Имя выдающегося русского офицера, исследователя и шпиона Николая Леонтьева совершенно забыто. Английского кривляку Лоуренса Аравийского знают все, а сурового русского Леонтьева помнят лишь единицы. Между тем, личностью он был выдающейся, одним из тех людей, кто создал славу России и сделал ее страшным соперником для любой державы.
В конце XIX века мир уже был поделен на сферы влияния между европейскими державами. Россия имела обширные владения в Азии, но в Африке не имела ничего. Единственной независимой африканской страной оставалась Эфиопия. Дело в том, что это была христианская страна, а колонизация христианских стран по тогдашним негласным правилам считалась «не по понятиям». Внезапно итальянцы, очнувшись от вековой раздробленности, создали единое итальянское государство, обнаружили, что мир поделен без них и решили откусить себе кусок пирога в виде Эфиопии. Они не учли одного — на Эфиопию уже положила глаз Россия. Поскольку прямая колонизация выглядела некрасиво («Христиане христиан обижают!»), русское имперское правительство решило включить Эфиопию в свою сферу влияния как доброго христианского союзника. Важно заметить, что эфиопы не просто являлись христианами — в силу удивительного переплетения исторических событий они были (и остаются) православными, причем их православие намного древнее нашей РПЦ.
В Эфиопию для налаживания связей послали есаула Леонтьева с командой добровольцев, под прикрытием исследовательской миссии Императорского географического общества. Прибыв в Эфиопию, Леонтьев тут же стал правой рукой и ближайшим советником местного императора Менелика II. Когда итальянцы объявили войну, Леонтьев взялся за работу с эфиопской армией (раньше в Эфиопии не имелось современной армии, только нерегулярные отряды феодалов, вооруженные копьями). Россия послала эфиопам большое количество вооружения, а Леонтьев железной рукой ковал из перепуганных негров современные европейские подразделения.
Апофеозом войны стало сражение при Адуа, в котором Леонтьев вместе с отрядом русских добровольцев лично принимал участие. Итальянские войска, возглавляемые выдающимся генералом Баратьери («Лучший военный теоретик Европы» — писали про него газеты), сделавшим себе имя еще в гарибальдийских войнах, были разгромлены эфиопами, из которых лишь половина имела устаревшие кремниевые ружья. Прекрасный итальянский экспедиционный корпус просто перестал существовать. Что хуже всего — итальянцы потеряли 11 тысяч человек, тогда как эфиопы — 4 тысячи. Случай, совершенно беспрецедентный для столкновения толпы полуголых негров с копьями и отлично вооруженной и вымуштрованной европейской армии. Беспрецедентный, если забыть про Маленького Белого Друга Эфиопских Негров — Леонтьева.
После сокрушительного поражения итальянцы сели за стол переговоров. Со стороны эфиопов переговоры вел Николай Леонтьев. Условия мира оказались фантастическими, итальянцы не только признавали полную независимость Эфиопии в старых границах, но и обязывались выплатить контрибуцию. Никогда прежде европейская страна не платила контрибуций африканской. Это поражение существенно подорвало международный авторитет Италии, а генерал Баратьери был уволен в отставку и попал под суд по обвинению в государственной измене.
Леонтьев же получил высший военный титул Эфиопии, несколько наград и был назначен генерал-губернатором южных провинций Эфиопии. С началом русско-японской войны Леонтьев уехал на наш дальневосточный фронт, где занимался вопросами разведки.
Ему не довелось увидеть кошмар 1917 и последующих годов. Многочисленные ранения и полная приключений жизнь подорвали здоровье Леонтьева. Он скончался на лечении в Париже в 1910 году в возрасте 48 лет.
Иллюстрации: Николай Леонтьев и битва при Адуа на эфиопском гобелене.
