Чем заметна вторая половина октября? Эти мрачные осенние дни наполнены особым смыслом — особым не только для русских, но и для множества других наций. В Битве Народов объединенная армия, состоящая из войск России, Пруссии, Австрии и Швеции, выступила под Лейпцигом против корсиканского Узурпатора (леваки, коммунисты и прочий революционный сброд зовет его Наполеоном Бонапартом, но для правых он навсегда Узурпатор), посягнувшего на Ancien Régimes по всей матушке-Европе. Битва Народов на протяжении целого века была крупнейшим сражением, и по количеству участвующих солдат её обогнали только массовые операции Первой Мировой.
Что же случилось? В 1812 году Узурпатор, учинив кровавый беспредел по всему континенту со свержением законных монархов и заменой их своими подручными, двинулся на Россию — где его Grande Armée была раздавлена и уничтожена. Поняв, что свобода близка, Пруссия подписала Таурогенскую конвенцию с Россией, выступив на нашей стороне. Через месяц и Австрия отказалась дальше поставлять Узурпатору солдат. В феврале 1813 года три страны уже заключили официальный союз, а 16 марта поднялось знамя европейского сопротивления: Пруссия и Россия решили принести войну к французам. 19 марта русский Император и прусский король обнародовали Воззвание к немецкому народу и всем немецким князьям, ставшее одной из основ немецкого национализма, появившегося именно в качестве боевой, партизанской идеологии во время французской революционной оккупации. Любопытно, что ещё в 1810 году был создан Русско-германский легион, состоящий из антифранцузски настроенных прусских солдат и офицеров, перешедших на сторону Добра, Порядка и Законных Европейских Властей. Нашу, русскую сторону. Легион участвовал в Отечественной войне, и в ходе освободительного похода влился в действующую прусскую армию.
Сформировав войско в 150 тысяч солдат, французы в апреле переправились через реку Зале, где их ожидала русско-немецкая армия (43 тысяч пруссаков, 58 тысяч русских). Начиная с пятого апреля, освободительная армия начала выбивать французов из прусских городов, в которых они засели. Последовала серия мелких стычек, в ходе которых французы потеряли 2000 человек и начали срочное отступление, испугавшись неожиданных русских побед. «Что же, эти русские никогда от нас уже не отстанут?». Не отстанут.
Летом к русско-прусской борьбе присоединяется и Австрия; полумиллионной революционной французской орде противостояли 180 тысяч русских Воинов Закона, 160 тысяч пруссаков, 120 тысяч австрийцев и несколько тысяч солдат из мелких немецких государств. Панъвропейское войско разделилось на три армии: Богемскую, Силезскую и Северную. Русские отряды составляли значительную часть всех этих соединений, а Силезская Армия и вовсе состояла на две трети из русских. Ей командовал легендарный генерал фон Блюхер (тот самый генерал «Вперёд!», прусский Суворов), ибо Император Александр I не хотел унизить немцев, поставив во главе освобождающей Германию армии русского генерала (русский — значит галантный).
Август и сентябрь принесли Узурпатору только новые и новые поражения, и он отступил из Дрездена, собрав свои войска под Лейпцигом. 14 октября начались первые кавалерийские стычки, удачно закончившиеся для союзников. Узурпатор, в силу своего упрямства, как всегда искал «решающей битвы». На этот раз, русские, австрийские и прусские генералы были рады оказать ему такую услугу. С французской стороны собрались, включая гвардейские части, 210 000 солдат. Первый русский НАТО выставил под Лейпцигом 205 тысяч солдат. Участники следующей битвы могли считать себя солдатами, пережившими величайшую битву в истории Европы. Узурпатор сам встал во главе своей армии, Императорская гвардия была готова. 16 октября началась Битва Народов…
Богемскую армию сопровождали Император Александр I и Фридрих Вильгельм III. Прусский король не вмешивался в военные вопросы, но Александр командовал русскими войсками вместе с генералом Барклай-де-Толли. Поскольку именно Богемская армия первой подошла к Лейпцигу, Узурпатор решился на атаку — ему хотелось отрезать Богемскую армию от Силезской и Северной, вбить клин в войска коалиции и раздавить основную его часть до подхода остальных отрядов. Догадавшись о планах корсиканского тирана, коалиция его опередила и сама начала наступление. Барклай-де-Толли принял командование основной частью русских войск и прусского корпуса фельдмаршала Клейста; ему была поручена лобовая атака. Политика политикой, но когда дело запахло порохом, монархи поставили командовать главным направлением удара русского генерала. Мрачным и туманным утром 16 октября, ещё до рассвета, русско-прусский отряд начал наступление, к 8 утра они добрались до передовых отрядов французов и начали артиллерийский обстрел. «Что тут хитрить, пожалуй к бою!»
Первой пала деревня Марклейберг. За ней пали и другие немецкие сёла, увидевшие то, что не довелось увидеть ни одной деревне до них. Пал Вахау, чьей обороной командовал сам Узурпатор. Но даже такой талантливый полководец как Бонапарт потерпел поражение; русская кавалерия (казаки, уланы и гусары — самая весёлая часть русской армии!) разбила наглухо его конницу, а после этого Вахау пало. Генерал Горчаков повёл свои отряды в сторону городка Либертвольквитц, который тоже пал в ходе невероятно жестоких боёв, стоивших обеим сторонам множества жизней. Тем не менее, оттула удалось выбить французов. Деревни часто переходили из рук в руки: фронт союзников растянулся от быстрого и успешного наступления так сильно, что французам удалось кое-где отбить коалиционные войска. Во второй половине дня состоялась грандиозная и чуть ли не средневековая схватка под Вахау.
Схватка под Вахау.
Маршал Мюрат собрал 10 тысяч французских кавалеристов и пошёл на прорыв центра. Его лихая конница этим дерзким маневром добралась до холма, с которого монархи наблюдали за ходом битвы, но в бой вступил Лейб-гвардии Казачий Его Величества полк, и казаки под командованием полковника Ефремова сумели остановить и отбить Мюрата. Отборная французская конница и наши лейб-казаки — это настоящая война, и Ефремов (чья биография заслуживает отдельной статьи; невероятные истории, наполненные военной славой, вплоть до штыковых ранений в голову) доказал, что название «лейб-гвардия» не являлось лишь пышным титулом. Схватка с Мюратом считалась жемчужиной в коллекции славных побед лейб-казаков:
Добрый русский человек, полковник Иван Ефремов.
Но и в Париже и в Тильзите,
И в Петербурге на смотрах
Ты так же был прекрасен в свите,
Как и на Лейпцигских полях.
Одновременно со сводным отрядом Мюрата потерпел поражение и пятый пехотный корпус Лорестана, которому Шварценберг и великий князь Константин Павлович не дали овладеть Гюльденгоссом. Блюхер подкрепил русский отряд, весь день штурмовавший Мёкерн, и деревня тоже перешла к союзникам. Корпус Мармона был уничтожен генералом Йорком. Союзники нанесли Узурпатору множество глубоких ран, и ночь принесла с собой тишину.
«Тишиной» отличился и следующий день. Узурпатор, поняв безнадежность своей ситуации, предложил союзникам перемирие, но они ему даже не ответили. Своеобразным ответом на сие предложение стало прибытие подкрепления из 150 тысяч солдат. На следующий день — ровно 200 лет назад, 18 октября 1813 года, Узурпатору был нанесён тот удар, который обернётся русскими казаками в Париже. Он начал отступать на более удачные позиции и оборонялся с яростью отчаявшегося. Деревня Пробрстхайда может стать символом ярости, с которой велись бои 18-го октября. Барклай-де-Толли весь день штурмовал село, обороняемое самыми элитными частями французской армии — Старой Гвардией и гвардейской артиллерией. Сопротивление было настолько яростным и местами удачным (несколько раз гвардия Узурпатора переходила в контрнаступления), что село было взято русскими лишь ночью. К тому же, в середине дня случилось то, чего Узурпатор боялся больше всего: немецкие части начали переходить на сторону своих освободителей. Саксонская дивизия перешла к своим соотечественникам и освободителям в полном составе. Баден, Вюртемберг, Пфальц — никто не желал умирать за своего поработителя. Французы были прижаты к стенам Лейпцига, дух армии сломлен, пригороды почти целиком оказались в руках союзников. Узурпатор знал, что всё кончено, и отдал приказ об отступлении.
Отступление не обернулось полной катастрофой для французов лишь по одной причине: предложения Императора Александра и фельдмаршала Блюхера о преследовании отступающих, истощенных французов были отклонены. Оставшиеся в городе французы потребовали для себя свободное отступление, но русский Император, считавший войну 1812 национальным оскорблением, отклонил все предложения. Именно русским и досталось честь додавить французскую гадину, чего французы боялись панически. Русские отряды взяли последние села и пригорода, а французские сапёры по ошибке отрезали своим товарищам дорогу к отступлению: услышав русское «Ура!», они перепугались и взорвали единственный мост, через который защитники Лейпцига смогли бы выбраться. Город был занят, тысячи французов были взяты в плен, среди них — маршал Лористон. Битва Народов была окончена: Европа под руководством русских победила революцию.
Тот самый взрыв моста.
Победа Шестой коалиции в этой битве вдохновила Баварию на вступление в войну на нашей стороне, а позже и другие немецкие государства последовали этому примеру. До конца года вся Германия была очищена от французов, и вместе с 1814 годом началась новая глава: союзные войска перешли французскую границу, Узурпатор был повержен.
На самых опасных участках битвы командование передавалось русским генералам, русские казаки спасли монархов от отчаянного прорыва Мюрата, русские добили гвардейские части и заняли сам Лейпциг. Таким образом, Россия была главным актором Битвы Народов, и именно Лейпциг положил начало славной эпохи, в которой Россия стала главной военной и политической силой Европы. Исключительная важность этой битвы для России отразилась и на процессе награждения её героев: за свое участие в Битве Народов четыре генерала были награждены орденом св. Георгия 2-й степени. Это абсолютно невероятная цифра, ведь даже за Бородинское сражение эта награда была вручена всего один раз.
Принц Евгений Вюртембергский, один из кавалеров св. Георгия 2-й степени за Лейпциг. Теперь вы понимаете, почему смешно звучат рассказы про «в виде Наполеона Европа опять попыталась вторгнуться в Россию»? На самом деле, Европой были мы, а Наполеон выступал в амплуа корсиканского Кадырова.
Битва Народов принесла расцвет не только для России: она считается рождением немецкого национализма и основой германского национального мифа. Французский национализм выполз из корзины с отрубленной головой Людовика XVI, а национализм остальных европейских народов навсегда будет пахнуть порохом Наполеоновских войн. И европейские народы, в честь которых и названа решающая битва в войне Европы с революцией, навсегда будут помнить об этой битве — и центральной роли русских в ней.
Слава России!
