Как нам обустроить татар: факты, цифры и план действий для русского национального правительства

Субъекты Российской Федерации — как семьи Толстого. Счастливы одинаково, а несчастливы по-разному.

Точнее, счастливых регионов в РФ вовсе нет (с оговорками, разве что Белгородская область), а вот несчастливая жизнь русских весьма разнообразна. Богатые по нашим меркам москвичи и питерцы шалеют от среднеазиатских орд, а жители черноземной глубинки с южными гостями в жизни особо не сталкиваются, зато прозябают в тихой ненависти к столицам, «которые прибрали все деньги». И если жители Ульяновской области искренне завидуют русским татарстанцам, чей регион на контрасте с разбитой Симбирщиной кажется раем земным, то русские Татарстана воюют за право не платить янычарский налог — навязыванием детям татарского языка и культуры.

И это не говоря об известном «стеклянном потолке» для этнических русских на руководящих должностях в республике. Формально, русские найдутся и в политике, и в бизнесе, причем в самых верхних эшелонах. Скажем, нынешний премьер-министр Татарстана — русский, Алексей Песошин. Флагманом татарстанского машиностроения ПАО «КАМАЗ» руководит русский Сергей Когогин. Но в среднем по палате «русского процента» (40% населения РТ и около 50% среди городского населения РТ) во власти нет даже близко. Вывод: Татарстан — национальное государство в государстве.

Да, в России целых 22 республики, из которых целая одна даже чуть ли не официально русская — Крым — но все эти субъекты и объекты радикально отличаются.

Восточный Кавказ и Тыва — настоящий и давно деруссифицированный заповедник средневековой дикости. Кавказ центральный и Калмыкия — на том же пути.

Адыгея и Бурятия живут в шатком балансе фактической русскости и этнократической власти, огромная Якутия сегрегирована на якутские и русские районы, живущие в параллельных реальностях и отделенные сотнями километров. Алтай и Хакасия — регионы вполне русские и с русскими руководителями, хотя титульные этносы крепко держатся за счет расовых различий и сельского, общинного менталитета.

Коми, Карелия, Удмуртия при всей формальной этничности (конституция Удмуртии видится идеалом многим русским националистам, «нам бы такую») — совершенно опереточные образования с обычной этнически русской властью и стахановскими темпами ассимиляции титульных нацменов. Марий Эл, Чувашия и Мордовия идут — на счастье русским — этой же дорожкой.

Оставшиеся 4 национальных округа — карикатура. А Еврейская АО с 95% русских — откровенно анекдотический регион, прекрасный в своем безумии, который даже немного жалко будет упразднять.

Особняком в этом параде советской национально-территориальной инженерии стоят две так называемые мусульманские республики Поволжья — Татарстан и Башкортостан. В отличие от малонаселенных и экономически депрессивных нацавтономий России, РТ и РБ входят в топы регионов страны по экономическому развитию и численности населения. Причем русских и там и там — относительное меньшинство. В Татарстане нас — около 40% при 53% татар, в Башкирии интереснее: русских еще меньше, 36%, но мы — крупнейший этнос, ведь башкир в регионе менее 30% при 25% татар и заметных трехпроцентных общинах чувашей и марийцев.

По факту доля башкир еще меньше — четверть этноса родным языком указала татарский, и речь, скорее всего, идет о татарах. Ситуация один в один повторяет коллизию русские-украинцы. Татары башкир часто за народ не считают, мол, половина на нормальном татарском говорит, а другая — на ненормальном татарском, испорченном «австрийским генштабом». Башкиры же настаивают на собственной незалежности, а что язык многие не знают — так это от исторических притеснений клятыми москалюками-казанюками. И вообще, башкиры — настоящие тюрки, с кочевым прошлым, знают из какого кто рода, а татары — так, финно-угорский сброд, эрзя и мокша. Знакомо, правда?

За кого нам болеть в этом споре? Сложный вопрос. С одной стороны, татары — крупнейшее национальное меньшинство страны, локализованное преимущественно в одном макрорегионе, что может быть (и является в некоторой степени) угрозой целостности и русскому характеру России. С другой — при существующей Башкирии, чем меньше здесь номинальных башкир, тем русским лучше.

Даже на этом примере видно, что татары — не некая монолитная вещь в себе, вроде чеченцев, а общность достаточно размытая. Равно как и башкиры. В Русской России неизбежно станет вопрос: как нам обустроить нынешний Татарстан и вообще — что делать с татарами? 5,3 миллиона человек — серьезная цифра. Вот о татарах и поговорим.

Татары — целостный этнос? Нет, это сложносочиненное номинальное единство множества этнических групп. В Дореволюционной России татарами называли тюрков вообще, а для многих нынешних этносов даже не придумали названия. Отсюда и ныне сохранившиеся «крымские татары» — по факту скорее субэтнос турок, и исчезнувшие «адербейджанские татары», ставшие при коммунистах азербайджанцами. По такой же схеме «прилагательное+татары» называли и нынешних кавказских балкарцев и карачаевцев, и енисейских хакасов, и кого угодно. А многие этносы большевиками в татары были зачислены с концами, и до сих пор вносят свой вклад в весомую цифру 5,3 миллиона душ.

Кто же тогда татары в самом узком смысле? В первую очередь — казанские татары, тюркское мусульманское население бывшего Казанского ханства. Таких в Татарстане около 1.8 миллиона человек — это даже не все формально татарское населения РТ. 1,8 миллиона и 5,3 миллиона… Откуда взялись еще 3, 5 миллиона? Примерно половина — в общем-то те же казанские татары, оказавшиеся далеко за пределами современного Татарстана, вместе с русскими и другими этносами осваивавшие бесконечные просторы России в разные эпохи, от крестьянского заселения степей Оренбуржья до позднесоветского освоения тюменской нефти. А вот еще треть современных татар — продукт национальной инженерии советских мудрецов.

Крупнейшим подарком казанским националистам от большевиков стали мишари, тюрки-мусульмане пространства между Рязанью и Казанью. Исторически — потомки жителей множества небольших тюркских государственных образований, осколков Золотой Орды, балансировавших между Московской Русью и Казанским ханством. По переписи 1897 года мишари выделялись отдельно от татар (куда, напомню, зато включались азербайджанцы и турки Крыма), и таковых насчитали свыше 620 тысяч. Ныне это татары Нижегородской, Пензенской, Ульяновской областей, Мордовии…

Следующая группа — тептяри, около 120 тысяч по императорской переписи. Это вообще даже не этнос, а скорее сословие, что-то вроде нацменского казачества Поволжья, разношерстная в этническом плане компания. Словарь Брокгауза и Ефрона определял группу следующим образом:

Тептяри или тептери, народность, живущая среди башкир Оренбургской, Уфимской, Самарской, Пермской и Вятской губернии, в количестве 117 т. душ; образовалась из различных беглых элементов приволжских финнов и чуваш, с течением времени слившихся с башкирами. В законодательстве под именем «башкир из тептярей» подразумеваются и тептяри.

В общем, тюркоязычная сборная солянка, которую советская власть плотно вписала в татар. Настолько плотно, что даже отец-основатель современной татарской квази-государственности, Минтимер Шаймиев — татарин именно тептярского происхождения, родом из исторически тептярского села Аняково Актанышского района, земли которого входили в состав Уфимской губернии. Чего сам Шаймиев, к слову, не скрывает, и как-то вспоминал о корнях в полемике против переписной фрагментации татар:

Тему кряшен, то есть крещеных татар, раздули недобросовестные политики перед переписью населения. Татар начали делить по территории проживания, по диалекту языка, по религиозной принадлежности. Я сам по происхождению тептяр, но это же не значит, что не татарин.

Третье крупное вливание в татар в регионе — как раз кряшены.

Старокрещенные татары, они же кэрэшены, они же кряшены — настоящая головная боль для татарстанских властей. Шаткое большинство татар в республике — 53%, исчезнет, если кряшенов учтут полноценным народом, чья численность по официальной статистике будет соответствовать реальности. А среди кряшенов, православных татароязычных людей с русскими Ф.И.О., стремление к обособленности еще как присутствует. Но к кряшенам — чуть позже.

За пределами Татарстана и окрестностей в татарах оказались еще нагайбаки, астраханские татары, сибирские татары, барабинские татары и некоторые другие малочисленные группы вроде касимовских татар современной Рязанской области, практически растворившихся в русском окружении.

Нагайбаки Челябинской области — малочисленная, порядка 10 тысяч человек, сугубо православная общность, тюрки-казаки. Ныне проживают в Нагайбакском национальном районе и ряде соседних, примечательных своей звучной топонимикой. Многие села в регионе названы в честь мест боевой славы Русской армии, в чьих рядах нагайбаки исправно служили — поселок Кассельский, село Лейпциг, село Варна, село Париж. А райцентр Нагайбакского района и вовсе Фершампенуаз.

Астраханские татары, этнос близкий ногайцам, составляют около 7% населения Астраханской области (~60 тысяч человек) и к казанцам имеют опосредованное отношение. Еще меньше здравого смысла во включении в татары сибирских татар Тюменской области — более 100 тысяч человек или 8% региона, и барабинских татар западных степных районов Новосибирской области (около 8 тысяч душ). Тюрки Южной Сибири имеют куда больше общего с казахами, чем с казанцами, начиная от исторически кочевого образа жизни до более монголоидного фенотипа. Отметим, что многочисленное татарское население тюменских нефтяных округов — Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского, — не имеет отношения к сибирским татарам. Это именно казанцы, попавшие на севера в качестве специалистов по нефтегазу уже в 1960-е годы и позже. До разработки месторождений Западной Сибири главным нефтяным центром СССР было именно Поволжье, так что подобные миграции логичны.

Общего у тюрок-мусульман, казанских, астраханских и сибирских, разве что присоединение покоренных царств к Русскому государству в эпоху Ивана Грозного.

***

Перепись 2002 года показала, что татар в Татарстане проживает 2 миллиона ровно, из них 19 тысяч кряшенов. Перепись 2010 года — 2 миллиона 12 тысяч татар, из которых 30 тысяч кряшенов.

Казалось бы, 1,5% от татарского монолита — какие проблемы? В общем-то, да, если бы не одна загвоздка — старокрещенных татар на порядок больше.

Даже совсем уж юные школьники могут припомнить, что Иван Грозный когда-то давно захватил Казанское ханство и проживающих там татар. Так вот, это — неправда. Москва действительно присоединила Казанское ханство, а вот никаких татар не захватывала — этих самых татар тогда просто не было. Население тогдашнего ханства состояло из городской верхушки тюрок-мусульман и масс подвластного населения, финно-угров и также тюрков по языку, причем в основном язычников по вере, но и частично мусульман. И за последующие столетия из этого этноконфессионального салата оформились ныне существующие народы Поволжья.

Отчаянные язычники-черемисы были значимой военной силой мусульманского ханства, и долго и упорно воевали с русскими уже после взятия Казани. Нынешняя столица автономии этого народа, Йошкар-Ола, основана как Царев городок на Малой Кокшаге — военный форпост на оккупированной территории с нелояльным населением. В итоге треть черемисов совершила свой Великий Трек в лесные дебри северо-запада современной Башкирии, где проживают по сей день, образуя субэтос восточных марийцев — в Мишкинском районе Башкортостана марийцев 72%, а в Нефтекамске — каждый десятый. Оставшихся в итоге усмирили и формально крестили. А позже Россия пришла и к восточным соплеменникам покоренных, которые тогда поняли, что бежать до Аляски все же не стоит, и подчинились русской власти. Но и в наши дни марийцы остаются полуязыческим народом, регулярно съезжающимся в многочисленные священные рощи — кюсото — для жертвоприношений богам.

Куда более покладистыми оказались другие финно-угры, вотяки-удмурты, ныне неумолимо исчезающие в русском этническом море. Тюрки-язычники также крестились охотно и оформились в две группы. Плотно набитое компактное сельское население к западу от Свияжска стало чувашами, а проживающие к востоку от Казани среди мусульман — теми самыми кряшенами. Татарские националисты считают православных тюрок предателями ислама, но сами кэрэшены утверждают, что обратились в христианство из язычества.

Скорее всего, истина где-то посередине. Мусульмане захваченного ханства тоже, очевидно, крестились в каких-то количествах и вливались в единую православную тюркоязычную общность из бывших язычников.

Что же до основной массы мусульман — они-то и оформились в казанцев. И позже наряду с русскими, чувашами, мордвой, казанские мусульмане, крестьяне и купцы шли дальше на юго-восток, осваивая новые земли нынешних Оренбургской, Челябинской областей, Башкирии и Казахстана. К ХХ веку у казанцев сложилась крепкая интеллигенция, которая мечтала объединить тюрков Российской Империи в одну нацию — и многие фантазии исполнились в советские годы, как мы уже отметили выше.

Еще в 1926 году первая советская перепись выделяла кряшенов в отдельный народ, хотя и тогда общетатарское давление властей уже существующей Татарской автономии было значительным. В итоге в свежескроенных границах советской Татарии кряшенов насчитали около 100 тысяч человек или 7% от татароязычного населения региона, и есть все основания полагать, что в реальности православных тюрок было еще больше. Сами понимаете — этнос, самосознание которого базируется не на языке (говорили кряшены как раз на диалектах, близких казанскому), а на вере, был для советской власти настоящей занозой.

В 1930-е кряшены окончательно исчезли из советской статистики и до самого 1991 года формально не существовали. Но в 1990-е, когда на волне шаймиевского национализма у татар стал возрождаться ислам и построили в рекордные сроки свыше 1000 мечетей, навязываемая формула татарин=мусульманин сама породила кряшенское национальное движение. Власти республики панически боялись такого поворота событий, особенно когда стало известно, что в предстоящей переписи 2002 года можно будет записаться кряшеном (этнографы РАН включили народ в список существующих). В итоге перепись прошла так, как обычно проходят в Татарстане выборы — по желанию дяди в кабинете. Кряшенов насчитали жалких 19 тысяч человек, но малый народ такой цирк только раззадорил. Плюс ко всему многочисленные кряшены, прижатые татарской номенклатурой в Союзе, стали пробиваться при капитализме в других сферах — культуре и бизнесе.

Во времена развитого путинизма на арену национальной политики Татарстана вышел влиятельный татарстанский бизнесмен, генеральный директор АО «Холдинговая компания «Ак Барс», председатель правления общественной организации кряшен Татарстана… Иван Михайлович Егоров.

Да, все верно. Отличительная черта кряшенов, как и других крещеных народов — сугубо русские Ф.И.О. с преимущественно отымёнными фамилиями. Орловы, Кузнецовы, Бондаревы или Сорокины в Татарстане — фамилии русских, а вот уже Ивановы, Петровы или Сидоровы — часто именно кряшены, ну или чуваши.

Иван Егоров — фигура в республике большая, в рейтингах деловой элиты Татарстана стабильно входит в двадцатку лидеров.

Уроженец села Зюри Мамадышского района, Егоров активно двигает в родных краях кряшенскую культуру и добился немалых успехов. Главный кряшенский национальный праздник, Питрау (день апостолов Петра и Павла), в Мамадышском районе с годами стал мероприятием масштаба вполне сабантуйного, собирая тысячи зрителей и участников и, главное, ВИП-гостей из татарстанских элит.

В ходе одного из Питрау, в 2009 году, курирующий национальную политику РТ чиновник, глава Ассамблеи народов Татарстана Фарид Мухаметшин даже совершил непростительную ошибку, случайно озвучив реально осознаваемое в казанских властных кабинетах число кряшенов в республике — порядка 200 тысяч.

Перепись 2010 года показала рост числа кряшенов по России на 40%, а по Татарстану — и вовсе на 60% за прошедшие 8 лет. Что, с одной стороны, показывает смехотворность старых данных, а с другой, говорит о том, что большая часть этноса была также вписана в татары.

Сколько же кряшенов в действительности? Посмотрим результаты переписи 2010 по районам:

Для удобства представлены данные по % кряшенов от всего населения района или городского округа, и % от общего числа татар, в которое группа суммировалась в качестве субэтноса. В оставшихся районах РТ доля кряшенов еще меньше, местами — не нашли вовсе.

Наверху в обеих колонках — малая родина бизнесмена Егорова, Мамадышский район. Внезапно там оказалось, что каждый десятый татарин — православный. Всего в районе 75% татар и 20% русских, так что доля в населении района у кряшенов пониже, но все равно внушительные 8%.

Друзья! Материал, который вы читаете, был оставлен в бесплатном доступе — однако подготовка его стоила денег.

Поддержите редакцию «Спутника и Погрома» и автора, если вам нравится этот текст:

Второй район-лидер официального кряшенского присутствия — Пестречинский.

В районах северо-востока Татарстана, Менделеевском и Елабужском кряшенское присутствие тоже оказалось сколько-нибудь заметно отражено переписью, а дальше — по нисходящей. Всего же только в 15 районах из 43 и в Набережных Челнах кряшенов среди татар насчитали более 1%. Скажем, в Заинском районе их доля составила 0.7% — и к этой цифре мы скоро вернемся.

Что поможет восстановить реальную картину расселения кряшенов и пропорцию, которую официальная статистика не отражает? Сложная задача, но варианты есть. Обратимся к анкетным данным ВКонтакте.

Что мы будем смотреть? Все райцентры Татарстана, количество пользователей, указавших православие и ислам в графе «Мировоззрение». Но ведь половина республики — русские, чуваши и компания? Совершенно верно, поэтому понадобится еще один фильтр — указанное владение татарским языком. Очевидно, что среди татароговорящих будут и единичные русские, но на общий фон не особо повлияют.

Среди жителей небольших (да и больших тоже) райцентров знание татарского — явный указатель на крепкую идентичность, уверенно привязанную к родным деревням. Для мусульман — татарскую, для православных — кряшенскую. Потому условимся считать православных татароязычных в ВК из Татарстана — кряшенами, и, наконец, посмотрим, что у нас выходит:

Различия сумасшедшие.

Может быть, ВК-данные все же отстоят дальше от реальности. Что ж, простой пример. Кряшенские активисты Елабужского района, комментируя переписные данные кряшенов, указывают, что речь идет о 5 тысячах человек. Это 14,5 процентов от татарского населения района. В таблице ВК-данных, вы не ошиблись, — 14.6%. Корреляция впечатляет, да?

Отметим интересности. В Мамадышском районе, стараниями Ивана Егорова, кряшенов насчитали даже больше, чем можно было ожидать по ВК-данным. Но Егоров пролоббировал достижения для своего этноса в районе и посерьезней нормального переписного подсчета и ежегодного фестиваля Питрау — Мамадышский район сейчас возглавляет кряшен, Анатолий Петрович Иванов:

Обратите внимание: на официальном портале национальность ничтоже сумняшеся указана по-простому — татарин. Прочувствуйте ситуацию — православный Иванов, Анатолий, Петрович, татарин.

Копнем локальную власть глубже — из 58 депутатов Мамадышского района 17 человек (29%) — обладатели характерных русских Ф.И.О. Притом что русских в районе меньше 20%, да и с представленностью в руководстве, как уже говорилось выше, у русского человека в Татарстане беда.

В Пестречинском районе ВК-данные дают нам более четверти кряшенов среди татароязычных при переписных 10,6%. Интересно, что замглавы района — тоже кряшенка, записанная в татарки:

Подобная картина для Татарстана — обыденность.

Вернемся, наконец, к Заинскому району. Исторически именно здесь была наибольшая концентрация кряшенов и важнейший национальный культурный центр, что, как показывают ВК-данные, остается и в наше время. Фактически около 30% местных номинальных татар — кряшены, но именно здесь переписчики и власти особенно лютовали, что вылилось в смехотворные официальные 0,7%.

Выше Заинска в ВК-таблице только Верхний Услон и Болгар (историческое русское название — Спасск) — но это небольшие и преимущественно русские райценты, где тюрков в принципе не так много, и в ВК получилась крайне незначительная выборка, так что лидерство выглядит сомнительным.

В республике есть, действительно, уверенно мусульманские районы, оплот сельской татарской идентичности — таковых примерно четверть, и симптоматично, что как раз там своим немногочисленным кряшенам декларировать свою этничность мешали куда меньше. В Сабинском и Сармановском районах кряшенов оказалось даже чуть больше, чем можно было бы предполагать по выборке ВК. А зачем мешать, когда речь идет о жалких долях процента?

Фактическое же число номинальных татар с русскими Ф.И.О., православной верой и отличным этническим самосознанием в масштабе всего Татарстана, как видно, никак не меньше 10%, т. е. тех самых 200 тысяч, а скорее даже еще больше.

В связи с этим, похоже, в казанских коридорах власти в последние годы изменилась тактика. Если раньше неизменной была политика татарин=мусульманин, а кряшенский активизм максимально подавлялся, то сейчас все выглядит так, будто существующая этнократия мудро решила возглавить это безобразие. Видите в таблицах выделенные оранжевым районы? А теперь посмотрим, кто ими управляет:

Мамадышский муниципальный район — Иванов Анатолий Петрович, кряшен.

Лаишевский муниципальный район — Афанасьев Михаил Павлович, кряшен.

Кукморский муниципальный район — Димитриев Сергей Димитриевич, кряшен.

Елабужский муниципальный район — Емельянов Геннадий Егорович, кряшен.

4 главы районов из 43 районов Татарстана, или 9%.

На контрасте эти же районы по официальной доле кряшенов среди всего населения:

Мамадышский муниципальный район — 8%

Лаишевский муниципальный район — 1,5%

Кукморский муниципальный район — 2,7%

Елабужский муниципальный район — 2,5%

При этом в Кукморе даже по ВК-данным только 7,5% кряшенов среди татар.

Для этнократического Татарстана — настолько невиданные пропорции, что в региональной прессе уже рассуждают о влиятельном «кряшенском лобби». И если мамадышский Иванов — креатура Ивана Егорова, то, например, кукморский Димитриев — ставленник другого значимого в Казани человека, Николая Владимирова, земляка (оба родом из Село-Чуринского сельского поселения Кукморского района).

Владимиров занимает должность руководителя Исполкома Совета Ассамблеи народов Татарстана, и при этом выступает кряшенским националистом, настолько, что даже на казенных сайтах национальность чиновника указана именно как кряшен.

В 2017 году, совсем недавно, при деятельном участии Владимирова, в Казани прошел Съезд народов Татарстана. Это не рядовая говорильня, а весьма знаковое редкое событие — съезд собрали всего лишь в третий раз с начала 1990-х. И во всей этой протокольной вакханалии с участием дагестанцев, индийцев и езидов (это не шутка, и был даже делегат от общины турок-месхетинцев, которых в Татарстане по переписи 3 человека), ключевыми вопросами были именно русский и кряшенский.

Татарский Татарстан в протоколах заседаний и выступлений не проявлялся вообще, разве что как исключительно многонациональный-многоконфессиональный. Посмотрите, храмы и монастыри Свияжска русским восстановили, посмотрите, кряшенам фестиваль провели — благодать! И все в таком духе. Интересно, и как формировался список участников сего действа — 500 делегатов от городов и районов и 200 с лишним — по этническим квотам, членам национально-культурных организаций, вплоть до одинокого турка-месхетинца.

Кряшенам, русским и чувашам символично дали равное с татарами число делегатов — по 14 человек. Понятно, что подавляющее татарское большинство достигалось теми 500 от районов, но тем не менее для власти было важно показать формальное равенство народов, в пику ранее обыденной нарочитой демонстрации особого положения татар.

Очевидно, подобное прямо-таки облизывание кряшенов региональной властью — квоты на съезд, районные руководители и т. д. — призвано направить кряшенское движение в лояльную казанской этнократии сторону. Прикормленные кряшенские элиты должны спускать на места идеи соплеменникам не выделяться из татар и поддерживать республику в текущем формате.

Почему это важно именно сейчас? 24 июля 2017 года истекает десятилетний срок действия Договора о разграничении полномочий между Россией и Татарстаном, и документ Администрация Президента РФ продлевать не хочет. Договор для татар — важнейшая часть самостийности, благодаря которой в Татарстане, скажем, глава региона до сих пор носит гордое именование президента, тогда как в остальных республиках президентов уже нет. Русским, конечно же, отмена договора и превращение ныне особенной Татарии в рядовую республику объективно на руку. Что толкает многонациональный Кремль на такой шаг? Уж не про русских ли людей вспомнили? Сложный вопрос. Есть версия, что главная причина нынешней позиции — исключительно личная неприязнь главы АП Сергея Владиленовича Кириенко к татарскому «отцу нации» Минтимеру Шаймиеву.

Пока еще остается время, Татарстан отчаянно за договор цепляется, 11 июля Госсовет Татарстана единогласно (воздержавшихся и голосовавших против не нашлось) проголосовал за обращение к Путину лично со слезливой челобитной. В частности, в Обращении говорится:

Договор как пример выстраивания конструктивных отношений между различными уровнями власти востребован в международной практике и, несомненно, содействует авторитету Российской Федерации и находит поддержку абсолютного большинства жителей республики, о чем было заявлено в резолюции III съезда народов Татарстана в апреле 2017 года.

Сегодня основные положения Договора фактически получили закрепление в действующем законодательстве, вошли в практику взаимоотношений между федеральным центром и регионами. Вместе с тем в связи с истечением срока действия Договора возникают определенные проблемы реализации ряда действующих норм Конституции Республики Татарстан.

Уважаемый Владимир Владимирович, в этой связи просим Вас поддержать сохранение существующего наименования высшего должностного лица Республики Татарстан и образовать специальную комиссию для выработки предложений по правовым вопросам.

Вот и пригодился съезд народов Татарстана. Плюс очень удачно для татарских этнократов пришли известия из ЮНЕСКО: 9 июля стало известно, что Успенский монастырь острова-града Свияжка включен в Список всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО, став всего лишь 29 объектом в России (18 культурных и 11 природных).

Татарские националисты вообще-то Свияжск, основанный как базу для взятия Казани, люто ненавидят, справедливо считая главным символом русской власти в регионе, но Шаймиев лично курировал восстановление монастырей и храмов русского форпоста. И вот теперь русский православный монастырь острова-града стал третьим, после Булгара и Казанского кремля (в охранных зонах обоих есть и русское, и татарское наследие) объектом из списка ЮНЕСКО. Таким образом, татарстанские власти могут смело заявлять, что никто так яростно и успешно не сражается за статус русской культуры на мировом уровне, как Казань. Еще один аргумент за договор.

Кто победит в этой схватке: превратившийся в матерого аппаратчика Кириенко, или татарские этнократы — пока неясно. Но русские симпатии, как по мне, должны быть однозначно на стороне Сергея Владиленовича.

***

Здесь стоит сделать важное примечание. Национализм малых и больших народов значительно отличается. Перед большими не стоит вопрос потери идентичности, и нас заботят вопросы поважнее — чьи деньги и кого захватывать будем. Ответ ясен — деньги должны быть русскими, а захватывать мы никого не хотим, только вернуть свое, от Бреста до Усть-Каменогорска. Дополнительной территории в шесть германий с населением в шесть венгрий нам хватит. На первых порах. Русский — значит скромный.

У малых же народов все упирается в то, как вообще выжить. И воюют такие народы за национальный язык и костюмы, против смешанных браков, за известную автономию, за соплеменников на руководящих должностях. Францией может руководить венгро-еврей Саркози, ФРГ — польского происхождения Меркель, а США и вовсе негр Обама, французы, немцы и американцы от этого особо не страдают. А вот корсиканцев, лужицких сербов или индейцев навахо такая ситуация не очень устраивает — нужен свой, да повышиваночнее.

И потому для татар, как и для большинства этносов страны, РФ видится, только не пугайтесь, настоящим русским национальным государством. А что? Все формально высшие должности занимают русские — Путин и Медведев, Матвиенко и Володин. Рождество — государственный праздник, русский язык тотально доминирует, 94.4% семейных русских мужчин и 92.7% русских женщин состоят в браке с русскими противоположенного пола, а оставшихся процентов с лихвой хватает, чтобы пылесосить ассимиляцией нацменов Севера и Поволжья (Кавказ — это всегда отдельный разговор). И все это под разговоры про многонационалочку.

Сравните с теми же татарами. Для начала очевидное: от среднеазиатов и кавказцев наши татары и сами волком воют — помните нурлатские беспорядки 2013 года? А Руслана Маржанова помните? Это тот самый простой русский парень, убийство которого привело к античеченским волнениям в Пугачеве. Но при этом 60% татар живет вне Татарстана, и никаких реальных шансов на увеличение размера автономии не просматривается. Из 5,3 миллиона татар только 4 миллиона указали владение татарским (а де-факто говорит еще меньше). 20,6% татарок замужем за русскими, 21,9% татар женаты на русских — и дети таких пар наверняка не будут знать языка, и скорее всего будут считать себя русскими (как тот самый Руслан Маржанов). Да еще и премьером РТ русского Песошина поставили. Какой выход? Подражать успешным русским. Отсюда и включение режима многонациональной говорильни при усилении давления в языковой сфере. От чего русским в республике стало только хуже.

***

Но вернемся к кряшенам. Представьте, как могла бы пройти перепись 2010-го в Татарстане в Русской России. Два маленьких штришка — украинцы и белорусы не выделяются (русские и есть русские), но есть отдельные кряшены и тептяри, которые, конечно, никакие не татары.

Кряшенов насчитали 210 тысяч, а тептярей — 15 тысяч. И вот у нас уже легким движением руки татар в РТ оказывается 47.3%, русских — 40.3%, кряшенов — 5.5%, чувашей — 3%, 0.6% удмуртов, 0.5% мордвы, 0.5% марийцев, 0.4% тептярей и далее по списку.

И если татар меньше половины, если православных этносов в сумме больше, чем мусульманских, то возникает вопрос — а зачем тогда Татарстан нужен? Русским, кряшенам, чувашам? Нет. Всему татарскому этносу России? Нет, 60% татар не живут здесь. А давайте лучше тогда дадим татарам не территориальную автономию, а национально-культурную? Статус официального языка во всех сельских районах и городах России с +20% татар, который можно — по желанию — использовать в школах или дублировать уличные указатели. Татары Оренбуржья — за? За. А Симбирщины? За. Решено, по многочисленным просьбам татар, чувашей и кряшенов Татарстан преобразуем в Казанскую область, для надежности подкорректировав границы.

Чего из вышеперечисленного быть не должно? Правильно, никаких 60% татар за пределами Татарстана. В приграничных районах с РТ тоже есть кряшены. Причем в немалых количествах. В Граховском районе Удмуртии все татары — кряшены, даже по переписи их свыше 60% от тюрков оказалось. В Бакалинском районе Башкирии — та же картина. Вот как, например, выглядит глава этого самого Бакалинского района:

Тюркам Астраханщины и окрестностей Тобольска не помешало бы придумать звучные названия. Астраханские и сибирские татары — немного не то. А вот 60 тысяч эстэрханларов и 100 тысяч себерларов — уже получше. Для русского уха редуцировать до эстеров и себеров со временем — и совсем красота. Татары? Ну, называли нас когда-то… Напомнить мишарям, что и они к Казани не имеют отношения. Зато есть богатая история и уникальная культура. Мишарская. Миллион татар Башкирии в башкиры записывать ни к чему всех, а вот, скажем, создать моду на тептярскую идентичность — неплохо. Тептяр — идентичность по умолчанию синтетическая, так что в самый раз. Полноценное возрождение мишарей и тептярей — дело сложное, но почему бы и не попробовать? Организовать пару сотен шумных активистов и ветра в паруса — пусть работают.

***

Кряшены, астраханцы и сибиряки и еще по мелочам отнимут от татарской массы существенную часть — до 0.5 миллиона человек в масштабах переписи 2010 года, а теперь поговорим о том, что же нам делать с остальными. По факту общая численность всех групп пропорционально немного снижается — общее число татар с 2002 года сократилось на 4.4% или на 244 тысяч человек. Процентное сокращение русских (сразу же об этом подумали?) оказалось немного меньше, 4.2%, но есть одна большая разница. За межпереписные годы число русских уменьшилось на 4.87 миллиона, но на 4.17 миллиона выросла численность лиц, не указавших национальность. Нет, это не подвальные таджики. География расселения, родной язык, средний возраст, уровень образования и т. д. указывают — это русские, которым переписчики не удосужились проставить этничность. В национальных республиках этносы считали чрезвычайно скрупулёзно, в том же Татарстане не указавших национальность оказалось всего лишь 6 тысяч или 0.16%, а вот, скажем, в соседней Кировской области — уже 2.65% или 35 тысяч человек, а по России в целом — аж 3.94% или 5,62 миллиона душ. И, повторю, по очевидной логике, свыше 80% от этих пяти миллионов — неуказанные русские.

Темпы же сокращения татар как раз укладываются в русло ассимиляции народов Поволжья. И это еще везение, ведь часть башкир-2002 оказались татарами-2010 — об этих качелях я писал выше.

В итоге темпы сокращения численности соседних этносов оказались таковыми:

Башкиры: —5.3% (на самом деле меньше, см. переписывание в татары)

Марийцы: —9.4%

Мордва: —11.8% (на самом деле больше, в Мордовии были сильные приписки титульным)

Чуваши: —12.3%

Удмурты: —13.3%

Коми-пермяки: —24.6% (здесь способствовало упразднение автономного округа — бывают при путинизме и такие проблески разумной национальной политики)

Интеграционные процессы татар укладываются в триптих: урбанизация — русификация — ассимиляция.

Что до урбанизации, то все предельно ясно — в монодеревнях татары говорят на татарском, ходят в мечеть на праздники, слушают татарскую этно-попсу и смотрят матчи ХК «Ак Барс» по телевизору. Шанс потерять идентичность минимален. В церковь на селе ходят только кряшены, которые, как мы убедились, никакие вовсе не татары. Татарское село, как и кряшенское, возвращает утраченную религиозность, и местами градус исламизации тут повыше кавказского — к этому мы подойдем чуть позже.

Урбанизация же служит ключом к другим частям триптиха. Городские татары, особенно в преимущественно русских городах, охотно подхватывают уже русскую религиозную моду и крестятся, мгновенно забывают татарский язык и, конечно, массово вступают в браки с русскими и другими нетатарами.

И все это сверху еще припечатывает городской атеизм.

Что до исламизации, то тут в лидерах даже не казанские татары, а мишари Центральной России (которым, повторю, нужно возвращать сугубо мишарскую идентичность, но сейчас о религии). Моя субъективная тройка самых исламских татарских мест России такова:

III место. Краснооктябрьский район Нижегородской области. 10 тысяч человек, из которых только 68% татар-мишарей, остальные — русские, в своих обособленных селах. На 7 тысяч татар приходится 19 мечетей, храм в районе — один.

II место. Село Средняя Елюзань Городищенского района Пензенской области. Крупнейшее татарское село России. В селе не продают спиртное, зато есть 11 мечетей и медресе — на менее чем 9 тысяч жителей. Ваххабизм цветет и пахнет. Даже для татар соседних Верхней и Нижней Елюзаней местные уж слишком религиозны, а по меркам России тут вообще халифат.

I место. Село Белозерье Ромодановского района Республики Мордовия. Белозерье, или Акколь — уже практически взаправдашний анклав запрещенного в РФ ИГИЛ. На 3 тысяч местных жителей приходится 8 мечетей. Еще в 1990-е несколько семей уехали из села в Афганистан жить под властью Талибана, а ныне число отправившихся в Сирию и Ирак сражаться за халифат, по некоторым данным, перевалило за сотню. На 3 тысячи душ, да.

Алкоголя или свинины здесь нет даже подпольных, а без завертывания тряпками женщине выйти на улицу не проще, чем в Саудовской Аравии. У села знакомое название? Да, про него много писали в СМИ по поводу проблемы хиджабов в школе, которые в Акколи — атрибут и учениц, и учительниц. Татары из Казани по инерции вписываются за соплеменников (хотя в самом Татарстане такого ада и близко нет даже в самых мусульманских районах вроде Сабинского или Актанышского), но власти Мордовии не сдаются. Приведу почти целиком отповедь казанцам со стороны Общественной палаты Мордовии.

Общественная палата Республики Мордовия внимательно рассмотрела открытое письмо «Нет попранию прав национальностей!», размещенное на сайте Всемирного конгресса татар. К глубокому сожалению, мы вынуждены констатировать, что прозвучавшие в письме оценки и требования основаны на недостоверной и ангажированной информации.

Прежде всего, у всех, кто знаком с ситуацией в с. Белозерье Ромодановского района Республики Мордовия, вызывает недоумение попытка представить данное село «примером экономической активности для современной России». Может ли в условиях идущего в стране укрепления хозяйственной и налоговой дисциплины быть для кого-то примером теневая экономическая активность, сформировавшаяся еще в 90-е годы и не изжитая до настоящего времени?

Так, например, в с. Белозерье функционируют 52 производственно-хозяйственных объекта, из которых только 19 зарегистрированы надлежащим образом. В «экономически процветающем селе» с населением около 3 тыс. человек лишь немногим более трех сотен жителей в 2016 году осуществляли официально зарегистрированную трудовую деятельность.

В прошедшем году в бюджет села было собрано всего 882 тыс. рублей налоговых выплат. За этот же период на развитие инфраструктуры с. Белозерье из бюджета Республики Мордовия выделено 15 млн рублей, то есть сумма, большая в 17 раз.

В настоящее время затянувшееся существование столь экзотического экономического анклава вызывает недоумение у жителей других населенных пунктов Мордовии (в том числе татарских), которые ведут экономическую деятельность в соответствии с действующим законодательством и в полном объеме выплачивают налоги и пенсионные отчисления.

Однако главной проблемой с. Белозерье являются не поэтапно (хотя и медленно) изживаемые пережитки экономической модели ранних 90-х годов, а приверженность части его жителей к идеологии нетрадиционных для мусульман Поволжья форм ислама, привнесенных радикальными проповедниками в те же 90-е годы. В частности, ношение элементов одежды, традиционной для арабских стран, Афганистана и Пакистана (прежде всего хиджаба, никаба и паранджи), не является национальной традицией российских татар и до 90-х годов не имело распространения в данном селе.

Чуждые национальным традициям татар религиозные практики, лишь в недавнее время закрепившиеся в Белозерье, вносят раскол и конфликт в немногочисленную и прежде дружную среду татар Мордовии. Проведенный в 2015 году комплексный социологический опрос татар Мордовии показал, что лишь 7% опрошенных татар положительно относятся к распространению в их среде арабских норм и традиций.

Исходя из этого, действия властей Республики Мордовия и республиканской общественности (в том числе татарской!) направлены не на ущемление интересов татарского населения, а, напротив, на защиту национальной идентичности и сохранение культуры и традиций татар региона. Их целью является противодействие иностранному, прежде всего арабскому, идеологическому влиянию в условиях происходящих сейчас во многих мусульманских странах трагических событий.

Введение светского и делового дресс-кода в школах Республики Мордовия является лишь частью комплекса мероприятий, мотивированных стремлением не допустить распространения в регионе идеологии радикальных религиозных течений.

Под воздействием данной идеологии уже около двух десятков выходцев из с. Белозерье являются членами незаконных вооруженных формирований, деятельность которых запрещена на территории Российской Федерации.

Следует отметить, что участие в деятельности вооруженных формирований, ведущих активные боевые действия за рубежом, характерно именно для уроженцев с. Белозерье и не зафиксировано у жителей других населенных пунктов Мордовии с компактным проживанием татарского населения. Ученицы Белозерской школы любят делать фотографии в хиджабах с оружием в руках.

Поэтому демонстративное ношение частью педагогов школы села на рабочем месте элементов одежды, характерной для арабских стран, имеет провокационный характер. Это подтверждают и опубликованные в средствах массовой информации фотографии, на которых ученицы школы демонстрируют такую же одежду, но уже с оружием в руках.

При подготовке решения о требованиях к школьной форме в Мордовии была внимательно изучена практика регионов Российской Федерации и зарубежных государств, столкнувшихся с последствиями распространения идеологии исламского фундаментализма. Следует отметить, что во многих из них против приверженцев радикальных идей предпринимаются еще более жесткие меры, не ограничивающиеся только недопущением демонстративного ношения элементов арабской одежды.

Как видно, даже сами многочисленные татары Мордовии воспринимают белозерцев как опасных аллах-бабахов с теневой экономикой, и будем надеяться, что власти региона не дадут этому ваххабитскому гадюшнику как минимум пустить метастазы в других татарских селах региона.

Что касается городов, то там тоже есть исламизм, куда без него, но в целом городские татары на порядок больше похожи на русских. И в русский народ постепенно и вливаются, забывая язык и становясь все более светскими.

Во что верят оторванные от корней татары?

По России у нас есть только данные Атласа религий и национальностей России Исследовательской службы «Среда» — масштабного исследования 2012 года.

В целом видно, что мантра татарин=мусульманин еще дальше отстоит от истины, чем расхожее русский=православный.

И если среди верующих русских, действительно, православие доминирует абсолютно, то среди религиозных татар, как ни считай, получается от 9% до 25% христиан, что очень много и одними кряшенами не объясняется.

Кто же это такие? Те самые христианизированные «этнические мусульмане», чистокровные и русско-татарские метисы, с характерными татарскими Ф.И.О.

Сколько же таких в РФ? Если из 5,3 миллиона татар вычесть кряшенов, но оставить приписанные мусульманские этносы, то мы получим грубо 5 миллионов татар.

Интересная деталь. Среди медийных татар (не кряшенов, а людей с характерными Ф.И.О.), актеров, музыкантов или спортсменов, православных (безотносительно воцерковленности, речь про формальную идентичность) едва ли не каждый второй. Чулпан Наилевна Хаматова, Ляйсан Альбертовна Утяшева, Сергей Каюмович Шакуров, Алия Фархатовна Мустафина или та же Кабаева.

Среди политиков — в самом Татарстане, разумеется — все плотно занято сельскими мусульманскими кланами, но кто-то крещеный попадается и на федеральном уровне. Пожалуй, самый известный православный чиновный татарин РФ — Рашид Гумарович Нургалиев, ныне заместитель секретаря Совета безопасности РФ, бывший с 2004-го по 2012-й министром внутренних дел РФ и запомнившийся старинным мемом «Нургалиев разрешил».

Зачастую крестившиеся татары по факту — метисы, как Кабаева или Мустафина, что и неудивительно. Порой это приводит к интересным прецедентам. В 2013 году конкурс «Мисс Россия», выиграла некая Эльмира Абдразакова. Многими Абдразакова была объявлена уродливым символом исламизации Руси.

Не будем о внешности — о вкусах не спорят. Ирония в том, что Эльмира — пример русификации. Родом из шахтерского Междуреченска на Кузбассе, отец — татарин, мать — русская, а половину премии за победу Абдразакова отдала… православной воскресной школе, в которой занималась на протяжении школьных лет. Перед нами ровно то, чего так страшатся все этносы Европейской России — растворение в русском море.

Кстати, верифицированная Абдразакова подписана на паблик «Спутник и Погром» ВКонтакте:

Сравним нашу красотку с одной мировой знаменитостью.

Еще цитата. Галковский:

До революции русские художники и стилисты очень вдумчиво и бережно работали над выработкой национального типа. Там было много наносного. Например — излишняя социализация, характерная для второй половины XIX века. Или излишняя зависимость от массовой культуры Запада, когда русских рисовали с оглядкой на французские конфетные коробки. Но дело делалось.

Если сравнивать тип женской красоты (очень важный для массовой национальной культуры), то до революции не было советского типажа русской девушки как губастенькой дурочки с пухлыми щёчками, большими голубыми глазами, русой косой и тонюсеньким голоском. Его выдумали в конце сороковых годов советские евреи. Этот тип редко встречается в России, и он не соответствует национальному характеру. Если вы посмотрите портреты молодых русских женщин, сделанных до революции (выше сделали несколько ссылок, слишком общих и не очень удачных), то сразу заметите неожиданные особенности:

1. Блондинок и голубоглазок мало.

2. Лица часто напряжённые, властные, грустные, меланхоличные. Губы иногда поджаты, руки сплетены. Улыбаются с портретов не так часто.

3. Часто видна небольшая тюркская примесь.

Этот образ видимо сооответствовал субстрату. А это было очень важно — потому что помогало самоидентификации и вторично закрепляло созданный штамп. Штамп советский только деморализует коренное население.

Значит ли все это, что всем русским надо метисоваться напропалую? Нет. Русские были, есть и будут этносом очень гомогенным, а небольшой процент смешанных браков никак на русских не повлияет, чего не скажешь об этносах-соседях. С татарами у нас банально демографические потенциалы различаются на два порядка, не говоря уже о народах поменьше. Вот смотрите.

На ком женятся русские мужчины? — 94,4% русские, 1,5% украинки, 1,1% татарки.

За кого выходят русские женщины? — 92,7% русские, 1,8% украинцы, 1,2% татары.

А как это отражается на татарах? А вот так:

Мужчины — 69,1% татарки, 21,9% русские, 5,3% башкирки.

Женщины — 69,8% татары, 20,6% русские, 4,7% башкиры.

При этом если в Татарстане в смешанные браки вступают 12,7% татар обоих полов, то в Москве — уже 35,8%. На малой родине Абдразаковой, в Кемеровской области — 53,5%, а в родных для Шайхлисламовой суровых челябинских краях — 47,4%. Что для русских — появление гомеопатического количества русских моделей с забавными фамилиями, то для татар — национальная катастрофа вымывания пятой части этноса за одно поколение.

***

Татары — и это видно — не протянут в нынешнем масштабе долго. Но это не значит, что добрые русские люди не могут помочь естественным процессам.

1. Нужно способствовать восстановлению своей инаковой этничности региональным группам татар ради сохранения многонационального многообразия Российской Федерации.

2. Кряшены должны считаться отдельным этносом и быть нормально учтенными.

3. Татарстана, как отдельной республики, быть не должно — причем естественным путем. Когда в стране не 86, а 99 процентов населения осознают себя русскими, о каких вообще национальных республиках может идти речь.

4. Сельские рассадники исламизма нужно выжигать, уничтожая террористов до того, как они улетят в Ракку.

5. Урбанизации татар и всех причастных также способствовать. Русский язык займет свое место безальтернативно.

6. Детей-метисов нужно не травить, выдавливая в нерусскую идентичность, а всячески им объяснять, что папа-татарин не мешает тебе, Артур, быть русским солдатом. Освободить Киев — и твой долг, и твоя будущая победа.

Будет ли все это способствовать радикализации оставшихся татар-мусульман? Едва ли. Напротив, подтолкнет к симбиозу с русскими, что происходит и сейчас. Ведь даже татары-мусульмане могут быть де-факто русскими националистами, хоть и в экзотической порой форме. Так, еще пару лет назад известный татарский публицист и религиовед Раис Сулейманов писал о татарах-добровольцах на Донбассе:

Татары, которые в рядах добровольцев из российского Поволжья отправились в Новороссию, разделяют идеологию русского мира, под которой одни понимают возврат к модели Советского Союза, правда, в обновленном формате (концепция «СССР 2.0»), другие — воссоединение с Россией территорий, населенных этническими русскими, идеалом для которых является Российская империя. Нередко татарские добровольцы имеют двойную национальную идентичность: не отрицая свое татарское происхождение, они считают себя русскими. И такое двуэтническое самосознание прекрасно уживается в их мировоззрении. Так, доброволец-танкист, выпускник Казанского суворовского училища Джалиль Фагизов, находящийся в ополчении ЛНР, объясняет это тем, что татары — это часть русского народа, а само понятие «русский» включает в себя и другие народы России.

Такая же политика деконструкции и интеграции касается и башкир, и чувашей, и мордвы, и марийцев… впрочем, про каждый этнос можно и нужно говорить отдельно.

Все эти несложные шаги в долгосрочной перспективе надежно затянут иноэтничную дыру в логистическом центре Русского мира, на Средней Волге и Урале. Что, конечно же, станет фундаментальной русской победой.

Друзья! Эксклюзивный материал, который вы только что прочли, был оставлен в бесплатном доступе — однако подготовка его стоила денег.

Поддержите редакцию «Спутника и Погрома» и автора, если текст выше вам понравился: