подполковником Ральфом Питерсом для журнала ArmedJournalForces в 2006 году. Ввиду в целом антипутинской направленности «Спутника и Погрома», карта не может считаться «официальной», но российская власть зачастую вдохновляется идеями ультранационалистов, и анализ этого документа представляет бесспорный интерес.

Первое, что бросается в глаза — здесь куда больше активных автономистских движений, чем геополитические эксперты привыкли видеть на классической карте Европы. Принято считать, что активных движений — при лучших раскладах — в Европе едва ли наберется с десяток, в то время как на этой карте их можно насчитать около шестидесяти. Даже если карта может показаться смешной на первый взгляд (Нормандия!) и даже свидетельствующей о непонимании европейских реалий, не стоит относиться к ней пренебрежительно. Она является не столько переводом осязаемой реальности, сколько стремлением к куда более обстоятельной балканизации Европы, чем предполагают наши элиты. По мнению авторов, речь идет не просто о потере нескольких регионов или о попытке вставить палки в колеса наиболее сильным государствам, а о подлинном желании расчленить некоторые страны, в том числе Великобританию (специалистов не удивит наличие в этом списке главного антагониста России) и Испанию (традиционного союзника Вашингтона).

Более того, на карте мы видим куда большее число автономистских территорий к западу от линии, соединяющей Фарерские острова на севере и Сицилию на юге, чему можно найти два объяснения. Первое объяснение лежит в балканизации Восточной Европы, которой немало поспособствовали руководители западных стран и которая приняла серьезный оборот уже по окончании Холодной войны. Таким образом, отпала возможность уменьшения размеров государств, которые уже сами по себе малы. Зато в западной части Европы находятся такие крупные страны, как Великобритания, Франция, Испания, Италия и Германия. Можно предположить, что расколоть их куда проще.

Кроме того, именно в Западной Европе находятся самые серьёзные конкуренты России, в первую очередь по численности населения и по уровню развития экономики; в меньшей степени — по размеру (здесь Россия вне конкуренции). Так, численность населения Франции, Италии и Великобритании это более чем 40% населения РФ, а их суммарный ВВП превосходит ВВП Российской Федерации.

Когда пристально рассматриваешь эту карту, становится ясно, что логика нарезки территорий неоднородна, поскольку невозможно выявить некий единый критерий. Кажется, главный из них — языковой: все территории, имеющие или когда-либо имевшие хоть сколько-нибудь отличающийся от государственного язык, признаны потенциально автономистскими. Например, это касается Каталонии, страны басков или Галисии в Испании, южных регионов Франции, когда-то говоривших на окситанском, и Эльзаса с Бретанью в остальной части страны, Шотландии, Уэльса и Корнуолла в Великобритании, Фрисландии в Нидерландах, Фландрии и Валлонии в Бельгии, Баварии в Германии, Южного Тироля в Италии… Второй критерий, который может идти в комплексе с первым — географический, а именно островной, как в случае с Корсикой, Сардинией, Сицилией, Шетландскими или Фарерскими островами. Третий критерий скорее исторический: существование ныне исчезнувшего государства, как, например, Андалузия, Кастилия и Арагон в Испании, Савойя и Ницца (которые входили в состав Сардинского королевства) или Нормандия (бывшая ранее герцогством) во Франции. Наконец, порой кажется, что автор учитывает также экономические критерии, по крайней мере, для английской части Великобритании (которую было бы сложно разделить по культурным критериям) и Северной Италии.

Что же таким образом представляет собой эта карта? Праздную интеллектуальную забаву или потенциальный геополитический проект враждебного ЕС государства? Пожалуй, верными будут оба варианта. Даже если предполагаемая кремлевская карта балканизации Европы существенно отличается от карты «Спутника» и сильнее зависит от внешнеполитической конъюнктуры, карта «Спутника» дает хорошее представление о взглядах русских националистов.

Европейским лидерам стоило бы иметь эту карту в виду — дабы избежать неожиданных сценариев в случае приумножения сепаратистских движений. Каталонский пример — повод для размышлений: в последние десятилетия это был не самый вероятный кандидат на отделение (например, отделение страны басков казалось куда более вероятным). Нации — хрупкие конструкции, значение которых может меняться со временем. Если Европейский Союз будет способствовать развалу его государств-членов, это будет означать окончательную неудачу и геополитическую победу России без единого выстрела.

Оригинал материала на сайте Atlantico

Ответ Кирилла Ксенофонтова Лорану Шалару (хоть он и не спрашивал)

Французское издание Atlantico опубликовало на своём сайте статью о европейском сепаратизме — конечно же, по следам событий в Каталонии. Однако материал был посвящён не прошедшему референдуму, а карте сепаратистских регионов Европы в качестве иллюстрации к статье «Европа единая и делимая: какие европейские регионы не прочь обрести собственную государственность?»

Нам хотелось бы ответить мсье Шалару.

«У русских есть планы касательно будущего Европы. Вот мрачно выглядящие карты, на которых эти планы подробно показаны». Оригинал статьи. Автор статьи Лоран Шалар — географ-консультант, член экспертной группы (т. е. think-tank’а) «Европейский центр международных отношений».

По тексту видно, что саму статью он не читал, а ограничился рассмотрением самой карты (географ же). А между тем в статье мы сделали неплохой обзор основных сепаратистских движений в разных странах Европы. Вывод из статьи такой — поддерживать сепаратистские устремления различных народов Европы можно и должно для извлечения внешнеполитических дивидендов. Логика простая: либо «уменьшенное» государство будет более сговорчивым, либо, даже в случае сохранения единства, борющееся с сепаратизмом правительство будет слишком занято для того, чтобы запрещать, например, ответвление «Северного потока» или налагать санкции.

Однако французскому автору остался непонятен принцип разделения на нашей «карте сепаратизмов»: почему в Восточной Европе мы отметили меньше сепаратистских территорий, нежели в Западной? Дальше автор строит догадки, частью удачные, частью не очень, частью довольно любопытные. Объясним, благо это будет полезным и для русскоязычной аудитории.

Сам факт того, что в Восточной Европе страны уже довольно мелкие, не является аргументом против их расчленения. Наоборот, «слишком мелко» не может быть никогда, но есть объективные препятствия. Практически во всех странах региона царит жёсткий национализм, и даже успешная раскрутка местечковых сепаратизмов обречена на неудачу. Если в травоядной постфранкистской Испании каталонский сепаратизм забили дубинками и упаковали в автозаки, то о том, что будет в Польше с кашубами — и подумать страшно.

Что же касается Западной Европы, то практически все критерии равны понемножку (но ни один в отдельности от прочих).

Основой любого сепаратизма является язык — на нём строится вся идентичность. От этого уже будет идти конструирование национальной мифологии. Везде, где в ходу есть какой-либо язык, отличающийся от государственного, рано или поздно возникнут центробежные тенденции («ну мы же другие, да?»). В связи с этим любой регион Европы, где местный язык имеет официальный статус, можно считать потенциальным прототипом независимого государства. Вот взгляните на Бельгию — в целом весьма приятная и благоустроенная европейская страна (а кому не нравится, могут уехать жить в БРИКС, бороться за жизнь). С чего бы двум европейским народам (фламандцам и валлонам) не жить в ней спокойно, благо языковая политика в этой стране настолько гибкая, что должна удовлетворять всех жителей? Так нет же, ссорятся и хотят «развестись».

Вообще рост региональных сепаратизмов (можем вспомнить и Шотландию, и «Лигу Севера» в Италии) обусловлен как раз тесной интеграцией в рамках ЕС. Что приводит нас к следующему (и, наверное, самому сомнительному из всех) критерию — экономике.

«Федеральный центр» региональные сепаратисты в Европе повсюду рассматривают как лишних посредников, что на первый взгляд верно — в ЕС и так есть единый рынок, а налоговых поступлений в местную казну хочется больше. Каталонские лидеры вообще рассчитывали на автоматическое членство в ЕС после получения независимости, как и шотландские националисты до них. Логика «а чего мы им налоги платим, если зарабатываем больше, а в ЕС у нас и так единый рынок будет» только кажется рациональной, а в основе своей она ущербна. Положение региона в составе единой страны (тем более уважаемой) даёт более выгодную стартовую позицию при переговорах на международной арене, не говоря уже о доступе к национальным внешнеполитическим проектам (в случае Британии это Британское содружество). И это не говоря о том, что первым экспортным партнёром новорожденной страны внезапно оказывается бывший центр, который, согласно логике сепаратистов, лишившись налоговых поступлений (!), должен будет продолжать торговать с отколовшимся регионом как ни в чём не бывало (!), сосуществуя в «Европе победивших еврорегионов». Обывателям, однако, нравится, на них эти псевдонаучные аргументы прекрасно действуют. Что характерно, вторая большая группа населения (после самих каталонцев), голосующая за независимость, это натурализовавшиеся мигранты, в том числе и мусульмане. Кстати, Каталония — это центр джихадизма в Испании. Представляете, как эффективно будет это независимое государство справляться без ресурсов и навыков испанских спецслужб? Но не будем отвлекаться, лучше всего на тему Каталонии высказался ув. Кирилл Каминец, всё остальное — не более чем развёрнутый комментарий.

Здесь мы подходим к ещё одному критерию разделения Европы, упомянутому Шаларом — историческому. Действительно, все территории, обладавшие в прошлом более высоким политическим статусом, сегодня имеют отличную основу для национального мифотворчества и любых манипуляций на этом фронте. Причём чем выше старый ранг (скажем, Баварское королевство выше Нормандского герцогства), тем больший вес в глазах избирателей будут иметь притязания сепаратистов и автономистов. В этом плане настоящим подарком является федеративная Германия, где у каждого региона сохранились свои особенности (это уже не говоря про полунезависимую Баварию) и история у каждого из них тоже очень особенная. А в Италии, кстати, идеи сепаратизма-автономизма появились на развитом севере, который как раз с исторической точки зрения «не прав»: «Рисорджименто» было на самом деле про захват богатого юга Италии с целью его последующей жестокой эксплуатации и высасывания всех соков. В декорацию к сериалу «Гоморра» юг полуострова превратила как раз политика северян. Но обычно сецессия основана на каких-то исторических предпосылках — они придают веса любым притязаниям.

Чисто географического критерия нет — он важен как составляющая для экономического и историко-языкового факторов. Скажем, остров Корсика — первый кандидат на независимость. Там есть и другой народ, и география, и история противостояния французам. А вот Оркнейские и Шетландские острова Великобритании далеко не так перспективны — в случае голосования о шотландской независимости они говорили, что отделятся от независимой Шотландии и вернутся в Англию. Аландские острова могут отсоединиться от Финляндии не потому, что их со всех сторон окружает море (Фолклендские острова же хотят оставаться в Англии), а потому, что там говорят на шведском языке и чувствуют угрозу со стороны финского материка в этом отношении.

Но вообще Шалар прав в главном — единого критерия к нарезке территорий нет и не должно быть: «Нормандия будет свободной» не потому, что в фэнтезийные времена там были свои рыцари, а потому, что «разделяй и властвуй» (и выделяй гранты на изучение тысячелетней норманнской культуры и языка).

Карта — скорее идеальный вариант, к которому нужно стремиться. Тем более что всегда есть «промежуточные победные варианты» вроде автономизации и федерализации страны. Скажем, деволюция таргетируемой страны это тоже хороший вариант. Просто потому, что новое политическое поле в такой стране предоставит больший простор для манипуляций извне. Избираемым политикам в любой стране особенно много для счастья не надо (они все неизбалованные мещане): там бесплатные выходные в Дубаи, здесь аренда помещений для партийных съездов, пара культурно-экономических форумов «Прованс-Рязань: связь через века» — вот вам и основа для лоббирования в самом сердце Европы, поскольку в случае регионализации общенациональные политические инициативы (и вовне страны тоже) будут осуществляться с большей оглядкой на регионы. Вот пример не из наших реалий: в Англии за «Брексит» выступает правительство меньшинства под руководством Терезы Мэй и для проведения выхода страны из ЕС (и удержания власти своей администрации) она заключила союз с региональной северо-ирландской администрацией. Democracy is a mess, а федеральная демократия ещё больший mess. При этом шансы «договориться-порешать» с выпускником элитной школы или представителем королевской династии однозначно меньше, чем с Пучдемоном, главой не очень большой страны-региона родом из династии булочников. Со всем уважением к трудовому народу/мещанам, выходцы из его рядов, оказавшись во власти, будут цепляться за неё изо всех сил. Потому и в Африке воруют (чтобы потом перевести всё в бывшие метрополии) — нет никакой аристократии, и даже естественной иерархии, а наверх люди не взбираются, а именно что карабкаются. И, как можно догадаться, достигают вершины не самые умные или талантливые, а самые наглые и локтевастые.

В принципе, будь в Российской Федерации реальная демократия, там был бы такой же простор для манипуляции — но это аргумент не против демократии, а против федеративного устройства и за унитаризм (как во Франции, да). У нас же есть перед глазами пример регионалистской политики: несколько десятилетий автономии регионов Испании привели к тому, что она фактически оказалась на грани распада. Да и СССР, обладавший высокой степенью централизации, в основе своей имел федеративное и автономистское устройство — и чем всё закончилось?

«Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мат. 7:24–27)

Поддержите «Спутник и Погром» покупкой подписки (клик по счетчику просмотров справа внизу) или подарите ее друзьям и близким! У нас нет и никогда не было никаких других спонсоров кроме вас — наших читателей.