Московская чиновница объявила вину Войкова в убийстве царской семьи «дискуссионной темой».
На сайте с опросом про переименование «Войковской» участие Пинхуса Лазаревича Вайнера (партийные клички «Петрусь», «Интеллигент» и «Белокурый») в убийстве царской семьи не упоминается: «Во-первых, тема достаточно дискуссионная. Во-вторых, мы постарались не оказывать никакого давления на выбор москвичей, которые голосуют». Правильно. Мало ли, вдруг москвичи не захотят за убийцу голосовать.
Понятно, что бурные дискуссии вокруг топонимов, гомосексуализма и очернения Великой Победы в основном отвлекают народ от реальных городских вопросов (их много, но наш любимый — «а почему половина коммерческой недвижимости Москвы принадлежит каким-то сомнительным людям антифашистской национальности?»). Понятно, что если деньги и власть в Москве будут принадлежать русским, пусть станция называется хоть в честь Азатота, слепого безумного бога, вечно жующего султана демонов.
И всё же о Войкове нужно поговорить. Пока общественность с увлечением спорит, выписывал ли героический Пинхус Лазаревич серную кислоту, чтобы растворять трупы, или все-таки не выписывал, самый интересный вопрос никто не обсуждает.
Самый интересный вопрос здесь вот: почему бы Войковскую НЕ переименовать? Почему нет? Есть хоть одна причина? Бандит, садист, убийца, всех подвигов — детей расстреливал. Свои же большевики с удовольствием дали ему пинка за мелкое воровство. Войков — это не Ленин (если похоронить Ильича, обидятся полторы старухи и Зюганов) и не Андропов (если ругать Андропова, по старой памяти обидятся чекисты). Войков никому не нужен и никому не дорог.
Такая же история с еще миллионом советских топонимов — почему Вятка до сих пор Киров, например? Кому интересен Киров? Что вообще осталось от Кирова на этом свете, кроме старинной частушки про «Сталин Кирова убил в коридорчике» и еще дирижабля в великой американской игре Red Alert? Почему нельзя переименовать Волгоград? Река оскорбится? Почему Краснодар? Екатерина между просвещенным абсолютизмом и перепиской с Вольтером с фашистами сотрудничала? И так далее.
Украинцев, которые на днях запретили у себя царскую топонимику, можно понять — люди всерьез играют в постколониализм и изображают левую негритянскую интеллигенцию, которая избавляется от навязанных европейцами названий. «Мы не Родезия, мы Зимбабве, смерть белым дьяволам». Но Собянину-то Войков зачем? Они дальние родственники? Или царизм двести лет назад обидел его племя оленеводов?
При этом главный сколько-нибудь логичный аргумент («коммунисты восстанут») абсурден. В России давно нет ни коммунистов, ни левого движения. Переименование станции метро, значит, обидит российских левых, а имущественное расслоение круче, чем в США, полное отсутствие профсоюзов, нищета, корпоративное государство и олигархический капитализм их не обижают.
Короче: почему бы московской мэрии не сменить вывеску и не забыть об этом? ЧТО она теряет?
Нет, не отдают Войкова. «Нельзя переписывать нашу историю». «Люди так привыкли». «Сегодня ты не называешь станции метрополитена именами палачей, а завтра якутский сепаратизм и распад государства».
Понятно, почему не отдают: из смутного и совершенно правильно ощущения, что постсоветская государственность вот уже 25 лет держится на соплях и честном слове. Сам-то Войков не нужен — но страшно, что если потянуть за Войкова, дальше как дырявый шерстяной свитер поползет и распустится вся идеология духовной федеральной незыблемой антифашистской суверенности.
Это как с недавним распилочным мессенджером Руграм — взяли открытый код Телеграма (сделанного как раз настоящим стопроцентным русским Дуровым), добавили туда смайлов: Путин, Кадыров, матрешка, водка, балалайка, танк. Зрелище жалкое — людей хочется не в воровстве и лизоблюдстве обвинять, а обнять и ласково погладить по голове: «И это все, что у вас есть? Водка, матрешка и балалайка? Это вся ваша русскость? Это все, что у вас есть внутри? Бедные мои, как вас изуродовали, как вам тяжело должно быть, как вы живете-то».
Или вот Бастракова из «Черной Сотни» прессуют нижегородские фсбшники и в упор не говорят, где экстремизм. Мнутся, прячут глаза, сами себе не могут объяснить, почему в формально русском государстве издавать кодекс чести русского офицера и записки русского ополченца — это страшная крамола. Идеологии осталось так мало и она такая хлипкая, что страшный тонтон-макут стесняется и не может обосновать банальное преследование за инакомыслие. Стальной гестаповец, который знает, что неправ, и это видно. Комедия.
РФ сделана из спичек и воздуха. Сегодня убийцу царских детей пересматривают, завтра Ленина, послезавтра Дзержинского. А дальше что? Дальше нищенский символический капитал заканчивается. Дальше резонный вопрос к чекистской олигархии: чуваки, кто вы такие и что вы делаете у меня дома? Причем, что самое страшное, не в порядке интернациональной борьбы за капитализм и антикоммунизм во всем мире, а просто — ну вот кто это? Чьи они друзья? Кто им здесь рад? Откуда они вообще взялись?
Нелегитимность.
Поэтому Войков, поэтому шизофренические требования уважать всю российскую историю без исключения просто за то, что она была (поуважай-ка всех трех Гайдаров, нацпот). Люди управляют уже 25 лет (а кто-то скажет, что и все сто), и всё это время смутно чувствуют ненормальность происходящего. Чувствуют, что они здесь временно, на птичьих правах. Чувствуют, что несмотря на сто лет кровавой мясорубки, фарш всё-таки можно провернуть обратно.
Поэтому любым попыткам демонтировать символику большевизма — именно демонтировать, а не похоронить рядом через дорогу Деникина и Крупскую — олигархия будет сопротивляться до конца, инстинктивно, не особенно понимая, что и зачем делает. Когда дело доходит до советской символики, люди, у которых есть 90% рейтинга, миллионный карательный аппарат и танк «Армата», начинают немножко дергаться. Уже одно это — повод присмотреться к проблеме символов повнимательнее.
Ну и потом. Реальный пример: легендарный Всеволод Чаплин на сайте с опросом про переименование ругает Пинхуса Лазаревича за людоедство. Чаплин. Ругает большевика за людоедство. От переименования Войковской даже в Чаплине на секунду проступил живой человек — какие еще аргументы вам нужны?
Секрет Войковых, мумий Ленина, первомайских демонстраций и прочей печальной советско-федеральной рухляди в том, что если их убрать, начнет проступать — нет, не святая православная Русь с французской булкой и малиновым звоном и даже не фреска с Христом — а нормальность. Когда станции метро не называются в честь случайных садистов-уголовников — это не ультраправая белогвардейщина, это просто нормально.
Мы — нормальны. Многонациональная Антифашистская Федерация имени Войкова — нет.
Слава нормальности.
