Важным и недооцененным качеством Путина (на которое, впрочем, регулярно указывает «Спутник») является его прямота. Да, он часто говорит именно то, что собирается делать. Если Донбасс — часть Украины, то Донбасс правда не собираются признавать частью РФ. Если Путин сказал, что интернет развивается как проект ЦРУ, Путин действительно считает интернет угрозой и намерен защищаться. В этом плане Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы вполне в канве предыдущих речей — она недвусмысленно рассказывает о том, какое информационное общество нас ждет.
Следует признать, что общественности стоило бы внимательнее прислушиваться к Герману Клименко, в прошлом владельцу торрент-трекера, ныне — государственнику и советнику Президента. Еще в январе господин Клименко заявил, что
«путь один — это китайский вариант. Безусловно, контроль нужен, потому что не существует ни одной возможности это предотвратить. Китай менее щепетилен к мнению общества, они оценили угрозу и ограничили интернет. Теперь у них таких проблем нет».
Как уже можно догадаться, новая Стратегия воплощает «китайский» вариант в российском прочтении — с, буквально, созданием единого центра управления электросвязью и поддержкой нацменьшинств в качестве элементов Стратегии.
Нельзя не отметить, что с технологической точки зрения принятая Стратегия — вполне современный и правильный документ. Исчерпывающий список приоритетных для РФ технологий:
а) конвергенция сетей связи и создание сетей связи нового поколения;
б) обработка больших объемов данных;
в) искусственный интеллект;
г) доверенные технологии электронной идентификации и аутентификации, в том числе в кредитно-финансовой сфере;
д) облачные и туманные вычисления;
е) интернет вещей и индустриальный интернет;
ж) робототехника и биотехнологии;
з) радиотехника и электронная компонентная база;
и) информационная безопасность.
Список выглядит актуальным и, главное, реалистичным — на этот раз удалось обойтись без нанотехнологий. Насколько может судить автор этих строк, по всем перечисленным направлениям у российских компаний есть и технологический задел, и потенциал. Допустим, в области индустриального интернета мы ничем не отметились и не факт, что сможем, но упоминание «интернета вещей» может по крайней мере означать признание беспроводных газовых или электросчетчиков.
С другой стороны, кроме чувства глубокого морального удовлетворения на сей счет Стратегия не предлагает ничего — конкретные меры поддержки не прописаны, а до самых очевидных, типа вливания госденег в новые проекты или улучшения инвестклимата, дело точно не дойдет.
Цензура и деанонимизация
За чем дело точно не станет, так это за самым ярким тезисом Стратегии: интернет должен перестать быть анонимным — разумеется, это объявляется под соусом борьбы с правонарушителями. Предлагается:
— создать новые механизмы партнерства, призванные с участием всех институтов общества выработать систему доверия в сети «Интернет», гарантирующую конфиденциальность и личную безопасность пользователей, конфиденциальность их информации и исключающую анонимность, безответственность пользователей и безнаказанность правонарушителей в сети «Интернет»;
Формально доступ в интернет в России и сейчас не анонимен. Проводные соединения включаются по договору с паспортными данными, паспорт необходим при подключении мобильной связи. Публичные точки wi-fi авторизуют пользователя, чаще всего это делается на базе того же номера телефона.
На практике анонимно присутствовать в интернете не проблема. Можно воспользоваться анонимайзерами, VPN или сетью TOR, или просто купить «левую» симкарту на улице.
Теперь стоит ждать усиления контроля за продажей симкарт с параллельным внедрением технических мер деанонимизации вплоть до запрета VPN-трафика и DPI (deep packet inspection). С российскими узлами TOR все еще проще, вспомнить хотя бы процесс над оператором выходной ноды Дмитрием Богатовым, заподозренном в призывах к терроризму.
Русским людям рекомендуют привыкать к старшему брату, который защитит ваши интересы, как считает необходимым. Предлагается:
— формирование информационного пространства с учетом потребностей граждан и общества в получении качественных и достоверных сведений;
— приоритет традиционных российских духовно-нравственных ценностей и соблюдение основанных на этих ценностях норм поведения при использовании информационных и коммуникационных технологий;
— обеспечение законности и разумной достаточности при сборе, накоплении и распространении информации о гражданах и организациях;
— обеспечение государственной защиты интересов российских граждан в информационной сфере;
— обеспечить баланс между своевременным внедрением современных технологий обработки данных и защитой прав граждан, включая право на личную и семейную тайну.
Официальный приоритет трактуемых ценностей над любой другой аргументацией может означать вообще любые меры в онлайне. Так, мерой накопления данных будет «разумная достаточность», которая очевидно может трактоваться по-разному службой безопасности или правозащитником — кому из них доверят определение, очевидно. Прямое регулирование и вмешательство также прилагаются, ведь государству придется:
— совершенствовать механизмы ограничения доступа к информации, распространение которой в Российской Федерации запрещено федеральным законом, и ее удаления;
— совершенствовать механизмы законодательного регулирования деятельности средств массовой информации, а также средств обеспечения доступа к информации, которые по многим признакам могут быть отнесены к средствам массовой информации, но не являются таковыми (интернет-телевидение, новостные агрегаторы, социальные сети, сайты в сети «Интернет», мессенджеры).
Всё это, по большому счету, констатация уже происходящего — от запрета интернет-рации Zello и социальной сети Linkedin до претензий к любому организатору распространения информации вообще.
Вишенка на торте — пункты, предлагающие:
— создать системы, обеспечивающие возможность устойчивого, безопасного и независимого функционирования российского сегмента сети «Интернет»;
— создать централизованную систему мониторинга и управления единой сетью электросвязи Российской Федерации.
В независимости нет ничего плохого — вопрос только для чего она, если в истории еще не было примеров директивного отключения отдельной страны от всемирной сети. Ответ подскажут, конечно, наши китайские друзья: независимая работа внутреннего интернета пригодится, если на выходе во внешний вы поставили какой-нибудь файервол, например, великий китайский. Ну а единое управление всеми сетями связи в стране позволит когда нужно и кому нужно отключить микрофон. Отдельным пунктом Стратегии предусмотрен контроль за обращениями к государственным информационным системам. Предположу, что начнут с реестра недвижимости, без обращения к которому не обходится ни одно громкое расследование оппозиции последних лет.
Обратная совместимость
Вам кажется, что централизацией и прочими мерами Путин сознательно загоняет страну в двадцатый век? Спешим успокоить, не кажется! Написано понятнее некуда, Стратегией предусмотрено:
— сохранение существующих в традиционных отраслях экономики технологий и способов производства товаров и оказания услуг.
По-хорошему, на этом любую стратегию развития можно перестать так называть — это стратегия застоя и архаизации, а не развития. Почта России, 2030 год, над длинной очередью в отделение разносится заунывное пение муэдзина.
— сохранение традиционных и привычных для граждан (отличных от цифровых) форм получения товаров и услуг.
С практической точки зрения это означает, что никакое цифровое новшество не приведет к экономии за счет отказа от его «аналогового» варианта. Более того, на экономию наложен прямой запрет, ведь должна быть соблюдена:
— защита интересов российских граждан, обеспечение их занятости (развитие цифровой экономики не должно ущемлять интересы граждан).
Мы видим абсолютно четкую консервацию существующего порядка с обилием низкоквалифицированного труда и скрытой безработицы — а ну как ваши электронные квитанции заставят сократить сотрудника ЖЭКа? Или начнете доставлять посылки дронами, кто будет на почте работать? Грусть русского человека должна смягчить хорошая порция многонационалочки, Путин обещает:
— проводить мероприятия по сохранению культуры и общероссийской идентичности народов Российской Федерации.
Телемедицина и дистанционное обучение
Повезло всего паре сфер, которые государство планирует продвинуть без сопутствующих ограничений и откатов. Одну из них наверняка угадают читатели, следившие за высказываниями уже упомянутого господина Клименко — это телемедицина, которую он не единожды упоминал в интервью и с которой, по слухам, аффилирован. Второй темой стало онлайн-образование, об интересах в котором господина Клименко ничего не известно. Мы теряемся в догадках — кто тогда это придумал?
Именно упоминание телемедицины (в отличие от интернета вещей или каких-нибудь биотехнологий) присутствует в приоритетном сценарии развития информационного общества в России. Больше того, единственный четко измеримый и проверяемый пункт из всего сценария — это:
— сформированы национальные технологические платформы онлайн-образования, онлайн-медицины, единая инфраструктура электронного правительства, Национальная электронная библиотека.
Теперь телемедицина и онлайн-образование встают в один ряд с электронным правительством, с которым возятся словно с писаной торбой уже много лет, и НЭБ — сайтом с книгами, который стоит отдельного упоминания.
Национальная электронная библиотека — это пришелец из предыдущей Стратегии. Библиотека буквально — то есть по адресу нэб.рф находятся не только тексты, но и сканированные страницы книг из библиотек. Сама по себе практика общедоступного сайта с легальными книгами на русском может только приветствоваться, а выложенные сканы оригинальных страниц в дореволюционной орфографии просто прекрасны.
Подробнее о проекте НЭБ писал Роем.ру, в двух словах — там всё как и бывает у государственных сайтов за несколько сот миллионов рублей: ужасный функционал вплоть до необходимости установить отдельный просмотрщик файлов на компьютер, запрет на индексацию библиотеки поисковиками и отсюда низкая посещаемость — около 200 тысяч посетителей в месяц, что в разы хуже сайтов со стихами Пушкина, не говоря о настоящих библиотеках уровня lib.ru или litres.
Трансграничная торговля и протекционизм
Сама идея как-то формализовать трансграничную торговлю, как цифровую, так и материальную, вполне разумна. Локальные поставщики не должны быть дискриминированы в пользу зарубежных, которым не приходится платить ввозную пошлину и НДС, а также оплачивать сертификацию и прочие нужные фокусы Российской Федерации. Сейчас с электронной сферой решили провернуть тот же трюк, что однажды удался с автомобильной промышленностью.
Тогда автопроизводителей — кнутом в виде высоких ввозных пошлин и пряником в виде льгот — заставили локализовать производство иномарок в России. Все шло хорошо ровно до тех пор, пока в России не обвалился внутренний спрос и рассчитанные на 3 миллиона автомобилей в год заводы не начали производить 1 миллион с соответствующей дырой в бизнес-планах. Вероятно, с цифровыми продуктами дело будет обстоять лучше, но меры используются все те же, на этот раз с китайским колоритом в виде необходимости организовывать СП (привет девяностым) и обеспечивать трансфер технологий. Да, нам необходим трансфер технологий, если кто пропустил. Так, планируется:
— обеспечить иностранным организациям, оказывающим услуги на территории Российской Федерации, возможность создания своих представительств в России, а также совместных предприятий с крупными российскими организациями на паритетных условиях;
— создать условия для локализации иностранными организациями на территории Российской Федерации процессов производства и использования продукции в сфере информационных и коммуникационных технологий;
— применять меры таможенного контроля в отношении товаров, заказанных с использованием сети «Интернет».
То есть ваши телефоны Xiaomi с Алиэкспресса так и продолжат возвращать продавцу. И биткойнов вам тоже не видать, по крайней мере пока.
— сотрудничество российских и иностранных организаций в сфере цифровой экономики не предполагает оказание на территории Российской Федерации финансовых услуг иностранными организациями.
Разумеется, речь не может идти о запрете платежей по «пластику», как успели переполошиться некоторые СМИ — в данном случае финансовые услуги предоставляют российские банки.
Документ отличает толика здорового протекционизма — правда, сейчас им всерьез рискуют заниматься только две страны в мире, США и Китай. У нас протекционизм всерьез отрасти не может, иначе семена картошки не продадут, но хотя бы в плане цифры все ок. Поэтому хотеть:
— заменить импортное оборудование, программное обеспечение и электронную компонентную базу российскими аналогами, обеспечить технологическую и производственную независимость и информационную безопасность…
…совершенно незазорно, заодно и обеспечив безопасность критической информационной инфраструктуры страны. Это определение тоже появилось в новой Стратегии.
Кроме того, в Стратегии упомянута и наша платежная система — вероятнее всего, карты «Мир» обяжут принимать онлайн наряду с Visa и Mastercard.
Другой мир
Понятно, что духовность предстоит защищать. Посему без ключевого элемента российской внешней политики, высказывания озабоченности, не обошлось:
— усилия многих государств направлены на приоритетное развитие национальной информационной инфраструктуры в ущерб формированию и распространению знаний, что не в полной мере соответствует целям, продекларированным на Всемирной встрече на высшем уровне по вопросам информационного общества, проходившей в Женеве в 2003 году.
И «если надо, можем и повторить», начиная с идеи:
— отстаивать суверенное право государства определять информационную, технологическую и экономическую политику в национальном сегменте сети «Интернет».
В Стратегии сразу три раза использовано слово русский — и всегда речь о международных делах, все-таки для запада Путин остается националистом. С Западом придется бороться и:
— создать условия для популяризации русской культуры и науки за рубежом, в том числе для противодействия попыткам искажения и фальсификации исторических и других фактов.
А также:
— установить устойчивые культурные и образовательные связи с проживающими за рубежом соотечественниками, иностранными гражданами и лицами без гражданства, являющимися носителями русского языка, в том числе на основе информационных и коммуникационных технологий.
Привет негражданам, прибалты напряглись? С другой стороны, мы все-таки лапочки и помиримся, надеясь на:
— обеспечение трансфера иностранных технологий и применение лучшего зарубежного опыта в сфере информационных технологий;
— сотрудничество российских и иностранных организаций в сфере информационных и коммуникационных технологий на паритетных началах.
Какие можно сделать выводы? Стратегия, особо не скрываясь, ведет нас по китайскому пути с признанием и использованием всех современных технологических новшеств, но полным государственным контролем. В Китае это как-то сработало, может, прокатит и у нас?
Вряд ли. Конечно, закрыть интернет технически возможно — на это компетенций хватит. Но российский внутренний рынок катастрофически мал и продолжает падать, а значит на нем все теснее будет локальным игрокам, зарубежные же компании трижды подумают, прежде чем заходить на стагнирующий рынок, да еще с трансфером технологий.
Дальнейшие раздумья пока не слишком продуктивны — по крайней мере, до 1 октября 2017 года, когда перечень показателей реализации Стратегии и план ее реализации с указанием конкретных мер не будет одобрен Правительством.
