Пока в других частях света продолжают кипеть увлекательные, но мало касающиеся нас страсти, жизнь в высокодуховной многонациональной федерации продолжает течь своим чередом, неторопливо и размеренно. Стабильно, одним словом.
Едва отпраздновав День независимости (слово «независимость» в названии праздника, правда, стыдливо заретушировали), мосту в Питере таки присвоили имя одного из главных героев современной России. Без тени иронии, кстати — Кадыров-старший это практически один из отцов-основателей современной Российской Федерации в её нынешнем виде. Как-никак его персональная лепта в фундамент той самой «путинской стабильности» (одним из важнейших элементов которой было показное «умиротворение» Кавказа, невозможное без компромисса с частью сепаратистской элиты) была действительно велика. Можно сказать, что Кадыров действительно здорово помог Путину стать нынешним Путиным, а поскольку Путин и сегодняшняя редакция российского государства, по большому счету, синонимичны… ну, в общем, ясно.
Удивительна, скорее, сдержанность и осторожность нашего государства. Могли бы мост и поцентрее найти. А вот ошарашенная реакция общественности… Что, кто-то всерьез ждал, что митинги и петиции в духе «а может не надо?» вот так вот запросто что-то изменят? Впечатлят кого-то там наверху, усовестят, заставят призадуматься? Это что, в первый раз происходит на нашей памяти? Все в точности по афоризму известного политического деятеля и «крепкого хозяйственника» ушедшей эпохи: «Отродясь такого не было, и вот опять!»
Вообще путинская Россия — страна на удивление честная. Просто некоторые вещи в ней надо понимать буквально, дословно, без поисков в них скрытых смыслов или «второго дна». Эти люди действительно очень часто говорят именно то, что думают.
Кадыров — Герой России? Ну так по отношению к этой конкретной версии России, построенной на доведенных до логического завершения (т. е. до абсурда) советских многонациональных идеалах, он и впрямь лучший из возможных героев. Уж точно гораздо удобнее, чем большинство русских. Да и пользу он нынешнему режиму (а нынешний режим именно себя любимого абсолютно искренне и считает Россией) принес очень большую, неоспоримую. Достоин.
«Ахмат Абдулхамидович строил большие планы на сотрудничество с Санкт-Петербургом. Уверен, что мы вместе с властями города сделаем всё возможное, чтобы эти планы сбылись!»
День независимости — великий день? Ну так ведь именно так оно и есть, если понимать его как профессиональный праздник нашей правящей элиты. Это годовщина как раз того момента, когда ее власть над страной стала безраздельной и совершенно независимой от любых ограничений — от советских идеологических догматов, от необходимости считаться с мнением подвластного населения. С этого момента в России нет политики в общемировом смысле этого слова — есть кулуарные интриги и «договоренности в верхах» (а в горбачёвском СССР, при всём его советском безумии, на излёте были и мощные партии, и какая-никакая политическая борьба). Так что для нашей власти это действительно краеугольный камень, единственный в календаре настоящий праздник. Остальные они с кем-то вынужденно делят или пытаются с их помощью «объединить народ». А вот 12 июня — это однозначный день их триумфа. Это день независимости современного российского государства от России и русского народа, прежде всего.
И так во всем. Внимая официальной пропаганде очень полезно помнить, что лицемерия в ней на самом деле гораздо меньше, чем кажется. Более того, пропагандисты очень часто прямо называют вещи своими именами. Просто это мы привыкли, что «есть такие слова, которые вслух не говорят». Это мы чего-то в жизни стесняемся, что-то не решаемся озвучить открытым текстом, сказать в лицо человеку, и потому и от других ожидаем того же. А зря. Власти вот не стесняются.
Серьёзно, из официоза можно узнать о себе много интересного. Например, питаемся мы давно уже фуражным зерном, и говядина для нас — продукт класса люкс, одного порядка с легендарным пармезанохамоном, который мы едим иногда в складчину по большим праздникам. Зарплата в 700 долларов для нас — предел мечтаний (и это хорошо, покажем зажравшимся китайцам, как родину любить). Людишки вообще смешные, в очередь встают за двадцатиметровыми квартирками, вот потеха-то.
Есть известный исторический анекдот про Марию Антуанетту и голодных детей, «если нет хлеба, пусть едят пирожные». Это апокриф, да и настоящая Мария Антуанетта была далеко не такой дурочкой, какой её пыталась изобразить революционная пропаганда. Но психологически момент подмечен очень точно. Народ — и не только терпеливые русские, но и те же буйные французы, к примеру — может проглотить очень много лицемерия. При грамотном подходе он может терпеть лицемерие десятилетиями, и еще просить добавки. Чего он не может вынести — так это искренности. От железобетонного, честного, абсолютно искреннего непонимания проблемы — точнее даже сказать, неспособности эту проблему вообще увидеть — у народа темнеет в глазах, он начинает устанавливать на площадях гильотины, с самыми печальными последствиями для тех, кто обмолвился про пирожные (и даже для тех, кто про пирожные ничего не говорил или вообще просто проходил мимо).
И когда на смену официальному, давно привычному, почти незаметному уже лицемерию в устах власть имущих приходит вот это незамутненное, непробиваемое, совершенно незлобивое непонимание — это все. Финал. Конец игры. Эти люди и этот правящий режим закончились. Ничего с ними больше не будет, никакой истории и никакой политики — и то, и другое будут делать в совсем другой стране и по совсем другим правилам, а этих ждет только кровь, мрак и ужас. Даже если они на самом деле не шутили про маленькие квартирки. Даже если они это все не со зла, а на самом деле искренне переживают за людишек — как-то они там, болезные? Потом биографы об этом напишут, и читатель сочувственно покачает головой — а ведь жалко Марию Чайковну Ротенберг, кому она мешала. Но это будет уже очень умозрительный разговор, если вы понимаете о чём я.
И в современной России пугает вовсе не зашкаливающий накал пропаганды. Государства без пропаганды не бывает, в конце концов. Если пропаганда назойливая, глупая и бестолковая, это раздражает, но с этим можно жить. Внезапная искренность — притом что сам режим ни на йоту не изменился — пугает гораздо больше. Когда правящая элита начинает стремительно превращаться в коллективную Марию Антуанетту, это не признак оздоровления элиты, не признак осознания тяжести положения и необходимости искать выход. Это признак окончательного разрыва с реальностью. Реальность таких вещей не любит, и разрывы с ней неизменно заканчиваются очень плохо.
